А он почему-то до сих пор не объявляется, посылает ко мне мальчишку-лейтенанта...
Перед сном я перелистал свой блокнот. Завтра гром у меня должна состояться встреча с одним местным газетчиком, много лет собирающим материалы краеведению Вологды и окрестностей. Я очень надеюсь, что он подскажет мне местонахождение бывшего имения купца Федорова. Ну а сегодняшний день определенно не потерял даром. Не сразу, но все-таки •шел бывший городской дом купца. Его, несколько расстроив, отдали под Дворец культуры. О картинах, разумеется, там никто ничего не знал. Да я и не ожидал, что мои розыски сразу же увенчаются успехом, не бывает.
Судьба шедевров интересовала не только меня, и го естественно. Но зачем уникальные картины понадобились бандитам с большой дороги? Что они с ними .будут делать? Значит, наверняка есть еще один «заказчик», близкий к криминальной сфере...
С этими мыслями я и заснул. Проснулся рано и тут же занялся утренней гимнастикой.
Уже находясь под струями теплой воды, льющейся из душа, я вдруг вспомнил фамилию, которую называл мне приходивший вчера опер. Викторенко... А ведь я, пожалуй, знал одного человека с такой фамилией. Мы вместе с ним служили в разведроте, в Афганистане. Я к нему относился хорошо, но только до того момента, пока не стал свидетелем, как он самолично расстрелял пятерых душманов, захваченных в плен взводом, которым я командовал. Потом Викторенко ранили, и с тех нор больше я его не встречал. Возможно, был комиссован. Точно помню, что в роте Серегу называли Ма-,лдоной, поскольку он был чем-то похож на знаменитого футболиста: такой же плотный, коренастый, невысокого роста и очень живой... Неужели жизнь чдейка довела бывшего сержанта до грабежей на большой дороге?.,
С Геннадием Аристарховичем Стрелковым, корреспондентом газеты, мы встретились в читальном 1.те городской библиотеки. Это был высокий худощавый человек с редкими прямыми волосами цвета соломы Говорил он раскованно, сыпал к месту и не к ю: ету анекдотами и всякого рода прибаутками, при-'!;-.( хохотал над ними так, что со стороны могло показаться, что это не он, а ему их рассказали.
Когда перешли к делу, Стрелков спросил:
— Что вас интересует о купце Федорове?
— Меня, кик искусствоведа, больше всего интересуют картины, которые находились в его домашней коллекции, — ответил я.
— Да, да. Это очень интересно' Я вот тоже,,. Хотел бы иметь свою коллекцию. И много денег! Хотя — что значат деньги, когда нет счастья! Вон у султана Брунея на личном банковском счете лежит кругленькая сумма в тридцать семь миллиардов «зелененьких», такой, знаете ли, маленький роскошный дворец имеется, стоимостью приблизительно восемьсот миллионов, двести пятьдесят автомобилей разных марок, десяток яхт, две жены-красавицы... И все это ему не в радость. Жены — стервы, кричат, ругаются целыми днями, на машинах никуда не уедешь — дорог нет, на яхтах не уплывешь — у султана бывают приступы морской болезни. Так и живет, бедолага, в золотой клетке... Черт знает что, а тут на опохмелку не всегда наскребешь! — закончил Стрелков и громко загоготал. На него тут же зашикали со всех сторон читатели. — Нет, тут нам спокойно поговорить не дадут, — недовольно нахмурился Гсш1адий Аристархович. — Знаете что, пошли ко мне. Это рядом. Там и побеседуем.
Через десять минут мы входили в парадное новенького семиэтажного здания. Стрелков жил один в трехкомнатной квартире на пятом этаже. Открывая дверь и пропуская меня вперед, он скорчил невеселую гримасу и сказал: «Холостякую, знаете ли! Жена меня бросила, уехала к сЕоей матери вместе с сыном. Остался, словом, один. Прошу!»
Но только мы вошли в прихожую, как из ванной навстречу нам выплыла белым лебедем обнаженная Афродита. Расчесывая длинные черные волосы черепаховым гребнем, она томно проворковала:
— Это ты, дорогой? Да еще не один. Надо было хотя бы предупредить... — Повернулась, как модель на подиуме, давая рассмотреть свои крутые бедра, и опять ушла в ванную комнату.
— Марта! Я же тебе велел сматываться еще утром! -закричал Стрелков. — Чтобы через пять
а минут я тебя не видел!
Потом он принес мне извинения и пригласил на кухню.
•— Не обращайте внимания. Она всегда выкобенивался...
Кухня по интерьеру больше походила на музейное, чем на жилое помещение. На стенах висело множество фотографий в окантовке с видами дореволюционной Вологды.
-Кстати, вот вам и изображение городского дома Федорова, — ткнул Стрелков пальцем в одну из фото.
