„Не ходи к нам". И возвратился Давыд в Смоленск и сел в Смоленске, а Мстислав в Новгороде сел. В это же время пришел Изяслав Владимирович из Курска в Муром. И приняли его муромцы, и он посадника захватил Олегова. В тот же год пришла саранча, 28 августа, и покрыла землю, и было смотреть страшно, шла она в северные страны, пожирая траву и просо.
В год 6604. Святополк и Владимир послали к Олегу с такими J096 словами: „Приходи в Киев заключить с нами договор о Русской земле, перед епископами и перед игуменами и перед мужами отцов наших и перед горожанами, чтобы оборонить Русскую землю от поганых". Олег же, исполнившись разума дерзкого и высокомерных слов, сказал так: „Не вместно меня судить епископу, или игуменам, или смердам". И не захотел итти к братьям своим, послушав злых советников. Святополк же и Владимир сказали ему: „Это ты потому ни на поганых не ходишь, ни на совет к нам, что злоумышляешь против нас и поганым хочешь помогать, — пусть бог рассудит нас". И пошли Святополк и Владимир на Олега к Чернигову, Олег же бежал из Чернигова 3 мая, в субботу. Святополк же и Владимир погнались за ним, Олег же вбежал в Стародуб и затворился там. Святополк же и Владимир осадили его в городе, и бились осажденные из города, а те шли приступом на город, и раненых было много с обеих сторон. И была между ними брань лютая, и стояли осаждавшие около города 33 дня, и изнемогали люди в городе. И вышел Олег из города, прося мира, и дали ему мир, сказав так: „Иди к брату своему Давыду, и приходите в Киев, на стол отцов наших и дедов наших, ибо то старейший город в земле во всей, Киев; там вместно собраться и договор заключить". Олег же обещал это сделать, и на этом поцеловали крест.
В это же время пришел Боняк с половцами к Киеву, в воскресенье вечером, и повоевал около Киева и сжег на Бересто-
Повесть временных лет
вом двор княжой. В то же время воевал Куря с половцами у Переяславля, и Устье сжег, 24 мая. Олег же вышел из Старо-дуба и пришел в Смоленск, и не приняли его смолняне, и пошел он к Рязани. Святополк же и Владимир ушли во-свояси. В том же месяце пришел Тугоркан, тесть Святополков, к Перея-славлю, 30 мая, и стал около города, а переяславцы затворились в городе. Святополк же и Владимир пошли на него этой (правой) стороной Днепра и пришли к Зарубу и там перешли брод, и не заметили их половцы, бог сохранил их, и, изготовившись, пошли к городу. Горожане же, завидев их, обрадовались и вышли к ним навстречу, а половцы стояли на той стороне Трубежа, тоже приготовившись к бою; Святополк же и Владимир пошли вброд через Трубеж к половцам, Владимир же хотел выстроить полк, они же не послушались и ринулись верхом на врага. Увидев это, половцы побежали, а наши погнались вслед воинам, рубя врагов. И даровал господь в тот день спасение великое: 19 июля побеждены были иноплеменники, и князя убили Тугоркана и сына его и других князей; много врагов наших там пало. Наутро же нашли Тугоркана мертвого, и взял его Святополк как тестя своего и врага, и, привезя его к Киеву, похоронили его на Берестовом, между дорогой на Берестово и другою, ведущей к монастырю. И 20 числа того же месяца, в пятницу, в 1 час дня, пришел вторично Боняк безбожный, шелудивый, крадучись, хищник, к Киеву внезапно, и чуть было в город не ворвались по/*эвцы, и зажгли низину в предгородье, и повернули на монастырь, и зажгли Стефанов монастырь и деревни, и Германов. И пришли к монастырю Печерскому, когда мы по кельям почивали после заутрени, и кликнули клич около монастыря, и поставили стяга два перед воротами монастырскими, а мы — кто бежал задами монастыря, кто взбежал на полати (церковные). Безбожные же сыны Измайловы высадили ворота монастырские и пошли по кельям, вырубая двери, и выносили, если что находили в келье. Затем они зажгли дом святой владычицы нашей богородицы а пришли к церкви, и подпалили двери,
Князь Ярополк Изяславич с женой Иривой и матерью (внизу). Деталь миниатюры Трирскон псалтыри.
Архангельское евангелие 1092 г., л. 123.
Перевод f/096 г.)
