Им, видите ли, было жалко дуру служанку... Ну, они дети, им простительно, а вот тебе, поменявшей двух мужей и сделавшей пять абортов, не к лицу распускать нюни!
— А что я могу сделать?! — рыдала вторая женщина. — Семен точно решил клеить старшую дочку Бромбергов. Хочет воспользоваться отсутствием Арнольда и прибрать к рукам фермерское хозяйство под любым предлогом.
— Зачем же ему старшая? Она замужем и с ребенком! Занялся бы лучше уж младшей...
— Ты, подруга, плохо знаешь моего недоумка. Он после тюрьмы совсем ошалел. Вот и сейчас решил втереться в доверие к двенадцатилетнему Иосику только для того, чтобы трахнуть его мамашу. На рыбалку собирается его свозить.
— Ну и что?
— Ты ни черта не понимаешь, а еще старше меня... Знаешь, почему он не ухлестывает за младшей дочерью Бромбергов Ириной? Он однажды уже обжегся на неопытной девчонке... Помнишь, что Семен вытворял на Новый год? Привез какую-то молоденькую потаскушку из Воронежской области, тешился с ней прямо у меня на глазах, сучий кот! Говорил: «Гляди, Валюха, какие красивые стервы живут еще в русских селениях...» Кобель чертов!
— А ты почему терпела?
— Я его тогда предупредила, если не отправишь девку домой, все расскажу о твоих темных делишках в ментовке. Будешь отмечать праздник на нарах в СИЗО. Ему это не понравилось. Отвел девку на вокзал, посадил ее в поезд. Сам так сказал...
— Нет, Валюха-горюха, не удержать тебе такого мужика, помяни мое слово, — печально проговорила старшая подруга.
— Я его убью! Пусть только попробует еще хоть раз... Я и не заметил, как к дому подошел Семен. Слышал
ли он разговор, я тоже не знаю. Передал ему просьбу Бромберга и направился к особняку, чувствуя на себе подозрительный взгляд. Нет, у меня не было сомнений в том, что этот человек убийца. Надо было действовать.
Встали-то мы рано, а отправились на рыбалку только после обеда.
— Как раз на вечернюю зорьку поспеем, — сказал в машине Бромберг. — Значит, программа такая: сначала заплываем на лодках к прикормленному месту — поохотимся за лещами, а затем двинем на глубину, к «ямам». Там можно будет половить окуней. Знаете технику блеснения?
— В общих чертах... — неуверенно проговорил я.
— Дело не сложное. Короткое удилище, длинная леска, а на конце окуневая блесна. Вы опускаете снасть с лодки и время от времени подергиваете ее вверх — в воде блесна играет, на нее набрасываются всякие хищники, такие как судак, щука, окунь... Кстати, окунь хорошо клюет на окуневый глаз...
— То есть? — не понял я.
— Поймаете первого окуня, вырывайте у него глаз — и на крючок под блесну... Клюет изумительно!
— Это же чистой воды садизм! — возмутился я.
— Бросьте, Петр Петрович, какой, к дьяволу, садизм... Нормальные рыбацкие ухищрения.
Наконец мы доехали до озера. Оно было замечательное, просто блестело в закатных лучах. И тихо вокруг, точно мы одни были в целом мире...
— Дальше придется на своих двоих, — вылезая из машины, сказал Бромберг. — Берега топкие, на машине опасно.
— Но, по-моему, здесь всюду топь, — сказал я, беря удочку и котомку с припасами.
— Да, но я знаю, как ее обойти. Там у меня лодки стоят.
Семен шел за нами, неся на плече весла.
Спасали нас болотные сапоги, потому что мы то и дело по колено проваливались в бурую жижу.
У берега уютной бухточки, свободной от зарослей тростника и ряски, мирно покачивались две лодки.
— Вставляйте скорее весла в уключины и поплыли, — торопил нас Бромберг. Азарт рыбалки уже охватил его, как говорят, целиком и полностью...
Солнце позолотило курчавые облака, когда мы осторожно, стараясь не шуметь, подгребли к нужному месту и размотали удочки.
— Посмотрим, привлекла ли привада рыбу, — тихо сказал Бромберг, осушив весла. — Два дня назад я набросал сюда остатки пшенной каши, мятого картофеля и размоченные ржаные сухари.
Долго ждать поклевки не пришлось. Через несколько минут Николай Вениаминович вытащил крупную плотвицу, а я поймал двух подъязков. Но вот поплавок на моей удочке стал вести себя как-то странно. Сначала медленно высунулся из воды, будто и не было на леске свинцового грузила, а затем лег набок, замер и медленно пошел в сторону....
— Лещ! — прошептал Бромберг. — У вас лещовая поклевка...
— Знаю, — отмахнулся я и умело подсек рыбу.
