Погрузившись в грустные раздумья, она размышляла над своей жизнью и перед отходом ко сну надумала снова встретиться с отцом Кармелло.
На следующий день она стала тщательно готовиться к свиданию с пастырем: аккуратно напудрила лицо, подвела свои черные глаза и несколькими слоями помады накрасила пухлые губы. Что ни говори, теперь она замужняя женщина и поэтому имеет право одеваться и краситься как взрослая.
Услышав о желании Марчеллы исповедаться, с лица отца Кармелло сошла его привычно приветливая улыбка.
– Что случилось, Марчелла? – нежным голосом спросил он, войдя в исповедальню.
– Мой муж совсем не старается, – начала она. – Если, встретив его, я не заговорю с ним первая, он тоже будет молчать.
– Проблема состоит лишь в том, что вы мало общаетесь? – спросил ее отец Кармелло. – Или в чем-то еще?
Она посмотрела на так хорошо знакомое лицо священника.
– Святой отец, а с вами можно говорить о сексе? – спросила она.
– Думаю, что в вопросах секса я плохой советчик, Марчелла, – пробормотал он. – Лучше поговори об этом с доктором или консультантом по вопросам семьи и брака…
– Но я же не могу пойти в какое-то незнакомое мне учреждение и сказать им о том, что меня не удовлетворяет мой собственный муж! – крикнула она.
Покачав головой, отец Кармелло ответил:
– Нужно набраться терпения, ты ведь замужем всего несколько недель.
– Да, это правда, – перебила его Марчелла. – Но я уверена, что лучше все равно не будет, потому что он даже не старается, чтобы мне тоже было хорошо.
– Марчелла! – перебил ее отец Кармелло. – У мужа существуют свои потребности, и ты должна…
– А что, если у меня тоже есть потребности? Как тогда, святой отец?
– Можешь ли ты на какое-то время забыть о своих потребностях? Не думать о них?
Нахмурившись, она сказала:
– Другими словами, принести себя в жертву. Но ведь секс должен быть единственной приятной вещью в этом моем замужестве. А я даже этого не имею!
– Ну, тогда откажись от своих плотских желаний, Марчелла, – посоветовал ей отец Кармелло, – ради Господа Бога, и тогда ты поймешь, что…
– Ради Господа Бога? – закричала Марчелла. Раньше чем он успел сказать ей что-либо в ответ, она решительно выбралась из исповедальни и бросилась бежать из церкви. Охватившая ее злость придавала еще больше энергии, и она стремительно шагала вперед, подставив грудь навстречу легкому ветру, который, взметая уличную пыль и листья, кружил их по ступенькам школьного крыльца и дворика. Прикосновение легкой ткани к ее груди вызвало у нее страстное желание мужских горячих объятий или хотя бы легкого прикосновения. Войдя в дом, она громко хлопнула за собой дверью. Никогда она не добьется от Гарри того, чего ей нужно! Жаль, что у нее не было под рукою успокаивающих капель! Всего один только раз она испытала это новое, острое и какое-то дерзкое удовольствие!
Для того чтобы успокоиться, она долго стояла под душем. Затем, усевшись за кухонным столом, долго размышляла над словами отца Кармелло. Перед ее глазами стоял знакомый образ пастыря с хорошо выбритым круглым загорелым лицом, перебирающего своими чувствительными пальцами четки. Наверное, он считает себя слишком святым, чтобы заниматься сексом. Интересно, он хоть когда-нибудь жаждал женщины так страстно, как она хотела мужчину? Машинально она взяла листок бумаги и быстро набросала на нем рассказ о том, что могло бы произойти, если бы ей пришло в голову совратить священника. Все, что вышло у нее из-под пера в эту минуту, явилось результатом какой-то игры и отчасти мести. Будь он настоящим мужчиной, он бы сказал ей: «Давай посмотрим, может быть, я удовлетворю тебя, Марчелла?» Но это только в написанном ею рассказе священник обратился к ней с такими словами. Со всей широтой своего богатого воображения она с наслаждением описывала сцены, в которых отец Кармелло, корчась от боли, подавляет в себе сексуальные порывы.
Написанная в приливе энтузиазма и энергии история была начисто лишена благоговения к священному сану. Где-то в середине рассказа тело священника было прижато к решетке исповедальни. В своем рассказе Марчелла выбросила решетку и, вытянув вперед руку, схватила священника за горячий мужской орган, заставляя его кричать от запретного удовольствия. С пересохшим от волнения ртом, едва переводя дыхание, она так живо описывала происходящие события, будто сама была их свидетелем. Написанная всего лишь за один час история изобиловала множеством сексуальных сцен, участниками которых стали отец Кармелло и она, Марчелла. И когда она наконец присела в углу исповедальни, он заставил ее встать и дрожащими коленками прижимался к ней до тех пор, пока по ногам обоих не потекла теплая жидкость.