353
устроенные к югу, и вторые же — к северу, и, войдя в притвор у гроба Феодосиева, хватая иконы, зажигали двери и оскорбляли бога нашего и закон наш. Бог же терпел, еще ведь не пришел конец грехам их и беззакониям их, потому они говорили: „Где бог их? Пусть он поможет им и спасет их!", и иными бранными словами обращали хулу на святые иконы, насмехаясь, не ведая, что бог наказывает рабов своих бедствиями войны, чтобы делались дэни как золото, испытанное в горне: христианам ведь через множество скорбей и напастей предстоит войти в царство небесное, а эти поганые и оскорбители, которым на этом свете досталось веселие и довольство, на том свете примут муку, дьяволом они обречены огню вечному. Тогда же зажгли двор Красный, поставленный благоверным князем Всеволодом на холме, зовомом Выдобичи: это все окаянные половцы запалили огнем. Потому-то и мы, вслед за пророком Давыдом, взываем: „Господи, боже мой! Поставь их колесом, как огонь на самом ветру, пожирающий дубравы, так погонишь их бурею твоею, искази лица их обидой". Это ведь они осквернили и сожгли дом твой и монастырь матери твоей, и трупы рабов твоих. Убили ведь несколько человек из братии нашей оружием, безбожные сыны Измайловы, посланные в наказание христианам. Вышли же они из пустыни Етривской между востоком и севером, вышло их 4 колена: торкмены и печенеги, торки, половцы. Мефодий же свидетельствует о них, что 8 колен пробежали, когда изрубил их Гедеон, да 8 их бежало в пустыню, а 4 он изрубил. Другие же говорят: сыны Амоновы, но это не так: сыны ведь Моава — это хвалисы, а сыны Амона — это бол-г ары, а сарацины от Измаила выдают себя за саринов (сыновей Сары), и назвали себя сарацины, что значит: „Мы Сарины". Итак, хвалисы и болгары происходят от дочерей Лота, зачавших от отца своего, потому и нечисто племя их. А Измаил родил 12 сыновей, от которых пошли торкмены, и печенеги, и торки, и куманы, то есть половцы, выходящие из пустыни. И после этих 8 колен, в конце века, выйдут заклепанные в горе Александром Македонским нечистые люди.
23 Повесть временных лет, ч. I
354
Повесть временных лет
Поучение. Я, ничтожный, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, названный при крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею — Мономахами.................................................
и ради крещеных людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всяких бед! Сидя на санях, подумал я в душе своей и воздал хвалу богу, который меня до этих дней сохранил грешного. Дети мои или кто другой, слушая эту грамотку не посмейтесь, но, кому она будет люба из детей моих, пусть примет ее в сердце свое и не лениться будет, также и трудиться.
Прежде всего, бога ради и души своей, страх имейте божий в сердце своем и милостыню подавайте изобильную, это ведь — начало всякого добра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
В год 6604. Святополк и Владимир послали к Олегу с такими J096 словами: „Приходи в Киев заключить с нами договор о Русской земле, перед епископами и перед игуменами и перед мужами отцов наших и перед горожанами, чтобы оборонить Русскую землю от поганых". Олег же, исполнившись разума дерзкого и высокомерных слов, сказал так: „Не вместно меня судить епископу, или игуменам, или смердам". И не захотел итти к братьям своим, послушав злых советников. Святополк же и Владимир сказали ему: „Это ты потому ни на поганых не ходишь, ни на совет к нам, что злоумышляешь против нас и поганым хочешь помогать, — пусть бог рассудит нас". И пошли Святополк и Владимир на Олега к Чернигову, Олег же бежал из Чернигова 3 мая, в субботу. Святополк же и Владимир погнались за ним, Олег же вбежал в Стародуб и затворился там. Святополк же и Владимир осадили его в городе, и бились осажденные из города, а те шли приступом на город, и раненых было много с обеих сторон. И была между ними брань лютая, и стояли осаждавшие около города 33 дня, и изнемогали люди в городе. И вышел Олег из города, прося мира, и дали ему мир, сказав так: „Иди к брату своему Давыду, и приходите в Киев, на стол отцов наших и дедов наших, ибо то старейший город в земле во всей, Киев; там вместно собраться и договор заключить". Олег же обещал это сделать, и на этом поцеловали крест.