Вытащить ее сразу, однако, не удалось. Лещ, натянув леску струной, ходил кругами под водой. Я же старался вывести его на поверхность, чтобы он глотнул воздуха —тогда справиться с ним было бы гораздо легче. И мне удалось это сделать! Здоровенный лещ лаптем возлежал на поверхности воды, лениво шевеля плавниками. «Как же его затащить в лодку?» — лихорадочно размышлял я.
— Дайте, дайте же мне подсачек! — вскричал я.
— Тише! У меня тоже поклевка! — нервно вскрикнул Бромберг, небрежно сунув мне то, что я просил, при этом он случайно довольно сильно стукнул меня рукояткой подсачка по уху. Крякнув, я кое-как овладел ситуацией и вскоре подвел подсачек снизу к лещу, а затем втащил рыбу в лодку.
Не успел я перевести дыхание, как увидел, что и Бромберг тащит леща килограммов на пять, не меньше. Ему, правда, не повезло — леска не выдержала и рыба сорвалась.
Возня с сошедшей рыбой, по-видимому, перепугала подводную живность, и клев как отрезало. Бромберг с Семеном решили разведать новое место для ловли, а мне предложили пока порыбачить в одиночестве. Честно говоря, я был даже рад этому...
Клев так и не возобновился, зато я уже стал клевать а носом, когда вдруг почувствовал, что сижу на мокрой скамье. Открыл глаза и обомлел — лодку уже наиоловину заполнило водой. Из огромной дыры в днище вода хлестала так сильно и распространялась так бы-стро, что вычерпывать ее было бесполезно. И до бере га было далековато...
Скинув с себя тяжелые сапоги и другую одежду, я неторопливо, экономя силы, поплыл к берегу.
Сколько я плыл, точно не помню. Зато хорошо помню, как кто-то неожиданно схватил меня за ногу. Неведомая сила стремительно повлекла меня на дно. Я и испугаться-то толком не успел. Пытался сопротивляться, махал руками, звал на помощь, потом, поняв, что все это бесполезно, набрал в легкие побольше воздуху и нырнул под воду. Открыв под водой глаза, я заметил справа от себя силуэт какого-то огромного существа, метнувшегося в сторону. Вода после утреннего дождя была все еще мутной и не позволяла разглядеть загадочного агрессора. Однако кое-какие мысли у меня все-таки появились. Я вспомнил, как кто-то из Бромбергов говорил мне, что Семен Горбунов увлекается подводной охотой. Похоже, что этим вечером он решил поохотиться на меня...
Оказавшись на берегу, я залез в заросли орешника и позволил себе немного передохнуть. Но мысли возвращались к одному и тому же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— А что я могу сделать?! — рыдала вторая женщина. — Семен точно решил клеить старшую дочку Бромбергов. Хочет воспользоваться отсутствием Арнольда и прибрать к рукам фермерское хозяйство под любым предлогом.
— Зачем же ему старшая? Она замужем и с ребенком! Занялся бы лучше уж младшей...
— Ты, подруга, плохо знаешь моего недоумка. Он после тюрьмы совсем ошалел. Вот и сейчас решил втереться в доверие к двенадцатилетнему Иосику только для того, чтобы трахнуть его мамашу. На рыбалку собирается его свозить.
— Ну и что?
— Ты ни черта не понимаешь, а еще старше меня... Знаешь, почему он не ухлестывает за младшей дочерью Бромбергов Ириной? Он однажды уже обжегся на неопытной девчонке... Помнишь, что Семен вытворял на Новый год? Привез какую-то молоденькую потаскушку из Воронежской области, тешился с ней прямо у меня на глазах, сучий кот! Говорил: «Гляди, Валюха, какие красивые стервы живут еще в русских селениях...» Кобель чертов!
— А ты почему терпела?
— Я его тогда предупредила, если не отправишь девку домой, все расскажу о твоих темных делишках в ментовке. Будешь отмечать праздник на нарах в СИЗО. Ему это не понравилось. Отвел девку на вокзал, посадил ее в поезд. Сам так сказал...
— Нет, Валюха-горюха, не удержать тебе такого мужика, помяни мое слово, — печально проговорила старшая подруга.
— Я его убью! Пусть только попробует еще хоть раз... Я и не заметил, как к дому подошел Семен. Слышал
ли он разговор, я тоже не знаю. Передал ему просьбу Бромберга и направился к особняку, чувствуя на себе подозрительный взгляд. Нет, у меня не было сомнений в том, что этот человек убийца. Надо было действовать.
Встали-то мы рано, а отправились на рыбалку только после обеда.
— Как раз на вечернюю зорьку поспеем, — сказал в машине Бромберг. — Значит, программа такая: сначала заплываем на лодках к прикормленному месту — поохотимся за лещами, а затем двинем на глубину, к «ямам». Там можно будет половить окуней. Знаете технику блеснения?
— В общих чертах... — неуверенно проговорил я.
