было не до еды, не до работы, не до звонков - ни до чего, на уме был упавший на крыше Хиллари. Она послала к дьяволу Лотуса, явившегося с последними хлипоманскими новостями и похвальбой об успешной продаже ее картин. Из дома ни ногой. - у подножия томится орава репортеров, готовых затарахтеть в микрофоны: «Вот она, знаменитая подружка Хармона, который…» Паразиты!
Творческие люди не умеют поддерживать порядок ни в доме, ни в своем уме. Большая квартира-студия Эрлы всегда напоминала гибрид музея с лавкой старьевщика и кухней хозяйки-растяпы; теперь беспорядок вторгался к ней в мысли, и ощущать себя ненужной, позабытой, неприкаянной было сейчас особенно мучительно - как можно вынести, когда тебя, сходящую с ума, живую и страдающую, вычеркнули из списка?!
Промаявшись ночь в полусне, Эрла вместо завтрака наглоталась воды из-под крана, умылась кое-как - и позабыла утереться. Сосредоточенно тыча пальцами, настроила трэк на автоответ: «Оставьте ваше сообщение в записи». Но стало еще хуже - тишина угнетала, одиночество и неизвестность сжимали виски.
Кэннан, Кэннан.
Когда-то в прошлом Хиллари подселил ей на время своего приятеля; она согласилась - порой у нее жили подолгу друзья и знакомые друзей. Она и не заметила, как автор обозрений стал ее желанным собеседником. Ну педант. Ну немножко зануда и слишком уж вежлив. Зато какой багажник на плечах! И спорить с ним было одно удовольствие. Спохватиться не успела - вслед за Кэннаном проникли в дом и иллюстраторы, и копиисты, которые оттерли прежних друзей в сторонку.
- Ты это сделал нарочно? - спросила она Хила, раскусив его лукавство.
- Да, - улыбнулся глазами Хил. - Надо было, чтоб ты обновила свои знакомства. Ты недовольна?
- Нет… пожалуй, нет…
- Кэннан, мне плохо! - Эрла чуть не плакала в трэк. - Приезжай, пожалуйста!
- Сейчас же еду к тебе. Эрла, не откажи в маленькой просьбе…
- Что? - всхлипнула она.
- Прими душ. Обещаешь? Я привезу молотый кофе. Или лучше - чай? Он тоже натуральный. С настоящим сахаром. Есть сливки.
У Эрлы отлегло от сердца. Есть, есть один человек в Городе, который не пропадает неизвестно где неделями, не вваливается заполночь с компашкой неизвестных и обкуренных людей, а является, когда его позовут. Да, надо чем-нибудь заняться - чем-то простым и бытовым. Действительно, вымыться, растереть кожу до горячей красноты.
Верный Кэн как домой возвратился - вошел привычно: «Здравствуй», сухо коснулся ее лба губами, куртку на вешалку, пакет на кухоньку; водогрейка радостно засвистела паром на его прикосновение. Эрла с привычной спешкой привела в порядок волосы, посмотрелась в зеркало - господи, и это модная художница: глаза опухли, рот прикушен…
Пришлось наколоть льда и приложить к векам, чтобы спал отек. Кэннан не тот человек, при ком нельзя заниматься собой, - не возникает ни неловкости, ни панибратства. Эрла всегда хотела иметь брата вроде Кэннана - надежного и правильного.
- Я не встреваю в его дела, - говорила Эрла, принюхиваясь к желто-коричневой пене над дымящей чернотой кофе. - Киберы, системы, сети - мне все это далеко, как ньягонская алгебра. Но чтобы так демонстративно не встревать в мои дела!.. Кэн, я его видела последний раз месяц назад, десятого апреля. Лотус - и тот чаше появляется.
