Если тебя еще раз увидят с этим гос-
подином, ты никогда больше не перешагнешь порог моего дома. Молчи, мне
не нужно твоих оправданий. Забирай свой завтрак и иди с ним куданибудь в
другое место.
Бетти, чуть не плача, покинула зал. Она была очень рассержена, ибо на
характеру своему была девушкой упрямой. Маргарет, любившая свою кузину,
попыталась сказать что-то в ее оправдание, но отец перебил ее:
- Глупости! Я знаю Бетти - она тщеславна, как павлин. Она не может
забыть о своем благородном происхождении, о том, что она хороша собой, и
ищет мужа выше себя по положению. А этот испанец играет на ее слабостях
в своих целях, и я ручаюсь, что эти цели не из хороших. Если мы не поме-
шаем этому, она может навлечь беду на всех нас. Ну, хватит говорить о
Бетти Дин. Я должен идти работать.
Однако Питер, не промолвивший ни слова за все это время, остановил
его:
- Сэр, нам нужно сказать вам кое-что о себе.
- О себе? - с удивлением переспросил Кастелл. - Ну что ж, говорите.
Впрочем, здесь не место для таких разговоров. Я думаю, что у стен тут
тоже есть уши. Идите за мной.
Он провел их в старую часовню и запер дверь.
- Вот теперь говорите, в чем дело.
- Сэр, - начал Питер, - получив ваше разрешение, я просил сегодня ут-
ром вашу дочь стать моей женой.
- Я вижу, ты не терял время даром, друг мой. Если б ты поднял ее с
постели или просил ее руки через дверь, то и тогда не мог проделать это
быстрее. Впрочем, понятно; ты всегда был человеком действия. Так что от-
ветила тебе моя Маргарет?
- Час назад она сказала, что согласна стать моей женой.
- Ты осторожный человек, - улыбнулся Кастелл, - ведь известно, что
женщина за час может изменить свое решение. А что ты скажешь теперь,
Маргарет, после столь долгого раздумья?
- Что я сердита на Питера! - воскликнула Маргарет, топнув своей ма-
ленькой ножкой. - Если он не доверяет мне на час, то как он может навеки
связать свою жизнь с моей?
- Нет, нет, Маргарет, - вмешался Питер, - ты не поняла меня. Я просто
не хотел связывать тебя в случае, если...
- Вот ты опять говоришь то же самое! - перебила его Маргарет, раздра-
женная и в то же время довольная.
- Похоже, что мне лучше помолчать, - смиренно заметил Питер. - Говори
сама.
- Да уж, конечно, молчать ты мастер. Я это знаю лучше, чем кто-нибудь
другой, - ответила Маргарет, вознаграждая себя за томительные месяцы и
годы ожидания. - Хорошо, я скажу за тебя. Отец, Питер сказал правду, я
согласилась выйти за него замуж, хоть это и означает вступить в орден
Молчаливых братьев. Да, я согласна, не ради Питера, конечно, - у него
слишком много недостатков, - а ради себя, потому что я люблю его. - И
Маргарет мило улыбнулась.
- Не шути, Маргарет.
- А почему, отец? У Питера такой торжественный вид, что этого хватит
на двоих. Посмотри на него. Давай смеяться, пока это возможно. Кто зна-
ет, не придется ли нам плакать.
- Хорошо сказано, - вздохнул Кастелл. - Итак, вы решили обручиться. Я
рад этому, дети мои, ибо кто знает, когда могут нагрянуть те слезы, о
которых сейчас говорила Маргарет. Возьми ее руку, Питер, и клянись рас-
пятием, которому ты поклоняешься, - Питер с удивлением посмотрел на не-
го, но Кастелл продолжал, - поклянитесь оба, что в любом случае, вместе
и порознь, при добрых или худых вестях, в бедности или богатство, в мир-
ные дни или в дни гонений, в тяжких испытаниях, в радости или горе, вы
останетесь верными своему слову, пока не будете обвенчаны, а после этого
- верными друг другу всю жизнь, пока смерть не разлучит вас.
Кастелл произнес эти слова серьезно и взволнованно, он всматривался в
лица Питера и Маргарет так, словно хотел прочитать их самые сокровенные
мысли. Его волнение передалось молодым людям - они опять ощутили страх,
подобный тому, который охватил их в саду, когда они увидели перед собой
тень испанца. Торжественно, почти не испытывая радости, естественной в
такой момент, они взялись за руки и поклялись на распятии, что через все
испытания, даже те, которые они сейчас не могут предвидеть, они пронесут
эту клятву и сохранят верность друг другу до самой смерти.
- И после нее, - добавил Питер.
Гордая голова Маргарет склонилась в знак согласия.
- Дети, - сказал Кастелл, - вы будете богаты. Не так много людей в
этой стране богаче вас. Но, пожалуй, разумнее будет с вашей стороны не
выставлять напоказ ваше богатство и не пытаться подражать знатным людям.
Иначе вы возбудите зависть, и она погубит вас. Умейте ждать, и положение
само придет к вам, а если не к вам, то к вашим детям. Питер, я хочу ска-
зать тебе сейчас, чтобы не забыть, что опись всех моих капиталов и вло-
жений в движимую собственность, в земли, суда и торговые предприятия за-
рыта под полом в моей конторе, как раз под тем местом, где стоит мой
стул. Поднимете доски, выкопаете землю и найдете каменную плиту, под ней
железный ящик с документами, инвентарными книгами, там лежат и драгоцен-
ности. Если по какой-либо причине этот ящик будет потерян, копии почти
всех документов находятся у моего друга и партнера по торговле в Англии
- Симона Леветта, которого вы знаете. Запомните мои слова.
- Отец, - озабоченно прервала его Маргарет, - почему ты так говоришь?
Как будто ты не будешь с нами. Ты боишься чего-нибудь?
- Да, дочь моя, я боюсь или, вернее сказать, не боюсь, а жду. Я готов
встретить все, что ждет меня. По и вы ведь поклялись, и вы сдержите
клятву?
- Да, - в один голос ответили Питер и Маргарет.
- Тогда приготовьтесь принять на себя тяжесть первого испытания, по-
тому что я не хочу больше скрывать от вас правду. Дети, вы были убежде-
ны, что я одной с вами веры, на самом деле это не так. Я еврей, как были
ими мой отец и дед еще во времена Авраама.
Эти слова произвели на Питера и Маргарет ошеломляющее впечатление.
Питер от удивления раскрыл рот и второй раз за этот день побледнел; Мар-
гарет без сил опустилась в кресло и беспомощно смотрела на него. В те
времена быть евреем означало подвергаться страшной опасности. Кастелл
смотрел на них обоих - их молчание показалось ему оскорбительным.
- Ах, вот как! - воскликнул он с горечью. - И вы, оказывается, как
все? Вы презираете меня за то, что я принадлежу к расе более древней и
благородной, чем все эти ваши выскочки лорды и короли? Вы знаете мою
жизнь - сделал я что-нибудь плохое? Обманывал своих соседей или грабил
бедняков? Или я насмехался над вашим причастием? Замышлял ли я крамолу
против властей? Может быть, я был плохим другом или жестоким отцом? Вы
качаете головой, но почему же тогда вы смотрите на меня, как на отвер-
женного? Разве я не имею права следовать вере моих отцов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83