Как у нас в Придайне есть земной Каэр Гвидион, пересекающий Остров Могущества, как его блистающий двойник — небеса, так у нас на этом пути есть и земная Колесница Медведя. Ведь «Динайрт» означает «Медвежья Крепость», а Медведем этим был Артур, который взял древнюю твердыню, перестроил ее и сделал основой щита, который прикрывает пастбища Придайна от Пустошей Ллоэгра, в которых заправляет Напасть Ивисов.
С ночного неба Гвидион и Мат получили свое колдовское знание, которое записали они в Книгах Бриттов, и теперь в ночном небе было ясно написано то, что я искал. Сзади, по древнему пути, по извилистому Каэр Гвидион приближается враг — пока беспечные князья Кимри бездумно скачут по мощеной дороге, уже сейчас готовится им западня у Медвежьего логова.
Скорчившись на земляном полу холодной конуры в кузне Гофаннона, подтянув колени к груди, исходя потом в своей кабаньей шкуре и жуя кусок тухлого мяса этой твари, я все видел тем глазом, что вырвал у меня Ястреб Гвалеса в черный час на Инис Вайр, приюте белых чаек. Ллоэгр, Равнина Иверидд, Равнина Брана, укрытая туманом, была незрима для моего недремлющего ока. Но сквозь щели между стропилами прокопченной крыши, опирающейся на семь сверкающих колонн, просвечивал звездный свет, отражая все так же ясно, как в зеркале полированной бронзы.
Я видел карту, более искусную, чем та, что показывал Мэлдаф в чертогах Брохваэля Клыкастого. На ней ярко тлел Охотничий Пес — звезда этих дикарей Там изгибался Каэр Гвидион, там была Колесница Медведя, затянутая мигедортом, друидическим туманом войны, там рядом с ней ярко полыхала Звезда Артура, Возницы-Медведя, которым стал он, как говорят люди, после того, как оправился после жестоких мучительных ран, полученных на страшном поле Камланна. Но Артур ли вел бриттов на двенадцати волнах их побед? Или был это преображенный Артур, чья повозка, полная трупов, катится впереди воинства ушедших, ведя их к месту последнего привала под пустой горой? Я теперь знал много больше, но мне предстояло узнать еще больше и еще большего достигнуть.
Долго лежал я между сном и явью, пока мой эллилл, подобно перышку, не опустился ко мне, чтобы воссоединиться с моим опустошенным телом. Было нежное время зари, и мне показалось, что моя Гвенддидд пошевелилась во сне рядом со мной и повернулась, чтобы обвить меня белыми своими руками, бормоча что-то нежное в своем невинном сне. Но когда я проснулся и перестал быть виллт, Гвенддидд рядом не было. Только гаснущий бриллиант Утренней Звезды улыбался мне сквозь трещины в крыше моей кельи, сияя яркой точкой на лазури неба, словно ямочка на круглой щеке моей возлюбленной.
Мой эллилл уже не летал вольно между мирами. Звездные узоры, которые я рассматривал, были врезаны в кость моего черепа. Снова вернулся в хрупкую оболочку дух, который, как я представлял себе, на краткое время опять распался на девять форм элементов, собранных матерью моей Керидвен в ее Котле Колдовства во время зачатия меня, моста над шестьюдесятью реками, коракля, плывущего по бескрайнему океану. Что было снаружи, стало внутри — я был каплей дождя, пузырьком в пиве. Как колдовской перегонный куб, я представлял всю вселенную.
Мой милый домик на холме —
Милей дворцов земных
В нем звезд полет подвластен мне,
И Солнца, и Луны.
Скажу — искусный Гофаннон
Мне эту кровлю клал,
Могучий сын пресветлой Дон,
Что этот мир ковал.
И сквозь ее священный кров
И капля не прольет,
Не пролетит, почуяв кровь,
Жестокое копье.
И двери здесь отворены,
И взору нет преград,
И нет ни вала, ни стены
Вкруг моего двора.
Обессиленный видением, я долго спал в своей холодной каменной келейке, и странные темные сны снились мне. Через некоторое время мне показалось, что меня куда-то перенесло, что я говорю с незнакомцами, которые несут какую-то тарабарщину на корявых чужих языках, не сходных с чистым бриттским наречием, и что я забрел в дикий холодный край, далеко-далеко от окаймленных морем берегов Острова Могущества.
XIV
НА ЗАПАД ПО ДОРОГЕ КИТОВ!