Кэннан задумчиво помешивал жиденький - дно видно - чай. В его запасе знаний было мало данных о любви взрослых людей. Он смог бы внести коррективы в подростковую влюбленность, но как быть с двумя сильными, вполне сложившимися личностями, которые хоть и сблизились, но никак не могут стать настоящей парой? Дел у обоих - больше, чем можно поднять. Каждый вкладывает весь свой пыл в профессию - что, друг для друга ничего не остается, кроме усталости?.. А попытаться их уговорить вдвоем отправиться в круиз, на Пасифиду или на Талассу, - тотчас же схватятся: «У меня поисковая программа не дописана! Я как раз хотела рисовать борцов, Лотус обещал меня сводить к ним!..»
И кофе на Эрлу не влияет - глаза остались неживыми, бледными.
- А после вчерашнего? Что, трудно было позвонить мне?.. Но не говори ему, что я сказала. Я не буду рада, если он прибежит, послушав тебя. Человек сам должен понять… Да, у него проблемы! А у меня их нет? И он - в числе моих проблем. Может, ты пока у меня останешься, Кэн? А то я чувствую: опять Лотус прибежит с докладом, как они Файри спасают, а у меня сил нет его выпроваживать.
- Как твои картины? Я читал о выставке в газетах и в Сети…
- Блеск, - невесело вздохнула Эрла. - Все хвалят. Даже туанцы. Я видела твой отзыв, спасибо… Так ты поживешь со мной немного? Какие-то ценители с КонТуа собирались тут прийти, визитку вон прислали - смотри, может, включишься, грохнешь им две-три статейки на заказ…
Отпив чаю, Кэннан изучил продолговатую полоску шелковистой розовой пластмассы. Без перевода - знают, что Эрла понимает их язык.
- …а мне как-то не в радость, - продолжала Эрла, уныло глядя в небо за окном.
- Он придет.
- Когда?.. Только не подговаривай его. Пусть сам. Я хочу, хочу узнать, нужна я ему или нет.
- Эрла, он - я отвечаю за свои слова - планировал приехать в день, когда началась «война кукол». И вдруг посыпалось подряд одно за другим; ты же знаешь.
- Да, флаер, «харикэн», погром в квартире… Разве мне это безразлично? Что я, не понимаю, как он себя чувствует? И вчера… как это в голову ему пришло?! Зачем?! Ведь он же знал, что я это увижу! И - молчок, как нарочно. Вот что меня бесит, Кэн. Да уже и не бесит, я выдохлась. Лягу, и пусть через меня переступают, пусть хоть все вынесут. Хохлатые аларки, туа, черти, дьяволы - кто угодно! Мне становится все равно, Кэн; это самое страшное. Знаю, пройдет. Но я стану другая.
- Оба вы фанатики. Вам надо запретить работать или - высадить на голый остров. Там вы поссоритесь по-настоящему, но сможете уделить время самим себе. Думаю, это бы излечило вас обоих.
- Мы там не сможем, - Эрла наконец-то слабо улыбнулась. - Это Гельви Грисволд умеет и костер разжечь, и юбку из травы сплести. А мы слишком городские; у нас нервов втрое больше, чем полагается, а иначе здесь не выживешь. Где ни тронь - всюду нервы торчат, бьет, как током. Кэн, ты умеешь на глаз понимать - пора к врачам или нет. Ну, и как я выгляжу?
- Пока терпимо, Эрла. Это депрессия. Ты переволновалась с выставкой, а Хил погряз в «войне кукол». По секрету, между нами, - он уже обращался за врачебной помощью. Наработался чуть не до обморока. Не исключаю, что поэтому и не звонил - не мог отделаться дежурными фразами. И не хотел, чтобы ты видела его измотанным. Ведь наш идеал мужчины - неутомимый работяга и любовник. Выглядеть слабаком - стыдно…
- Я столько не требую. Дружба и забота - все, что человеку надо.
- Еще кофе?
Летуница - весьма редкий в Городе представитель фауны - опустилась на выступ под окном, потопталась, распушилась и, сложив перепонки на конечностях, потыкалась по щелям плоской клювовидной мордочкой в поисках чего-нибудь съедобного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145