почтовое ведомство Города немало заработало на этом - и вообще оно подтвердило свой девиз: «Безупречно и быстро». В некоторых офисах не хватило мешков для писем, но их оперативно доставили со складов. Прекрасным воскресным утром для доставки Эмбер ее корреспонденции понадобился отдельный фургон.
Во всех письмах было одно и то же - фотография из передачи «NOW» «Звезды культуры - против забвения», когда Эмбер с задранной юбкой вскочила на стол; надпись на фото была цитатой из злосчастного выпуска 25 апреля, прозвучавшей из уст самой Эмбер: «ПЛЯСАТЬ ГОЛЫМ НА СТОЛЕ».
Кэльвин, постепенно теряя выдержку, ругался с почтальонами, а те ему доказывали, что доставлять отправления - их служебный долг. Ужас был в том, что отказаться от писем Эмбер не могла - категория «срочное заказное» предусматривает возврат лишь в случае отсутствия адресата.
- Вы можете их сжечь, - посоветовали Кэльвину на прощание, обнадежив, что это не все - они вскоре привезут еще столько же; груды издевательских писем остались лежать на крыльце и у крыльца. Кэльвин побежал звонить мусорщикам; Эмбер, нарыдавшись до икоты, сделала перерыв, чтобы хлебнуть водички, и, пополнив запас жидкости для слезотечения, вновь горько заревела. Явление мусорщиков с передвижной термокамерой совпало с появлением варлокерских пикетов: не нарушая границ частного владения и не создавая препятствий для пешеходов, ребята и девчата выстроились вдоль ограды с фотоплакатами, повторявшими содержимое конвертов; пикетчики дружным хором выкрикивали гадкую цитату. Патрульные полисмены сдерживались, зато мусорщики - эти простые, незакомплексованные ребята - веселились вовсю. У ограды вились папарацци, надеясь взять реванш за напрасное бдение у клиники «Паннериц», куда соскочившая с резьбы Эмбер так и не явилась.
Сдавленно гудела термокамера, пожирая письма; мусорщики упихивали в нее бумажные охапки и следили, как на выходе валятся в бункер брикеты спрессованного пепла, а иногда - пока Кэльвин не видел, - развернув письма в руке карточным веером, позировали для папарацци; варлокеры скандировали: «Эм-бер! Эм-бер! Су-пер-стар!»
Наконец Эмбер не вынесла - швырнув заплаканной подушкой в пса, вылетела на крыльцо. Это вышло как-то рефлекторно - она не могла не появиться перед зовущей публикой. Кэльвин, топтавшийся у термокамеры, замешкался и не успел пресечь ее желание быть на виду - Эмбер повернулась к зрителям спиной и… повторила фотографическую позу, презрительно и дерзко оттопырив то, на что садятся. Варлокеры взвыли от восторга, папарацци лихорадочно ловили кадр, а Отто Луни (как же может такое бесстыжество происходить без него?!) верещал, приплясывая на тротуаре:
- Великий боже, благослови Эмбер!! Это наша девчонка, настоящая централка! Эмбе-е-ер!! На бис! Просим!!.
Эмбер не снизошла, бегом вернулась в дом; Кэльвин - за ней. Там ее опять прорвало на рев, но это были слезы облегчения - она победила, она зачеркнула все козни врагов одним движением!..
В конце концов, плохой рекламы не бывает.
Гаст, переключив шлем с машины на TV-адаптер, тоже поприсутствовал при этом, но, когда в отдел зашел Хиллари, Гаст вполголоса скрипел что-то из лексикона «зеленых» кварталов; верхняя часть его лица была скрыта, но и нижней хватало, чтоб понять, насколько он зол.
- Плохие новости? - потряс его Хиллари за плечо.
- А?! - Гаст поднял забрало-визор на лоб. - Да, полный квак! Политиканы под Энрика роют! Целое змеилище собрали в Балагане, даже на уик-энд начхали, лишь бы Пророка удушить!..
- Погромче, а то Сид не слышит, - посоветовал Хиллари.
- Плевать! - Гаст был так расстроен, что не боялся даже выгона по политическим мотивам. - Он ведь еще ни-ког-да не выступал вживую в Городе! Он в первый раз приехал! И нате вам!.. Да что я говорю - сам погляди!.. - он повел пальцами, переводя картинку на экран.
Правительственный канал I смотрели главным образом менеджеры, юристы, обозреватели и администраторы. Там не было ни рекламы, ни музыки, ни голых девушек, ни конкурсов, ни шоу - репортажи из парламента и выступления разных шишек, до Президента и гостей с других планет включительно. Тут читали вслух законы и показывали мультики о том, как они действуют (для глухих - законы с сурдопереводом). Новости здесь были столь официозные и оптимистичные, что можно было скулы от зевоты свихнуть, но поговаривали, что государственные чиновники обязаны смотреть эту тошнятину - а те, кому сие предписывалось, поручают выполнять это своим андроидам. Среди людей мало-мальски мыслящих смотреть канал I считалось дурным тоном; Хиллари был мыслящим человеком.
