Иногда мне хочется помолчать, а в другой раз Гарри не расположен к беседе. Никогда еще не было так, чтобы они вместе чувствовали одно и то же, момент, когда обоих одновременно одолевает желание поделиться друг с другом своими мыслями или заботами». Гарри выключил свет и, стараясь не беспокоить убитую горем Марчеллу, отодвинулся на край кровати. Ей очень хотелось сказать ему о том, что пришел тот момент, когда ее, взяв на руки, надо защитить, уверить в том, что теперь, с потерей отца, он заменит его ей. Она очень хотела сказать ему это, но не смогла. Как же она ненавидела свою супружескую жизнь! Как она все-таки обманулась в ней! Марчелла тихо уговаривала себя уснуть, а на сердце скребли кошки.
Единственным выходом из создавшегося положения было одно: проводить как можно больше времени в больнице с матерью, ожидая ее скорого выздоровления. В течение уже первой недели посещения больницы Марчелле с трудом, но все-таки удавалось уклониться от вопросов Иды по поводу состояния здоровья Альдо.
– Тебе надо поправиться, а потом мы поговорим о папе, – отвечала Марчелла.
– Но почему я не могу встретиться с ним? Он что, очень сильно ушибся? – спрашивала Ида.
Наконец Марчелле пришлось соврать и сказать, что врачи пока все еще борются за его жизнь. Когда же доктора пришли к выводу, что Ида достаточно окрепла, чтобы узнать горькую правду о муже, Гарри собрался быть первым, кто сообщит ей эту новость. Но Марчелла считала своим долгом взять на себя эту скорбную роль. Сидя днем у постели своей матери, Марчелла, взяв Иду за руку, начала:
– Мам, я должна сообщить тебе очень печальную весть о нашем отце. Ты готова выслушать меня?
Глядя Марчелле в глаза, из которых ручьем лились слезы, Ида еще крепче сжала руку дочери.
– Он умер, да? – спросила она.
В ответ Марчелла утвердительно покачала головой. Как бы заставляя себя поверить в случившееся, Ида тоже несколько раз покачала головой из стороны в сторону. Обе женщины, мать и дочь, горько заплакали.
– Я никогда не была с ним достаточно нежна, – всхлипывая, причитала Ида, отворачивая при этом лицо. – Я никак не могла ему простить…
– Простить чего, мам? – тихо спросила Марчелла. Но Ида ничего не ответила и только плотнее сжала губы.
– Наверное, была какая-то другая женщина. О чем еще могла идти речь? – высказала свое предположение Эми, которая спустя четыре месяца после случившегося несчастья сидела напротив Марчеллы в расположенной на территории больницы оранжево-розовой кафешке, ярко-зеленая замшевая обивка которой смотрелась так же нелепо, как и весело-розовый интерьер. Дотронувшись до руки Марчеллы, Эми продолжала: – Дорогая моя, я знаю, как это чертовски больно терять родителей, но ты, похоже, уж слишком близко к сердцу приняла эту потерю. Вы с отцом были очень дружны?
Марчелла, покачав головой, ответила:
– Очень. Он был блестящим отцом и очень милым человеком. – Взяв предложенную Эми сигарету, Марчелла закурила ее со словами: – Но не это мучает меня, Эми.
– А что же тогда? – удивилась Эми.
Марчелла, бросив взгляд на сидевшую рядом подругу, посчитала ее присутствие очень важным сейчас. Эми поддерживала ее все эти долгие месяцы дежурств в больнице, когда Иде сделали три операции ног, после чего ей пришлось навсегда позабыть о своей буйной молодости, проведенной в провинциальном маленьком городишке.
– Дела идут на поправку? – поинтересовалась Эми.
– Доктора говорят, что да, – ответила Марчелла.
– Доктора! – поморщившись, сказала Эми, оглянувшись вокруг. – Упаси Боже мне попасть сюда, если вдруг я заболею. Все врачи ходят с таким важным видом! Полагаю, мне нечего сообщить Скотту? – попыталась спросить Эми. – Я имею в виду твою книгу.
Марчелла пожала плечами.
– Он прислал мне такой роскошный букет, а я ему послала в ответ благодарственное письмо. Что же касается моего нового романа, то я пока не смогла написать ни строчки, – призналась Марчелла. – Он что-нибудь спрашивал обо мне?
– Он задавал самые обычные вопросы. А что? – Нагнувшись вперед, Эми нетерпеливо спросила: – Между вами что-нибудь было?
Марчелла сосредоточила свой взгляд на сигарете.
– Ты что, не собираешься мне ничего рассказывать? – спросила Эми.
