Микаэл ему нравился: этот парень не пропадет, он выбьется в люди. Кроме того, неожиданная решимость дочери заставила старика подумать о том, не идет ли речь о судьбе и третьего человека. И он не ошибся: Лео родился через полгода после свадьбы.
Утром старик позвал Микаэла и объявил: так как Микаэл представляется ему энергичным, способным молодым человеком, то он, исходя из стремления помочь по воле божьей ближнему, готов отдать за него свою дочь и предоставить Микаэлу в долг некоторую сумму денег, чтобы парень мог завершить образование и основать затем собственное дело. Деньги он даст, конечно, под известные проценты. А что касается приданого, то пусть Микаэл на него и не рассчитывает. Микаэл ответил гордо, что он женится на Сайми, а не на деньгах и не собирается жить на приданое жены. А за заем — спасибо. Старику это понравилось.
Не всем удается идти в жизни по намеченному пути. Но Микаэл Кархунен шел уверенно своей дорогой. Из денег, взятых взаймы для завершения учебы, он израсходовал только половину, потому что ограничивал себя во всем. Затем они с Сайми основали свое дело, начали с небольшой лавочки. В первое время обходились без помощников, жили весьма экономно. Они умело вели свое дело и скоро смогли рассчитаться с отцом Сайми. Деньги старику пришлись кстати: к этому времени его дела пошатнулись, он стал нести убытки. Старик в душе был доволен, что когда-то помог зятю. На старости лет он остался не совсем без денег. Старик по-прежнему жил в Ювяскюля, жил,- конечно, более чем скромно. Кархунен не был человеком бездушным и раз, а то и два раза в год посылал тестю подарки.
Через несколько лет после войны Микаэл Кархунен добился титула коммерции советника. Этим титулом он тоже никому не был обязан, получил он его благодаря своему состоянию и своей предприимчивости.
Вот так Хотаттов Мийккула прошел и «большевистскую школу» и капиталистическую школу. Он считал себя честным бизнесменом и знал границы, которых деловой человек должен придерживаться в своей честности.
«Вот вам и Хотаттов Мийккула из Хаукилахти!» От этой мысли на душе коммерции советника стало тепло.
Пришла Сайми.
— Почему не спишь? — Жена присела на край дивана.— Значит, съездил удачно? Я рада за тебя. Жаль только, что тебе приходится так много работать. Поездки так утомляют,— ворковала она.— Тебе бы надо немного отдохнуть, встряхнуться. Иногда ты выглядишь таким утомленным...
О Сайми, Сайми! Придумала бы хоть что-нибудь другое. Все эти слова, этот тон коммерции советнику давно знакомы: супруге опять на что-то нужны деньги.
Госпожа говорила долго. Наконец она перешла к тому, ради чего все это говорилось:
— Да, на рождество я поеду в Ювяскюля. Там меня ждут. Я обещала.
— Конечно, тебе надо съездить.
— Как ты думаешь, прилично ли ехать в старой шубке?
— Для других это было бы вполне прилично, нам, конечно, нет. Закажи новую.
— Ты всегда так добр ко мне.— Сайми растрогалась.— А как с подарком?..
— Да, да, конечно... Только не очень дорогой... Ну что- нибудь такое, ну сама знаешь.
— Ты так любезен. Спи, ты, наверное, очень устал.
Едва успела уйти жена, пришел сын. Он пробежал глазами письма, которые отец оставил для него, собрался было уходить, но снова подошел к столу и стал перебирать бумаги. Отец догадался, что сын хочет что-то сказать. Что же он мнется? Пусть говорит. Сегодня он, Микаэл Кархунен, не откажет ни в чем. Пытаясь помочь сыну, коммерции советник спросил:
— Ты как-то говорил, что хотел съездить Западную Германию.
— Да, там можно получить языковую практику.
— Так поезжай. Сейчас у нас срочных дел нет.
— Сейчас не поеду. Может, весной... Ну, я пошел к
Лайле.
— Ах, к Лайле! Иди, иди. На твоем месте я давно бы пошел, не торчал бы здесь. Хе-хе.
— Через неделю у Лайлы день рождения. Ей исполняется двадцать семь.
— Вот как? А когда будет двадцать восемь, ты тоже
будешь бегать к ней? Или она уже поближе будет? Хе-хе. Тебе-то уже давно за тридцать. Не пора ли...
— Через год мы будем вместе. Все решено.
— Подари ей что-нибудь стоящее,— посоветовал отец.— Последний подарок невесте.
— Об этом я с тобой и хотел посоветоваться. Я бы хотел купить ей западногерманский спортивный автомобиль. Все уже имеют.
— Значит, все уже? — засмеялся отец.— А я и не знал.
Лео помрачнел: неужели отец откажет?
— Нет, Лео, не все имеют. Но ты можешь иметь. Только смотри, чтобы машина вернулась обратно в наш дом. Смотри, чтобы Лайла не отдала твою машину кому-нибудь другому. Ха-ха!
