Что еще может это означать, как не то, что Христос самолично готовится пойти войной против светлых богов, живущих в Вэль-хеалле? Разве я сам не намеревался ни мыться и ни стричь волос, пока не опустошу весь Бриттене огнем и мечом? Разве не таково же намерение Христа и его воинов — принести такую же клятву, пока, как они думают, не придет время уничтожить войско Водена? Верь мне, Хеорренда, — близится конец мира, и грядет сбор воинства на битву!
В чертоге Кинрика было темно, так что ни король, ни скоп не могли увидеть лиц друг друга. Только глаза короля с их змеиными зрачками горели, как тусклые угли. Его дружина лежала в спокойном сне и мирно храпела под лавками королевского зала. Снаружи за деревянными стенами мучительно стонал ветер, а по болотам в поисках жертвы рыскал злой тать. Злобный грабитель очень хотел бы сожрать одного из людей в этом высоком зале, если бы только ему удалось запустить свою когтистую лапу в ограду его сердца.
Арфа Хеорренды издала жалобный стон, поскольку слова Кинрика вызвали из сокровищницы памяти скопа слова:
В чертоге Запада Хринд Вали родит.
Ночь будучи от роду, он за Бальдра отмстит.
Не будет чесать он волос, не омоет рук,
Пока не изведает Локи смертных мук.
Кинрик пошевелился на троне, ибо холодна была ночь. Полено в потухающем очаге — или то была змея в его зрачке — сердито зашипело.
— Это свершится накануне конца мира, — прошептал он. — Есть такие, что думают, будто бы Бальдер и Христос — одно и то же, поскольку смерть обоих оплакивала природа. Я думаю, что близится страшная зима, когда почернеет солнце, упадет на землю небо, до вершин гор взметнутся волны. Вирд открывается, и кто может остановить прялку трех сестер?
Долго сидели в темноте король и скоп в молчаливой задумчивости. Затем блеснул первый бледный луч рассвета, и трижды прокричал вдалеке петух. Кинрику пришло на ум, что это три крика, которые предвещают конец мира: крик кроваво-красного петуха, который сядет на виселичном дереве, крик петуха, который подпирает мир, и крик багрово-коричневого петуха, раздающийся эхом в ненавистных залах Хель. Седовласый король Кинрик, древний воин, встал в гордыне своей, опираясь на меч Хунлафинг, и обратился к сидевшему у его ног скопу с такими мрачными словами:
— Рассвет прорезался над волнами на востоке. Но не один лишь свет солнца, окутанного небесным сиянием, будет полыхать над этим островом! Не будет это и пламя летучего дракона, ни пламя очага в огромном зале! Скорее будет это отсвет луны на светлых клинках, и мало кто готов к этому. Завоет тогда серый волк, запоет копье, будут звонко ломаться о щиты стрелы!
Мы много говорили с тобою, Хеорренда. Теперь слушай мои слова. Я хочу, чтобы ты отправился в далекое странствие к королям земным, которые следуют за Всеобщим Отцом. Поторопи их собирать дружины и змеиные корабли для битвы. Надвигается последний век, век гнева и резни. Брат будет убивать брата, а отец — сына. Горькое время настает для рода человеческого — разорвутся связи родства и брака, измена и распутство перестанут считаться грехом. Век секиры, век меча, когда будут раскалываться щиты, когда ледяной ветер с востока будет с воем вольно носиться над землей, волчий век падения мира — ничто не спасется! Распусти весть среди королей: Мировой Змей освободился и плещется в океанских волнах, кричит орел, белоклювый грабитель терзает горы трупов. Скажи им, что Воден призывает всех к месту битвы и грабежа, где кровь прольется на землю красным дождем!
Так Хеорренда отправился из высокого дворца Кинрика близ Винтанкеастера в далекий путь. Приехал он верхом в место, где стояли корабли, в Кердикес Ора. Там сел он на быстрый крутогрудый корабль, который дал ему король Кинрик, и поплыл по океанскому рукаву Гарсегг, что омывает остров Бриттене, пока не доплыл до берегов прекрасной страны Фронкланд. Но он не стал искать там пристани, поскольку король франков уже тайно послал Кинрику слово, что выставит сильное войско своих людей для войны в Бриттене, когда настанет время сбора. Король Теодбальд не хотел, чтобы об этом узнали повсюду, поскольку он сам почитал Христа. К тому же он боялся мести кэсара, великого короля, который выслал войска из Константинополя и завоевал все земли вокруг Вендель-сэ, что когда-то принадлежали ему. Кэсар был другом Христа и часто разговаривал с ним в огромном храме, что возвышается посреди его каменного города.
