Особенно тяжело было, когда ей снилось, что Билл жив. Она просыпалась окрыленной, счастливой, а потом осознание безвозвратной потери наваливалось на нее еще более невыносимой тяжестью.
– Держи, Сара. Витаешь в облаках?
Дэйв Тичер поставил перед ней стаканчик с кофе. Шутливое прозвище «Боксер» ушло в далекое прошлое.
Сара оторвала взгляд от экрана компьютера.
– Спасибо, Дэйв. Просто эта статья сводит меня с ума.
Дэйв заглянул через ее плечо.
– «ПЛАСТИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ ГРУДИ ИЗМЕНИЛА МОЮ ЖИЗНЬ». Хочешь, я посмотрю? Тебя к телефону.
– Пожалуйста, скажи, что я занята. А кто там?
– Стюарт Харгривс, и я уже это сказал, но он решил ждать на линии, пока ты не освободишься. Ну же, Сара, он занимает мой телефон.
Сара ударила по клавише сохранения информации и, тяжело вздохнув, подошла к телефону. Затем положила трубку на рычаг и вернулась к своей статье.
«До операции ей никогда не хватало уверенности для того, чтобы носить платья без бретелей.
Предоставим слово самой Салли: «Пол обожает мою новую грудь. Он просто не может оторвать от меня руки!»
Несколько минут Сара смотрела на свое творение, как на неразборчивые иероглифы. Затем в полном отчаянии закрыла файл.
Разве сама она лучше журналистов, безжалостно впившихся в нее после автокатастрофы? Если честно, она не могла утвердительно ответить на свой вопрос. Необходимо заняться другими темами, не имеющими никакого отношения к отвратительным признаниям и мелочным навязчивым идеям.
Телефон снова зазвонил. Дэйв поднял трубку и прикрыл микрофон ладонью.
– Опять Стюарт Харгривс. Сара, пожалуйста, разберись с ним. Я не могу весь день играть в эти глупые игры.
Сара затрясла головой.
– Я не хочу ни с кем говорить.
– О Господи. – Дэйв снял ладонь с микрофона. – Простите, она на совещании… Хорошо, только возьму карандаш. Хорошо… Хорошо… Восемь часов? Конечно, я передам ей. До свидания.
Дэйв вручил Саре адрес.
– В восемь часов мистер Харгривс ожидает тебя к ужину.
Итальянский ресторан на Шарлотт-стрит выглядел именно итальянским рестораном, а не карикатурой на него. Но Саре было на это наплевать, и она злилась оттого, что ей, образно говоря, выкрутили руки. Она пыталась дозвониться до Стюарта, но он был недосягаем.
Весь остаток дня Сара подумывала просто не явиться на свидание, однако в конце концов решила, что пойдет и скажет Стюарту: она не останется и нечего ему зря тратить вечер.
Стюарт уже заказал бутылку вина и ждал ее.
– Сара, как приятно вас видеть. Спасибо, что пришли.
– Я не останусь, – резко сказала она. – И вы не должны были воображать, что я вообще приду.
Стюарт явно растерялся.
– Прошу прощения.
Сара уже развернулась, чтобы уйти, но заколебалась. Почему она бежит от него? Почему пытается отгородиться от всех, кто хочет помочь ей? Большая часть ее жизни погибла в автокатастрофе, а теперь она старательно разрушает ту малость, что осталась.
– Стюарт, это я должна просить прощения, – сказала она, садясь.
Харгривс взял ее за руку.
– Со временем станет легче, поверьте мне.
Сара уже устала слышать подобные слова, с какими бы добрыми намерениями они ни произносились.
– Откуда вы знаете? Ваша жена жива.
– Синтия? – фыркнул Стюарт. – Она может завтра шагнуть под автобус, и я ни на секунду не потеряю сон… Простите, это замечание явно в дурном вкусе.
Стюарт редко упоминал свою жену, и Сара удивилась горячности, с какой он сделал это сейчас.
– Все в порядке. Люди не должны ходить вокруг меня на цыпочках до конца моей жизни.
– Сара, я понимаю, что вы сейчас переживаете. Когда-то давным-давно я отчаянно влюбился. Я уже был женат на Синтии, но от всего отказался бы ради той женщины, только она ушла из моей жизни. Исчезла, и я никогда ее больше не видел. Она не умерла, но для меня это ничего не меняло. Я скорбел так же сильно, как если бы она умерла. И это чувство потери не покидает меня. Даже теперь. Но мало-помалу боль становится терпимой. – Стюарт печально улыбнулся. – Однажды утром вы проснетесь, и мысль о Билле не будет вашей первой мыслью.
Последние слова глубоко тронули Сару. Стюарт действительно ее понимает.
– Не могу даже вообразить, что это утро когда-нибудь настанет.
– Настанет. Я знаю, вы почувствуете себя виноватой. Но память о любви не угаснет, когда утихнет боль. Просто вы перестанете тосковать о потере и начнете радоваться тому, что Билл был частью вашей жизни, хоть и недолго. Очень многие проходят по жизни, вообще не испытав того, что было у вас с Биллом. Вы – счастливый человек, хоть сейчас вам так не кажется.
