Мирья не понимала Валентина. Весь поселок уже знал, что она собирается возвращаться в Финляндию. Правда, она никому не говорила об этом, но люди откуда-то узнали. Только Валентин один, казалось, ничего не слышал. Мирья ожидала, что он придет к ней, спросит у нее самой, и даже обдумала, что она ему ответит. Но Валентин ничего не спрашивал, и незаметно было, чтобы собирался спрашивать. Только ходил как пришибленный. И с Мирьей говорил, говорил, словно боялся дать ей сказать то, чего не хотел бы слышать. Он был с ней предупредителен, но рассеян. А вот Васели... как только узнал о намерении Мирьи, набросился, изругал ее, а теперь избегает ее. Только поздоровается и идет себе мимо.
— Что ты там ищешь? — спросила Мирья, заметив, что Валентин роется в чулане под лестницей, где хранился всякий хлам.
— Где-то у нас была картонная коробка. Она вполне сошла бы за книжную полку.
— Боже ты мой, да она уже давно стоит на сцене.
— Да? Давай посмотрим еще...— бормотал парень.— Давай понесу стол. Здесь такая пыль. Смотри не запачкай кофту. Я сейчас сбегаю за щеткой.
Валентин принес щетку и стал чистить кофту Мирьи.
Пришел Вейкко Ларинен. Он долго стоял у входа и задумчиво смотрел, как Мирья хлопочет. Когда Мирья заметила его и подбежала, чтобы поздороваться, он сказал:
— Я насчет твоего отъезда...
«Нашел тоже время...» — подумала Мирья.
— Ты еще не забрала свое заявление? — спросил он.— Мы ведь договорились: пусть полежит пока в сельсовете. Дело в том, что я уезжаю,— продолжал Вейкко.
— Надолго?
— Недели на две. На Украину. Там будет суд.
— Суд?
— Да. Я еду туда свидетелем по делу Ярослава Ивановича.
— Что, его будут судить? За что?
— Не знаю.
— Мирья, ты идешь или нет? — кричали со сцены.
— Ну, желаю успеха,— Ларинен протянул руку.— Значит, договорились?
Мирья пожала ему руку и побежала на сцену.
Зал был набит битком. Спектакль прошел без всяких неожиданностей. Мирья с замиранием сердца следила в щелочку из-за кулис и чувствовала себя счастливой: в успехе спектакля есть и доля ее участия. На сцене все стояло на своем месте, а главный герой, когда он переживал и страдал, метался взад и вперед по сцене, не натыкался на столы и стулья. Артисты знали свой выход.
Мирье опять пришлось петь, и пела она лучше, чем в Кайтаниеми; объявляя номера, она иногда неправильно произносила слова на русском языке, но сразу же поправлялась и улыбалась, как бы прося извинить ее. Она спустилась в зал, чтобы увидеть танец Володи и Валерии. Публика вызывала танцоров несколько раз. Они выбегали снова и снова на сцену и, держась за руки, раскланивались. Мирья с таким упоением хлопала им, словно сама была причастна к счастью и радости, которыми светились лица Валерии и Володи.
17 А. 1ИМОИРН
В программу вечера пришлось внести кое-какие изменения: прибежала Нина и стала дергать Мирью за рукав.
— Я не могу выступать, не могу.
— Почему?
— Ой, Мирья Мирья! Если бы ты знала!
— Что случилось?
— Вейкко Яковлевич едет...
— Да, знаю. Все кончится хорошо, поверь мне.
— Верю, Мирья, но сегодня не могу выступать. Пойми меня. У меня в голове все перемешалось. Слушай, попроси Изольду. Она хорошо читает стихи.
— Ладно. Скажи ей, чтобы она пришла сюда.
Нина сбегала за Изольдой.
— В самом деле, Мирья? Но... Что скажут люди?
— Они обрадуются тебе,— уверяла Нина.
И не ошиблась. Изольду встретили бурными аплодисментами.
— Спасибо,— только и смогла сказать Изольда. Она прочитала стихотворение Владимира Морозова. Читала сначала запинаясь, но потом успокоилась, стала декламировать с подъемом.
— Вечер прошел чудесно,— сказала Елена Петровна, когда Мирья пришла домой.— Где ты так долго пропадала?
— Там такая метель. Валентин провожал меня.
— Значит, опять метель,— промолвила мать, ни на что не намекая, но Мирья рассмеялась.
— Но на этот раз мы не заблудились. Только немножко погуляли по поселку. Он тоже сказал, что вечер прошёл чудесно.
— А что он еще говорил?
— Ничего. Только, прощаясь, сказал: «Мирья, не уезжай». И больше ничего. Попрощался и пошел. Чудак.
— А твое заявление еще в сельсовете?
«Зачем мать спросила об этом?» — поморщилась Мирья: у нее было такое хорошее настроение, и вовсе не хотелось говорить и даже думать об этом больном вопросе.
Ничего не ответив, она стала накрывать на стол.
Коллиеву никто не поручал заботиться о делах комсомольской организации, но как он мог быть безразличным, если вопрос такой важный, а парторга Вейкко Ларинена нет в поселке и никто не знает, когда он вернется,
Игорь сам сообщил райкому комсомола, что случилось в его личной жизни. Он сожалел только о том, что не оказался вовремя решительным и из-за этого в своих отношениях с Мариной зашел далеко. Он считал, что у него нет морального права быть секретарем комсомольской организации, и просил райком освободить его от этих обязанностей и разрешить провести перевыборы.
Из райцентра приезжал какой-то паренек. Поговорил с Игорем, расспрашивал у Марины и Изольды, как же так получилось. Но, видимо, паренек был слишком неопытный, и поэтому на бюро райкома Игоря даже не наказали за морально-бытовое разложение, просто согласились удовлетворить его просьбу. Обеспокоенный тем, что такой важный вопрос оставлен на самотек, Коллиев пришел к Воронову: демократия демократией, а помочь советом молодежи надо.
Коллиев говорил, что секретарем должен стать, наконец, человек безупречного поведения, принципиальный, хороший организатор. К сожалению, таких людей мало, а те, кто бы отвечал этим требованиям, не подходят по формальным соображениям. Например, Марина вполне подошла бы, пусть она даже его дочь, но Марина не член бюро и, кроме того, у нее выговор.
— Давай подождем Ларинена,— посоветовал Воронов.
— Самой подходящей кандидатурой был бы Андрей,— продолжал Коллиев.— Но говорят, он собирается уехать к отцу, на лесопункт.
— Да, я слышал. Отец зовет его. И райком комсомола тоже считает, что Андрей нужнее там, надо оживить работу комсомольской организации.
— Или вот еще Валерия Владимировна,— нашел Колли ев еще одну кандидатуру.— Женщина образованная, жена солдата, умеет руководить... но... уж такая нынче пошла молодежь. Ходят слухи — она собирается бросить мужа. Слышал?
Воронов начал нервничать:
— Пока нет. Как только мы выстроим полностью поселок Хаукилахти, я только и буду делать, что по вечерам высматривать, кто с кем встречается и кто кого собирается бросить.
На этом разговор оборвался. Вопрос о новом секретаре комсомольской организации так и остался нерешенным. Игорю пришлось выполнять свои обязанности, дожидаясь очередных перевыборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93