— Дело не сложное. Короткое удилище, длинная леска, а на конце окуневая блесна. Вы опускаете снасть с лодки и время от времени подергиваете ее вверх — в воде блесна играет, на нее набрасываются всякие хищники, такие как судак, щука, окунь... Кстати, окунь хорошо клюет на окуневый глаз...
— То есть? — не понял я.
— Поймаете первого окуня, вырывайте у него глаз — и на крючок под блесну... Клюет изумительно!
— Это же чистой воды садизм! — возмутился я.
— Бросьте, Петр Петрович, какой, к дьяволу, садизм... Нормальные рыбацкие ухищрения.
Наконец мы доехали до озера. Оно было замечательное, просто блестело в закатных лучах. И тихо вокруг, точно мы одни были в целом мире...
— Дальше придется на своих двоих, — вылезая из машины, сказал Бромберг. — Берега топкие, на машине опасно.
— Но, по-моему, здесь всюду топь, — сказал я, беря удочку и котомку с припасами.
— Да, но я знаю, как ее обойти. Там у меня лодки стоят.
Семен шел за нами, неся на плече весла.
Спасали нас болотные сапоги, потому что мы то и дело по колено проваливались в бурую жижу.
У берега уютной бухточки, свободной от зарослей тростника и ряски, мирно покачивались две лодки.
— Вставляйте скорее весла в уключины и поплыли, — торопил нас Бромберг. Азарт рыбалки уже охватил его, как говорят, целиком и полностью...
Солнце позолотило курчавые облака, когда мы осторожно, стараясь не шуметь, подгребли к нужному месту и размотали удочки.
— Посмотрим, привлекла ли привада рыбу, — тихо сказал Бромберг, осушив весла. — Два дня назад я набросал сюда остатки пшенной каши, мятого картофеля и размоченные ржаные сухари.
Долго ждать поклевки не пришлось. Через несколько минут Николай Вениаминович вытащил крупную плотвицу, а я поймал двух подъязков. Но вот поплавок на моей удочке стал вести себя как-то странно. Сначала медленно высунулся из воды, будто и не было на леске свинцового грузила, а затем лег набок, замер и медленно пошел в сторону....
— Лещ! — прошептал Бромберг. — У вас лещовая поклевка...
— Знаю, — отмахнулся я и умело подсек рыбу.
Вытащить ее сразу, однако, не удалось. Лещ, натянув леску струной, ходил кругами под водой. Я же старался вывести его на поверхность, чтобы он глотнул воздуха —тогда справиться с ним было бы гораздо легче. И мне удалось это сделать! Здоровенный лещ лаптем возлежал на поверхности воды, лениво шевеля плавниками. «Как же его затащить в лодку?» — лихорадочно размышлял я.
— Дайте, дайте же мне подсачек! — вскричал я.
— Тише! У меня тоже поклевка! — нервно вскрикнул Бромберг, небрежно сунув мне то, что я просил, при этом он случайно довольно сильно стукнул меня рукояткой подсачка по уху. Крякнув, я кое-как овладел ситуацией и вскоре подвел подсачек снизу к лещу, а затем втащил рыбу в лодку.
Не успел я перевести дыхание, как увидел, что и Бромберг тащит леща килограммов на пять, не меньше. Ему, правда, не повезло — леска не выдержала и рыба сорвалась.
Возня с сошедшей рыбой, по-видимому, перепугала подводную живность, и клев как отрезало. Бромберг с Семеном решили разведать новое место для ловли, а мне предложили пока порыбачить в одиночестве. Честно говоря, я был даже рад этому...
Клев так и не возобновился, зато я уже стал клевать а носом, когда вдруг почувствовал, что сижу на мокрой скамье. Открыл глаза и обомлел — лодку уже наиоловину заполнило водой. Из огромной дыры в днище вода хлестала так сильно и распространялась так бы-стро, что вычерпывать ее было бесполезно. И до бере га было далековато...
Скинув с себя тяжелые сапоги и другую одежду, я неторопливо, экономя силы, поплыл к берегу.
Сколько я плыл, точно не помню. Зато хорошо помню, как кто-то неожиданно схватил меня за ногу. Неведомая сила стремительно повлекла меня на дно. Я и испугаться-то толком не успел. Пытался сопротивляться, махал руками, звал на помощь, потом, поняв, что все это бесполезно, набрал в легкие побольше воздуху и нырнул под воду. Открыв под водой глаза, я заметил справа от себя силуэт какого-то огромного существа, метнувшегося в сторону. Вода после утреннего дождя была все еще мутной и не позволяла разглядеть загадочного агрессора. Однако кое-какие мысли у меня все-таки появились. Я вспомнил, как кто-то из Бромбергов говорил мне, что Семен Горбунов увлекается подводной охотой. Похоже, что этим вечером он решил поохотиться на меня...
Оказавшись на берегу, я залез в заросли орешника и позволил себе немного передохнуть. Но мысли возвращались к одному и тому же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114