Джесс была женщиной аккуратной до педантизма и отлично знала, что нужный ей предмет спрятан в самом укромном уголке, подальше от любопытных глаз.
Это была небольшая коричневая коробка из-под обуви с заклеенной скотчем крышкой. Нагнувшись, Джесс вытащила ее, потом, усевшись на пол, положила на колени и несколько секунд сидела не шелохнувшись.
Она не открывала ее почти двадцать пять лет, но не могла заставить себя выбросить хранившиеся в ней вещи.
Теперь пришло время просмотреть их и решить — то ли выбросить, то ли…
Джесс поставила коробку на пол и пошла за длинными серебряными ножницами, которые навеяли воспоминания о том времени, когда ее действия, совершенные этими ножницами, изменили жизни многих людей. Внезапно Джесс поняла: если она сейчас откроет коробку, то не просто вспомнит былое, а вскроет старые, зарубцевавшиеся временем раны, выпустит на волю прошлое.
Она вернулась к коробке и принялась решительно разрезать пожелтевшую от времени клейкую ленту, но вдруг остановилась. Чарльз… Он никогда не простит ей этого.
Маура, сыновья… А если они ее возненавидят? Джесс тряхнула головой. Пусть! Настало время думать не о детях, а о себе, о своей старшей дочери. Уверенной рукой Джесс разрезала бумагу и окунулась в прошлое.
На секунду мучительно сжалось сердце и все внутри похолодело. Джесс провела рукой по вещам, которые лежали сверху, и медленно, одну за другой принялась их вынимать. В коробке лежали годами: календарь, год 1968; числа с апреля по ноябрь специально зачеркнуты черным фломастером; последняя дата — 27 ноября; квадратная коробка с канцелярскими принадлежностями, наполовину пустая; блокнот. Джесс вспомнила, что листы его когда-то пахли духами; новый розовый кожаный ошейник, украшенный фальшивыми бриллиантами; корешок железнодорожного билета Нью-Йорк — Нью-Хейвен; обратный билет — Файерфилд — Нью-Йорк-Сити; Библия. Джесс коснулась шероховатой обложки, открыла книгу и взглянула на папирусную бумагу форзаца, на которой было написано:
«Книга Ричарда Брайанта». У нее было много его вещей: старые фотографии, карточки, письма, но все это было уничтожено, дабы не напоминало о былом. Все, за исключением Библии. Рука не поднялась выбросить ее.
В этой же коробке лежали пожелтевшие газетные вырезки некролог: «Леонард Стивенс, работник крупной бостонской строительной фирмы, оставил вдовой жену Стер и падчерицу».
Джесс поспешно положила на место газетные вырезки и вытащила поделку, которую когда-то купила к Рождеству, — головку Санта-Клауса, сшитую из красного атласа, с белой пушистой бородой и в зеленой бархатной шапочке.
Она смотрела на незатейливую игрушку до тех пор, пока не почувствовала слезы на щеках. Тогда она поставила головку на стол и взяла последнюю вещицу.
Ею оказался пластиковый браслет, на котором было написано: «Джессика Бейтс. 28 ноября 1968 г. Комната 203.
Родильное отделение». Она осторожно взяла его в руки, словно боясь, что он рассыплется, потом обвела пальцем каждую буковку, вспоминая, какое одиночество и стыд она испытала тогда. Словно наяву Джесс услышала пронзительный крик новорожденного, зовущего свою мать, которая никогда не придет.
Дрожащими руками Джесс положила браслет на стол и взглянула на лежащие перед ней вещи. Не много, но, оказывается, достаточно, чтобы в корне изменить мир, в котором она жила до сих пор. Джесс принялась складывать вещи обратно в коробку. Все, за исключением красной поделки из атласа-. Ее можно не прятать. Никому и в голову не придет, откуда она взялась.
Джесс спрятала коробку обратно в шкаф, потом положила туда материю и швейные принадлежности. «Нужно все обстоятельно обдумать, прежде чем начать действовать», — решила она.
Держа в руках рождественскую поделку, она спустилась вниз, на кухню. В доме было темно, но сегодня темнота ее не пугала. Она включила электрический чайник, и когда вода закипела, заварила себе черного ароматного чая.
Пока он настаивался, Джесс взяла в холодильнике молоко.
Она увидела на коробке сбоку надпись «Вы видели этого ребенка?» и замерла. Забыв про поделку, которая тут же упала на пол, Джесс стала разглядывать плохонькую, нечеткую фотографию пропавшей маленькой девочки. «Нет, — подумала она. — Я никогда не видела этого ребенка, как и свою дочку, которую родила много лет назад и которая теперь уже взрослая». Джесс еще раз взглянула на фотографию и задумалась. Интересно, какая она, ее дочка? Такая же хрупкая, как и она, с маленьким продолговатым лицом и бледно-голубыми глазами? А может, похожа на Ричарда?
