А в Вятичскую землю ходили две зимы на Ходоту и на сына его, и к Корьдну ходил первую зиму. И опять ходили мы и за Ростиславичами за Микулин, и не настигли их. И тою весною—к Ярополку на совет в Броды.
В том же году ходили за Хорол реку в погоню за половцами, которые взяли Горошин.
И тою осенью ходили с черниговцами и с половцами — читеевичами к Минску, захватили город и не оставили там ни челядина, ни скотины.
В ту зиму ходили к Ярополку на совет в Броды и дружбу великую заключили.
И весною посадил меня отец в Переяславле впереди всей братии (князей) и ходили за Супой. И на пути к Прилуку городу встретили нас неожиданно половецкие князья, с 8 тысячами, и мы бы и рады были с ними сразиться, но оружие было отослано вперед на повозках, и мы вошли в город. Только семца захватили живым одного да смердов несколько, а наши половцев побольше убили и захватили, и половцы, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, и бог нам помог и святая богородица: перебили 900 половцев и двух князей взяли, Багубарсовых братьев, Осеня и Сакзя, и два человека только спаслись бегством.
И затем, на Святославль мы гнались за половцами, и потом на Торческ город, и потом на Юрьев за половцами. И опять на той же стороне (Днепра), у Красна, половцев победили, и потом с Ростиславом же у Барина вежи взяли. И потом я ходил во Владимир, вторично Ярополка там посадил, и Ярополк умер.
362
Повесть временных лет
И вновь, после смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с половцами до вечера, бились у Халепа, и потом мир заключили с Тугорканом и с другими князьями половецкими, и от Глебовых людей отняли дружину свою всю.
И потом Олег на меня пришел со всеми половцами к Чернигову, и билась дружина моя с ними 8 дней за малую греблю (земляной вал), и не дала им проникнуть в крепость. Жалеючи христианских душ и сел пылающих и монастырей, я сказал: „Не быть тому, чтобы половцам похваляться". И отдал брату (Олегу) отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы в Борисов день (24 июля) из Чернигова и ехали сквозь палки половецкие, около 100 человек, считая детей и женщин. И половцы облизывались на нас точно волки, стоя у перевоза и на горах, бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля.
И сидел я в Переяславле 3 лета и 3 зимы с дружиною своею, и много бед натерпелись мы от войны и голода. И ходили на (половецких) воинов за Римов, и бог нам помог, перебили их, а иных взяли в плен.
И опять Итларевых людей перебили, и вежи их взяли, зайдя за Голтав.
И к Стародубу ходили на Олега, потому что он перекинулся к половцам. И на Буг ходили с Святополком на Боняка, за Рось.
И в Смоленск ходили, с Давидом помирившись. Также ходили во второй раз с Вороницы.
Тогда же и торки пришли ко мне с половцами — читееви-чами, мы ходили им навстречу на Сулу.
И потом еще раз ходили к Ростову на зиму, и три зимы ходили к Смоленску. Из Смоленска пошел я в Ростов.
И опять со Святополком гнались за Боняком, но... убили, и не настигли их. И потом за Боняком же гнались за Рось и не настигли его.
И на зиму в Смоленск пошел я; из Смоленска после Пасхи вышел; и Юрьева мать умерла.
Перевод (1096 г.)
363
В Переяславль я вернулся летом, собрал братьев.
И Боняк пришел со всеми половцами к Кснятину, мы пошли за ними из Переяславля за Сулу, и бог нам помог, и полки их разбили, и князей взяли в плен лучших, и после Рождества заключили мир с Аепою, и, взяв у него дочь, пошли в Смоленск, и потом я пошел в Ростов.
" Вернувшись из Ростова, вновь пошли мы с Святополком на половцев на Урубу, и бог нам помог.
И потом снова ходили на Боняка к Лубьну, и бог нам помог.
И потом ходили к Воиню с Святополком, и потом опять на Дон ходили с Святополком и с Давидом, и бог нам помог.
И к Вырю пришли было Аепа и Боняк, хотели взять его; к Ромну пошли мы с Олегом и с детьми на них, и они, прознав об этом, бежали.
И потом к Минску ходили на Глеба, который захватил наших людей, и бог нам помог и успели в том, что задумали.
И потом ходили к Владимиру на Ярославца, не вытерпев злодеяний его.
А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, выезжал утром и приезжал к вечерне. А всего переездов было 83 больших, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и после отца, а передал много скота и много одежи своей. И отпустил на волю из оков лучших князей половецких столько: Шаруканевых 2 братьев, Багубарсовых 3, Осеневых братьев 4, а всего других князей лучших 100. А самих князей бог живыми в руки передавал: Коксусь с сыном, Аклан Бур-чевич, Таревский князь Азгулуй, и иных кметей молодых 15, зтих я, приведя живых, зарубил и бросил в ту речку Сальню. А врозь перебил их в то время около 200 лучших мужей.
А вот как я трудился, охотясь, пока сидел в Чернигове; а из Чернигова выйдя и до этого года по сту загонял и брал без усилия, не считая другой охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.
364
Повесть временных лет
А вот что в Чернигове я делал: коней диких своими руками связал я в пущах 10 и 20 живых коней, помимо того, что, разъезжая по степи, ловил своими руками тех же диких коней. Два тура поднимали меня на рогах, вместе с конем. Олень меня один бодал, а из двух лосей один меня ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил мне на бедра и коня вместе со мной повалил. И бог невредимым меня сохранил. И с коня много раз падал, голову себе разбивал дважды, и руки и ноги свои я повреждал, в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
Что надлежало делать отроку моему, то сам я делал — на войне и на охоте, ночью и днем, в зной и в стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что требовалось, отдавая распоряжения, и в доме у себя поступал так же. И в отношении ловчих и конюхов, и в отношении соколов и ястребов весь распорядок держал я в своих руках.
Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал я в обиду сильным, и за церковным порядком и за службой сам следил.
Не осуждайте меня, дети мои, или кто другой, это прочитав: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю бога и прославляю милость его за то, что он меня, грешного и дурного, столько лет оберегал от смертного часа и не ленивым меня создал, бедного, на всякие дела человеческие годным. Эту грамотку прочитав, подвигнитесь на всякие дела добрые, славя бога и святых его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, мужской долг исполняйте, как вам бог пошлет. Ибо, если я ни от войны, ни от зверя, ни от воды, ни от падения с коня (не пострадал), то и никто из вас не может пострадать или лишиться жизни, пока не будет от бога повелено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61