Еще в Наре он из своего огромного состояния оплачивал для нее уроки лучших учителей. Любовь Эрис к своему господину была не меньше, чем страх перед ним. И она искренне верила, что и он ее любит.
Дьяна понимала, что это такая любовь, какую коллекционер испытывает к драгоценному камню, но не говорила об этом девушке. Эта истина разбила бы Эрис сердце, а Дьяне не хотелось лишать ее иллюзий. И она не мешала Эрис заблуждаться, выслушивая ее рассказы и наслаждаясь ее танцами. Она рада была иметь подругу.
Однажды ночью — такой же, как все другие, — Дьяну разбудил шум далекого моря. Занавески на стеклянных дверях были раздвинуты, открывая вид на остров. Пригибаемая ветром трава отбрасывала тени на стены. Дьяна резко села, испытывая ужасный страх, — она ясно помнила приснившийся ей кошмар. Она плыла на корабле с Ричиусом и Шани. Налетевший шторм потопил их судно, и на берег выплыла она одна. Дьяна прижала ко лбу дрожащую руку. Ричиус и Шани действительно пропали. Где-то. И неожиданно она поняла, что больше не может. Ей хотелось плакать, но слез не было. Вместо этого она упала на подушки и стала смотреть сквозь стекло. Быть может, Шани все еще в пути к Кроуту, но чем дальше, тем меньше шансов на это. И Ричиус тоже потерян для нее — он уехал ради своей глупой мести. Дьяна осталась одна. Опять.
Понимая, что больше не заснет, она встала, ощутив настоятельную потребность в движении. Она машинально надела дорогую одежду, предоставленную ей Бьяджио, и сунула ноги в сафьяновые тапочки, в которых можно было идти бесшумно. Быстрый взгляд в зеркало показал ей измученное лицо, но она не обратила внимания на свой пугающий вид и вышла в гулкий холл. В обе стороны уходил выложенный мрамором коридор, украшенный скульптурами и орнаментами. В этот поздний час там царила глубокая тишина. Дьяна закрыла за собой дверь и быстро решила, в какую сторону идти.
Граф Бьяджио был весьма нелюдим. Хотя он предоставил ей право ходить по всему дворцу, у него было собственное крыло, где не разрешалось появляться никому, в том числе и его нарским подручным. Дьяна твердо решила увидеть эти помещения. Она сказала себе, что граф все равно собирается ее убить, так почему бы ей сначала не посмотреть, что он скрывает? Она быстро прошла по коридору, миновав помещения, в которых жили рабы, — они располагались довольно далеко от ее собственной комнаты, но были не менее красивыми. Даже рабы у Бьяджио были холеными. За помещениями прислуги она попала в огромную круглую комнату с белыми колоннами, в которой были развешаны портреты родственников Бьяджио, худощавых и золотистых, как сам граф. Дьяна приостановилась, разглядывая картины. У многих было сходство с Бьяджио, но больше ни у кого не было ярко-синих глаз и женственной красоты. Бьяджио производил гораздо более сильное впечатление, чем все его родственники.
Дьяна ушла из портретной галереи и вскоре оказалась у входа в личные покои графа. Арка из совершенно гладкого алебастра отделяла эти помещения от остального дворца. На стенах висели гирлянды цветов, наполнявшие воздух ароматом, в коридоре тихо журчал фонтан. Вода изо рта нимфы стекала по гладким белым камням. Дьяна прислушалась, наслаждаясь тихим звуком, но тут вдали услышала что-то еще. Музыка? Она наклонила голову, стараясь понять, что именно слышит.
Издали доносились звуки, похожие на пианино. Было очень поздно, и музыка, резкая и громоподобная, заглушала песню фонтана, но эта музыка манила Дьяну к себе. Она двинулась на звуки, следуя за ними по поворотам коридора, пока наконец не оказалась в глубине покоев Бьяджио, у приоткрытых дверей. Прямо из-за них неслась нервная музыка и решительные удары пальцев по клавишам. Дьяна скользнула ближе к дверям и заглянула внутрь. Музыка стала невыносимо громкой. За дверями оказалась комната с розовыми мраморными стенами и пушистыми винно-красными коврами, украшенная фарфоровыми бюстами и гневного вида портретами. Краем глаза Дьяна увидела белый рояль, но не того, кто на нем играет. В приливе смелости она шире открыла дверь — и к собственному изумлению, увидела обезумевшего Бьяджио.
Сгорбившись над инструментом, он с силой колотил по клавишам. По его лицу градом катился пот. Разметавшиеся золотые волосы вымокли. Рояль вопил под ударами, музыка сотрясала стены и хрупкие украшения комнаты. Граф весь ушел в мелодию, колотя по клавишам, словно безумец, и раскачиваясь в такт необузданному ритму. Он был облачен в привычные шелка, но один рукав рубашки был оторван, открыв золотистую кожу и торчащую из нее блестящую иглу. Из иглы шла трубка, соединенная со стоящим на рояле сосудом. При каждом аккорде сосуд подпрыгивал. Лицо Бьяджио было сведено гримасой, из глаз струились слезы, зубы стиснулись. Казалось, ему чудовищно больно, но он не кричал и даже не стонал.