В это же время пришел Боняк с половцами к Киеву, в воскресенье вечером, и повоевал около Киева и сжег на Бересто-
Повесть временных лет
вом двор княжой. В то же время воевал Куря с половцами у Переяславля, и Устье сжег, 24 мая. Олег же вышел из Старо-дуба и пришел в Смоленск, и не приняли его смолняне, и пошел он к Рязани. Святополк же и Владимир ушли во-свояси. В том же месяце пришел Тугоркан, тесть Святополков, к Перея-славлю, 30 мая, и стал около города, а переяславцы затворились в городе. Святополк же и Владимир пошли на него этой (правой) стороной Днепра и пришли к Зарубу и там перешли брод, и не заметили их половцы, бог сохранил их, и, изготовившись, пошли к городу. Горожане же, завидев их, обрадовались и вышли к ним навстречу, а половцы стояли на той стороне Трубежа, тоже приготовившись к бою; Святополк же и Владимир пошли вброд через Трубеж к половцам, Владимир же хотел выстроить полк, они же не послушались и ринулись верхом на врага. Увидев это, половцы побежали, а наши погнались вслед воинам, рубя врагов. И даровал господь в тот день спасение великое: 19 июля побеждены были иноплеменники, и князя убили Тугоркана и сына его и других князей; много врагов наших там пало. Наутро же нашли Тугоркана мертвого, и взял его Святополк как тестя своего и врага, и, привезя его к Киеву, похоронили его на Берестовом, между дорогой на Берестово и другою, ведущей к монастырю. И 20 числа того же месяца, в пятницу, в 1 час дня, пришел вторично Боняк безбожный, шелудивый, крадучись, хищник, к Киеву внезапно, и чуть было в город не ворвались по/*эвцы, и зажгли низину в предгородье, и повернули на монастырь, и зажгли Стефанов монастырь и деревни, и Германов. И пришли к монастырю Печерскому, когда мы по кельям почивали после заутрени, и кликнули клич около монастыря, и поставили стяга два перед воротами монастырскими, а мы — кто бежал задами монастыря, кто взбежал на полати (церковные). Безбожные же сыны Измайловы высадили ворота монастырские и пошли по кельям, вырубая двери, и выносили, если что находили в келье. Затем они зажгли дом святой владычицы нашей богородицы а пришли к церкви, и подпалили двери,
Князь Ярополк Изяславич с женой Иривой и матерью (внизу). Деталь миниатюры Трирскон псалтыри.
Архангельское евангелие 1092 г., л. 123.
Перевод f/096 г.)
353
устроенные к югу, и вторые же — к северу, и, войдя в притвор у гроба Феодосиева, хватая иконы, зажигали двери и оскорбляли бога нашего и закон наш. Бог же терпел, еще ведь не пришел конец грехам их и беззакониям их, потому они говорили: „Где бог их? Пусть он поможет им и спасет их!", и иными бранными словами обращали хулу на святые иконы, насмехаясь, не ведая, что бог наказывает рабов своих бедствиями войны, чтобы делались дэни как золото, испытанное в горне: христианам ведь через множество скорбей и напастей предстоит войти в царство небесное, а эти поганые и оскорбители, которым на этом свете досталось веселие и довольство, на том свете примут муку, дьяволом они обречены огню вечному. Тогда же зажгли двор Красный, поставленный благоверным князем Всеволодом на холме, зовомом Выдобичи: это все окаянные половцы запалили огнем. Потому-то и мы, вслед за пророком Давыдом, взываем: „Господи, боже мой! Поставь их колесом, как огонь на самом ветру, пожирающий дубравы, так погонишь их бурею твоею, искази лица их обидой". Это ведь они осквернили и сожгли дом твой и монастырь матери твоей, и трупы рабов твоих. Убили ведь несколько человек из братии нашей оружием, безбожные сыны Измайловы, посланные в наказание христианам. Вышли же они из пустыни Етривской между востоком и севером, вышло их 4 колена: торкмены и печенеги, торки, половцы. Мефодий же свидетельствует о них, что 8 колен пробежали, когда изрубил их Гедеон, да 8 их бежало в пустыню, а 4 он изрубил. Другие же говорят: сыны Амоновы, но это не так: сыны ведь Моава — это хвалисы, а сыны Амона — это бол-г ары, а сарацины от Измаила выдают себя за саринов (сыновей Сары), и назвали себя сарацины, что значит: „Мы Сарины". Итак, хвалисы и болгары происходят от дочерей Лота, зачавших от отца своего, потому и нечисто племя их. А Измаил родил 12 сыновей, от которых пошли торкмены, и печенеги, и торки, и куманы, то есть половцы, выходящие из пустыни. И после этих 8 колен, в конце века, выйдут заклепанные в горе Александром Македонским нечистые люди.
23 Повесть временных лет, ч. I
354
Повесть временных лет
Поучение. Я, ничтожный, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, названный при крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею — Мономахами.................................................
и ради крещеных людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всяких бед! Сидя на санях, подумал я в душе своей и воздал хвалу богу, который меня до этих дней сохранил грешного. Дети мои или кто другой, слушая эту грамотку не посмейтесь, но, кому она будет люба из детей моих, пусть примет ее в сердце свое и не лениться будет, также и трудиться.
Прежде всего, бога ради и души своей, страх имейте божий в сердце своем и милостыню подавайте изобильную, это ведь — начало всякого добра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61