- быстро спросил сероглазый штатский. - Вы можете определить степень износа нанотехники?
- Мы исследуем его по документам, - веско промолвил старший.
- Покажите ваш допуск. - Хиллари взял небрежно протянутую карточку, взглянул мельком и положил ее в карман. - У вас нет допуска. Сержант! Проводите их куда следует и проследите, чтоб не заблудились.
- Но… на каком основании?! Что вы себе позволяете?!
- Ваше дело - сидеть в бухгалтерии, - отрезал сероглазый, - а не шляться по проекту и нервировать сотрудников. От одного взгляда на вас работоспособность у операторов падает на сорок процентов. Все! Разговор окончен.
Сержанты блокировали растерявшихся чиновников, но те еще хорохорились.
- Я буду жаловаться на ваши действия! Назовите мне свою фамилию и должность! Я подам на вас рапорт шефу проекта!..
- Не советую, - оглянулся наглец, сворачивая за угол. - Моя фамилия - Хармон.
* * *
Линза, похожая на вспухший блин, взлетала впритирку к стене офиса; Мячик, сидя в неприметном сити-каре, вел мину уверенно и быстро. С момента консультации Немого летучая мина несколько потяжелела за счет дополнительного оборудования, но теперь ею можно было управлять издалека, находясь за пределами прямого видения.
Этажей Мячик не считал - он сверялся по зданию напротив, по миниатюрному гироскопу сориентировав оптическую ось объектива строго горизонтально. Главное - раньше времени не ударить миной о стекло.
Набрав достаточную высоту, Мячик подорвал заряд на емкости с краской. Прохожие вскинули головы; кое-кто шарахнулся, прикрывшись от падающих осколков, но разброс был небольшой, и обломки накрыли в основном стоянку у подъезда - кольцо гравитора оставило вмятину в крыше машины, батарея разбила другой заднее стекло, а блок управления рассадил плечо зеваке; других поцарапали куски корпуса. Это уж на кого бог пошлет - даже при скромных терактах бывают пострадавшие.
Самым впечатляющим было облако дисперсного красителя - на стене вмиг вздулся огромный, уродливый черный нарост; шевелясь, он тихо стекал вниз, рисуя громадную кляксу.
Вой сирен, моргание проблесковых маяков на крышах патрульных машин, оцепление и приезд экспертов по взрывным устройствам - вся эта суета запоздала, как после ужина горчица; по сути, у полиции была одна забота - выяснить, чьих это рук дело. И Темный поспешил помочь им разобраться.
- Редакция? Взрыв в Аркенде, на Бернслайн сделали мы, Вольные Стрелки. Это наше предупреждение тем, кто охотится за Фердинандом. Мы не во всем согласны с «непримиримыми» из Партии, но их бойцы - наши братья по оружию, запомните. На террор спецслужб мы ответим минной войной. Следующая цель - космопорт, мина будет настоящей. До новых встреч! Подпись - Темный.
- Партизаны, Партия и Банш выступили единым фронтом! - подытоживал Доран, зависнув над Бернслайн, пока Волк Негели показывал всем кляксу. - Сейчас как никогда нам необходимо четкое взаимодействие всех силовых структур. Оставайтесь с нами на канале V! Мы начинаем серию блицрепортажей о тех, кто защищает нас! Сегодня мы с вами убедимся, что подразделение «Омега» в любой момент готово к самым решительным действиям!..
Жутковатое пятно на стене дома сменилось зрелищем льющегося кефира - пакет, кефир и стакан были одинаково прозрачны. За кадром кто-то сладострастно и призывно стонал. Насколько знал Доран, стон источала страшненькая дама лет пятидесяти, квадратного телосложения, лысая от рождения (что поделаешь - черная генная карта!); она за семь бассов в час изображала звуки поцелуев, кваканье, мяуканье, жужжание мух, писк и клекот йонгеров - причем гораздо лучше, чем все это звучит на самом деле!
- Напиться, что ли, этого кефира… Волк, ты его пробовал?
- Нет, - гулко ответил оператор. - Я патриот, а его варят по туанской технологии.
Флаер «NOW» начал разворот - надо спешить к следующему объекту. Волк, пользуясь передышкой, развалился и вытянул ноги, тайком заглядывая через визор на 17-й канал - Отто Луни со своими похабными клоунессами рекламировал прозрачный сыр.
* * *
После случившегося в среду буйного припадка Рыбаку ужесточили режим - отняли телевизор, пристегнули к койке на денек и придавили мысли транками - но больше не приставали, а психиатр зачастил в палату с уговорами: «Одумайся, надейся, жизнь - это дар божий» - и так далее.
Приходил в субботу еще некто в штатском - этот никем не прикидывался, сразу показал удостоверение агента «политички».
- Вместо кино, - усмехнулся Рыбак, - а то я без Принца Ротриа соскучился. Пытать будешь?