Дьяна уставилась на него, потрясенная этим зрелищем, и еще чуть-чуть приоткрыла дверь. Стенки сосуда были слегка окрашены синим. Последние капли зелья текли по трубке в руку Бьяджио. Граф продолжал свою грозовую музыку, не замечая вторжения Дьяны. Он тяжело дышал, обильно потел, и казалось, вот-вот потеряет сознание. Его золотистая кожа стала бледной, болезненной на вид, волосы сосульками прилипли к шее и лицу. Дьяна не знала, что делать: броситься ему на помощь или бежать. Потом она догадалась, что это прием снадобья, который когда-то описал ей Ричиус. Она никогда не думала, что это окажется таким бурным актом, почти изнасилованием. У Бьяджио был совершенно ослабевший, опустошенный вид, и заплаканные усталые глаза делали его похожим на ребенка.
Вдруг игра смолкла, и в тишине слышалось только тяжелое дыхание графа. С мучительным стоном он поднял голову — и заметил Дьяну, застывшую в дверях. Он вскочил, как подброшенный пружиной:
— Что ты здесь делаешь?
Дьяна отшатнулась. Ей хотелось убежать, но она понимала, что уже слишком поздно.
— Входи! — приказал граф. — Немедленно!
Дьяна задержала дыхание, распахнула дверь и, войдя в салон, остановилась перед Бьяджио. Он трясся крупной дрожью, чуть не падал от изнеможения, но ярость удерживала его на ногах, и его грудь вздымалась от гневных вздохов. Граф потряс в воздухе кулаками, опустевший сосуд упал с рояля и разбился о камень пола.
— Эти комнаты мои! — прошипел он. — Мои! Что ты здесь делаешь?
— Извините, — пролепетала Дьяна. — Я ничего плохого не хотела. Я услышала музыку и пошла посмотреть, что это такое.
— И музыка тоже моя! — заорал Бьяджио. — Тебе здесь нечего делать!
— Извините, — еще раз повторила Дьяна. Она попятилась к двери. — Простите меня, граф. Я уйду.
— Не смей! — взревел он, бросаясь вперед и хватая ее за руку.
Его пальцы были крепкими и невероятно холодными. Когда он стиснул ее запястье, Дьяна вскрикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Дьяна понимала, что это такая любовь, какую коллекционер испытывает к драгоценному камню, но не говорила об этом девушке. Эта истина разбила бы Эрис сердце, а Дьяне не хотелось лишать ее иллюзий. И она не мешала Эрис заблуждаться, выслушивая ее рассказы и наслаждаясь ее танцами. Она рада была иметь подругу.
Однажды ночью — такой же, как все другие, — Дьяну разбудил шум далекого моря. Занавески на стеклянных дверях были раздвинуты, открывая вид на остров. Пригибаемая ветром трава отбрасывала тени на стены. Дьяна резко села, испытывая ужасный страх, — она ясно помнила приснившийся ей кошмар. Она плыла на корабле с Ричиусом и Шани. Налетевший шторм потопил их судно, и на берег выплыла она одна. Дьяна прижала ко лбу дрожащую руку. Ричиус и Шани действительно пропали. Где-то. И неожиданно она поняла, что больше не может. Ей хотелось плакать, но слез не было. Вместо этого она упала на подушки и стала смотреть сквозь стекло. Быть может, Шани все еще в пути к Кроуту, но чем дальше, тем меньше шансов на это. И Ричиус тоже потерян для нее — он уехал ради своей глупой мести. Дьяна осталась одна. Опять.
Понимая, что больше не заснет, она встала, ощутив настоятельную потребность в движении. Она машинально надела дорогую одежду, предоставленную ей Бьяджио, и сунула ноги в сафьяновые тапочки, в которых можно было идти бесшумно. Быстрый взгляд в зеркало показал ей измученное лицо, но она не обратила внимания на свой пугающий вид и вышла в гулкий холл. В обе стороны уходил выложенный мрамором коридор, украшенный скульптурами и орнаментами. В этот поздний час там царила глубокая тишина. Дьяна закрыла за собой дверь и быстро решила, в какую сторону идти.
