Он глядел, как бешено пляшет пламя в очаге королевского чертога, освещая высокие колонны, стоявшие в полумраке, словно воины в строю. А внутренним взором видел он тучу стрел, срывающихся с тетивы и летящих над стеной щитов, видел, как нетерпеливые оперенные Древки делают свое дело, направляя острые головки стрел прямо в сердце врага. О таком поет скоп, так он славит войну. — Сдается мне, — сказал наконец Хеорренда. — что весь этот прекрасный остров будет твоим, о вождь гевиссов и оплот ангель-кинн! Разве не лежит на тебе вирд верховной власти после того, как твой могучий отец назвал тебя именем королевства, кинерике, «властвующий над сородичами»? Теперь ты стар и, может быть, вскоре услышишь призыв присоединиться к бессмертному воинству Водена. Тебе нужно собрать испытанных воинов, тоскующих по копейной игре и кровопролитию, и взять в свои руки крепости королевства бриттов. Вот тогда сможешь ты, укрепившись в силе, дарить золотые кольца тем, кто сидит на скамьях в твоем пиршественном зале, покуда не придет время сесть на трон кольцедарителя твоему сыну Кеавлину После такого деяния никогда не будет забыто твое имя под этим обширным небом, когда расскажу я повесть о твоей отваге и щедрости всем племенам и народам земли.
— Мне достанется слава и величие, тебе — награда, — согласился Кинрик, — но что, если я пожелаю, чтобы и короли земли вкусили этой славы, равно как и злата? Разве не обида всем королям древа Водена, живущим у Вест-сэ по эту сторону мрачного Вистлавуду, что только тут, на Севере, этот бешеный враг богов, Христос, возносит свое знамя и призывает свое воинство к месту битвы? Верю я, что близится страшный день, когда Мировой Змей вырвется, и широко распахнется пасть Волка, и боги вступят в великую битву со своими врагами, так что войска и Христа, и Одина рухнут в продуваемые ветрами чертоги Хель. Что победит — Крест или Копье? И то, и другое — оружие сильное и зачарованное, и не на одном и том же Острове лежать им спокойно в пиршественном зале. Я видел знаки, я приносил жертвы. Черные волны гневно набрасываются на высокие утесы.
Хеорренда поднял взгляд на короля, чье чело омрачилось, а глаза закатились, и осторожно ответил:
— Я тоже слышал о таком. Кинрик. Весь народ готовится к войне. На севере, в Беормаланде, за снегами люди видели сверкающее воинство, грозившее небу копьями. Ходят также слухи среди колдунов скриде-финнов, сведущих в таких делах, что в следующем году небо разорвет хвостатая звезда Это знак того, что много крови прольется на этой земле. Но скажи мне, о король: почему хочешь ты, чтобы короли земные присоединились к твоему воинству? Ты силен, враг слаб. Не разумнее ли приберечь добычу для себя, а не делить ее между столькими? Короли рода Водена — как волки над убитым туром — каждый будет рвать свой кусок Не подумают ли, что ты не так уж и силен, если просишь помощи в военном походе?
Кинрик так глянул на Хеорренду из-под нависших седых бровей, что скоп испугался, как бы из зрачков его не вырвались свернувшиеся змеи.
— Я стар. Может, враги мои и думают, что я захирел с годами, — прорычал король, поерзав на своем высоком троне, — но разумнее было бы всем поразмыслить над моими словами Я убил в поединках сорок десятков мужей, скормив их черноперым воронам. Я получил имя за убийство. Пусть демоны утащат меня в свою преисподнюю, если этот меч уже не по мне! Если так — то чем скорее я уйду в свой могильный курган, тем лучше! Пусть тогда буду я жить в позорном жилище, где черви, черные твари, ненасытные и жадные, пожрут мое тело, растащат меня по жилам! Придет такой день. Но пока мне еще нужно кое-кого убить!
В гневе он закусил бороду, и скоп догадался, что боевое безумие зажгло мужественное сердце короля из рода Водена. Хеорренда коснулся струн арфы и запел о спокойствии моря, когда ветер не волнует его, и о спокойствии людей, когда их раздоры решает сильный владыка. Гнев Кинрика улегся от этой песни, и он продолжил со спокойствием короля, умудренного годами.