- По-моему, ты сам себя уже замучил - дальше некуда, - агент был тоже не прочь пошутить и этим немного расположил к себе Рыбака. Разговорились; агент - первый за все время! - посочувствовал о смерти Гильзы: - Я понимаю, каково тебе сейчас. В школе у меня была девчонка, красавица. Мы очень дружили. У нее нашли «болезнь переселенцев»… Она долго умирала, согласилась на эвтаназию. Я боялся, что мне не дадут с ней проститься, но она настояла, чтоб я был с ней до конца, как друг. И ее родители согласились.
Подобных историй агент мог придумать с десяток, на разные вкусы, но упоминание о широко известной, роковой и коварной «болезни переселенцев», превращавшей детей в живые мумии, сработало безотказно - Рыбак помимо воли поверил, и агент ненадолго получил доступ в его душу.
- Мне не надо знать, общался ли ты с баншерами; это уже доказано следствием. Но за ними стоят люди, которые тебя использовали. Не стану скрывать от тебя - это «непримиримые» из Партии. Если б они отдавали деньги, предназначенные для террора, какому-нибудь медицинскому фонду, многие бы вылечились - в том числе и ты. Как видишь, они предпочитают разрушение и смерть. Думаю, тебе не стоит брать на себя всю ответственность за то, что ты был исполнителем чужой воли… Они израсходовали тебя, как патрон.
Рыбак промолчал; он не верил властям. Они всегда врут и обманывают. Стик Рикэрдо сказал: «Все начальники - слуги дьявола». Да, похоже… Они улыбаются, но в глазах у них пусто, вместо души - дыра, а вместо сердца - гадина, черная и склизкая. Говорят они не по-людски, каким-то вывернутым и заумным языком - «реструктуризация», «конструктивный подход», «рациональное сотрудничество», - и все затем, чтоб ты скорей ушел из кабинета и не мешал им пить кофе. После этих разговоров ты, как пьяный, ничего не соображая, хочешь вытрясти из ушей громоздкие слова и остаешься дурак дураком, уразумев одно - что за их словами ничего нет, ноль, что это оболочка без начинки.
Но агент не улыбался, и он был первым, кто близко принял к сердцу его горе. Хотелось ему верить - может быть, потому, что Рыбак устал видеть вокруг одних врагов. Ну, пусть не друг - но он относится к тебе хоть чуточку по-доброму…
Вдруг он говорит правду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
- Мы исследуем его по документам, - веско промолвил старший.
- Покажите ваш допуск. - Хиллари взял небрежно протянутую карточку, взглянул мельком и положил ее в карман. - У вас нет допуска. Сержант! Проводите их куда следует и проследите, чтоб не заблудились.
- Но… на каком основании?! Что вы себе позволяете?!
- Ваше дело - сидеть в бухгалтерии, - отрезал сероглазый, - а не шляться по проекту и нервировать сотрудников. От одного взгляда на вас работоспособность у операторов падает на сорок процентов. Все! Разговор окончен.
Сержанты блокировали растерявшихся чиновников, но те еще хорохорились.
- Я буду жаловаться на ваши действия! Назовите мне свою фамилию и должность! Я подам на вас рапорт шефу проекта!..
- Не советую, - оглянулся наглец, сворачивая за угол. - Моя фамилия - Хармон.
* * *
Линза, похожая на вспухший блин, взлетала впритирку к стене офиса; Мячик, сидя в неприметном сити-каре, вел мину уверенно и быстро. С момента консультации Немого летучая мина несколько потяжелела за счет дополнительного оборудования, но теперь ею можно было управлять издалека, находясь за пределами прямого видения.
Этажей Мячик не считал - он сверялся по зданию напротив, по миниатюрному гироскопу сориентировав оптическую ось объектива строго горизонтально. Главное - раньше времени не ударить миной о стекло.
Набрав достаточную высоту, Мячик подорвал заряд на емкости с краской. Прохожие вскинули головы; кое-кто шарахнулся, прикрывшись от падающих осколков, но разброс был небольшой, и обломки накрыли в основном стоянку у подъезда - кольцо гравитора оставило вмятину в крыше машины, батарея разбила другой заднее стекло, а блок управления рассадил плечо зеваке; других поцарапали куски корпуса. Это уж на кого бог пошлет - даже при скромных терактах бывают пострадавшие.
Самым впечатляющим было облако дисперсного красителя - на стене вмиг вздулся огромный, уродливый черный нарост; шевелясь, он тихо стекал вниз, рисуя громадную кляксу.
Вой сирен, моргание проблесковых маяков на крышах патрульных машин, оцепление и приезд экспертов по взрывным устройствам - вся эта суета запоздала, как после ужина горчица; по сути, у полиции была одна забота - выяснить, чьих это рук дело. И Темный поспешил помочь им разобраться.
