Сидя посреди нераспакованных чемоданов, она слушала, что произошло, склонив голову и стараясь оставаться беспристрастной.
– Боже! – Она встряхнула головой, когда Марчелла закончила. – Мы сами усложняем нашу жизнь, правда? Где сейчас Санти?
– Сказал, что должен подумать и найти решение, – вздохнула Марчелла. – Он ждет, что я вот просто так уйду от Марка. Если я из них двоих не выберу его, боюсь, что дурацкая испанская гордость заставит его вернуться в Барселону в припадке гнева, чтобы больше уже никогда меня не видеть!
– И я бы его не осудила. – Эми кивнула Марчелле. – Не будь дурой. Знаю, что я во многом сама как дитя, но если бы я встретила такого мужчину, как Санти, то вцепилась бы в него зубами. Другого такого мужчины просто нет. Это какой-то необыкновенный непорочный человек из пятидесятых годов!
– И поэтому-то его рассуждения отстают от моих на тридцать лет, – подхватила Марчелла.
– Да наплевать, потому что все равно он из чистого золота, – восторженно продолжала Эми. – И он совершенно прав насчет Марка. Ты не можешь ему позволить шантажировать себя. Это эгоизм и грех, и просто… безнравственно!
– Ты Марка называешь безнравственным? – закричала Марчелла.
Эми поморщилась, но все же выдержала яростный взгляд подруги.
– Этого я не заслуживаю, Марчелла, – осадила она, – Не потому, что я вечно таскаю для тебя из огня каштаны, но потому, что все, что бы я ни делала в своей жизни, я делаю так, чтобы не причинить боль другим людям. Марк же задался целью разрушить твои отношения с этим человеком, а это и есть безнравственность!
– Прости меня, Эми, – извинилась Марчелла. – Но если бы Марк убил себя, разве я могла продолжать жить?
Эми поджала губы:
– А я согласна с Санти. По-моему, он просто хотел сосредоточить на себе внимание. Ты не можешь посвятить всю себя, отдать свою любовь до конца жизни этому перешедшему все границы мальчишке.
Марчелла бессильно опустилась, глядя, как побитая собака.
– Разве я заслужила это, Эми? – спросила она в изнеможении.
– Кто сказал, что мы должны непременно получить таких детей, каких заслуживаем? – фыркнула Эми. – Взгляни на Соню!
– У Сони было ужасное детство, – возразила Марчелла. – Я все свое внимание отдавала Марку. Всю свою любовь я вложила в него, и вот…
– И сделала так, что он стал зависеть от тебя на тысячу процентов! – закончила Эми. Она поднялась и обняла Марчеллу. – Теперь я понимаю, почему пишу книги, вместо того чтобы воспитывать детей, – дьявол, насколько же это проще! Пошли! – Она втолкнула Марчеллу в гостиную и провела к стопке газет и журналов. – Скотт прислал все это сегодня утром. – Она раскрыла газету и сунула ее Марчелле под нос. – Вот, очередное обозрение «Санди бук ревью». Я номер третий!
– Поздравляю! – расцеловала ее Марчелла. – Как я рада за тебя, Эми! Но я бы променяла весь успех моих книжек на один час в объятиях Санти!
– Отлично! Вот ты сама и ответила на свой вопрос. – Эми взяла Марчеллу за руки и нежно пожала их. – Ты знаешь, что для тебя главное. Ну, действуй!
Марчелла вернулась к себе и пошла взглянуть на Марка. Он спал. Санти позвонил ей уже в сумерках, когда в соседних домах стал зажигаться свет.
– Кажется, я нашел выход, – сообщил он. – Я сейчас приду.
Она поправила свой макияж и принесла бутылку охлажденного вина.
Санти явился минут через десять с огромным букетом красных роз.
– Спасибо, любимый!
Она взяла цветы, и он обнял ее, целуя. Он прошел с нею на кухню и продолжал обнимать, пока она наполняла водой вазу и расставляла цветы.
В гостиной она разлила вино и протянула ему бокал. Лицо Санти сияло, пока он пил за ее здоровье.
– А где Марк? Я бы хотел сказать это вам обоим.
– Все еще спит, – объяснила Марчелла, усаживая Санти на софу рядом с собой. – Скажи сначала мне!
Он отпил глоток вина.
– Я прогуливался по Манхэттену, – начал он, – и просил Бога помочь мне.
– И он помог? – спросила она.
– В каком-то смысле да! – кивнул Санти. – Я зашел слишком далеко вниз, по каким-то странным улицам, по которым мы никогда не гуляли вместе. Я увидел там много несчастных бедняков, которые, сидя на тротуаре, просили милостыню или спали. А потом я опять вернулся в центр и увидел еще более странных людей – они были так смешно одеты и так смешно шли. И тогда я понял, что Нью-Йорк – безумный город. Вот здесь, сейчас, это трудно понять! Тут так много всего намешано – слишком много нищеты, слишком много богатства. Если я почувствовал себя здесь безумцем после одной недели, то уж, конечно же, дети должны чувствовать себя куда хуже – ведь они живут тут всю свою жизнь. И тогда я принял решение.