— Спасибо, папа. Ну, отдыхай.
— Скажи Улле, чтобы зашла ко мне.
Коммерции советник решил, что сегодня он сделает подарки всем. Завтра он, пожалуй, не будет такой добрый. Дочь, конечно, сама не решится прийти просить деньги.
— Хорошо, отец.
Лео ушел.
Коммерции советник держал в руке письмо от брата и думал: а почему бы его сыну, сыну Хотаттова Мийккулы из Хаукилахти, не стать обладателем спортивной машины?
И тут он вспомнил. Нет, это письмо, так растрогавшее его, вовсе не такая уж неожиданность. Недели две назад пришло странное письмо, которое его тогда озадачило. Какой-то человек из общества «Финляндия — СССР» пцсал ему, что он получил от своего знакомого из восточной Карелии письмо. Один из жителей поселка, расположенного на Сийкаярви, ищет своего брата, ушедшего когда-то в Финляндию. Автор письма, человек из общества «Финляндия—СССР», слышал, что он родом из Сийкаярви. Автор письма просил его извинить за то, что он послал своему знакомому его адрес.
Как же его фамилия, этого человека из общества? Коммерции советник стал вспоминать. Ах да, кажется, Нурмн. Нийло Нурми.
Тогда он не обратил особого внимания на это письмо: куда-то торопился, да и не интересовался он никогда, что стало с его земляками, так же, как он, ушедшими за границу. Он их никогда не разыскивал. Ему даже в голову не пришло, что его разыскивает Ортьо.
Раздался робкий стук в дверь. Дочь Кархунена Улла- Лийса остановилась на пороге. Коммерции советник поморщился: «Входит, как прислуга». Улла-Лийса была вся в мать. И даже внешне была похожа на мать. Только волосы, кажется, попышнее, чем у Сайми в молодости. И косичек нет — сейчас они не в моде.
— Вы звали меня? Лео передал.
«Вот Лео — другое дело. Настоящий бизнесмен»,—подумал Кархунен.
— Садись, Улла.
Коммерции советник задумчиво смотрел на дочь. Что же ей подарить? Она такая домоседка, все дома да дома. Подруги у нее есть, да и тех мало. Видно, суждено ей остаться вековухой.
— Я хотел спросить... Видишь, я никому не привез гостинцев. Что тебе купить?
— Ой, папа... Зачем мне... У меня все есть.
«Вот человек, который не приспособлен к жизни, за себя она не постоит»,— с горечью подумал Кархунен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Утром старик позвал Микаэла и объявил: так как Микаэл представляется ему энергичным, способным молодым человеком, то он, исходя из стремления помочь по воле божьей ближнему, готов отдать за него свою дочь и предоставить Микаэлу в долг некоторую сумму денег, чтобы парень мог завершить образование и основать затем собственное дело. Деньги он даст, конечно, под известные проценты. А что касается приданого, то пусть Микаэл на него и не рассчитывает. Микаэл ответил гордо, что он женится на Сайми, а не на деньгах и не собирается жить на приданое жены. А за заем — спасибо. Старику это понравилось.
Не всем удается идти в жизни по намеченному пути. Но Микаэл Кархунен шел уверенно своей дорогой. Из денег, взятых взаймы для завершения учебы, он израсходовал только половину, потому что ограничивал себя во всем. Затем они с Сайми основали свое дело, начали с небольшой лавочки. В первое время обходились без помощников, жили весьма экономно. Они умело вели свое дело и скоро смогли рассчитаться с отцом Сайми. Деньги старику пришлись кстати: к этому времени его дела пошатнулись, он стал нести убытки. Старик в душе был доволен, что когда-то помог зятю. На старости лет он остался не совсем без денег. Старик по-прежнему жил в Ювяскюля, жил,- конечно, более чем скромно. Кархунен не был человеком бездушным и раз, а то и два раза в год посылал тестю подарки.
Через несколько лет после войны Микаэл Кархунен добился титула коммерции советника. Этим титулом он тоже никому не был обязан, получил он его благодаря своему состоянию и своей предприимчивости.
Вот так Хотаттов Мийккула прошел и «большевистскую школу» и капиталистическую школу. Он считал себя честным бизнесменом и знал границы, которых деловой человек должен придерживаться в своей честности.
«Вот вам и Хотаттов Мийккула из Хаукилахти!» От этой мысли на душе коммерции советника стало тепло.
Пришла Сайми.
— Почему не спишь? — Жена присела на край дивана.— Значит, съездил удачно? Я рада за тебя. Жаль только, что тебе приходится так много работать. Поездки так утомляют,— ворковала она.— Тебе бы надо немного отдохнуть, встряхнуться. Иногда ты выглядишь таким утомленным...
