Когда она наконец появилась, Гарри шел за нею целый квартал. Подождав, пока она скроется в кафетерии, он вошел следом за ней и увидел, как она встала у пустого столика, углубившись в меню.
Она подобрала свои шатеновые волосы и обтянула ноги черными чулками. Вид у нее был какой-то дешевый и довольно доступный. На зеленом платье по-прежнему висела карточка. Гарри подошел к той же стойке.
– Можно? – спросил он.
Подняв на него глаза и улыбнувшись, она покачала головой:
– Конечно.
Он встал напротив, и между ними завязался разговор, в основном о работе.
– Я сразу тебя заметила, – призналась Глория, садясь за стол, на котором стояла порция сандвича с беконом, салата-латука и томатов. – Что-то особенное есть в твоей походке и манере держаться.
– Неужели? – удивился Гарри.
– Да-да, – подтвердила она. – Ты какой-то самоуверенный. Но тебе здесь это очень пригодится. С волками жить – по-волчьи выть. Я, например, тоже ношусь по всем отделам и делаю все, о чем бы меня ни попросили. Только не думай, что мне это очень нравится. Вначале я вообще очень пожалела, что устроилась сюда. Мне хотелось иметь постоянного начальника, как это положено во всех учреждениях. А сейчас уже привыкла, потому что в курсе абсолютно всех дел в фирме. Ведь мне приходится поддерживать связь со всеми отделами. Если не удастся познакомиться с таким парнем, у которого будут честолюбивые стремления, тогда держись у меня! – притворно ударяя кулаком по столу, захихикала она.
– И что тогда будет? – поинтересовался он, прожевывая гамбургер. – У тебя что, есть какой-то секрет?
Она смотрела на него, хлопая ресницами. Подумать только, ему и в голову не приходило, что она такая деловая!
– А ты честолюбивый? – спросила она.
– Мне приходится им быть, но каким бы ты ни был, тебе все равно надо вставать утром на работу.
Пожав плечами, она стала вытирать свои губы бумажной салфеткой.
– Уолл-стрит – место, где можно заработать много денег. По-настоящему много! Я знала многих парней, которые, заработав много денег, потихонечку убираются из страны. Ты женат?
Гарри утвердительно кивнул.
– Счастлив? – продолжала она.
На этот вопрос Гарри неопределенно пожал плечами. Изобразив на лице сочувственную гримасу, она, разувшись под столом, пальцами ноги стала щекотать ему под коленкой. Вопросительно посмотрев на Гарри, она продолжила это занятие. Гарри тут же начал возбуждаться.
– Может, расскажешь о своей женитьбе? Ерзая на стуле, он опустил взгляд на колени.
– Особо не о чем рассказывать. Она забеременела, и мы поженились.
– О, да ты джентльмен, – хлопая ресницами, сказала Глория. – У меня даже настроение испортилось после твоего рассказа.
– Ты же сама просила рассказать, – обиделся он.
– Надеюсь, ты не жалеешь об этом? – спросила она.
– Не жалею ли я? – многозначительно глядя на нее, повторил вопрос Гарри. Он заглянул ей в глаза, и она не отвела от него своего взгляда, продолжая медленно тереться носком об его ногу.
Призывно вздохнув, Гарри позвал официантку.
– Если можно так выразиться, – начал он, помешивая ложкой кофе и снова заглядывая ей в глаза. Между Глорией и Гарри определенно установился какой-то контакт. – Моя жена меня не понимает, – сообщил он своей собеседнице.
Несколько раз качнув головой, Глория сказала:
– Ну вот, еще один непонятый объявился.
Марчелле нравилось, каким рос ее Марк. Ей доставляло огромное удовольствие водить ребенка в расположенный на центральной части улицы парк железобетонных конструкций, где она, радостно раскачивая качели с малышом, с упоением наблюдала за тем, с каким любопытством разглядывал он окружающих детей. В полдень, когда сын укладывался спать, она приступала к написанию своих рассказов.
Она писала о молодых матерях, живущих на улицах Маленькой Италии, и о замужних женщинах, живущих со своими мужьями без всякой любви. В рассказах фигурировали задиры мужья и их жены, осмелившиеся им прекословить. Сама бы она решилась на поступки своих персонажей лишь после того, как могли быть опубликованы ее рассказы и после официального признания ее писательницей. Все блокноты были исписаны ее идеями, мыслями, фантазиями. Конечно, было совсем неплохо иметь такую вот тетрадь для записей. Но ей нужно знать реакцию своих читателей. Снова и снова она доставала из почтового ящика уведомления с отказами, стараясь найти в них хоть одну утешительную фразу. Если ее рассказы попадали не в те руки, то, по крайней мере, тешила она себя надеждой: меня будет несложно разыскать. Поэтому Марчелла решила выслать еще одну порцию рассказов, на этот раз значительно подработав сопроводительное письмо.
