— Кто? Наш человек? Жив, что с ним сделается... Они там впопыхах своего дружка замочили...
— Ладно! Разберемся... Ваш человек в состоянии отправиться в Ирак?
— В состоянии, только... — замялся я. —Что там еще, договаривайте!
— Условие у него...
— Чего, чего? — не понял Хозяин.
— Условие, говорю, выдвигает... Требует, чтобы вместе с ним туда отправилась его невеста...
— Он у вас что, с придурью? — пристально поглядел на меня Алексей Федорович.
Я тяжело вздохнул и отвел глаза, не выдержав его взгляда.
— А что делать? Посылать пока больше некого. Готовлю замену, но это будет к концу года...
— Да черт с ним! — вдруг проговорил Хозяин, махнув рукой. — Приготовьте мне ее данные. Проверю, что за птица, а там пусть улетает...
— У меня тут все записано... — Я протянул листок Хозяину.
— Ну-ка, ну-ка.. Костомарова Инна. Год рождения 1977-й. Место рождения... Понятно! Это что же, родная сестра Костомарова? Из Ельца?.. Вот так номер!
Алексей Федорович немного помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию, потом сказал:
— Пожалуй, есть смысл поиграть с группой ее
братца, используя ее саму, как приманку. Я это поимею в виду. И очень хорошо, что ее не будет в России... Ладно! Пусть отправляется со своим милым в гости к верблюдам и ослам. Заодно мир посмотрит... У меня ведь, Иван Николаевич, две свои дурехи на выданьи имеются. Не успеваю им путевки на заморские курорты приобретать... Скорее бы уж их замуж спихнуть, а там пусть у мужей головы болят... В
Когда я вылезал из салона шикарного авто Хозяина, он сказал мне на прощание:
— Учтите, Иван Николаевич, в Ираке не должно быть никаких срывов. А что касается наших американских партнеров, то держите с ними ухо востро. Мне почему-то кажется, что для них наш бизнес — только ширма. По-моему, у них совсем другие интересы...
«Это точно, — подумал я, оказавшись в салоне родной «девятки». — Американцы, что характерно, работают на Америку...»
Подтверждением моего последнего вывода стало очередное предложение Джона Джонсона, сделанное вечером того же дня в ресторане Дома кино.
— Не хотите ли слетать в Ле-Бурже, на международный авиасалон? — задач вопрос после первого блюда, ухи с расстегаями, американец.
— А что я там забыл? — усмехнулся я, дожевывая пирожок с вязигой.
— Сейчас объясню... Считайте это нашим очередным поручением. Да, я совсем забыл вам передать! Пожалуйста, возьмите...
— Что это вы мне суете? — взяв пластиковую карточку, спросил я.
— Ничего особенного! Это два миллиона долларов в «Манхэттен-банк» на счет вашего отделения нашей корпорации.
— Что-то я не пойму... Как это? — У меня челюсть отвалилась от неожиданности, и кусочки вязиги выпали изо рта на модный пиджак.
— Это всего лишь первый доход от реализации товаров из Москвы на нашем рынке. И что характерно, ваших товаров! Что это вы так удивились?
— Значит, сбыт налаживается, — удовлетворенно проговорил я, облегченно вздохнув и пряча пластиковую карточку поближе к сердцу.
— Да. Эти деньги можете получить в любое время дня и ночи в коммерческом банке «Веста». Он является московским представителем нашего крупнейшего банка. Так как? Вы готовы лететь в Ле-Бурже?
— Хоть сейчас! А что я должен буду там делать?
— Ничего особенного. Просто войдете в контакт с одним видным российским авиаконструктором и как бы
' невзначай представите ему меня... Все очень просто! Поездка в Ле-Бурже не отняла у меня слишком много времени. Утром следующего дня я был во Франции. а вечером уже сбегал по трапу «боинга» в аэропорту «Шереметьево-2». За день я успел хорошо прокрутиться — познакомился с генеральным авиаконструктором из ОКБ имени Сухого, представил ему Джонсона под благовидным предлогом, который от щедрот своей фирмы презентовал генеральному модерновый микрокалькулятор. Тогда еще я не знал, что в нем окажется вмонтирован микропередатчик, передающий все расчеты авиаконструктора сотрудникам Джонсона... Так я оказался замешан еще и в техническом шпионаже... Впрочем, если бы я даже знал об этом заранее, что бы изменилось?..
Орден Святого апостола Андрея Первозванного
Из коридора, куда я вышел, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха, поскольку в комнате, где сидел следователь Стороженко, плавал сизый табачный дым от его крепких сигарет, мне хорошо было видно, как усатый опер туда-сюда двигает холодильник на кухне. Рядом с ним я увидел Телегина, который спрашивал:
— Вам не надоело надрываться? В десятый раз передвигаете с места на место холодильный агрегат...
— Послушайте, у вас есть отвертка? — неожиданно спросил оперуполномоченный.
— Все же решили холодильник доломать? Но учтите, за все придется платить... — сквозь зубы процедил Иван Николаевич.
— Значит, нет отвертки? Ну и не надо! Мы и так откроем-Опер поскреб ногтем уплотнительную резинку на
массивной дверце, а затем, достав складной нож, быстро и сноровисто стал откручивать винты, крепившие заднюю стенку. Первый винт, второй...
И вдруг я заметил, как Телегин изменился в лице и, подойдя поближе к усатому, прошептал чуть слышно, но так, что я мог разобрать каждое его слово:
— Погоди, старшой, не гони волну. Твоя взяла. Здесь самый дорогой из орденов. Я тебе дам десять, нет, двадцать тысяч долларов. Никто и не догадается. Слышишь, старшой? Не будь идиотом... Тебе столько
в жизнь не заработать...
Но старший лейтенант милиции, отодвинув хозяина квартиры в сторону, как неодушевленный предмет, позвал: t
— Понятые, ко мне! Прошу засвидетельствовать
очередную находку. Телегин, схватившись за голову, уселся на стуле с гнутыми ножками. Больше он не издал ни звука на протяжении ближайшего часа
Вместе с Аллой мы не отрывали глаз от рук оперуполномоченного, который отвинчивал последние шурупы. Наконец задняя стенка дверцы была снята, и мы все смогли увидеть груду старинных золотых монет и орденские знаки.
— Это знаки, принадлежащие ордену Святого апостола Андрея Первозванного, — сказал подошедший профессор Полянский, поправляя очки, стекла которых у него отчего-то запотели.
— Так и запишем, — по-ученически склонив голову набок, сказал Стороженко, начиная описывать очередную находку в протоколе.
— Да, это старейший российский орден! — как перед зрительской аудиторией заговорил старый профессор. — Он учрежден Петром Великим предположительно в 1698 году и просуществовал до 1917 года как самая высшая награда Российской Империи. Этим орденом награждались как за военные подвиги, так и за отличия на гражданском поприще. Орден не был разделен на степени и имел следующие знаки: золотой крест, голубую ленту, восьмиконечную звезду и золотую цепь.
Как видите, золотой, покрытый голубой финифтью крест с изображением распятого на нем апостола Андрея наложен на черного двуглавого орла, увенчанного тремя красными коронами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114