О Сайми, Сайми! Придумала бы хоть что-нибудь другое. Все эти слова, этот тон коммерции советнику давно знакомы: супруге опять на что-то нужны деньги.
Госпожа говорила долго. Наконец она перешла к тому, ради чего все это говорилось:
— Да, на рождество я поеду в Ювяскюля. Там меня ждут. Я обещала.
— Конечно, тебе надо съездить.
— Как ты думаешь, прилично ли ехать в старой шубке?
— Для других это было бы вполне прилично, нам, конечно, нет. Закажи новую.
— Ты всегда так добр ко мне.— Сайми растрогалась.— А как с подарком?..
— Да, да, конечно... Только не очень дорогой... Ну что- нибудь такое, ну сама знаешь.
— Ты так любезен. Спи, ты, наверное, очень устал.
Едва успела уйти жена, пришел сын. Он пробежал глазами письма, которые отец оставил для него, собрался было уходить, но снова подошел к столу и стал перебирать бумаги. Отец догадался, что сын хочет что-то сказать. Что же он мнется? Пусть говорит. Сегодня он, Микаэл Кархунен, не откажет ни в чем. Пытаясь помочь сыну, коммерции советник спросил:
— Ты как-то говорил, что хотел съездить Западную Германию.
— Да, там можно получить языковую практику.
— Так поезжай. Сейчас у нас срочных дел нет.
— Сейчас не поеду. Может, весной... Ну, я пошел к
Лайле.
— Ах, к Лайле! Иди, иди. На твоем месте я давно бы пошел, не торчал бы здесь. Хе-хе.
— Через неделю у Лайлы день рождения. Ей исполняется двадцать семь.
— Вот как? А когда будет двадцать восемь, ты тоже
будешь бегать к ней? Или она уже поближе будет? Хе-хе. Тебе-то уже давно за тридцать. Не пора ли...
— Через год мы будем вместе. Все решено.
— Подари ей что-нибудь стоящее,— посоветовал отец.— Последний подарок невесте.
— Об этом я с тобой и хотел посоветоваться. Я бы хотел купить ей западногерманский спортивный автомобиль. Все уже имеют.
— Значит, все уже? — засмеялся отец.— А я и не знал.
Лео помрачнел: неужели отец откажет?
— Нет, Лео, не все имеют. Но ты можешь иметь. Только смотри, чтобы машина вернулась обратно в наш дом. Смотри, чтобы Лайла не отдала твою машину кому-нибудь другому. Ха-ха!
— Спасибо, папа. Ну, отдыхай.
— Скажи Улле, чтобы зашла ко мне.
Коммерции советник решил, что сегодня он сделает подарки всем. Завтра он, пожалуй, не будет такой добрый. Дочь, конечно, сама не решится прийти просить деньги.
— Хорошо, отец.
Лео ушел.
Коммерции советник держал в руке письмо от брата и думал: а почему бы его сыну, сыну Хотаттова Мийккулы из Хаукилахти, не стать обладателем спортивной машины?
И тут он вспомнил. Нет, это письмо, так растрогавшее его, вовсе не такая уж неожиданность. Недели две назад пришло странное письмо, которое его тогда озадачило. Какой-то человек из общества «Финляндия — СССР» пцсал ему, что он получил от своего знакомого из восточной Карелии письмо. Один из жителей поселка, расположенного на Сийкаярви, ищет своего брата, ушедшего когда-то в Финляндию. Автор письма, человек из общества «Финляндия—СССР», слышал, что он родом из Сийкаярви. Автор письма просил его извинить за то, что он послал своему знакомому его адрес.
Как же его фамилия, этого человека из общества? Коммерции советник стал вспоминать. Ах да, кажется, Нурмн. Нийло Нурми.
Тогда он не обратил особого внимания на это письмо: куда-то торопился, да и не интересовался он никогда, что стало с его земляками, так же, как он, ушедшими за границу. Он их никогда не разыскивал. Ему даже в голову не пришло, что его разыскивает Ортьо.
Раздался робкий стук в дверь. Дочь Кархунена Улла- Лийса остановилась на пороге. Коммерции советник поморщился: «Входит, как прислуга». Улла-Лийса была вся в мать. И даже внешне была похожа на мать. Только волосы, кажется, попышнее, чем у Сайми в молодости. И косичек нет — сейчас они не в моде.
— Вы звали меня? Лео передал.
«Вот Лео — другое дело. Настоящий бизнесмен»,—подумал Кархунен.
— Садись, Улла.
Коммерции советник задумчиво смотрел на дочь. Что же ей подарить? Она такая домоседка, все дома да дома. Подруги у нее есть, да и тех мало. Видно, суждено ей остаться вековухой.
— Я хотел спросить... Видишь, я никому не привез гостинцев. Что тебе купить?
— Ой, папа... Зачем мне... У меня все есть.
«Вот человек, который не приспособлен к жизни, за себя она не постоит»,— с горечью подумал Кархунен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93