Нужно было как-то сэкономить деньги для расходов на фотокопии, конверты, почтовые отправления, поэтому она перестала покупать себе цветы, экономила на ленчах, завтракая у матери перед тем, как оставить у нее Марка, и не тратилась на покупку книг, а брала их в библиотеке. Теперь она решила по-новому отнестись к отказам: она будет сортировать самые грубые и короткие, чтобы однажды, став известнейшей писательницей, можно было обнародовать имена тех редакторов, которые были настолько слепы, что не смогли заметить ее дарование.
Настроение ее изменилось при виде вернувшегося вечером Гарри, который вовремя еды читал газеты «Уолл-стрит джорнел» и «Нью-Йорк таймс».
– Как это ты умудряешься читать сразу две газеты? – однажды вечером спросила она Гарри.
– Когда работаешь с деньгами, не так уж много времени остается на чтение, Марч, – ответил он.
– Расскажи мне о том, чем ты занимался сегодня на работе, – попросила она.
Гарри принялся рассказывать ей, какие большие деньги можно получать на паях с кем-то, если оперативно использовать информацию, полученную из достоверных источников. Он с восхищением рассказывал, как некоторые работники зарабатывают таким образом свыше миллиона долларов в год. Он также отметил, что познакомился с нужными ребятами и старшим управляющим, который, проявив к нему интерес, дал несколько советов относительно того, как сделать себе карьеру. Он азартно рассказывал о своей работе, а когда касался вопросов возможности высоких заработков, глаза его начинали гореть.
– Знаешь, тебя сейчас возбуждает одна лишь тема – разговор о деньгах, – сказала Марчелла. – Мне бы хотелось, чтобы ты проявлял не меньше радости, услышав, как начинает произносить свои первые слова Марк. Повосхищайся своим сыном! Да, Гарри, поудивляйся хоть немножко!
– Уолл-стрит, где я работаю, как раз то место, где постоянно чему-нибудь удивляешься, – отрезал Гарри. – Работая в таком месте, нельзя не думать о деньгах!
Он снова уткнулся в газеты, а она пошла мыть посуду. Хотя Марчелла сказала ему повосхищаться своим сыном, но на деле ей очень хотелось крикнуть:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Она подобрала свои шатеновые волосы и обтянула ноги черными чулками. Вид у нее был какой-то дешевый и довольно доступный. На зеленом платье по-прежнему висела карточка. Гарри подошел к той же стойке.
– Можно? – спросил он.
Подняв на него глаза и улыбнувшись, она покачала головой:
– Конечно.
Он встал напротив, и между ними завязался разговор, в основном о работе.
– Я сразу тебя заметила, – призналась Глория, садясь за стол, на котором стояла порция сандвича с беконом, салата-латука и томатов. – Что-то особенное есть в твоей походке и манере держаться.
– Неужели? – удивился Гарри.
– Да-да, – подтвердила она. – Ты какой-то самоуверенный. Но тебе здесь это очень пригодится. С волками жить – по-волчьи выть. Я, например, тоже ношусь по всем отделам и делаю все, о чем бы меня ни попросили. Только не думай, что мне это очень нравится. Вначале я вообще очень пожалела, что устроилась сюда. Мне хотелось иметь постоянного начальника, как это положено во всех учреждениях. А сейчас уже привыкла, потому что в курсе абсолютно всех дел в фирме. Ведь мне приходится поддерживать связь со всеми отделами. Если не удастся познакомиться с таким парнем, у которого будут честолюбивые стремления, тогда держись у меня! – притворно ударяя кулаком по столу, захихикала она.
– И что тогда будет? – поинтересовался он, прожевывая гамбургер. – У тебя что, есть какой-то секрет?
Она смотрела на него, хлопая ресницами. Подумать только, ему и в голову не приходило, что она такая деловая!
– А ты честолюбивый? – спросила она.
– Мне приходится им быть, но каким бы ты ни был, тебе все равно надо вставать утром на работу.
Пожав плечами, она стала вытирать свои губы бумажной салфеткой.
– Уолл-стрит – место, где можно заработать много денег. По-настоящему много! Я знала многих парней, которые, заработав много денег, потихонечку убираются из страны. Ты женат?
Гарри утвердительно кивнул.
– Счастлив? – продолжала она.
На этот вопрос Гарри неопределенно пожал плечами. Изобразив на лице сочувственную гримасу, она, разувшись под столом, пальцами ноги стала щекотать ему под коленкой. Вопросительно посмотрев на Гарри, она продолжила это занятие. Гарри тут же начал возбуждаться.
