Доран еще раз подтвердил свою способность делать дело в жару, в бреду и в лихорадке. Еще днем Сайлас получил от адвокатов все бумаги, и после знакомства с ними ему самому стало худо. Крепко они влипли. Слишком много предстояло изменить в короткое время. Оставалось надеяться на ум и находчивость Дорана. Сейчас Сайлас разослал обе бригады на самостоятельный поиск и уже битый час проводил производственное совещание по изменению стратегии - так, по крайней мере, оно было обозначено в графике рабочего времени.
На самом деле картина была иная. Сначала Дорану подурнело, и он метался по комнате, хватаясь то за голову, то за живот; потом его затошнило, потом стало рвать. Доран почти ничего не ел за день, и мысль об отравлении Сайлас отбросил сразу. Скорее всего, таким образом сказывались на шефе пережитые волнения дня. Сайлас уже два раза поил его растворенным газом, поставил накожный аппликатор, теперь оставалось ждать, когда же снадобья подействуют, и наблюдать, как основной ведущий пытается выплюнуть в унитаз свои внутренности, стоя на коленях. Чтобы обеспечить себе зрителя, дверь в туалет Доран предусмотрительно закрывать не стал.
- Да перестань ты! - не выдержал Сайлас. - У тебя давно ничего нет в желудке!
- Меня слюнями рве-е-е-о-от! - с воем ответил Доран. - А они не конча-а-й-ю-тся-а-а…
Наконец, он решил сделать перерыв и, судорожно вздыхая и всхлипывая, приполз на четвереньках к Сайласу, вздрогнул всем телом и повалился на ковер, пристроив голову на край дивана. Скомканным бумажным полотенцем он вытер слезы, слюни и сопли и замер в неподвижности, словно умер в безобразной позе, в расстегнутой рубашке поверх спущенных брюк. Зритель был один, но Доран не умел халтурить и выкладывался так, словно на него пялится пол-Города.
Дорану было очень плохо, так плохо, что даже пустую рвоту он воспринял как облегчение. Да ладно бы его только рвало - к тому же и кишечник прохудился. Руки его дрожали, кожа посерела, глаза стали мутными - и в них поселилась безысходная мука, как у раненого, измученного болью зверя. Дверь в туалет он не закрывал еще и потому, что боялся умереть в одиночестве.
Одним словом, враги и здесь разнились с точностью до наоборот: если Хиллари вчера умирал от симпатического криза, то Доран сегодня - от парасимпатического.
- У меня все ребра и мышцы живота болят, я вздохнуть не могу, - жаловался Доран, промакивая язык и сплевывая жидкую набегающую слюну, - я скончаюсь от поноса на толчке.
- Как себя чувствуешь?
- Как блевотина, - коротко ответил Доран.
- А может быть, все-таки к Орменду, в «Паннериц»?
- Не-е-ет! - Доран энергично затряс головой. - Это мы тогда проскочили незамеченными, а сегодня не удастся. Эмбер собралась сходить с ума. Там сейчас под каждым кустом по пять дюжин папарацци. Сидят в засаде - как клопы, десять лет без воды и пищи. Не-е-ет!
- Тогда еще немного подождем и поставим капельницу.
- Я не вынесу этой пытки. Лучше разом со всем покончить. Удавлюсь или застрелюсь в прямом эфире. Пусть все видят, до чего меня довели!
- Без репетиции? А вдруг рука дрогнет или пуля не туда залетит - и останешься полоумным идиотом на всю жизнь, - серьезно рассуждал Сайлас, - то-то подарок будет для Отто Луни!
- А что ты предлагаешь?
- Яд. Стробилотоксин. Сначала тошнота и неукротимая рвота - это мы уже прошли, - затем судороги, потом спазм и тромбоз крупных сосудов конечностей - руки и ноги на глазах чернеют и мертвеют, а человек орет от нестерпимой боли. И, заметь, все в полном сознании, так что ты сможешь вести репортаж.
Доран передернул плечами, пытаясь стряхнуть наваждение.
- А чего-нибудь мгновенного и безболезненного в нашем веке не изобрели?
- До фига и больше. Но я, как менеджер, должен позаботиться о шоу минут на сорок, чтобы на пятнадцатой минуте у нас был рекордный максимум подключений.
Доран попытался рассмеяться, но не смог и со страдальческой миной схватился за грудь.
- Не смеши меня! А то завязка распустится и я наделаю в штаны.
- Ты сможешь завтра вести передачу?
- Памперс надену и выйду, - с угрюмой решимостью ответил Доран, - шоу должно продолжаться. Давай обсудим концепцию.
- Ладно, - Сайлас открыл папку. - Вот для начала…
- Что это?
- Ежедневный ответ на наш запрос из проекта «Антикибер».
- Подотри им задницу. Нет, дай мне. Я сам это сделаю.
- Это и есть разгадка. Посмотри на подпись, - Сайлас сделал все возможное, чтобы радость открытия принадлежала шефу.
- Анталь Т. К. Дарваш… Постой, постой… А он не имеет никакого отношения к строительной компании «Дарваш Инк»?
- Вот именно. Это младший сын владельца, звездного магната и корга. Вот копия страницы «Кто есть кто».
Доран вырвал из рук Сайласа копию и принялся жадно читать. Лицо его принимало все более осмысленное выражение. «Работа, - понял Сайлас, - для него важнее всего».
- IQ 65… Это не опечатка?
- Здесь не бывает опечаток. Он недоумок от рождения. В него вбиты огромные деньги, чтобы сделать его нормальным. Весь этот проект «Антикибер» - крыша для сынка Дарваша.
- Зачем? - простонал Доран, словно желая услышать ответ на все вопросы: «Зачем мы живем? Зачем существует зло? Зачем меня пытали?».
- Чтобы парень получил опыт руководящей работы на высоком уровне. Чтобы, когда папаша оставит ему наследство, уметь с ним управляться. Даже если тот даст ему двенадцатую часть, то на эти деньги Анталь сможет купить две планеты вместе с населением. Надеюсь, тебе не надо напоминать, что Дарваш осуществляет строительство и переоборудование и силовиков, и сэйсидов, и военных. Объекты, полигоны, новые технологии и материалы.
- Все я понял, не продолжай, - Доран снова уронил голову на диван. Впереди была еще целая ночь бессонницы, тягостных мыслей и страданий.
ГЛАВА 2
Наконец-то сумасшедшие дни предвыборной гонки остались позади. Позади бесконечные переезды, выступления, тайные совещания с имиджмейкерами и открытые дебаты. Он выиграл. Выиграл приз зрительских симпатий. Услышав итоги голосования, он, как получивший золотую медаль, шагнул вперед и вскинул руки, благодаря господа бога, - сияющий, торжествующий, уверенный, в свете прожекторов, осыпанный блестящим конфетти. На шею ему упала и застыла его жена, поддерживавшая его на пути к вершине пьедестала, не отходившая от него ни на шаг, - хрупкая, белокурая и мудрая.
Победа!
Сегодня новоизбранный мэр Города дает банкет. В парадном зале фешенебельного ресторана убраны переборки, разобраны стены и опущены тяжелые портьеры. Установлен длинный ряд столов, и официанты бегло и точно проверяют правильность расстановки приборов. Сегодня сюда придут те, кто с детства обучен есть рыбу особой вилкой, пропуская кости сквозь зубчики; нельзя ударить в грязь лицом. На кухне повара жарят особую, пикантную яичницу на 1200 персон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145