В те времена, когда водил войска и руководил сражениями император Артур, воинство Придайна учинило небывалую резню подлой шайке висельников, которые впервые вцепились когтями в Остров Могущества по просьбе Гуртейрна Немощного. При осаде Дин Бадон Артур сражался впереди войска, в передних рядах, вождь, который скорее стал бы поживой для волков, чем отправился бы на свадебный пир, скорее стал бы пищей для воронья, чем преклонил бы колена пред алтарем, скорее отдал бы кровь свою земле, чем упокоился бы с миром. Копьем своим Ронгомиант пронзал он этих пожирателей падали, ивисов, пока кровь не потекла по щекам его. На щите своем именем Винебгортухер носил он образ Пресвятой Девы, и от меча его, именуемого Каледволх, пали трижды три сотни и трижды по двадцать бледноликих мужей Ллоэгра.
Некоторые говорят, что после Бадона Артур намеревался предать мечу все войско ивисов, поклявшись изрубить их так, чтобы воздвигся высокий холм из тел, высокий холм из отрубленных рук, чтобы голова лежала на голове, чтобы на краях щитов были установлены головы, чтобы куски тел мертвых ивисов валялись словно град по всей дороге, по которой король будет ехать на своей колеснице.
Но король ивисов Кередиг под острием копья изъявил покорность, и было ему дозволено пасть на колени пред Артуром и припасть губами к его груди в знак верности, а также выдать своего племянника Креоду и других благородных заложников, дабы томились они в темнице Артура в Келливиге в Керниу. А на пустынных побережьях к югу и востоку от моря Удд, где бритты не жили после опустошивших эти места долгих войн, император Артур позволил Кередигу и его народу — ивисам — жить как данникам своим, подобно псам, которых не пускают в дом.
Однако (как говорят нам мудрые друиды) Артур поклялся правдой щеки и груди, неба и земли, солнца и луны, росы и капли, моря и земли, что нанесет он три могучих боевых удара людям Ллоэгра. Каледволх, меч Артура, был выкован в эльфийском кургане Гофанноном маб Дон, и была в нем такая сила, что когда он покидал ножны, то становился огромным, как радуга. Поскольку Артур не мог преступить своей клятвы, то не смог он и остановить своей руки, но взмахнул мечом над головами коленопреклоненных ивисов так, чтобы эти три воинственных удара пришлись на холмы и безлесные возвышенности вокруг, вырубив в земле огромные рвы, что видны и доныне. И, если верить этому рассказу, это те самые рвы и насыпи, что окружают край ивисов. А там, где взрыло землю острие Каледволха, ныне стоят три огромные крепости Каэр Карадог, Динайрт и Каэр Виддай.
И стали с тех пор ивисы рабами королей бриттов, платя ежегодную подать свиньями, быками да фибулами, когда Артур объезжал королевство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
С ночного неба Гвидион и Мат получили свое колдовское знание, которое записали они в Книгах Бриттов, и теперь в ночном небе было ясно написано то, что я искал. Сзади, по древнему пути, по извилистому Каэр Гвидион приближается враг — пока беспечные князья Кимри бездумно скачут по мощеной дороге, уже сейчас готовится им западня у Медвежьего логова.
Скорчившись на земляном полу холодной конуры в кузне Гофаннона, подтянув колени к груди, исходя потом в своей кабаньей шкуре и жуя кусок тухлого мяса этой твари, я все видел тем глазом, что вырвал у меня Ястреб Гвалеса в черный час на Инис Вайр, приюте белых чаек. Ллоэгр, Равнина Иверидд, Равнина Брана, укрытая туманом, была незрима для моего недремлющего ока. Но сквозь щели между стропилами прокопченной крыши, опирающейся на семь сверкающих колонн, просвечивал звездный свет, отражая все так же ясно, как в зеркале полированной бронзы.
Я видел карту, более искусную, чем та, что показывал Мэлдаф в чертогах Брохваэля Клыкастого. На ней ярко тлел Охотничий Пес — звезда этих дикарей Там изгибался Каэр Гвидион, там была Колесница Медведя, затянутая мигедортом, друидическим туманом войны, там рядом с ней ярко полыхала Звезда Артура, Возницы-Медведя, которым стал он, как говорят люди, после того, как оправился после жестоких мучительных ран, полученных на страшном поле Камланна. Но Артур ли вел бриттов на двенадцати волнах их побед? Или был это преображенный Артур, чья повозка, полная трупов, катится впереди воинства ушедших, ведя их к месту последнего привала под пустой горой? Я теперь знал много больше, но мне предстояло узнать еще больше и еще большего достигнуть.