Но лицо его Джесс никак не могла вспомнить. Как сложилась ее жизнь? Счастлива ли она? Кого любит? Кем любима?
Джесс подумала о Ларчвуд-Холле, вспомнила остальных: Сьюзен, Пи Джей, Джинни. Где они сейчас? Что с ними стало? Думают ли они когда-нибудь о своих детях?
Джесс перевела взгляд на фотографию пропавшей девочки, и где-то глубоко-глубоко всколыхнулась знакомая тоска и сильное желание найти своего ребенка…
Джесс была в постели до тех пор, пока дети не ушли в школу. «Ну наконец-то!» — подумала она. Чарльз вернулся домой около трех часов ночи. Она услышала, как хлопнула входная дверь, но не встала. В семь часов утра он проснулся, принял душ и уехал на работу. И в этот раз Джесс притворилась спящей. Сейчас ей нужны были только время и тишина. Теперь, когда и то и другое у нее есть, необходимо было воспользоваться моментом.
Джесс быстренько встала, выпила кофе и полстакана сока. Потом натянула бежевые полотняные брюки, шелковую кофточку и сунула ноги в лакированные туфли из змеиной кожи, которые купила в Рио-де-Жанейро в поездке с мужем. Ох уж эти деловые поездки! Она их терпеть не могла, но ни разу не отказалась. Послушная жена… Хотя предпочла бы остаться дома, помочь детям делать уроки, сшить что-нибудь новенькое для Мауры. Маура… Надевая изящные часики и застегивая на них браслет, Джесс подумала, будет ли Чарльз разводиться с ней из-за Мауры или — что более вероятно — из-за того, что Джесс надумала сделать.
Неужели чувство унижения возьмет верх над любовью к детям, чувством долга, наконец, к своей жене? Неужели его не остановит даже боязнь лишиться всего нажитого за годы совместной жизни? Нажитого, впрочем, на ее деньги.
Джесс на секунду закрыла глаза, но тут же открыла их, стянула свои вьющиеся светлые волосы в тугой пучок. Об этом можно поразмыслить позже, не сейчас.
Джесс спустилась в кабинет, нашла на полке телефонный справочник, но города Вествуд, где когда-то находился Ларчвуд-Холл, не обнаружила. Вот незадача! Схватив телефонную трубку, набрала справочную. Раздался скрипучий безразличный голос.
— Алло.
— Пожалуйста, номер Ларчвуд-Холла в Вествуде.
Джесс с удивлением услышала свой спокойный четкий голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Это была небольшая коричневая коробка из-под обуви с заклеенной скотчем крышкой. Нагнувшись, Джесс вытащила ее, потом, усевшись на пол, положила на колени и несколько секунд сидела не шелохнувшись.
Она не открывала ее почти двадцать пять лет, но не могла заставить себя выбросить хранившиеся в ней вещи.
Теперь пришло время просмотреть их и решить — то ли выбросить, то ли…
Джесс поставила коробку на пол и пошла за длинными серебряными ножницами, которые навеяли воспоминания о том времени, когда ее действия, совершенные этими ножницами, изменили жизни многих людей. Внезапно Джесс поняла: если она сейчас откроет коробку, то не просто вспомнит былое, а вскроет старые, зарубцевавшиеся временем раны, выпустит на волю прошлое.
Она вернулась к коробке и принялась решительно разрезать пожелтевшую от времени клейкую ленту, но вдруг остановилась. Чарльз… Он никогда не простит ей этого.
Маура, сыновья… А если они ее возненавидят? Джесс тряхнула головой. Пусть! Настало время думать не о детях, а о себе, о своей старшей дочери. Уверенной рукой Джесс разрезала бумагу и окунулась в прошлое.
На секунду мучительно сжалось сердце и все внутри похолодело. Джесс провела рукой по вещам, которые лежали сверху, и медленно, одну за другой принялась их вынимать. В коробке лежали годами: календарь, год 1968; числа с апреля по ноябрь специально зачеркнуты черным фломастером; последняя дата — 27 ноября; квадратная коробка с канцелярскими принадлежностями, наполовину пустая; блокнот. Джесс вспомнила, что листы его когда-то пахли духами; новый розовый кожаный ошейник, украшенный фальшивыми бриллиантами; корешок железнодорожного билета Нью-Йорк — Нью-Хейвен; обратный билет — Файерфилд — Нью-Йорк-Сити; Библия. Джесс коснулась шероховатой обложки, открыла книгу и взглянула на папирусную бумагу форзаца, на которой было написано:
«Книга Ричарда Брайанта». У нее было много его вещей: старые фотографии, карточки, письма, но все это было уничтожено, дабы не напоминало о былом. Все, за исключением Библии. Рука не поднялась выбросить ее.
В этой же коробке лежали пожелтевшие газетные вырезки некролог: «Леонард Стивенс, работник крупной бостонской строительной фирмы, оставил вдовой жену Стер и падчерицу».
