– засмеялась Марчелла. – Пожалуй, я ущипну себя, Эми, чтобы убедиться в том, что не сплю.
– Ну вот еще, терять время на такую ерунду! – возразила Эми. – Лучше уж отправиться за покупками. – Подняв бокал с вином, Эми произнесла тост: – За тебя, дорогая! Я пью за успешную реализацию всех десяти миллионов экземпляров твоей книги с названием «Во имя любви»!
В тот момент, когда Эми поднесла свой бокал к бокалу Марчеллы, Гарри, вскочив с места и пристально глядя на собравшуюся за столом компанию, крикнул:
– Нет!
Усмехнувшись, Эми спросила:
– Что с тобой, Гарри? Тебе, наверное, и в голову не приходило, что жена может пополнить семейный бюджет этакой уймой денег?
Пробормотав какую-то непристойность и выхватив чек из рук Марчеллы, он разорвал его на мелкие кусочки, высыпав их в пепельницу.
– Этот чек в равной степени является и моей собственностью, – закричала Эми. – Ты не имел никакого права поступать таким образом!
Поднявшийся со стула Скотт, перегнувшись через стол, спросил:
– Ты в своем уме? Этот чек не является твоей собственностью. Будет не так-то просто восстановить его! Мы…
– Не беспокойтесь об этом, потому что Марчелла не примет от вас этот чек, – сообщил им Гарри. – Я-то знаю, о какой мерзости она пишет в своих книжках. Почему, вы думаете, она не давала мне читать их? – Бросив презрительный взгляд на троих собравшихся за столом, он крикнул: – Ведь это гадость, не так ли? И именно от этой мерзости вы приходите в такой неописуемый восторг! Она всю жизнь пишет на эту тему! Она просто жить не может без этих гадких рассказиков!
– Нет! – кричала Марчелла, стараясь остановить его. – Ты же не читал моего романа, поэтому не можешь судить! Конечно, ты бы с радостью разрушил все, что нравится мне. Но здесь, Гарри, ты бессилен, и ты не сможешь остановить меня. Это моя книга!
Гарри, бросив на стол скомканную накрахмаленную салфетку, повернулся и зашагал прочь.
В зале ресторана воцарилась мертвая тишина. Сидевшие за соседним столиком посетители – свидетели произошедшей сцены, – забыв о еде, внимательно рассматривали Марчеллу. Немного погодя в зале появился официант, который убрал со стола тарелки из-под десерта и снова налил в крошечные чашки кофе.
– Да, – вздохнул Скотт. – Ну чем не сцена из книги «Во имя любви»? Можно ли после этого сомневаться в том, что работа нашей писательницы не автобиографична?
– Замолчи, Скотт, и дай ей бренди! – тихо сказала Эми, обнимая Марчеллу. – Ее трясет. Мне никогда не доводилось…
– Извините меня, – прошептала Марчелла. Поднявшись из-за стола, она побежала к выходу и выскочила на улицу. Пробежав полквартала, она увидела Гарри уже на Мэдисон-авеню.
– Гарри! Подожди!
Ей удалось догнать Гарри на перекрестке Шестьдесят третьей улицы и Мэдисон-авеню.
– Не убегай от меня! – Повернув его к себе лицом, Марчелла крикнула: – Это очень важно! После того, что произошло сегодня, у нас будет совершенно разная жизнь. Давай постараемся не омрачать нашу жизнь хотя бы ради наших детей.
Усмехнувшись, с гордым видом Гарри ответил:
– А ты что думаешь, дети будут гордиться тем, что мать пишет грязные романы? Соня как раз в том возрасте, когда…
– Но они не грязные, Гарри! – закричала Марчелла. – Ты можешь прочесть их. В них присутствуют секс и любовь, но они не…
– Они бы не заплатили тебе столько денег просто так, – раздувая от злости ноздри, возразил Гарри. – Наверняка вся книга от начала до конца – одно сплошное траханье.
– Нет! – крикнула она снова, глядя в его разгневанные глаза, неожиданно осознавая, что больше не боится его. – А может быть, это деньги так на тебя подействовали? – вопросительным тоном спросила она, внезапно почувствовав радостное ощущение свободы. – Да тебе просто поперек горла встал заработанный мною миллион долларов! – сказала она ему. – Именно этого ты не можешь вынести!
Отрицательно покачав головой, он приблизился к Марчелле, глядя ей прямо в глаза.
– Каждый, кому доведется читать твой роман, будет думать, что он написан о нас с тобой. А если не о нас, то первый вопрос, который придет на ум читателю, будет такой: «Откуда, интересно, у писательницы такой опыт в области секса, особенно в паре с совершенно посторонними мужчинами?»
Горько усмехнувшись, Марчелла ответила:
– Мне пришлось многое выдумать, Гарри! Ведь я так долго жила с тобой без этих вот фантазий в постели, потому что тебе вовсе не интересно было знать, чего я хочу! Именно ты толкнул меня к писательской карьере, потому что мне приходилось включать всю силу разыгравшегося воображения, чтобы получить с тобой в постели ту радость, которую ты ни разу не доставил мне.