Описывая сцену кульминации, Марчелла левой рукой скользнула в свое лоно, найдя дорожку под эластичными повлажневшими трусиками.
Концовка рассказа была готова уже к полудню, и оставалось всего лишь два часа на приготовление обеда. Отправившись в спальню, чтобы немного вздремнуть, она почувствовала небольшую усталость – результат того, что, сама того не осознавая, она открыла путь своему новому призванию.
Марчелла проснулась от сильного шлепка по левой щеке, произведенного правой рукой Гарри. Она лежала, не понимая, где находится и что могла сделать, чтобы заслужить такую оплеуху. Но горевшая щека быстро привела Марчеллу в сознание, окончательно разбудив ее. Ударом ладони Гарри так сильно рассек ей нижнюю губу, что вскоре она ощутила соленый привкус крови во рту. Последний удар свалил Марчеллу на пол.
Размахивая исписанными страницами желтого блокнота, Гарри кричал:
– Пока я, не отрывая задницы от стула, учусь, ты занимаешься этим?
Откатившись от его ног, она расширившимися от неожиданности и испуга глазами смотрела на часы, и хотя голова трещала от полученной оплеухи, как пчелиный улей, Марчелла все-таки сообразила, что проспала целых два часа!
– Какое право ты имел читать это? – кричала она, соображая, что лучшим средством защиты является нападение. – Ведь это личное!
– Это лежало на кухонном столе! – вопил он. – И поскольку ты носишь в животе моего ребенка, я имею право читать все написанные тобою бумаги. Это было на самом деле? – кричал он. – Это что, твой дневник? Ты хочешь сказать, что отец Кармелло, тот священник, который венчал нас, он…
– Конечно же, это неправда! – возразила она. Покачав головою, Гарри уселся на постель.
– Тем хуже для тебя… – Внимательно посмотрев на нее, он спросил: – Откуда ты все это черпаешь? Ты что, постоянно думаешь только о сексе?
– Кажется, ты тоже получил от моего рассказа огромное удовольствие, – огрызнулась она.
Сначала она собралась уйти к родителям, чтобы показать им свою кровоточащую рану на губе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
На следующий день она стала тщательно готовиться к свиданию с пастырем: аккуратно напудрила лицо, подвела свои черные глаза и несколькими слоями помады накрасила пухлые губы. Что ни говори, теперь она замужняя женщина и поэтому имеет право одеваться и краситься как взрослая.
Услышав о желании Марчеллы исповедаться, с лица отца Кармелло сошла его привычно приветливая улыбка.
– Что случилось, Марчелла? – нежным голосом спросил он, войдя в исповедальню.
– Мой муж совсем не старается, – начала она. – Если, встретив его, я не заговорю с ним первая, он тоже будет молчать.
– Проблема состоит лишь в том, что вы мало общаетесь? – спросил ее отец Кармелло. – Или в чем-то еще?
Она посмотрела на так хорошо знакомое лицо священника.
– Святой отец, а с вами можно говорить о сексе? – спросила она.
– Думаю, что в вопросах секса я плохой советчик, Марчелла, – пробормотал он. – Лучше поговори об этом с доктором или консультантом по вопросам семьи и брака…
– Но я же не могу пойти в какое-то незнакомое мне учреждение и сказать им о том, что меня не удовлетворяет мой собственный муж! – крикнула она.
Покачав головой, отец Кармелло ответил:
– Нужно набраться терпения, ты ведь замужем всего несколько недель.
– Да, это правда, – перебила его Марчелла. – Но я уверена, что лучше все равно не будет, потому что он даже не старается, чтобы мне тоже было хорошо.
– Марчелла! – перебил ее отец Кармелло. – У мужа существуют свои потребности, и ты должна…
– А что, если у меня тоже есть потребности? Как тогда, святой отец?
– Можешь ли ты на какое-то время забыть о своих потребностях? Не думать о них?
Нахмурившись, она сказала:
– Другими словами, принести себя в жертву. Но ведь секс должен быть единственной приятной вещью в этом моем замужестве. А я даже этого не имею!