– Какое? – почти выдохнула она.
– Вы должны поехать на Майорку все вместе, – сказал он с сияющим взором. – Ты, и Марк, и Соня. Там для всех найдутся комнаты. Дети могут жить в квартире, а мы с тобой в Дее. И ты сама увидишь, как спокойно и чудесно на Майорке. Через несколько месяцев Марк поймет, и мы будем счастливы! – Он так ликовал, что сердце у Марчеллы перевернулось.
– Конечно же, мы спросим у них, но… – Она остановилась, обдумывая ответ. – Просто не знаю, что из этого может выйти. Сонина работа манекенщицей, ее съемки держат ее здесь, а у Марка прослушивание в Болонье в следующем месяце…
– А ты могла бы там писать! – не слушая, продолжал Санти. – Ты же сама говорила, что могла бы там писать!
– Ну, для начала я должна некоторое время побыть тут с Марком, – сказала она. – Может быть, подыскать ему хорошего врача. Ему нужна какая-то помощь.
– Разве то, что предлагаю я, – это не помощь? – нахмурился Санти.
Марчелла закинула руки ему за плечи и прижалась к нему.
– Ты такой хороший, такой добрый и такой великодушный, мой любимый! – Она выдыхала слова прямо ему в шею. – И ты совершенно прав: Нью-Йорк – сумасшедший город. Но таким он нам и нравится. Только здесь мы и можем жить. А Марк и Соня никогда не захотят отсюда уехать. Мне предстоит потратить много сил, чтобы уговорить Марка прожить в Италии какой-то год!
Санти уставился на нее так, будто видел впервые.
– Я думал, что узнаю тебя, – сказал он, – все глубже и глубже – самую твою суть. Но вот сейчас смотрю на тебя и не знаю, что и думать!
– Не говори, пожалуйста, так! – закричала она, хватая его за руку. – Перед тобой я раскрылась так, как ни перед каким мужчиной. Но у тебя нет детей, Санти, ты даже не можешь себе представить, что это такое. Это моя плоть и кровь! Ты делаешь для них все, что можешь, но нет никаких гарантий, что они поймут и оценят это. Я люблю Марка так, как, может быть, ни у кого нет права быть любимым, – целых восемнадцать лет! Понятно, что теперь, когда я встретила тебя, он чувствует себя в отчаянии!
Санти вскочил и зашагал по комнате.
– Между нами куда большая разница, чем я мог вообразить, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
– Боже! – Она встряхнула головой, когда Марчелла закончила. – Мы сами усложняем нашу жизнь, правда? Где сейчас Санти?
– Сказал, что должен подумать и найти решение, – вздохнула Марчелла. – Он ждет, что я вот просто так уйду от Марка. Если я из них двоих не выберу его, боюсь, что дурацкая испанская гордость заставит его вернуться в Барселону в припадке гнева, чтобы больше уже никогда меня не видеть!
– И я бы его не осудила. – Эми кивнула Марчелле. – Не будь дурой. Знаю, что я во многом сама как дитя, но если бы я встретила такого мужчину, как Санти, то вцепилась бы в него зубами. Другого такого мужчины просто нет. Это какой-то необыкновенный непорочный человек из пятидесятых годов!
– И поэтому-то его рассуждения отстают от моих на тридцать лет, – подхватила Марчелла.
– Да наплевать, потому что все равно он из чистого золота, – восторженно продолжала Эми. – И он совершенно прав насчет Марка. Ты не можешь ему позволить шантажировать себя. Это эгоизм и грех, и просто… безнравственно!
– Ты Марка называешь безнравственным? – закричала Марчелла.
Эми поморщилась, но все же выдержала яростный взгляд подруги.
– Этого я не заслуживаю, Марчелла, – осадила она, – Не потому, что я вечно таскаю для тебя из огня каштаны, но потому, что все, что бы я ни делала в своей жизни, я делаю так, чтобы не причинить боль другим людям. Марк же задался целью разрушить твои отношения с этим человеком, а это и есть безнравственность!
– Прости меня, Эми, – извинилась Марчелла. – Но если бы Марк убил себя, разве я могла продолжать жить?
Эми поджала губы:
– А я согласна с Санти. По-моему, он просто хотел сосредоточить на себе внимание. Ты не можешь посвятить всю себя, отдать свою любовь до конца жизни этому перешедшему все границы мальчишке.
Марчелла бессильно опустилась, глядя, как побитая собака.
– Разве я заслужила это, Эми? – спросила она в изнеможении.
– Кто сказал, что мы должны непременно получить таких детей, каких заслуживаем? – фыркнула Эми. – Взгляни на Соню!