Сверкнув глазами, он отвел от нее взгляд, скривив уголки губ в какое-то подобие зловещей усмешки, которую ей никогда не приходилось видеть раньше.
– Это твое собственное мнение, – прохрипел он. – Существуют другие женщины, которые в отличие от тебя не разделяют эту точку зрения.
– Прекрасно! – воскликнула Марчелла. – Тогда найди хотя бы одну такую женщину!
– А я уже нашел, – выпалил Гарри.
Марчелла повернулась, чтобы уйти, но в этот момент Гарри схватил ее за руку, задержав на минуту.
– Ты всегда старалась дать мне понять, что являешься слишком уж дорогим подарком для меня. Ты всегда изображала из себя интеллигентную даму, которая вышла замуж за тупого сынка ирландского полицейского. Но ты все-таки скажи мне, в чем состоит твое превосходство надо мной? Твой отец был обычным поваром, который готовил спагетти. Может быть, звание повара делает членов его семьи более…
– Не смей говорить плохо о моем отце! – сказала она, стиснув зубы. – Я оставалась с тобой только из-за детей. Я выполняла свой долг…
– Да, и ты всегда давала мне почувствовать, что ты просто исполняешь свой долг!
– Ты помнишь, что это мои родители заставили меня выйти за тебя замуж? – спросила она.
– Да, я это хорошо помню! – с горечью в голосе ответил Гарри. – И мои родители тоже заставили меня жениться на тебе. С той поры я не переставал жалеть об этом!
– Я тоже все время жалела о том, что вышла за тебя замуж! – закричала Марчелла, заливаясь горючими слезами.
У Гарри было такое выражение лица, будто она ударила его чем-то. Он поднял руку, словно хотел замахнуться на нее.
Марчелла уклонилась от удара, а Гарри, разжав свою руку, пошел прочь. Еще с минуту она стояла неподвижно, закусив губу и чувствуя, как льются по щекам горячие слезы.
Когда Марчелла снова появилась в дверях ресторана, Эми, изогнувшись, сидела на стуле, внимательно рассматривая входивших посетителей.
– О, моя бедная крошка! – подбежала к ней Эми, провожая Марчеллу к столу. – У тебя самое настоящее потрясение! Я уж думала, что никогда больше не увижу тебя! Быстренько выпей немного бренди!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
– Ну вот еще, терять время на такую ерунду! – возразила Эми. – Лучше уж отправиться за покупками. – Подняв бокал с вином, Эми произнесла тост: – За тебя, дорогая! Я пью за успешную реализацию всех десяти миллионов экземпляров твоей книги с названием «Во имя любви»!
В тот момент, когда Эми поднесла свой бокал к бокалу Марчеллы, Гарри, вскочив с места и пристально глядя на собравшуюся за столом компанию, крикнул:
– Нет!
Усмехнувшись, Эми спросила:
– Что с тобой, Гарри? Тебе, наверное, и в голову не приходило, что жена может пополнить семейный бюджет этакой уймой денег?
Пробормотав какую-то непристойность и выхватив чек из рук Марчеллы, он разорвал его на мелкие кусочки, высыпав их в пепельницу.
– Этот чек в равной степени является и моей собственностью, – закричала Эми. – Ты не имел никакого права поступать таким образом!
Поднявшийся со стула Скотт, перегнувшись через стол, спросил:
– Ты в своем уме? Этот чек не является твоей собственностью. Будет не так-то просто восстановить его! Мы…
– Не беспокойтесь об этом, потому что Марчелла не примет от вас этот чек, – сообщил им Гарри. – Я-то знаю, о какой мерзости она пишет в своих книжках. Почему, вы думаете, она не давала мне читать их? – Бросив презрительный взгляд на троих собравшихся за столом, он крикнул: – Ведь это гадость, не так ли? И именно от этой мерзости вы приходите в такой неописуемый восторг! Она всю жизнь пишет на эту тему! Она просто жить не может без этих гадких рассказиков!
– Нет! – кричала Марчелла, стараясь остановить его. – Ты же не читал моего романа, поэтому не можешь судить! Конечно, ты бы с радостью разрушил все, что нравится мне. Но здесь, Гарри, ты бессилен, и ты не сможешь остановить меня. Это моя книга!
Гарри, бросив на стол скомканную накрахмаленную салфетку, повернулся и зашагал прочь.
В зале ресторана воцарилась мертвая тишина. Сидевшие за соседним столиком посетители – свидетели произошедшей сцены, – забыв о еде, внимательно рассматривали Марчеллу. Немного погодя в зале появился официант, который убрал со стола тарелки из-под десерта и снова налил в крошечные чашки кофе.