Снова пожав плечами, Марчелла наконец ответила:
– Ну почему же нет? Мне иногда кажется, что все это происходило не со мной. Да, мы занимались Любовью со Скоттом в его офисе, в день нашего первого знакомства, сразу после ленча.
– Бог мой! – воскликнула Эми. – Тебе было хорошо?
– Да! – восторженно ответила Марчелла, повернувшись к Эми. – Пойми, это было просто потрясающе! Боже мой, Эми, я никогда в жизни не получала большего удовольствия от секса, чем в тот день! И хотя у него своя манера поведения в постели, он так сильно желал меня, что одного этого было достаточно, чтобы…
– Я знаю, – покачав головой, ответила Эми. – Ну а в чем же тогда проблема? Ты не смогла в него влюбиться?
Крепко держа Эми за руку, Марчелла внимательно посмотрела на нее:
– Ты не будешь считать меня идиоткой, если я кое-что расскажу тебе? То, во что я свято верю?
– Ну конечно же, я не подумаю о тебе ничего дурного, – раздраженно ответила Эми.
– Тогда поклянись!
Устав от ожидания ответа, Эми ответила:
– Ну ладно, клянусь, если ты так сильно этого хочешь! Клянусь, что не буду считать тебя идиоткой! А что ты мне хотела рассказать?
Марчелла молчаливо смотрела на образовавшуюся на дне чашки кофейную гущу.
– Когда я впервые изменила Гарри, я поплатилась за это, – ответила Марчелла, переходя на шепот. – Тем, что потеряла ребенка. Второй раз я изменила со Скоттом и потеряла отца. Может, это обычное чувство вины, но если что-нибудь случится с моими детьми… я…
– Марчелла, – сказала Эми, обняв подругу за плечо. – Хватит казнить себя такой несусветной ерундой. Я что-то никак не возьму в толк, от кого я слышу такую околесицу? От Билли Грэхем или от чувственной земной женщины, которая мастерски описывала сексуальные сцены, лучше, чем это делала я?
– Все это было когда-то, – прервала ее Марчелла. – Но я вовсе не уверена в том, что смогу продолжить работу дальше.
– Почему ты так говоришь? – сверкая глазами, спросила Эми. – Боишься, что тебя поразит гром небесный? Не так ли? – Эми так негодовала, что Марчелла отвела глаза. – Бог вовсе не собирается тебя наказывать, ты собственноручно казнишь себя.
– А почему я это делаю? – спросила Марчелла. – Потому что я считаю, что женщина имеет полное право на сексуальное равенство, свободу выбора и тому подобное.
– На твоем мировоззрении сильно сказывается католическое воспитание, дорогая, – сказала Эми. – Не надо себя ни в чем винить. Что бы ни произошло, я все равно буду верить в тебя.
Марчелла пожала Эми руку.
– Спасибо, Эми, – сказала она, теребя свое платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Единственным выходом из создавшегося положения было одно: проводить как можно больше времени в больнице с матерью, ожидая ее скорого выздоровления. В течение уже первой недели посещения больницы Марчелле с трудом, но все-таки удавалось уклониться от вопросов Иды по поводу состояния здоровья Альдо.
– Тебе надо поправиться, а потом мы поговорим о папе, – отвечала Марчелла.
– Но почему я не могу встретиться с ним? Он что, очень сильно ушибся? – спрашивала Ида.
Наконец Марчелле пришлось соврать и сказать, что врачи пока все еще борются за его жизнь. Когда же доктора пришли к выводу, что Ида достаточно окрепла, чтобы узнать горькую правду о муже, Гарри собрался быть первым, кто сообщит ей эту новость. Но Марчелла считала своим долгом взять на себя эту скорбную роль. Сидя днем у постели своей матери, Марчелла, взяв Иду за руку, начала:
– Мам, я должна сообщить тебе очень печальную весть о нашем отце. Ты готова выслушать меня?
Глядя Марчелле в глаза, из которых ручьем лились слезы, Ида еще крепче сжала руку дочери.
– Он умер, да? – спросила она.
В ответ Марчелла утвердительно покачала головой. Как бы заставляя себя поверить в случившееся, Ида тоже несколько раз покачала головой из стороны в сторону. Обе женщины, мать и дочь, горько заплакали.
– Я никогда не была с ним достаточно нежна, – всхлипывая, причитала Ида, отворачивая при этом лицо. – Я никак не могла ему простить…
– Простить чего, мам? – тихо спросила Марчелла. Но Ида ничего не ответила и только плотнее сжала губы.
– Наверное, была какая-то другая женщина. О чем еще могла идти речь? – высказала свое предположение Эми, которая спустя четыре месяца после случившегося несчастья сидела напротив Марчеллы в расположенной на территории больницы оранжево-розовой кафешке, ярко-зеленая замшевая обивка которой смотрелась так же нелепо, как и весело-розовый интерьер. Дотронувшись до руки Марчеллы, Эми продолжала: – Дорогая моя, я знаю, как это чертовски больно терять родителей, но ты, похоже, уж слишком близко к сердцу приняла эту потерю. Вы с отцом были очень дружны?