Этот дом я узнал сразу. Время оказалось над ним не частным. Каким он был сто лет назад, несмотря на перестройку. Вчера, путешествуя по роду, я сумел в этом убедиться.
— Выпьем, — кивнул самому себе Геннадий Аристархович и вытащил из старинного шкафчика, переделанного под бар, бутылку коньяка. —
— Вообще-то я с утра не пью...
— Даже виски? Как хотите, а я с удовольствием! -.начат, так, я буду пить, а вы мне рассказывайте про купца Федорова...
Он медленно, словно священнодействуя, налил себе в стакан коньяк и, смакуя, слал пить его маленькими глотками, не закусывая.
— Про Федорова я мало что знаю, вернее сказать, знаю о нем в связи с художником Кандинским. Василий Васильевич, помимо занятий живописью, изучал .опросы римского и русского права, увлекался рафией. В 1896 году он впервые побывал в Вологде по поручению Московского общества по естествознанию, антропологии и этнографии. Это абсолютно достоверный факт. Изучая быт русских крестьян, он и познакомился однажды с купцом Федоровым. Между ними возникло чувство искренней симпатии. Когда кс Василий Васильевич увидел коллекцию картин, собранную Прокофием Сидоровичем, он просто обомлел. В коллекции были в основном работы старых русских мастеров. Тогда-то он и предложил Федорову пополнить свою коллекцию шедеврами западной жи-
описи. Купец загорелся этой идеей и тут же согласил-с я финансировать поездку Кандинского за рубеж, ему в случае необходимости выслать любые денежные суммы. Так мог поступать, конечно, только коллекционер, не правда ли?
— Да, да! — вскричал Стрелков, со стуком ставя устой стакан на стол. — Вы преподали замечательный образчик мышления нашего героя. Но ведь мыслит по-своему, согласитесь. Подвергните изучению образ мыслей холя бы... Ну кого? Да вот, пожалуйста, Элен Штайнберг! — Геннадий Аристархович достал с этажерки зарубежный журнал с обнаженной дивой на обложке и показал мне. — В американском порнокино она известна под псевдонимом Энни Спринкл. До поры до времени потешала публику демонстрацией оргазма с экрана, а потом вдруг задумалась... Осмысливая богатый опыт своей сексуальной жизни, пришла к следующему откровению: чтобы найти совершенного, я бы даже сказал, идеального возлюбленного, нужно следовать тринадцати советам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Перед сном я перелистал свой блокнот. Завтра гром у меня должна состояться встреча с одним местным газетчиком, много лет собирающим материалы краеведению Вологды и окрестностей. Я очень надеюсь, что он подскажет мне местонахождение бывшего имения купца Федорова. Ну а сегодняшний день определенно не потерял даром. Не сразу, но все-таки •шел бывший городской дом купца. Его, несколько расстроив, отдали под Дворец культуры. О картинах, разумеется, там никто ничего не знал. Да я и не ожидал, что мои розыски сразу же увенчаются успехом, не бывает.
Судьба шедевров интересовала не только меня, и го естественно. Но зачем уникальные картины понадобились бандитам с большой дороги? Что они с ними .будут делать? Значит, наверняка есть еще один «заказчик», близкий к криминальной сфере...
С этими мыслями я и заснул. Проснулся рано и тут же занялся утренней гимнастикой.
Уже находясь под струями теплой воды, льющейся из душа, я вдруг вспомнил фамилию, которую называл мне приходивший вчера опер. Викторенко... А ведь я, пожалуй, знал одного человека с такой фамилией. Мы вместе с ним служили в разведроте, в Афганистане. Я к нему относился хорошо, но только до того момента, пока не стал свидетелем, как он самолично расстрелял пятерых душманов, захваченных в плен взводом, которым я командовал. Потом Викторенко ранили, и с тех нор больше я его не встречал. Возможно, был комиссован. Точно помню, что в роте Серегу называли Ма-,лдоной, поскольку он был чем-то похож на знаменитого футболиста: такой же плотный, коренастый, невысокого роста и очень живой... Неужели жизнь чдейка довела бывшего сержанта до грабежей на большой дороге?.,
С Геннадием Аристарховичем Стрелковым, корреспондентом газеты, мы встретились в читальном 1.те городской библиотеки. Это был высокий худощавый человек с редкими прямыми волосами цвета соломы Говорил он раскованно, сыпал к месту и не к ю: ету анекдотами и всякого рода прибаутками, при-'!;-.( хохотал над ними так, что со стороны могло показаться, что это не он, а ему их рассказали.
Когда перешли к делу, Стрелков спросил:
— Что вас интересует о купце Федорове?
— Меня, кик искусствоведа, больше всего интересуют картины, которые находились в его домашней коллекции, — ответил я.