– У Сони было ужасное детство, – возразила Марчелла. – Я все свое внимание отдавала Марку. Всю свою любовь я вложила в него, и вот…
– И сделала так, что он стал зависеть от тебя на тысячу процентов! – закончила Эми. Она поднялась и обняла Марчеллу. – Теперь я понимаю, почему пишу книги, вместо того чтобы воспитывать детей, – дьявол, насколько же это проще! Пошли! – Она втолкнула Марчеллу в гостиную и провела к стопке газет и журналов. – Скотт прислал все это сегодня утром. – Она раскрыла газету и сунула ее Марчелле под нос. – Вот, очередное обозрение «Санди бук ревью». Я номер третий!
– Поздравляю! – расцеловала ее Марчелла. – Как я рада за тебя, Эми! Но я бы променяла весь успех моих книжек на один час в объятиях Санти!
– Отлично! Вот ты сама и ответила на свой вопрос. – Эми взяла Марчеллу за руки и нежно пожала их. – Ты знаешь, что для тебя главное. Ну, действуй!
Марчелла вернулась к себе и пошла взглянуть на Марка. Он спал. Санти позвонил ей уже в сумерках, когда в соседних домах стал зажигаться свет.
– Кажется, я нашел выход, – сообщил он. – Я сейчас приду.
Она поправила свой макияж и принесла бутылку охлажденного вина.
Санти явился минут через десять с огромным букетом красных роз.
– Спасибо, любимый!
Она взяла цветы, и он обнял ее, целуя. Он прошел с нею на кухню и продолжал обнимать, пока она наполняла водой вазу и расставляла цветы.
В гостиной она разлила вино и протянула ему бокал. Лицо Санти сияло, пока он пил за ее здоровье.
– А где Марк? Я бы хотел сказать это вам обоим.
– Все еще спит, – объяснила Марчелла, усаживая Санти на софу рядом с собой. – Скажи сначала мне!
Он отпил глоток вина.
– Я прогуливался по Манхэттену, – начал он, – и просил Бога помочь мне.
– И он помог? – спросила она.
– В каком-то смысле да! – кивнул Санти. – Я зашел слишком далеко вниз, по каким-то странным улицам, по которым мы никогда не гуляли вместе. Я увидел там много несчастных бедняков, которые, сидя на тротуаре, просили милостыню или спали. А потом я опять вернулся в центр и увидел еще более странных людей – они были так смешно одеты и так смешно шли. И тогда я понял, что Нью-Йорк – безумный город. Вот здесь, сейчас, это трудно понять! Тут так много всего намешано – слишком много нищеты, слишком много богатства. Если я почувствовал себя здесь безумцем после одной недели, то уж, конечно же, дети должны чувствовать себя куда хуже – ведь они живут тут всю свою жизнь. И тогда я принял решение.
– Какое? – почти выдохнула она.
– Вы должны поехать на Майорку все вместе, – сказал он с сияющим взором. – Ты, и Марк, и Соня. Там для всех найдутся комнаты. Дети могут жить в квартире, а мы с тобой в Дее. И ты сама увидишь, как спокойно и чудесно на Майорке. Через несколько месяцев Марк поймет, и мы будем счастливы! – Он так ликовал, что сердце у Марчеллы перевернулось.
– Конечно же, мы спросим у них, но… – Она остановилась, обдумывая ответ. – Просто не знаю, что из этого может выйти. Сонина работа манекенщицей, ее съемки держат ее здесь, а у Марка прослушивание в Болонье в следующем месяце…
– А ты могла бы там писать! – не слушая, продолжал Санти. – Ты же сама говорила, что могла бы там писать!
– Ну, для начала я должна некоторое время побыть тут с Марком, – сказала она. – Может быть, подыскать ему хорошего врача. Ему нужна какая-то помощь.
– Разве то, что предлагаю я, – это не помощь? – нахмурился Санти.
Марчелла закинула руки ему за плечи и прижалась к нему.
– Ты такой хороший, такой добрый и такой великодушный, мой любимый! – Она выдыхала слова прямо ему в шею. – И ты совершенно прав: Нью-Йорк – сумасшедший город. Но таким он нам и нравится. Только здесь мы и можем жить. А Марк и Соня никогда не захотят отсюда уехать. Мне предстоит потратить много сил, чтобы уговорить Марка прожить в Италии какой-то год!
Санти уставился на нее так, будто видел впервые.
– Я думал, что узнаю тебя, – сказал он, – все глубже и глубже – самую твою суть. Но вот сейчас смотрю на тебя и не знаю, что и думать!
– Не говори, пожалуйста, так! – закричала она, хватая его за руку. – Перед тобой я раскрылась так, как ни перед каким мужчиной. Но у тебя нет детей, Санти, ты даже не можешь себе представить, что это такое. Это моя плоть и кровь! Ты делаешь для них все, что можешь, но нет никаких гарантий, что они поймут и оценят это. Я люблю Марка так, как, может быть, ни у кого нет права быть любимым, – целых восемнадцать лет! Понятно, что теперь, когда я встретила тебя, он чувствует себя в отчаянии!
Санти вскочил и зашагал по комнате.
– Между нами куда большая разница, чем я мог вообразить, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182