Впрочем, были и такие случаи, что передача «Парламентский час» вырывалась в первую десятку рейтинга - например, когда феминистки подрались с милитаристами или когда в процессе многомесячной дискуссии «Вводить ли в оборот разменную монету номиналом в три томпака?» на главу комиссии высыпали полцентнера мелочи.
С экрана на Хиллари солидно и авторитетно глядел плотный темнокожий мужчина в строгом гробовом костюме, белоснежной рубашке и галстуке цвета темной бронзы. Хиллари узнал его, хотя раньше видел или обнаженным, или одетым очень непринужденно.
Это был Снежок, владелец Маски.
- Что за фигура? - равнодушно спросил Хиллари.
- Некто Джолион Григ Ауди, - тоном вздорного подростка отозвался Гаст. - Он в Балагане отвечает за мораль. Типа - пред комиссии по соблюдению библейских заповедей. Начетчик, каких свет не видел…
- Да, - как бы соглашаясь с воображаемым собеседником, констатировал тем временем Снежок, - некоторые черты тоталитарных сект у Церкви Друга не отмечаются. Да, «верные» не практикуют принуждающее групповое давление на неофитов, но то, как они ополчились на Эмбер, сказавшую несколько неодобрительных слов в их адрес, заставляет нас задуматься о том, что же на самом деле происходит за стенами храмов Друга и какие акции там могут быть спланированы в будущем…
- Это он линейкой груди в фильмах обмеряет, - продолжал Гаст мерзким голосом, - чтоб определить степень голизны в процентах, а потом штамп ставит - какой фильм можно смотреть детям. У него номограмма пристойности есть, туда все вписано - грудь, зад, пупок… особенно пупок! Показ на экране пупка есть растление нации…
- Ну как же - омфал!..
- А можно при мне матом не ругаться? Тем более таким, какого я не знаю.
- Омфал - это священный Пуп Вселенной, камень, на котором держится мир. Он остался на Старой Земле, его там туристам за деньги показывают.
- Все равно звучит матерно.
- Да, в их программу подготовки не включены аскеза и напряженная система преподавания основ веры, - развивал Снежок свою мысль, - но на что ориентированы их многочасовые танцы под психоритмы? В достаточной ли степени проверены на зомбизацию их излюбленные фильмы и мелодии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Во всех письмах было одно и то же - фотография из передачи «NOW» «Звезды культуры - против забвения», когда Эмбер с задранной юбкой вскочила на стол; надпись на фото была цитатой из злосчастного выпуска 25 апреля, прозвучавшей из уст самой Эмбер: «ПЛЯСАТЬ ГОЛЫМ НА СТОЛЕ».
Кэльвин, постепенно теряя выдержку, ругался с почтальонами, а те ему доказывали, что доставлять отправления - их служебный долг. Ужас был в том, что отказаться от писем Эмбер не могла - категория «срочное заказное» предусматривает возврат лишь в случае отсутствия адресата.
- Вы можете их сжечь, - посоветовали Кэльвину на прощание, обнадежив, что это не все - они вскоре привезут еще столько же; груды издевательских писем остались лежать на крыльце и у крыльца. Кэльвин побежал звонить мусорщикам; Эмбер, нарыдавшись до икоты, сделала перерыв, чтобы хлебнуть водички, и, пополнив запас жидкости для слезотечения, вновь горько заревела. Явление мусорщиков с передвижной термокамерой совпало с появлением варлокерских пикетов: не нарушая границ частного владения и не создавая препятствий для пешеходов, ребята и девчата выстроились вдоль ограды с фотоплакатами, повторявшими содержимое конвертов; пикетчики дружным хором выкрикивали гадкую цитату. Патрульные полисмены сдерживались, зато мусорщики - эти простые, незакомплексованные ребята - веселились вовсю. У ограды вились папарацци, надеясь взять реванш за напрасное бдение у клиники «Паннериц», куда соскочившая с резьбы Эмбер так и не явилась.
Сдавленно гудела термокамера, пожирая письма; мусорщики упихивали в нее бумажные охапки и следили, как на выходе валятся в бункер брикеты спрессованного пепла, а иногда - пока Кэльвин не видел, - развернув письма в руке карточным веером, позировали для папарацци; варлокеры скандировали: «Эм-бер! Эм-бер! Су-пер-стар!»