Долго лежал я между сном и явью, пока мой эллилл, подобно перышку, не опустился ко мне, чтобы воссоединиться с моим опустошенным телом. Было нежное время зари, и мне показалось, что моя Гвенддидд пошевелилась во сне рядом со мной и повернулась, чтобы обвить меня белыми своими руками, бормоча что-то нежное в своем невинном сне. Но когда я проснулся и перестал быть виллт, Гвенддидд рядом не было. Только гаснущий бриллиант Утренней Звезды улыбался мне сквозь трещины в крыше моей кельи, сияя яркой точкой на лазури неба, словно ямочка на круглой щеке моей возлюбленной.
Мой эллилл уже не летал вольно между мирами. Звездные узоры, которые я рассматривал, были врезаны в кость моего черепа. Снова вернулся в хрупкую оболочку дух, который, как я представлял себе, на краткое время опять распался на девять форм элементов, собранных матерью моей Керидвен в ее Котле Колдовства во время зачатия меня, моста над шестьюдесятью реками, коракля, плывущего по бескрайнему океану. Что было снаружи, стало внутри — я был каплей дождя, пузырьком в пиве. Как колдовской перегонный куб, я представлял всю вселенную.
Мой милый домик на холме —
Милей дворцов земных
В нем звезд полет подвластен мне,
И Солнца, и Луны.
Скажу — искусный Гофаннон
Мне эту кровлю клал,
Могучий сын пресветлой Дон,
Что этот мир ковал.
И сквозь ее священный кров
И капля не прольет,
Не пролетит, почуяв кровь,
Жестокое копье.
И двери здесь отворены,
И взору нет преград,
И нет ни вала, ни стены
Вкруг моего двора.
Обессиленный видением, я долго спал в своей холодной каменной келейке, и странные темные сны снились мне. Через некоторое время мне показалось, что меня куда-то перенесло, что я говорю с незнакомцами, которые несут какую-то тарабарщину на корявых чужих языках, не сходных с чистым бриттским наречием, и что я забрел в дикий холодный край, далеко-далеко от окаймленных морем берегов Острова Могущества.
XIV
НА ЗАПАД ПО ДОРОГЕ КИТОВ!
В те времена, когда водил войска и руководил сражениями император Артур, воинство Придайна учинило небывалую резню подлой шайке висельников, которые впервые вцепились когтями в Остров Могущества по просьбе Гуртейрна Немощного. При осаде Дин Бадон Артур сражался впереди войска, в передних рядах, вождь, который скорее стал бы поживой для волков, чем отправился бы на свадебный пир, скорее стал бы пищей для воронья, чем преклонил бы колена пред алтарем, скорее отдал бы кровь свою земле, чем упокоился бы с миром. Копьем своим Ронгомиант пронзал он этих пожирателей падали, ивисов, пока кровь не потекла по щекам его. На щите своем именем Винебгортухер носил он образ Пресвятой Девы, и от меча его, именуемого Каледволх, пали трижды три сотни и трижды по двадцать бледноликих мужей Ллоэгра.
Некоторые говорят, что после Бадона Артур намеревался предать мечу все войско ивисов, поклявшись изрубить их так, чтобы воздвигся высокий холм из тел, высокий холм из отрубленных рук, чтобы голова лежала на голове, чтобы на краях щитов были установлены головы, чтобы куски тел мертвых ивисов валялись словно град по всей дороге, по которой король будет ехать на своей колеснице.
Но король ивисов Кередиг под острием копья изъявил покорность, и было ему дозволено пасть на колени пред Артуром и припасть губами к его груди в знак верности, а также выдать своего племянника Креоду и других благородных заложников, дабы томились они в темнице Артура в Келливиге в Керниу. А на пустынных побережьях к югу и востоку от моря Удд, где бритты не жили после опустошивших эти места долгих войн, император Артур позволил Кередигу и его народу — ивисам — жить как данникам своим, подобно псам, которых не пускают в дом.
Однако (как говорят нам мудрые друиды) Артур поклялся правдой щеки и груди, неба и земли, солнца и луны, росы и капли, моря и земли, что нанесет он три могучих боевых удара людям Ллоэгра. Каледволх, меч Артура, был выкован в эльфийском кургане Гофанноном маб Дон, и была в нем такая сила, что когда он покидал ножны, то становился огромным, как радуга. Поскольку Артур не мог преступить своей клятвы, то не смог он и остановить своей руки, но взмахнул мечом над головами коленопреклоненных ивисов так, чтобы эти три воинственных удара пришлись на холмы и безлесные возвышенности вокруг, вырубив в земле огромные рвы, что видны и доныне. И, если верить этому рассказу, это те самые рвы и насыпи, что окружают край ивисов. А там, где взрыло землю острие Каледволха, ныне стоят три огромные крепости Каэр Карадог, Динайрт и Каэр Виддай.
И стали с тех пор ивисы рабами королей бриттов, платя ежегодную подать свиньями, быками да фибулами, когда Артур объезжал королевство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220