Итак, корабль Хеорренды плыл теперь на восток, вдоль берега, пока не добрался до длинной земли озер и островов, где живут фресна-кинн. Там нашел он широкое устье реки Рина, величайшей из рек, впадающих в серое Вест-сэ, и направился по ее водам. С широкого берега отважный вождь фризов, шлемоносец, спросил Хеорренду, куда он держит путь. Но когда он узнал, что это Хеорренда, величайший из скопов, что когда-либо бывали на Севере, и что он прибыл петь перед его королем, он приветствовал странников и быстро помчался сообщить об этом могучему наследнику Финна, сидевшему в своем чертоге среди танов его свиты.
Король фризов — самый богатый из королей, что правят у Вест-сэ. Люди его живут в длинных домах на холмах, насыпанных в море, пасут скот на бескрайних богатых заболонях, что тянутся вокруг озер и устьев рек этого равнинного края. Но не жирный скот, не бесчисленные косяки сельди, что попадаются в сети, были источником большей части золота, что переполняло сундуки короля фризов. Ему принадлежит город Доребург, в который съезжаются торговцы со всех концов света. По Рину плывут круглобокие суда из земель великих южных народов — тюрингов, бехемов, бегваров, свэвов, везя богатые товары через горы, именуемые Альпис в стране Карендре, даже из могучих городов и с многолюдных торжищ румвалов у Вендель-сэ. В Доребурге торгуют они вином и зерном, богатыми одеждами и яркими украшениями с купцами, что плавают по Вест-сэ и Ост-сэ, приводя, в свою очередь, корабли, нагруженные северным добром — соболями и соленой сельдью, бобровыми шкурками и моржовым зубом, янтарем и рабами. И все эти корабли и купцы обязательно проходят через Доребург, платя пошлину королю фресна-кинн.
Многие из его народа жили и в Бриттене, торгуя рабами и другим добром. От них король и узнал кое-что о замыслах короля Кинрика, и не в его или его людей обычае было оставаться в стороне, когда речь идет о добыче. Он приготовился к посещению Хеорренды. Когда скоп прибыл, он нашел в королевском зале не только фризских танов, но также королей и танов всех соседних племен — хокингов, эотенов, сегганов. Пред ними исполнил Хеорренда «Песнь о Финнсбурге», известную всем. Но никто не умел исполнять ее так волнующе, как скоп хеоденингов. Это истинная песнь о великом горе, в котором предки всех, кто сидел в этом зале, имели часть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
В чертоге Кинрика было темно, так что ни король, ни скоп не могли увидеть лиц друг друга. Только глаза короля с их змеиными зрачками горели, как тусклые угли. Его дружина лежала в спокойном сне и мирно храпела под лавками королевского зала. Снаружи за деревянными стенами мучительно стонал ветер, а по болотам в поисках жертвы рыскал злой тать. Злобный грабитель очень хотел бы сожрать одного из людей в этом высоком зале, если бы только ему удалось запустить свою когтистую лапу в ограду его сердца.
Арфа Хеорренды издала жалобный стон, поскольку слова Кинрика вызвали из сокровищницы памяти скопа слова:
В чертоге Запада Хринд Вали родит.
Ночь будучи от роду, он за Бальдра отмстит.
Не будет чесать он волос, не омоет рук,
Пока не изведает Локи смертных мук.
Кинрик пошевелился на троне, ибо холодна была ночь. Полено в потухающем очаге — или то была змея в его зрачке — сердито зашипело.
— Это свершится накануне конца мира, — прошептал он. — Есть такие, что думают, будто бы Бальдер и Христос — одно и то же, поскольку смерть обоих оплакивала природа. Я думаю, что близится страшная зима, когда почернеет солнце, упадет на землю небо, до вершин гор взметнутся волны. Вирд открывается, и кто может остановить прялку трех сестер?
Долго сидели в темноте король и скоп в молчаливой задумчивости. Затем блеснул первый бледный луч рассвета, и трижды прокричал вдалеке петух. Кинрику пришло на ум, что это три крика, которые предвещают конец мира: крик кроваво-красного петуха, который сядет на виселичном дереве, крик петуха, который подпирает мир, и крик багрово-коричневого петуха, раздающийся эхом в ненавистных залах Хель. Седовласый король Кинрик, древний воин, встал в гордыне своей, опираясь на меч Хунлафинг, и обратился к сидевшему у его ног скопу с такими мрачными словами:
— Рассвет прорезался над волнами на востоке. Но не один лишь свет солнца, окутанного небесным сиянием, будет полыхать над этим островом! Не будет это и пламя летучего дракона, ни пламя очага в огромном зале! Скорее будет это отсвет луны на светлых клинках, и мало кто готов к этому. Завоет тогда серый волк, запоет копье, будут звонко ломаться о щиты стрелы!