- Редакция? Взрыв в Аркенде, на Бернслайн сделали мы, Вольные Стрелки. Это наше предупреждение тем, кто охотится за Фердинандом. Мы не во всем согласны с «непримиримыми» из Партии, но их бойцы - наши братья по оружию, запомните. На террор спецслужб мы ответим минной войной. Следующая цель - космопорт, мина будет настоящей. До новых встреч! Подпись - Темный.
- Партизаны, Партия и Банш выступили единым фронтом! - подытоживал Доран, зависнув над Бернслайн, пока Волк Негели показывал всем кляксу. - Сейчас как никогда нам необходимо четкое взаимодействие всех силовых структур. Оставайтесь с нами на канале V! Мы начинаем серию блицрепортажей о тех, кто защищает нас! Сегодня мы с вами убедимся, что подразделение «Омега» в любой момент готово к самым решительным действиям!..
Жутковатое пятно на стене дома сменилось зрелищем льющегося кефира - пакет, кефир и стакан были одинаково прозрачны. За кадром кто-то сладострастно и призывно стонал. Насколько знал Доран, стон источала страшненькая дама лет пятидесяти, квадратного телосложения, лысая от рождения (что поделаешь - черная генная карта!); она за семь бассов в час изображала звуки поцелуев, кваканье, мяуканье, жужжание мух, писк и клекот йонгеров - причем гораздо лучше, чем все это звучит на самом деле!
- Напиться, что ли, этого кефира… Волк, ты его пробовал?
- Нет, - гулко ответил оператор. - Я патриот, а его варят по туанской технологии.
Флаер «NOW» начал разворот - надо спешить к следующему объекту. Волк, пользуясь передышкой, развалился и вытянул ноги, тайком заглядывая через визор на 17-й канал - Отто Луни со своими похабными клоунессами рекламировал прозрачный сыр.
* * *
После случившегося в среду буйного припадка Рыбаку ужесточили режим - отняли телевизор, пристегнули к койке на денек и придавили мысли транками - но больше не приставали, а психиатр зачастил в палату с уговорами: «Одумайся, надейся, жизнь - это дар божий» - и так далее.
Приходил в субботу еще некто в штатском - этот никем не прикидывался, сразу показал удостоверение агента «политички».
- Вместо кино, - усмехнулся Рыбак, - а то я без Принца Ротриа соскучился. Пытать будешь?
- По-моему, ты сам себя уже замучил - дальше некуда, - агент был тоже не прочь пошутить и этим немного расположил к себе Рыбака. Разговорились; агент - первый за все время! - посочувствовал о смерти Гильзы: - Я понимаю, каково тебе сейчас. В школе у меня была девчонка, красавица. Мы очень дружили. У нее нашли «болезнь переселенцев»… Она долго умирала, согласилась на эвтаназию. Я боялся, что мне не дадут с ней проститься, но она настояла, чтоб я был с ней до конца, как друг. И ее родители согласились.
Подобных историй агент мог придумать с десяток, на разные вкусы, но упоминание о широко известной, роковой и коварной «болезни переселенцев», превращавшей детей в живые мумии, сработало безотказно - Рыбак помимо воли поверил, и агент ненадолго получил доступ в его душу.
- Мне не надо знать, общался ли ты с баншерами; это уже доказано следствием. Но за ними стоят люди, которые тебя использовали. Не стану скрывать от тебя - это «непримиримые» из Партии. Если б они отдавали деньги, предназначенные для террора, какому-нибудь медицинскому фонду, многие бы вылечились - в том числе и ты. Как видишь, они предпочитают разрушение и смерть. Думаю, тебе не стоит брать на себя всю ответственность за то, что ты был исполнителем чужой воли… Они израсходовали тебя, как патрон.
Рыбак промолчал; он не верил властям. Они всегда врут и обманывают. Стик Рикэрдо сказал: «Все начальники - слуги дьявола». Да, похоже… Они улыбаются, но в глазах у них пусто, вместо души - дыра, а вместо сердца - гадина, черная и склизкая. Говорят они не по-людски, каким-то вывернутым и заумным языком - «реструктуризация», «конструктивный подход», «рациональное сотрудничество», - и все затем, чтоб ты скорей ушел из кабинета и не мешал им пить кофе. После этих разговоров ты, как пьяный, ничего не соображая, хочешь вытрясти из ушей громоздкие слова и остаешься дурак дураком, уразумев одно - что за их словами ничего нет, ноль, что это оболочка без начинки.
Но агент не улыбался, и он был первым, кто близко принял к сердцу его горе. Хотелось ему верить - может быть, потому, что Рыбак устал видеть вокруг одних врагов. Ну, пусть не друг - но он относится к тебе хоть чуточку по-доброму…
Вдруг он говорит правду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145