Граф Бьяджио был весьма нелюдим. Хотя он предоставил ей право ходить по всему дворцу, у него было собственное крыло, где не разрешалось появляться никому, в том числе и его нарским подручным. Дьяна твердо решила увидеть эти помещения. Она сказала себе, что граф все равно собирается ее убить, так почему бы ей сначала не посмотреть, что он скрывает? Она быстро прошла по коридору, миновав помещения, в которых жили рабы, — они располагались довольно далеко от ее собственной комнаты, но были не менее красивыми. Даже рабы у Бьяджио были холеными. За помещениями прислуги она попала в огромную круглую комнату с белыми колоннами, в которой были развешаны портреты родственников Бьяджио, худощавых и золотистых, как сам граф. Дьяна приостановилась, разглядывая картины. У многих было сходство с Бьяджио, но больше ни у кого не было ярко-синих глаз и женственной красоты. Бьяджио производил гораздо более сильное впечатление, чем все его родственники.
Дьяна ушла из портретной галереи и вскоре оказалась у входа в личные покои графа. Арка из совершенно гладкого алебастра отделяла эти помещения от остального дворца. На стенах висели гирлянды цветов, наполнявшие воздух ароматом, в коридоре тихо журчал фонтан. Вода изо рта нимфы стекала по гладким белым камням. Дьяна прислушалась, наслаждаясь тихим звуком, но тут вдали услышала что-то еще. Музыка? Она наклонила голову, стараясь понять, что именно слышит.
Издали доносились звуки, похожие на пианино. Было очень поздно, и музыка, резкая и громоподобная, заглушала песню фонтана, но эта музыка манила Дьяну к себе. Она двинулась на звуки, следуя за ними по поворотам коридора, пока наконец не оказалась в глубине покоев Бьяджио, у приоткрытых дверей. Прямо из-за них неслась нервная музыка и решительные удары пальцев по клавишам. Дьяна скользнула ближе к дверям и заглянула внутрь. Музыка стала невыносимо громкой. За дверями оказалась комната с розовыми мраморными стенами и пушистыми винно-красными коврами, украшенная фарфоровыми бюстами и гневного вида портретами. Краем глаза Дьяна увидела белый рояль, но не того, кто на нем играет. В приливе смелости она шире открыла дверь — и к собственному изумлению, увидела обезумевшего Бьяджио.
Сгорбившись над инструментом, он с силой колотил по клавишам. По его лицу градом катился пот. Разметавшиеся золотые волосы вымокли. Рояль вопил под ударами, музыка сотрясала стены и хрупкие украшения комнаты. Граф весь ушел в мелодию, колотя по клавишам, словно безумец, и раскачиваясь в такт необузданному ритму. Он был облачен в привычные шелка, но один рукав рубашки был оторван, открыв золотистую кожу и торчащую из нее блестящую иглу. Из иглы шла трубка, соединенная со стоящим на рояле сосудом. При каждом аккорде сосуд подпрыгивал. Лицо Бьяджио было сведено гримасой, из глаз струились слезы, зубы стиснулись. Казалось, ему чудовищно больно, но он не кричал и даже не стонал.
Дьяна уставилась на него, потрясенная этим зрелищем, и еще чуть-чуть приоткрыла дверь. Стенки сосуда были слегка окрашены синим. Последние капли зелья текли по трубке в руку Бьяджио. Граф продолжал свою грозовую музыку, не замечая вторжения Дьяны. Он тяжело дышал, обильно потел, и казалось, вот-вот потеряет сознание. Его золотистая кожа стала бледной, болезненной на вид, волосы сосульками прилипли к шее и лицу. Дьяна не знала, что делать: броситься ему на помощь или бежать. Потом она догадалась, что это прием снадобья, который когда-то описал ей Ричиус. Она никогда не думала, что это окажется таким бурным актом, почти изнасилованием. У Бьяджио был совершенно ослабевший, опустошенный вид, и заплаканные усталые глаза делали его похожим на ребенка.
Вдруг игра смолкла, и в тишине слышалось только тяжелое дыхание графа. С мучительным стоном он поднял голову — и заметил Дьяну, застывшую в дверях. Он вскочил, как подброшенный пружиной:
— Что ты здесь делаешь?
Дьяна отшатнулась. Ей хотелось убежать, но она понимала, что уже слишком поздно.
— Входи! — приказал граф. — Немедленно!
Дьяна задержала дыхание, распахнула дверь и, войдя в салон, остановилась перед Бьяджио. Он трясся крупной дрожью, чуть не падал от изнеможения, но ярость удерживала его на ногах, и его грудь вздымалась от гневных вздохов. Граф потряс в воздухе кулаками, опустевший сосуд упал с рояля и разбился о камень пола.
— Эти комнаты мои! — прошипел он. — Мои! Что ты здесь делаешь?
— Извините, — пролепетала Дьяна. — Я ничего плохого не хотела. Я услышала музыку и пошла посмотреть, что это такое.
— И музыка тоже моя! — заорал Бьяджио. — Тебе здесь нечего делать!
— Извините, — еще раз повторила Дьяна. Она попятилась к двери. — Простите меня, граф. Я уйду.
— Не смей! — взревел он, бросаясь вперед и хватая ее за руку.
Его пальцы были крепкими и невероятно холодными. Когда он стиснул ее запястье, Дьяна вскрикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203