— Ты не так понял меня, Хеорренда! — воскликнул он. — Не нужна мне помощь королей из-за Вест-сэ, когда я пойду войной на лживый народ бриттов. Все короли ангель-кинн, живущие по берегам Бриттене, подчиняются мне, как своему военному вождю, — от самого восточного Энгле вплоть до Кента и Вихта на юге. Беорнике тоже получила призыв к войне, вырезанный рунами на стреле. И еще я заключил союз с великим королем пеохтов, смуглого народа, что живет за рекой Гевэд в вечном сумраке северных гор, чьи вершины касаются неба. Он поклялся клятвой своего народа, что нападет со своими войсками на бриттов Севера и предаст их мечу без жалости. Будут они, как зерно под цепом, будут тела их, как мякина на четырех ветрах мира!
Королей бриттов посвящу я Водену Всеотцу и принесу их ему в жертву. Но я получил судьбоносное известие от купца из франков, который прибыл в мой пиршественный чертог с богатыми товарами. Слышал он странные вести от людей, живущих у Вендель-сэ, и вести эти таковы, что всем, кто боится гнева Водена, стоит прислушаться к ним и призадуматься. Кажется мне, что Бог румвалов, который также и Бог бриттов — они зовут его Христос, — недавно дал знак всем людям земли, которые считают его своим владыкой, и это знак призыва к войне!
— И что это за знак, государь? — с любопытством спросил скоп. Он должен был знать все, что происходило в земных королевствах, чтобы извлечь рассказ об этом из своей словосокровищницы на королевском пиру.
— Это послание, хитро написанное рунами, — продолжал Кинрик. — Лучший боец воинства Христа, Микель, принес его, как говорят, на своем копье в их главные святилища у Вендель-сэ — в Иерусалем, Бетлем, Ромабург. Искусные в чтении рун люди растолковали его, разослав повсюду, где почитают злейшего врага Водена. Они будут совершать обряды в день, который считают священным, и с помощью чар лишат сил заклятья, которым научился одноглазый владыка мудрых, когда провисел девять страшных ночей на дереве среди ветра. Они заплатят священникам, которые принесут жертвы в их храмах.
Скоп кивнул и сказал королю:
— Все это мне кажется верным, о Кинрик, и я сам видел кое-что из лживых деяний народа Христа, когда был при дворе Теодбальда, короля франков, единственного из наследников Этлы, который почитает этого злобного Бога. Но в этом нет ничего нового, они давно так колдуют. А как еще Христос может общаться со своим воинством, кроме как через рунные заклятья?
— Ты перебил меня, скоп, — сурово сказал Кинрик. — Самые худшие рассказы лгут, как и сказки о драконах, в конце концов. Рунное послание Христа говорит о том, чтобы его последователи не мыли своих одежд и не стригли волос и бород в священный день, который мы зовем Суннандей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
— Мне достанется слава и величие, тебе — награда, — согласился Кинрик, — но что, если я пожелаю, чтобы и короли земли вкусили этой славы, равно как и злата? Разве не обида всем королям древа Водена, живущим у Вест-сэ по эту сторону мрачного Вистлавуду, что только тут, на Севере, этот бешеный враг богов, Христос, возносит свое знамя и призывает свое воинство к месту битвы? Верю я, что близится страшный день, когда Мировой Змей вырвется, и широко распахнется пасть Волка, и боги вступят в великую битву со своими врагами, так что войска и Христа, и Одина рухнут в продуваемые ветрами чертоги Хель. Что победит — Крест или Копье? И то, и другое — оружие сильное и зачарованное, и не на одном и том же Острове лежать им спокойно в пиршественном зале. Я видел знаки, я приносил жертвы. Черные волны гневно набрасываются на высокие утесы.
Хеорренда поднял взгляд на короля, чье чело омрачилось, а глаза закатились, и осторожно ответил:
— Я тоже слышал о таком. Кинрик. Весь народ готовится к войне. На севере, в Беормаланде, за снегами люди видели сверкающее воинство, грозившее небу копьями. Ходят также слухи среди колдунов скриде-финнов, сведущих в таких делах, что в следующем году небо разорвет хвостатая звезда Это знак того, что много крови прольется на этой земле. Но скажи мне, о король: почему хочешь ты, чтобы короли земные присоединились к твоему воинству? Ты силен, враг слаб. Не разумнее ли приберечь добычу для себя, а не делить ее между столькими? Короли рода Водена — как волки над убитым туром — каждый будет рвать свой кусок Не подумают ли, что ты не так уж и силен, если просишь помощи в военном походе?