– Да, – вздохнул Скотт. – Ну чем не сцена из книги «Во имя любви»? Можно ли после этого сомневаться в том, что работа нашей писательницы не автобиографична?
– Замолчи, Скотт, и дай ей бренди! – тихо сказала Эми, обнимая Марчеллу. – Ее трясет. Мне никогда не доводилось…
– Извините меня, – прошептала Марчелла. Поднявшись из-за стола, она побежала к выходу и выскочила на улицу. Пробежав полквартала, она увидела Гарри уже на Мэдисон-авеню.
– Гарри! Подожди!
Ей удалось догнать Гарри на перекрестке Шестьдесят третьей улицы и Мэдисон-авеню.
– Не убегай от меня! – Повернув его к себе лицом, Марчелла крикнула: – Это очень важно! После того, что произошло сегодня, у нас будет совершенно разная жизнь. Давай постараемся не омрачать нашу жизнь хотя бы ради наших детей.
Усмехнувшись, с гордым видом Гарри ответил:
– А ты что думаешь, дети будут гордиться тем, что мать пишет грязные романы? Соня как раз в том возрасте, когда…
– Но они не грязные, Гарри! – закричала Марчелла. – Ты можешь прочесть их. В них присутствуют секс и любовь, но они не…
– Они бы не заплатили тебе столько денег просто так, – раздувая от злости ноздри, возразил Гарри. – Наверняка вся книга от начала до конца – одно сплошное траханье.
– Нет! – крикнула она снова, глядя в его разгневанные глаза, неожиданно осознавая, что больше не боится его. – А может быть, это деньги так на тебя подействовали? – вопросительным тоном спросила она, внезапно почувствовав радостное ощущение свободы. – Да тебе просто поперек горла встал заработанный мною миллион долларов! – сказала она ему. – Именно этого ты не можешь вынести!
Отрицательно покачав головой, он приблизился к Марчелле, глядя ей прямо в глаза.
– Каждый, кому доведется читать твой роман, будет думать, что он написан о нас с тобой. А если не о нас, то первый вопрос, который придет на ум читателю, будет такой: «Откуда, интересно, у писательницы такой опыт в области секса, особенно в паре с совершенно посторонними мужчинами?»
Горько усмехнувшись, Марчелла ответила:
– Мне пришлось многое выдумать, Гарри! Ведь я так долго жила с тобой без этих вот фантазий в постели, потому что тебе вовсе не интересно было знать, чего я хочу! Именно ты толкнул меня к писательской карьере, потому что мне приходилось включать всю силу разыгравшегося воображения, чтобы получить с тобой в постели ту радость, которую ты ни разу не доставил мне.
Сверкнув глазами, он отвел от нее взгляд, скривив уголки губ в какое-то подобие зловещей усмешки, которую ей никогда не приходилось видеть раньше.
– Это твое собственное мнение, – прохрипел он. – Существуют другие женщины, которые в отличие от тебя не разделяют эту точку зрения.
– Прекрасно! – воскликнула Марчелла. – Тогда найди хотя бы одну такую женщину!
– А я уже нашел, – выпалил Гарри.
Марчелла повернулась, чтобы уйти, но в этот момент Гарри схватил ее за руку, задержав на минуту.
– Ты всегда старалась дать мне понять, что являешься слишком уж дорогим подарком для меня. Ты всегда изображала из себя интеллигентную даму, которая вышла замуж за тупого сынка ирландского полицейского. Но ты все-таки скажи мне, в чем состоит твое превосходство надо мной? Твой отец был обычным поваром, который готовил спагетти. Может быть, звание повара делает членов его семьи более…
– Не смей говорить плохо о моем отце! – сказала она, стиснув зубы. – Я оставалась с тобой только из-за детей. Я выполняла свой долг…
– Да, и ты всегда давала мне почувствовать, что ты просто исполняешь свой долг!
– Ты помнишь, что это мои родители заставили меня выйти за тебя замуж? – спросила она.
– Да, я это хорошо помню! – с горечью в голосе ответил Гарри. – И мои родители тоже заставили меня жениться на тебе. С той поры я не переставал жалеть об этом!
– Я тоже все время жалела о том, что вышла за тебя замуж! – закричала Марчелла, заливаясь горючими слезами.
У Гарри было такое выражение лица, будто она ударила его чем-то. Он поднял руку, словно хотел замахнуться на нее.
Марчелла уклонилась от удара, а Гарри, разжав свою руку, пошел прочь. Еще с минуту она стояла неподвижно, закусив губу и чувствуя, как льются по щекам горячие слезы.
Когда Марчелла снова появилась в дверях ресторана, Эми, изогнувшись, сидела на стуле, внимательно рассматривая входивших посетителей.
– О, моя бедная крошка! – подбежала к ней Эми, провожая Марчеллу к столу. – У тебя самое настоящее потрясение! Я уж думала, что никогда больше не увижу тебя! Быстренько выпей немного бренди!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182