Шестнадцать ночей стаей летели морские Драконы по волнам Вест-сэ, в месяцы Эостурмонат и Тримильхи, когда яркое солнце битвы все выше поднимается в небеса. И пока мчались они по ветру Водена, дувшему с востока, многие слышали песни своих вэлькирге, сидевших на корточках на льду замерзшего моря Гвен-сэ на севере, где все выше взлетали в холодные звездные небеса копья света. Ткали они вирд войска, три сестры-пророчицы, и вот какую песнь пели они за работой, песнь, милую Водену:
— Широко натянута основа, что предсказывает резню, туча простирается от неба до земли, кровавый дождь орошает уток. Серая ткань войны высоко на копье, ткань, которую мы, служанки Водена, соткали на красном утке. Кишки человечьи — вот уток, грузила на стенке — головы, кровавые копья — перекладины, гребень — из холодного железа, острые стрелы — колки. Мечами подбиваем мы ткань победы — будут петь клинки, будут звенеть щиты, лезвия секир будут целовать головы сквозь шлемы!
Тките, тките, сестры! Тките ткань копий, где струятся стяги, где воины несут боевые знамена на битву! Вплетен в нашу ткань вирд летней войны, и мы, вэлькирге Водена, будем обрезать нити вирда каждого воина. Смерть суждена великому королю, широко распахнутся для него врата Вэль-хеаллы!
Ныне соткана наша ткань, и зеленые поля начинают краснеть. Оглянись в страхе, оглянись в ужасе, ты, житель Срединного Мира, ибо кровавые тучи сбираются над всеми землями к западу от Вистла-вуду, и сам воздух станет мокрым от кровавой лены, что хлещет из разрубленных голов и отсеченных конечностей! Такова наша песнь — теперь мы, три вэлькирге, сестры-предсказательницы с Севера, должны мчаться, обнажив мечи, на неоседланных конях к радушному очагу Вэль-хеаллы!
Итак, к концу месяца Тримильхи тень древнего ясеня. Виселицы Водена, распростерлась по всему острову Бриттене, от самого Вест-сэ до ираландского моря. Боевой флот потомков Водена окружил остров лесом мачт, в каждом заливе толклись наемники из всех северных краев, окружали каждую шхеру. Вся страна веалов была окружена, так что герои, всю долгую зиму пировавшие в чертогах короля Хродульфа, могли, не замочив ног, обойти остров, переходя с палубы на палубу.
Драконьи носы проскребли по гальке берега. Скакуны моря были крепко привязаны к суше канатами из моржовых шкур, их оскаленные головы и резные носы пугали духов земли бриттов. Отважные, в своих шлемах с личинами, сэ-викинги спрыгивали на берег. Они овладели землей, земля эта овладела ими. Были они не среди своих племен или народов, не было у них ни родни, ни семьи, не знали они женской слабости, забыли они леса и холмы родных своих краев. Не было им места у королевского очага, ни от какого князя не получали они богатых пахотных земель — были они вреккан, изгнанники из рода людского, бродящие по странам, как волки да медведи лесные.
Как волки и медведи и были они, юные вреккан, волками и медведями они становились. Сбросив одежды, растирали они свои нагие тела сильными травами, беленой и соком мандрагоры и красавки. Они надевали косматые волчьи и медвежьи шкуры, они становились медведями, они становились волками, каждый из них становился беорн, фрека, с острыми клыками и когтями.
Медвежье бешенство охватывало их, волчье бешенство охватывало их. Срывая свои меховые шкуры, плясали они нагими на обнаженных лезвиях мечей, прыгали через стоящие торчком копья. Яро прыгали они на ветру, как те, кто следовал за Воденом в его ночной мертвой кавалькаде по Пути Иринга. Они вертели руками, ногами и головой, разевая рты и глядя застывшим взглядом. К вечеру, усталые и мрачные, уходили они искать пристанища в лесах, ложа в камышах. Они меняли обличье, когда под теплой волчьей шкурой их дух изменялся. Теперь они становились сынами не далеких своих матерей, из чьих утроб некогда вышли они, но одного лишь Водена, владыки полночной скачки, ликующего над павшими! Узы верности и любви не связывали их и не ослабляли их юношеской отваги — свободны были их страсти и сила. Руны Веланда, вырезанные на клинке Хунлафинга, пели им в осоке в устьях восточных рек — пели песнь обоюдоострого меча!
Воодушевленные рунной магией, клялись они предать тела бриттов огню разрушения, чтобы из их отсеченных конечностей и тел воздвигся холм выше погребального кургана. Затем принесут они блот, чтобы умилостивить Друга Ворона и вселить страх в духов земли Бриттене, что, бормоча, толпились вокруг них по пустым берегам рек и в затянутых туманом болотах.
Молодые воины захватили какую-то бриттскую княжну, которую они, связав, подвесили на столбе на берегу Ипвинесфлеота. Это было место, где высадился Хенгист и впервые взял себе остров Бриттене именем Этлы, разорителя Срединного Мира, и именем Водена, хозяина Чертога Мертвых, Затем к девушке поднялся молодой тан из народа гефтов, врекка, что служил королю Кантваре. Он пальцем выдавил ей глаз на щеку. Таково было его жертвоприношение Водену, одноглазому Владыке Виселиц. Девушка закричала, как лисица, поскольку испытала она девять мук, что исходят от черного камня под морем. Затем этот врекка, смеясь, надел ей на голову мешок из сморщенной кожи и натянул его по самые ее плечи. Он крепко затянул завязки и, терзая ее, как ему было угодно, стал бить ее по лицу, отчего она через некоторое время умерла. Затем таны бросили княжну до возвращения прилива, когда девять дочерей Эагора омыли ее и забрали ее тело себе.
Итак, корабли и войска потомков Водена крепко вцепились в берега Бриттене у Вест-сэ от самого острова Уайт на юге до островов Орканег на севере. К ним стекались короли ангель-кинн, долго жившие в Бриттене, — южные, под драконьим стягом Кинрика-гевисса, короля Вест-Сэксе, северные собирались к островной крепости Беббанбурх, где правил Ида, сын Эоббы, король беорников. И не стало числа войску, и от Хунлафинга послышался гул рунных заклятий, когда клинок с блестящей рукоятью засверкал На оружейной стене медового чертога Кинрика близ Винтанкеастера.
Были окружены бритты злыми врагами. Одни из них пришли по дороге китов, другие же издревле населяли остров. Под снежными горами Севера, в глубоких долинах, куда зимой не приходит солнце, живет старейший из народов — пеохты. Даже войска румвалов в ту пору, когда власть Касере распространялась и на Бриттене, не смогли завоевать эту обширную страну обдуваемых ветром утесов и любимых троллями долин.
Бриде мак Мэлхон унаследовал трон пиктов — так называют себя эти жители гор — в тот год, когда Кинрик послал свою стрелу войны вокруг Вест-сэ. Был он князем великого могущества, правителем королевств Кайт, Ке и Кириг. Фиб, Фидах, Фотла и Фортренн. Ему платили дань короли островов Катт и Орк, что в Северном океане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220