Наконец Эмбер не вынесла - швырнув заплаканной подушкой в пса, вылетела на крыльцо. Это вышло как-то рефлекторно - она не могла не появиться перед зовущей публикой. Кэльвин, топтавшийся у термокамеры, замешкался и не успел пресечь ее желание быть на виду - Эмбер повернулась к зрителям спиной и… повторила фотографическую позу, презрительно и дерзко оттопырив то, на что садятся. Варлокеры взвыли от восторга, папарацци лихорадочно ловили кадр, а Отто Луни (как же может такое бесстыжество происходить без него?!) верещал, приплясывая на тротуаре:
- Великий боже, благослови Эмбер!! Это наша девчонка, настоящая централка! Эмбе-е-ер!! На бис! Просим!!.
Эмбер не снизошла, бегом вернулась в дом; Кэльвин - за ней. Там ее опять прорвало на рев, но это были слезы облегчения - она победила, она зачеркнула все козни врагов одним движением!..
В конце концов, плохой рекламы не бывает.
Гаст, переключив шлем с машины на TV-адаптер, тоже поприсутствовал при этом, но, когда в отдел зашел Хиллари, Гаст вполголоса скрипел что-то из лексикона «зеленых» кварталов; верхняя часть его лица была скрыта, но и нижней хватало, чтоб понять, насколько он зол.
- Плохие новости? - потряс его Хиллари за плечо.
- А?! - Гаст поднял забрало-визор на лоб. - Да, полный квак! Политиканы под Энрика роют! Целое змеилище собрали в Балагане, даже на уик-энд начхали, лишь бы Пророка удушить!..
- Погромче, а то Сид не слышит, - посоветовал Хиллари.
- Плевать! - Гаст был так расстроен, что не боялся даже выгона по политическим мотивам. - Он ведь еще ни-ког-да не выступал вживую в Городе! Он в первый раз приехал! И нате вам!.. Да что я говорю - сам погляди!.. - он повел пальцами, переводя картинку на экран.
Правительственный канал I смотрели главным образом менеджеры, юристы, обозреватели и администраторы. Там не было ни рекламы, ни музыки, ни голых девушек, ни конкурсов, ни шоу - репортажи из парламента и выступления разных шишек, до Президента и гостей с других планет включительно. Тут читали вслух законы и показывали мультики о том, как они действуют (для глухих - законы с сурдопереводом). Новости здесь были столь официозные и оптимистичные, что можно было скулы от зевоты свихнуть, но поговаривали, что государственные чиновники обязаны смотреть эту тошнятину - а те, кому сие предписывалось, поручают выполнять это своим андроидам. Среди людей мало-мальски мыслящих смотреть канал I считалось дурным тоном; Хиллари был мыслящим человеком.
Впрочем, были и такие случаи, что передача «Парламентский час» вырывалась в первую десятку рейтинга - например, когда феминистки подрались с милитаристами или когда в процессе многомесячной дискуссии «Вводить ли в оборот разменную монету номиналом в три томпака?» на главу комиссии высыпали полцентнера мелочи.
С экрана на Хиллари солидно и авторитетно глядел плотный темнокожий мужчина в строгом гробовом костюме, белоснежной рубашке и галстуке цвета темной бронзы. Хиллари узнал его, хотя раньше видел или обнаженным, или одетым очень непринужденно.
Это был Снежок, владелец Маски.
- Что за фигура? - равнодушно спросил Хиллари.
- Некто Джолион Григ Ауди, - тоном вздорного подростка отозвался Гаст. - Он в Балагане отвечает за мораль. Типа - пред комиссии по соблюдению библейских заповедей. Начетчик, каких свет не видел…
- Да, - как бы соглашаясь с воображаемым собеседником, констатировал тем временем Снежок, - некоторые черты тоталитарных сект у Церкви Друга не отмечаются. Да, «верные» не практикуют принуждающее групповое давление на неофитов, но то, как они ополчились на Эмбер, сказавшую несколько неодобрительных слов в их адрес, заставляет нас задуматься о том, что же на самом деле происходит за стенами храмов Друга и какие акции там могут быть спланированы в будущем…
- Это он линейкой груди в фильмах обмеряет, - продолжал Гаст мерзким голосом, - чтоб определить степень голизны в процентах, а потом штамп ставит - какой фильм можно смотреть детям. У него номограмма пристойности есть, туда все вписано - грудь, зад, пупок… особенно пупок! Показ на экране пупка есть растление нации…
- Ну как же - омфал!..
- А можно при мне матом не ругаться? Тем более таким, какого я не знаю.
- Омфал - это священный Пуп Вселенной, камень, на котором держится мир. Он остался на Старой Земле, его там туристам за деньги показывают.
- Все равно звучит матерно.
- Да, в их программу подготовки не включены аскеза и напряженная система преподавания основ веры, - развивал Снежок свою мысль, - но на что ориентированы их многочасовые танцы под психоритмы? В достаточной ли степени проверены на зомбизацию их излюбленные фильмы и мелодии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145