Мы много говорили с тобою, Хеорренда. Теперь слушай мои слова. Я хочу, чтобы ты отправился в далекое странствие к королям земным, которые следуют за Всеобщим Отцом. Поторопи их собирать дружины и змеиные корабли для битвы. Надвигается последний век, век гнева и резни. Брат будет убивать брата, а отец — сына. Горькое время настает для рода человеческого — разорвутся связи родства и брака, измена и распутство перестанут считаться грехом. Век секиры, век меча, когда будут раскалываться щиты, когда ледяной ветер с востока будет с воем вольно носиться над землей, волчий век падения мира — ничто не спасется! Распусти весть среди королей: Мировой Змей освободился и плещется в океанских волнах, кричит орел, белоклювый грабитель терзает горы трупов. Скажи им, что Воден призывает всех к месту битвы и грабежа, где кровь прольется на землю красным дождем!
Так Хеорренда отправился из высокого дворца Кинрика близ Винтанкеастера в далекий путь. Приехал он верхом в место, где стояли корабли, в Кердикес Ора. Там сел он на быстрый крутогрудый корабль, который дал ему король Кинрик, и поплыл по океанскому рукаву Гарсегг, что омывает остров Бриттене, пока не доплыл до берегов прекрасной страны Фронкланд. Но он не стал искать там пристани, поскольку король франков уже тайно послал Кинрику слово, что выставит сильное войско своих людей для войны в Бриттене, когда настанет время сбора. Король Теодбальд не хотел, чтобы об этом узнали повсюду, поскольку он сам почитал Христа. К тому же он боялся мести кэсара, великого короля, который выслал войска из Константинополя и завоевал все земли вокруг Вендель-сэ, что когда-то принадлежали ему. Кэсар был другом Христа и часто разговаривал с ним в огромном храме, что возвышается посреди его каменного города.
Итак, корабль Хеорренды плыл теперь на восток, вдоль берега, пока не добрался до длинной земли озер и островов, где живут фресна-кинн. Там нашел он широкое устье реки Рина, величайшей из рек, впадающих в серое Вест-сэ, и направился по ее водам. С широкого берега отважный вождь фризов, шлемоносец, спросил Хеорренду, куда он держит путь. Но когда он узнал, что это Хеорренда, величайший из скопов, что когда-либо бывали на Севере, и что он прибыл петь перед его королем, он приветствовал странников и быстро помчался сообщить об этом могучему наследнику Финна, сидевшему в своем чертоге среди танов его свиты.
Король фризов — самый богатый из королей, что правят у Вест-сэ. Люди его живут в длинных домах на холмах, насыпанных в море, пасут скот на бескрайних богатых заболонях, что тянутся вокруг озер и устьев рек этого равнинного края. Но не жирный скот, не бесчисленные косяки сельди, что попадаются в сети, были источником большей части золота, что переполняло сундуки короля фризов. Ему принадлежит город Доребург, в который съезжаются торговцы со всех концов света. По Рину плывут круглобокие суда из земель великих южных народов — тюрингов, бехемов, бегваров, свэвов, везя богатые товары через горы, именуемые Альпис в стране Карендре, даже из могучих городов и с многолюдных торжищ румвалов у Вендель-сэ. В Доребурге торгуют они вином и зерном, богатыми одеждами и яркими украшениями с купцами, что плавают по Вест-сэ и Ост-сэ, приводя, в свою очередь, корабли, нагруженные северным добром — соболями и соленой сельдью, бобровыми шкурками и моржовым зубом, янтарем и рабами. И все эти корабли и купцы обязательно проходят через Доребург, платя пошлину королю фресна-кинн.
Многие из его народа жили и в Бриттене, торгуя рабами и другим добром. От них король и узнал кое-что о замыслах короля Кинрика, и не в его или его людей обычае было оставаться в стороне, когда речь идет о добыче. Он приготовился к посещению Хеорренды. Когда скоп прибыл, он нашел в королевском зале не только фризских танов, но также королей и танов всех соседних племен — хокингов, эотенов, сегганов. Пред ними исполнил Хеорренда «Песнь о Финнсбурге», известную всем. Но никто не умел исполнять ее так волнующе, как скоп хеоденингов. Это истинная песнь о великом горе, в котором предки всех, кто сидел в этом зале, имели часть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220