Сара почувствовала, как к глазам подступают слезы.
– Но необходимо кое-что изменить, – мягко продолжал Стюарт. – Билл так много подарил вам. Вы в долгу перед ним и не смеете хоронить себя заживо. Не забывайте о нем, но не лишайте себя возможности снова испытать счастье. Поверьте тому, кто все это пережил.
– А разве вы не лишили себя этой возможности?
Стюарт грустно кивнул.
– Но я – старый человек, и мне уже поздно сожалеть о чем бы то ни было.
Несмотря на все его уверения, Саре показалось, что его собственное горе невыносимо.
– Вы молоды, перед вами вся жизнь. У вас будет новая любовь, будет семья.
Сара вздрогнула и отвела взгляд. Стюарт не знает об операции и потерянном ребенке.
– Возможно. Кажется, я действительно проголодалась. Закажем что-нибудь?
– Конечно. Только я сам сделаю заказ. – Он подозвал официанта, заказал ужин на двоих и, когда официант отошел, сказал: – Знаете, в такое время очень важны друзья. И мне хотелось бы думать, что мы стали добрыми друзьями.
– Да, я тоже так думаю.
– Тогда, может, примете наконец мое приглашение на матч «Камдена»? – с улыбкой спросил Стюарт. – Один из владельцев клуба – мой друг.
– Не уверена, что смогу пойти.
– Пожалуйста.
– Я подумаю. А кто ваш друг? Стивен Пауэлл?
– Боже упаси! – возмутился Стюарт. – Питер Баррет.
– Почти ничего о нем не слышала. Он довольно пассивный партнер, не так ли?
– Когда вы увидите Стивена Пауэлла, то поймете, что это наилучший вариант.
Глава 16
Майским вечером в среду Сара протиснулась через толпу преданных болельщиков и охотников за автографами в зал совета директоров клуба «Камден юнайтед». Словно желая поднять футбол на непривычно интеллектуальный уровень, стены обшили поддельным красным деревом, как библиотеку, и увешали черно-белыми фотографиями всех команд, начиная с создания клуба в 1920 году. Застекленный шкаф стонал под тяжестью кубков, выигранных за семьдесят лет.
– Рад, что вы смогли прийти, – сказал Стюарт, приближаясь к Саре. – Позвольте познакомить вас с Питером.
Питер Баррет, по профессии торговец предметами искусства, был больше похож на кроткого любителя крикета, чем на владельца футбольного клуба, и выглядел бы уместнее на деревенской лужайке, чем на охваченном футбольной лихорадкой стадионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Держи, Сара. Витаешь в облаках?
Дэйв Тичер поставил перед ней стаканчик с кофе. Шутливое прозвище «Боксер» ушло в далекое прошлое.
Сара оторвала взгляд от экрана компьютера.
– Спасибо, Дэйв. Просто эта статья сводит меня с ума.
Дэйв заглянул через ее плечо.
– «ПЛАСТИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ ГРУДИ ИЗМЕНИЛА МОЮ ЖИЗНЬ». Хочешь, я посмотрю? Тебя к телефону.
– Пожалуйста, скажи, что я занята. А кто там?
– Стюарт Харгривс, и я уже это сказал, но он решил ждать на линии, пока ты не освободишься. Ну же, Сара, он занимает мой телефон.
Сара ударила по клавише сохранения информации и, тяжело вздохнув, подошла к телефону. Затем положила трубку на рычаг и вернулась к своей статье.
«До операции ей никогда не хватало уверенности для того, чтобы носить платья без бретелей.
Предоставим слово самой Салли: «Пол обожает мою новую грудь. Он просто не может оторвать от меня руки!»
Несколько минут Сара смотрела на свое творение, как на неразборчивые иероглифы. Затем в полном отчаянии закрыла файл.
Разве сама она лучше журналистов, безжалостно впившихся в нее после автокатастрофы? Если честно, она не могла утвердительно ответить на свой вопрос. Необходимо заняться другими темами, не имеющими никакого отношения к отвратительным признаниям и мелочным навязчивым идеям.
Телефон снова зазвонил. Дэйв поднял трубку и прикрыл микрофон ладонью.
– Опять Стюарт Харгривс. Сара, пожалуйста, разберись с ним. Я не могу весь день играть в эти глупые игры.
Сара затрясла головой.
– Я не хочу ни с кем говорить.
– О Господи. – Дэйв снял ладонь с микрофона. – Простите, она на совещании… Хорошо, только возьму карандаш. Хорошо… Хорошо… Восемь часов? Конечно, я передам ей. До свидания.
Дэйв вручил Саре адрес.
– В восемь часов мистер Харгривс ожидает тебя к ужину.
Итальянский ресторан на Шарлотт-стрит выглядел именно итальянским рестораном, а не карикатурой на него. Но Саре было на это наплевать, и она злилась оттого, что ей, образно говоря, выкрутили руки. Она пыталась дозвониться до Стюарта, но он был недосягаем.