— Да, да. Это очень интересно' Я вот тоже,,. Хотел бы иметь свою коллекцию. И много денег! Хотя — что значат деньги, когда нет счастья! Вон у султана Брунея на личном банковском счете лежит кругленькая сумма в тридцать семь миллиардов «зелененьких», такой, знаете ли, маленький роскошный дворец имеется, стоимостью приблизительно восемьсот миллионов, двести пятьдесят автомобилей разных марок, десяток яхт, две жены-красавицы... И все это ему не в радость. Жены — стервы, кричат, ругаются целыми днями, на машинах никуда не уедешь — дорог нет, на яхтах не уплывешь — у султана бывают приступы морской болезни. Так и живет, бедолага, в золотой клетке... Черт знает что, а тут на опохмелку не всегда наскребешь! — закончил Стрелков и громко загоготал. На него тут же зашикали со всех сторон читатели. — Нет, тут нам спокойно поговорить не дадут, — недовольно нахмурился Гсш1адий Аристархович. — Знаете что, пошли ко мне. Это рядом. Там и побеседуем.
Через десять минут мы входили в парадное новенького семиэтажного здания. Стрелков жил один в трехкомнатной квартире на пятом этаже. Открывая дверь и пропуская меня вперед, он скорчил невеселую гримасу и сказал: «Холостякую, знаете ли! Жена меня бросила, уехала к сЕоей матери вместе с сыном. Остался, словом, один. Прошу!»
Но только мы вошли в прихожую, как из ванной навстречу нам выплыла белым лебедем обнаженная Афродита. Расчесывая длинные черные волосы черепаховым гребнем, она томно проворковала:
— Это ты, дорогой? Да еще не один. Надо было хотя бы предупредить... — Повернулась, как модель на подиуме, давая рассмотреть свои крутые бедра, и опять ушла в ванную комнату.
— Марта! Я же тебе велел сматываться еще утром! -закричал Стрелков. — Чтобы через пять
а минут я тебя не видел!
Потом он принес мне извинения и пригласил на кухню.
•— Не обращайте внимания. Она всегда выкобенивался...
Кухня по интерьеру больше походила на музейное, чем на жилое помещение. На стенах висело множество фотографий в окантовке с видами дореволюционной Вологды.
-Кстати, вот вам и изображение городского дома Федорова, — ткнул Стрелков пальцем в одну из фото.
Этот дом я узнал сразу. Время оказалось над ним не частным. Каким он был сто лет назад, несмотря на перестройку. Вчера, путешествуя по роду, я сумел в этом убедиться.
— Выпьем, — кивнул самому себе Геннадий Аристархович и вытащил из старинного шкафчика, переделанного под бар, бутылку коньяка. —
— Вообще-то я с утра не пью...
— Даже виски? Как хотите, а я с удовольствием! -.начат, так, я буду пить, а вы мне рассказывайте про купца Федорова...
Он медленно, словно священнодействуя, налил себе в стакан коньяк и, смакуя, слал пить его маленькими глотками, не закусывая.
— Про Федорова я мало что знаю, вернее сказать, знаю о нем в связи с художником Кандинским. Василий Васильевич, помимо занятий живописью, изучал .опросы римского и русского права, увлекался рафией. В 1896 году он впервые побывал в Вологде по поручению Московского общества по естествознанию, антропологии и этнографии. Это абсолютно достоверный факт. Изучая быт русских крестьян, он и познакомился однажды с купцом Федоровым. Между ними возникло чувство искренней симпатии. Когда кс Василий Васильевич увидел коллекцию картин, собранную Прокофием Сидоровичем, он просто обомлел. В коллекции были в основном работы старых русских мастеров. Тогда-то он и предложил Федорову пополнить свою коллекцию шедеврами западной жи-
описи. Купец загорелся этой идеей и тут же согласил-с я финансировать поездку Кандинского за рубеж, ему в случае необходимости выслать любые денежные суммы. Так мог поступать, конечно, только коллекционер, не правда ли?
— Да, да! — вскричал Стрелков, со стуком ставя устой стакан на стол. — Вы преподали замечательный образчик мышления нашего героя. Но ведь мыслит по-своему, согласитесь. Подвергните изучению образ мыслей холя бы... Ну кого? Да вот, пожалуйста, Элен Штайнберг! — Геннадий Аристархович достал с этажерки зарубежный журнал с обнаженной дивой на обложке и показал мне. — В американском порнокино она известна под псевдонимом Энни Спринкл. До поры до времени потешала публику демонстрацией оргазма с экрана, а потом вдруг задумалась... Осмысливая богатый опыт своей сексуальной жизни, пришла к следующему откровению: чтобы найти совершенного, я бы даже сказал, идеального возлюбленного, нужно следовать тринадцати советам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114