Марчелла, покачав головой, ответила:
– Очень. Он был блестящим отцом и очень милым человеком. – Взяв предложенную Эми сигарету, Марчелла закурила ее со словами: – Но не это мучает меня, Эми.
– А что же тогда? – удивилась Эми.
Марчелла, бросив взгляд на сидевшую рядом подругу, посчитала ее присутствие очень важным сейчас. Эми поддерживала ее все эти долгие месяцы дежурств в больнице, когда Иде сделали три операции ног, после чего ей пришлось навсегда позабыть о своей буйной молодости, проведенной в провинциальном маленьком городишке.
– Дела идут на поправку? – поинтересовалась Эми.
– Доктора говорят, что да, – ответила Марчелла.
– Доктора! – поморщившись, сказала Эми, оглянувшись вокруг. – Упаси Боже мне попасть сюда, если вдруг я заболею. Все врачи ходят с таким важным видом! Полагаю, мне нечего сообщить Скотту? – попыталась спросить Эми. – Я имею в виду твою книгу.
Марчелла пожала плечами.
– Он прислал мне такой роскошный букет, а я ему послала в ответ благодарственное письмо. Что же касается моего нового романа, то я пока не смогла написать ни строчки, – призналась Марчелла. – Он что-нибудь спрашивал обо мне?
– Он задавал самые обычные вопросы. А что? – Нагнувшись вперед, Эми нетерпеливо спросила: – Между вами что-нибудь было?
Марчелла сосредоточила свой взгляд на сигарете.
– Ты что, не собираешься мне ничего рассказывать? – спросила Эми.
Снова пожав плечами, Марчелла наконец ответила:
– Ну почему же нет? Мне иногда кажется, что все это происходило не со мной. Да, мы занимались Любовью со Скоттом в его офисе, в день нашего первого знакомства, сразу после ленча.
– Бог мой! – воскликнула Эми. – Тебе было хорошо?
– Да! – восторженно ответила Марчелла, повернувшись к Эми. – Пойми, это было просто потрясающе! Боже мой, Эми, я никогда в жизни не получала большего удовольствия от секса, чем в тот день! И хотя у него своя манера поведения в постели, он так сильно желал меня, что одного этого было достаточно, чтобы…
– Я знаю, – покачав головой, ответила Эми. – Ну а в чем же тогда проблема? Ты не смогла в него влюбиться?
Крепко держа Эми за руку, Марчелла внимательно посмотрела на нее:
– Ты не будешь считать меня идиоткой, если я кое-что расскажу тебе? То, во что я свято верю?
– Ну конечно же, я не подумаю о тебе ничего дурного, – раздраженно ответила Эми.
– Тогда поклянись!
Устав от ожидания ответа, Эми ответила:
– Ну ладно, клянусь, если ты так сильно этого хочешь! Клянусь, что не буду считать тебя идиоткой! А что ты мне хотела рассказать?
Марчелла молчаливо смотрела на образовавшуюся на дне чашки кофейную гущу.
– Когда я впервые изменила Гарри, я поплатилась за это, – ответила Марчелла, переходя на шепот. – Тем, что потеряла ребенка. Второй раз я изменила со Скоттом и потеряла отца. Может, это обычное чувство вины, но если что-нибудь случится с моими детьми… я…
– Марчелла, – сказала Эми, обняв подругу за плечо. – Хватит казнить себя такой несусветной ерундой. Я что-то никак не возьму в толк, от кого я слышу такую околесицу? От Билли Грэхем или от чувственной земной женщины, которая мастерски описывала сексуальные сцены, лучше, чем это делала я?
– Все это было когда-то, – прервала ее Марчелла. – Но я вовсе не уверена в том, что смогу продолжить работу дальше.
– Почему ты так говоришь? – сверкая глазами, спросила Эми. – Боишься, что тебя поразит гром небесный? Не так ли? – Эми так негодовала, что Марчелла отвела глаза. – Бог вовсе не собирается тебя наказывать, ты собственноручно казнишь себя.
– А почему я это делаю? – спросила Марчелла. – Потому что я считаю, что женщина имеет полное право на сексуальное равенство, свободу выбора и тому подобное.
– На твоем мировоззрении сильно сказывается католическое воспитание, дорогая, – сказала Эми. – Не надо себя ни в чем винить. Что бы ни произошло, я все равно буду верить в тебя.
Марчелла пожала Эми руку.
– Спасибо, Эми, – сказала она, теребя свое платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182