– Может, расскажешь о своей женитьбе? Ерзая на стуле, он опустил взгляд на колени.
– Особо не о чем рассказывать. Она забеременела, и мы поженились.
– О, да ты джентльмен, – хлопая ресницами, сказала Глория. – У меня даже настроение испортилось после твоего рассказа.
– Ты же сама просила рассказать, – обиделся он.
– Надеюсь, ты не жалеешь об этом? – спросила она.
– Не жалею ли я? – многозначительно глядя на нее, повторил вопрос Гарри. Он заглянул ей в глаза, и она не отвела от него своего взгляда, продолжая медленно тереться носком об его ногу.
Призывно вздохнув, Гарри позвал официантку.
– Если можно так выразиться, – начал он, помешивая ложкой кофе и снова заглядывая ей в глаза. Между Глорией и Гарри определенно установился какой-то контакт. – Моя жена меня не понимает, – сообщил он своей собеседнице.
Несколько раз качнув головой, Глория сказала:
– Ну вот, еще один непонятый объявился.
Марчелле нравилось, каким рос ее Марк. Ей доставляло огромное удовольствие водить ребенка в расположенный на центральной части улицы парк железобетонных конструкций, где она, радостно раскачивая качели с малышом, с упоением наблюдала за тем, с каким любопытством разглядывал он окружающих детей. В полдень, когда сын укладывался спать, она приступала к написанию своих рассказов.
Она писала о молодых матерях, живущих на улицах Маленькой Италии, и о замужних женщинах, живущих со своими мужьями без всякой любви. В рассказах фигурировали задиры мужья и их жены, осмелившиеся им прекословить. Сама бы она решилась на поступки своих персонажей лишь после того, как могли быть опубликованы ее рассказы и после официального признания ее писательницей. Все блокноты были исписаны ее идеями, мыслями, фантазиями. Конечно, было совсем неплохо иметь такую вот тетрадь для записей. Но ей нужно знать реакцию своих читателей. Снова и снова она доставала из почтового ящика уведомления с отказами, стараясь найти в них хоть одну утешительную фразу. Если ее рассказы попадали не в те руки, то, по крайней мере, тешила она себя надеждой: меня будет несложно разыскать. Поэтому Марчелла решила выслать еще одну порцию рассказов, на этот раз значительно подработав сопроводительное письмо.
Нужно было как-то сэкономить деньги для расходов на фотокопии, конверты, почтовые отправления, поэтому она перестала покупать себе цветы, экономила на ленчах, завтракая у матери перед тем, как оставить у нее Марка, и не тратилась на покупку книг, а брала их в библиотеке. Теперь она решила по-новому отнестись к отказам: она будет сортировать самые грубые и короткие, чтобы однажды, став известнейшей писательницей, можно было обнародовать имена тех редакторов, которые были настолько слепы, что не смогли заметить ее дарование.
Настроение ее изменилось при виде вернувшегося вечером Гарри, который вовремя еды читал газеты «Уолл-стрит джорнел» и «Нью-Йорк таймс».
– Как это ты умудряешься читать сразу две газеты? – однажды вечером спросила она Гарри.
– Когда работаешь с деньгами, не так уж много времени остается на чтение, Марч, – ответил он.
– Расскажи мне о том, чем ты занимался сегодня на работе, – попросила она.
Гарри принялся рассказывать ей, какие большие деньги можно получать на паях с кем-то, если оперативно использовать информацию, полученную из достоверных источников. Он с восхищением рассказывал, как некоторые работники зарабатывают таким образом свыше миллиона долларов в год. Он также отметил, что познакомился с нужными ребятами и старшим управляющим, который, проявив к нему интерес, дал несколько советов относительно того, как сделать себе карьеру. Он азартно рассказывал о своей работе, а когда касался вопросов возможности высоких заработков, глаза его начинали гореть.
– Знаешь, тебя сейчас возбуждает одна лишь тема – разговор о деньгах, – сказала Марчелла. – Мне бы хотелось, чтобы ты проявлял не меньше радости, услышав, как начинает произносить свои первые слова Марк. Повосхищайся своим сыном! Да, Гарри, поудивляйся хоть немножко!
– Уолл-стрит, где я работаю, как раз то место, где постоянно чему-нибудь удивляешься, – отрезал Гарри. – Работая в таком месте, нельзя не думать о деньгах!
Он снова уткнулся в газеты, а она пошла мыть посуду. Хотя Марчелла сказала ему повосхищаться своим сыном, но на деле ей очень хотелось крикнуть:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182