Кинрик так глянул на Хеорренду из-под нависших седых бровей, что скоп испугался, как бы из зрачков его не вырвались свернувшиеся змеи.
— Я стар. Может, враги мои и думают, что я захирел с годами, — прорычал король, поерзав на своем высоком троне, — но разумнее было бы всем поразмыслить над моими словами Я убил в поединках сорок десятков мужей, скормив их черноперым воронам. Я получил имя за убийство. Пусть демоны утащат меня в свою преисподнюю, если этот меч уже не по мне! Если так — то чем скорее я уйду в свой могильный курган, тем лучше! Пусть тогда буду я жить в позорном жилище, где черви, черные твари, ненасытные и жадные, пожрут мое тело, растащат меня по жилам! Придет такой день. Но пока мне еще нужно кое-кого убить!
В гневе он закусил бороду, и скоп догадался, что боевое безумие зажгло мужественное сердце короля из рода Водена. Хеорренда коснулся струн арфы и запел о спокойствии моря, когда ветер не волнует его, и о спокойствии людей, когда их раздоры решает сильный владыка. Гнев Кинрика улегся от этой песни, и он продолжил со спокойствием короля, умудренного годами.
— Ты не так понял меня, Хеорренда! — воскликнул он. — Не нужна мне помощь королей из-за Вест-сэ, когда я пойду войной на лживый народ бриттов. Все короли ангель-кинн, живущие по берегам Бриттене, подчиняются мне, как своему военному вождю, — от самого восточного Энгле вплоть до Кента и Вихта на юге. Беорнике тоже получила призыв к войне, вырезанный рунами на стреле. И еще я заключил союз с великим королем пеохтов, смуглого народа, что живет за рекой Гевэд в вечном сумраке северных гор, чьи вершины касаются неба. Он поклялся клятвой своего народа, что нападет со своими войсками на бриттов Севера и предаст их мечу без жалости. Будут они, как зерно под цепом, будут тела их, как мякина на четырех ветрах мира!
Королей бриттов посвящу я Водену Всеотцу и принесу их ему в жертву. Но я получил судьбоносное известие от купца из франков, который прибыл в мой пиршественный чертог с богатыми товарами. Слышал он странные вести от людей, живущих у Вендель-сэ, и вести эти таковы, что всем, кто боится гнева Водена, стоит прислушаться к ним и призадуматься. Кажется мне, что Бог румвалов, который также и Бог бриттов — они зовут его Христос, — недавно дал знак всем людям земли, которые считают его своим владыкой, и это знак призыва к войне!
— И что это за знак, государь? — с любопытством спросил скоп. Он должен был знать все, что происходило в земных королевствах, чтобы извлечь рассказ об этом из своей словосокровищницы на королевском пиру.
— Это послание, хитро написанное рунами, — продолжал Кинрик. — Лучший боец воинства Христа, Микель, принес его, как говорят, на своем копье в их главные святилища у Вендель-сэ — в Иерусалем, Бетлем, Ромабург. Искусные в чтении рун люди растолковали его, разослав повсюду, где почитают злейшего врага Водена. Они будут совершать обряды в день, который считают священным, и с помощью чар лишат сил заклятья, которым научился одноглазый владыка мудрых, когда провисел девять страшных ночей на дереве среди ветра. Они заплатят священникам, которые принесут жертвы в их храмах.
Скоп кивнул и сказал королю:
— Все это мне кажется верным, о Кинрик, и я сам видел кое-что из лживых деяний народа Христа, когда был при дворе Теодбальда, короля франков, единственного из наследников Этлы, который почитает этого злобного Бога. Но в этом нет ничего нового, они давно так колдуют. А как еще Христос может общаться со своим воинством, кроме как через рунные заклятья?
— Ты перебил меня, скоп, — сурово сказал Кинрик. — Самые худшие рассказы лгут, как и сказки о драконах, в конце концов. Рунное послание Христа говорит о том, чтобы его последователи не мыли своих одежд и не стригли волос и бород в священный день, который мы зовем Суннандей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220