Весь остаток дня Сара подумывала просто не явиться на свидание, однако в конце концов решила, что пойдет и скажет Стюарту: она не останется и нечего ему зря тратить вечер.
Стюарт уже заказал бутылку вина и ждал ее.
– Сара, как приятно вас видеть. Спасибо, что пришли.
– Я не останусь, – резко сказала она. – И вы не должны были воображать, что я вообще приду.
Стюарт явно растерялся.
– Прошу прощения.
Сара уже развернулась, чтобы уйти, но заколебалась. Почему она бежит от него? Почему пытается отгородиться от всех, кто хочет помочь ей? Большая часть ее жизни погибла в автокатастрофе, а теперь она старательно разрушает ту малость, что осталась.
– Стюарт, это я должна просить прощения, – сказала она, садясь.
Харгривс взял ее за руку.
– Со временем станет легче, поверьте мне.
Сара уже устала слышать подобные слова, с какими бы добрыми намерениями они ни произносились.
– Откуда вы знаете? Ваша жена жива.
– Синтия? – фыркнул Стюарт. – Она может завтра шагнуть под автобус, и я ни на секунду не потеряю сон… Простите, это замечание явно в дурном вкусе.
Стюарт редко упоминал свою жену, и Сара удивилась горячности, с какой он сделал это сейчас.
– Все в порядке. Люди не должны ходить вокруг меня на цыпочках до конца моей жизни.
– Сара, я понимаю, что вы сейчас переживаете. Когда-то давным-давно я отчаянно влюбился. Я уже был женат на Синтии, но от всего отказался бы ради той женщины, только она ушла из моей жизни. Исчезла, и я никогда ее больше не видел. Она не умерла, но для меня это ничего не меняло. Я скорбел так же сильно, как если бы она умерла. И это чувство потери не покидает меня. Даже теперь. Но мало-помалу боль становится терпимой. – Стюарт печально улыбнулся. – Однажды утром вы проснетесь, и мысль о Билле не будет вашей первой мыслью.
Последние слова глубоко тронули Сару. Стюарт действительно ее понимает.
– Не могу даже вообразить, что это утро когда-нибудь настанет.
– Настанет. Я знаю, вы почувствуете себя виноватой. Но память о любви не угаснет, когда утихнет боль. Просто вы перестанете тосковать о потере и начнете радоваться тому, что Билл был частью вашей жизни, хоть и недолго. Очень многие проходят по жизни, вообще не испытав того, что было у вас с Биллом. Вы – счастливый человек, хоть сейчас вам так не кажется.
Сара почувствовала, как к глазам подступают слезы.
– Но необходимо кое-что изменить, – мягко продолжал Стюарт. – Билл так много подарил вам. Вы в долгу перед ним и не смеете хоронить себя заживо. Не забывайте о нем, но не лишайте себя возможности снова испытать счастье. Поверьте тому, кто все это пережил.
– А разве вы не лишили себя этой возможности?
Стюарт грустно кивнул.
– Но я – старый человек, и мне уже поздно сожалеть о чем бы то ни было.
Несмотря на все его уверения, Саре показалось, что его собственное горе невыносимо.
– Вы молоды, перед вами вся жизнь. У вас будет новая любовь, будет семья.
Сара вздрогнула и отвела взгляд. Стюарт не знает об операции и потерянном ребенке.
– Возможно. Кажется, я действительно проголодалась. Закажем что-нибудь?
– Конечно. Только я сам сделаю заказ. – Он подозвал официанта, заказал ужин на двоих и, когда официант отошел, сказал: – Знаете, в такое время очень важны друзья. И мне хотелось бы думать, что мы стали добрыми друзьями.
– Да, я тоже так думаю.
– Тогда, может, примете наконец мое приглашение на матч «Камдена»? – с улыбкой спросил Стюарт. – Один из владельцев клуба – мой друг.
– Не уверена, что смогу пойти.
– Пожалуйста.
– Я подумаю. А кто ваш друг? Стивен Пауэлл?
– Боже упаси! – возмутился Стюарт. – Питер Баррет.
– Почти ничего о нем не слышала. Он довольно пассивный партнер, не так ли?
– Когда вы увидите Стивена Пауэлла, то поймете, что это наилучший вариант.
Глава 16
Майским вечером в среду Сара протиснулась через толпу преданных болельщиков и охотников за автографами в зал совета директоров клуба «Камден юнайтед». Словно желая поднять футбол на непривычно интеллектуальный уровень, стены обшили поддельным красным деревом, как библиотеку, и увешали черно-белыми фотографиями всех команд, начиная с создания клуба в 1920 году. Застекленный шкаф стонал под тяжестью кубков, выигранных за семьдесят лет.
– Рад, что вы смогли прийти, – сказал Стюарт, приближаясь к Саре. – Позвольте познакомить вас с Питером.
Питер Баррет, по профессии торговец предметами искусства, был больше похож на кроткого любителя крикета, чем на владельца футбольного клуба, и выглядел бы уместнее на деревенской лужайке, чем на охваченном футбольной лихорадкой стадионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109