– Ну, тогда откажись от своих плотских желаний, Марчелла, – посоветовал ей отец Кармелло, – ради Господа Бога, и тогда ты поймешь, что…
– Ради Господа Бога? – закричала Марчелла. Раньше чем он успел сказать ей что-либо в ответ, она решительно выбралась из исповедальни и бросилась бежать из церкви. Охватившая ее злость придавала еще больше энергии, и она стремительно шагала вперед, подставив грудь навстречу легкому ветру, который, взметая уличную пыль и листья, кружил их по ступенькам школьного крыльца и дворика. Прикосновение легкой ткани к ее груди вызвало у нее страстное желание мужских горячих объятий или хотя бы легкого прикосновения. Войдя в дом, она громко хлопнула за собой дверью. Никогда она не добьется от Гарри того, чего ей нужно! Жаль, что у нее не было под рукою успокаивающих капель! Всего один только раз она испытала это новое, острое и какое-то дерзкое удовольствие!
Для того чтобы успокоиться, она долго стояла под душем. Затем, усевшись за кухонным столом, долго размышляла над словами отца Кармелло. Перед ее глазами стоял знакомый образ пастыря с хорошо выбритым круглым загорелым лицом, перебирающего своими чувствительными пальцами четки. Наверное, он считает себя слишком святым, чтобы заниматься сексом. Интересно, он хоть когда-нибудь жаждал женщины так страстно, как она хотела мужчину? Машинально она взяла листок бумаги и быстро набросала на нем рассказ о том, что могло бы произойти, если бы ей пришло в голову совратить священника. Все, что вышло у нее из-под пера в эту минуту, явилось результатом какой-то игры и отчасти мести. Будь он настоящим мужчиной, он бы сказал ей: «Давай посмотрим, может быть, я удовлетворю тебя, Марчелла?» Но это только в написанном ею рассказе священник обратился к ней с такими словами. Со всей широтой своего богатого воображения она с наслаждением описывала сцены, в которых отец Кармелло, корчась от боли, подавляет в себе сексуальные порывы.
Написанная в приливе энтузиазма и энергии история была начисто лишена благоговения к священному сану. Где-то в середине рассказа тело священника было прижато к решетке исповедальни. В своем рассказе Марчелла выбросила решетку и, вытянув вперед руку, схватила священника за горячий мужской орган, заставляя его кричать от запретного удовольствия. С пересохшим от волнения ртом, едва переводя дыхание, она так живо описывала происходящие события, будто сама была их свидетелем. Написанная всего лишь за один час история изобиловала множеством сексуальных сцен, участниками которых стали отец Кармелло и она, Марчелла. И когда она наконец присела в углу исповедальни, он заставил ее встать и дрожащими коленками прижимался к ней до тех пор, пока по ногам обоих не потекла теплая жидкость.
Описывая сцену кульминации, Марчелла левой рукой скользнула в свое лоно, найдя дорожку под эластичными повлажневшими трусиками.
Концовка рассказа была готова уже к полудню, и оставалось всего лишь два часа на приготовление обеда. Отправившись в спальню, чтобы немного вздремнуть, она почувствовала небольшую усталость – результат того, что, сама того не осознавая, она открыла путь своему новому призванию.
Марчелла проснулась от сильного шлепка по левой щеке, произведенного правой рукой Гарри. Она лежала, не понимая, где находится и что могла сделать, чтобы заслужить такую оплеуху. Но горевшая щека быстро привела Марчеллу в сознание, окончательно разбудив ее. Ударом ладони Гарри так сильно рассек ей нижнюю губу, что вскоре она ощутила соленый привкус крови во рту. Последний удар свалил Марчеллу на пол.
Размахивая исписанными страницами желтого блокнота, Гарри кричал:
– Пока я, не отрывая задницы от стула, учусь, ты занимаешься этим?
Откатившись от его ног, она расширившимися от неожиданности и испуга глазами смотрела на часы, и хотя голова трещала от полученной оплеухи, как пчелиный улей, Марчелла все-таки сообразила, что проспала целых два часа!
– Какое право ты имел читать это? – кричала она, соображая, что лучшим средством защиты является нападение. – Ведь это личное!
– Это лежало на кухонном столе! – вопил он. – И поскольку ты носишь в животе моего ребенка, я имею право читать все написанные тобою бумаги. Это было на самом деле? – кричал он. – Это что, твой дневник? Ты хочешь сказать, что отец Кармелло, тот священник, который венчал нас, он…
– Конечно же, это неправда! – возразила она. Покачав головою, Гарри уселся на постель.
– Тем хуже для тебя… – Внимательно посмотрев на нее, он спросил: – Откуда ты все это черпаешь? Ты что, постоянно думаешь только о сексе?
– Кажется, ты тоже получил от моего рассказа огромное удовольствие, – огрызнулась она.
Сначала она собралась уйти к родителям, чтобы показать им свою кровоточащую рану на губе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182