Джесс поспешно положила на место газетные вырезки и вытащила поделку, которую когда-то купила к Рождеству, — головку Санта-Клауса, сшитую из красного атласа, с белой пушистой бородой и в зеленой бархатной шапочке.
Она смотрела на незатейливую игрушку до тех пор, пока не почувствовала слезы на щеках. Тогда она поставила головку на стол и взяла последнюю вещицу.
Ею оказался пластиковый браслет, на котором было написано: «Джессика Бейтс. 28 ноября 1968 г. Комната 203.
Родильное отделение». Она осторожно взяла его в руки, словно боясь, что он рассыплется, потом обвела пальцем каждую буковку, вспоминая, какое одиночество и стыд она испытала тогда. Словно наяву Джесс услышала пронзительный крик новорожденного, зовущего свою мать, которая никогда не придет.
Дрожащими руками Джесс положила браслет на стол и взглянула на лежащие перед ней вещи. Не много, но, оказывается, достаточно, чтобы в корне изменить мир, в котором она жила до сих пор. Джесс принялась складывать вещи обратно в коробку. Все, за исключением красной поделки из атласа-. Ее можно не прятать. Никому и в голову не придет, откуда она взялась.
Джесс спрятала коробку обратно в шкаф, потом положила туда материю и швейные принадлежности. «Нужно все обстоятельно обдумать, прежде чем начать действовать», — решила она.
Держа в руках рождественскую поделку, она спустилась вниз, на кухню. В доме было темно, но сегодня темнота ее не пугала. Она включила электрический чайник, и когда вода закипела, заварила себе черного ароматного чая.
Пока он настаивался, Джесс взяла в холодильнике молоко.
Она увидела на коробке сбоку надпись «Вы видели этого ребенка?» и замерла. Забыв про поделку, которая тут же упала на пол, Джесс стала разглядывать плохонькую, нечеткую фотографию пропавшей маленькой девочки. «Нет, — подумала она. — Я никогда не видела этого ребенка, как и свою дочку, которую родила много лет назад и которая теперь уже взрослая». Джесс еще раз взглянула на фотографию и задумалась. Интересно, какая она, ее дочка? Такая же хрупкая, как и она, с маленьким продолговатым лицом и бледно-голубыми глазами? А может, похожа на Ричарда?
Но лицо его Джесс никак не могла вспомнить. Как сложилась ее жизнь? Счастлива ли она? Кого любит? Кем любима?
Джесс подумала о Ларчвуд-Холле, вспомнила остальных: Сьюзен, Пи Джей, Джинни. Где они сейчас? Что с ними стало? Думают ли они когда-нибудь о своих детях?
Джесс перевела взгляд на фотографию пропавшей девочки, и где-то глубоко-глубоко всколыхнулась знакомая тоска и сильное желание найти своего ребенка…
Джесс была в постели до тех пор, пока дети не ушли в школу. «Ну наконец-то!» — подумала она. Чарльз вернулся домой около трех часов ночи. Она услышала, как хлопнула входная дверь, но не встала. В семь часов утра он проснулся, принял душ и уехал на работу. И в этот раз Джесс притворилась спящей. Сейчас ей нужны были только время и тишина. Теперь, когда и то и другое у нее есть, необходимо было воспользоваться моментом.
Джесс быстренько встала, выпила кофе и полстакана сока. Потом натянула бежевые полотняные брюки, шелковую кофточку и сунула ноги в лакированные туфли из змеиной кожи, которые купила в Рио-де-Жанейро в поездке с мужем. Ох уж эти деловые поездки! Она их терпеть не могла, но ни разу не отказалась. Послушная жена… Хотя предпочла бы остаться дома, помочь детям делать уроки, сшить что-нибудь новенькое для Мауры. Маура… Надевая изящные часики и застегивая на них браслет, Джесс подумала, будет ли Чарльз разводиться с ней из-за Мауры или — что более вероятно — из-за того, что Джесс надумала сделать.
Неужели чувство унижения возьмет верх над любовью к детям, чувством долга, наконец, к своей жене? Неужели его не остановит даже боязнь лишиться всего нажитого за годы совместной жизни? Нажитого, впрочем, на ее деньги.
Джесс на секунду закрыла глаза, но тут же открыла их, стянула свои вьющиеся светлые волосы в тугой пучок. Об этом можно поразмыслить позже, не сейчас.
Джесс спустилась в кабинет, нашла на полке телефонный справочник, но города Вествуд, где когда-то находился Ларчвуд-Холл, не обнаружила. Вот незадача! Схватив телефонную трубку, набрала справочную. Раздался скрипучий безразличный голос.
— Алло.
— Пожалуйста, номер Ларчвуд-Холла в Вествуде.
Джесс с удивлением услышала свой спокойный четкий голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120