Гершуни оставил мемуары о своих подвигах (68, 93). Его
правой рукой длительное время был Мельников М. М. Идейным руководителем террора
и представителем боевой организации партии эсеров за границей, откуда и
направлялась террористическая деятельность, был Гоц М. Р. Практическим же
руководителем боевиков являлся Азеф Е. Ф. Заместителем Азефа был Савинков. Как
видим, в этой русско-еврейской солянке еврейские фанатики играли важную роль.
Сам Азеф в течении 15 лет с 1893 по 1908 г. являлся платным агентом
Департамента полиции. Его роль в русском терроризме весьма противоречива ввиду
того, что его профессиональный рост как секретного агента неизбежно был связан
с политическим ростом его влияния в партии эсеров. С 1903 г. Азеф возглавлял
боевую организацию эсеров, и под его личным руководством произошли самые
громкие убийства того времени -- министра внутренних дел фон Плеве В. К.
(15.07. 1904 г.) и В. Кн. Сергея Александровича (4.02.1905 г.).
В это время Азеф по полицейской части подчинялся Рачковскому П. И.,
вице-директору Департамента полиции. Рачковский был большим другом Трепова Д.
Ф., генерал-губернатора Петербурга, и больше увлекался политическими
интригами, чем рутинной полицейской работой. Так что лавры этих убийств
заслуженно делит с Азефом его полицейский шеф. Между Азефом и ген. Герасимовым
А. В., шефом Охранного отделения, был заключен с апреля 1906 г. договор о
нижеследующем. Азеф информирует Герасимова о всех заговорах ЦК партии эсеров и
совместно с Герасимовым разрушает планы заговорщиков. Герасимов, со своей
стороны, не арестовывает людей Азефа. Полиция таким образом постоянно
переигрывала заговорщиков, подводя их к мысли о бесполезности террора. Так были
предотвращены убийства Царя, Дурново П. Н., Трепова Д. Ф. и других сановников.
В то же время Азеф предавал боевиков региональных организаций своей партии, не
принадлежащих к центральной боевой организации. Таким было, например, дело о
семи повешенных, которому Л. Андреев посвятил свою пресловутую повесть. Карьера
Азефа прекратилась в конце 1908 г., когда он был разоблачен историком Бурцевым
В. Л. Партийный суд, состоявшийся сначала над Бурцевым, оклеветавшим одного из
вождей партии, превратился затем в суд над Азефом. Судьями были избраны кн.
Кропоткин, Фигнер В. Н. и Лопатин Г. А. Перелом в деле наступил после
информации, полученной от экс-директора Департамента полиции Лопухина А. А.,
решившего предать своего агента. Суд приговорил шефа боевой организации к
смерти. Однако Азеф ускользнул от расплаты и с фальшивым паспортом, выданным
ему Герасимовым, скрывался до своей естественной кончины в 1918 г. Суд над
Азефом и приговор вызвали громкий политический скандал, на котором долго грели
руки как революционные, так и реакционные круги. Впоследствии выяснилось, что
Лопухин А. А. был вынужден эсерами сделать разоблачающее Азефа признание из-за
угрозы смерти похищенной у него дочери. В истории с похищением дочери Лопухина
некрасивую роль сыграл разоблачитель Азефа Бурцев (63). Признания, вырванные
таким путем у Лопухина, стоили ему пенсии, звания сенатора и четырех лет
каторжных работ. Сам факт разоблачения Азефа нанес сокрушительный удар по
эсеровскому терроризму, породив всеобщее недоверие друг к другу в партийной
среде. Сами вожди партии осмыслили эту катастрофу спустя много лет, после
выхода в 1934 г. книги Герасимова А. В.
Убийства политических деятелей происходили не на фоне мирной жизни, а
вплетались в канву революционного брожения. Крестьянские мятежи с разорением
помещичьих усадеб, демонстрации рабочих даже с чисто экономическими
требованиями жестоко подавлялись полицией, войсками или казаками. Крутые меры
всегда были любимы администрацией, приветствующей рвение отдельных полицейских
или военных чинов. К тому же в толпе часто оказывалось 2 -- 3 эсеровских
боевика, открывающих огонь из пистолетов по полиции или казакам. В результате
ответных мер появлялись убитые рабочие и члены их семей. Далее эсерам
оставалось подсчитать жертвы и наметить кандидатуру из враждебного класса,
ответственную за бойню. После этого начиналась очередная охота за очередным
губернатором. Так раскручивалась спираль насилия. Например, уфимский
генерал-губернатор Богданович Н. М. был признан эсерами ответственным за
златоустовскую бойню, в которой было убито 69 и ранено 250 рабочих. Генерал Мин
Г. А., командир Семеновского полка, был казнен эсерами за подавление
московского мятежа. Каждая из упоминавшихся выше жертв эсеровских покушений
ранее участвовала в подавлении с применением оружия каких-либо беспорядков.
Россия погружалась в кровавый хаос, выйти из которого без применения насилия у
властей не было возможности.
Интерес представляет финансовая сторона жизни революционных партий. Содержание
партийной элиты, боевиков, лабораторий взрывных устройств, типографий, закупка
оружия -- все это требовало немалых денег. Откуда брались деньги? Для каждой
партии "тайна сия велика есть". Историки не получили и никогда не
получат финансовых отчетов партийных казначеев. Сохранились лишь фрагменты,
догадки и обрывки цепочек, связывающих революционеров с источниками
финансирования. Собственно, источников было два: ограбления банков,
"научно" называемые "экспроприациями" или
"эксами", и пожертвования "меценатов". В октябре
1905 г. Азефу удалось убедить ЦК партии эсеров распустить (временно) боевую
организацию. Тогда от эсеров откололась недовольная этим оппозиционная группа
максималистов во главе с Соколовым (Медведем). Максималисты вошли в историю с
двумя громкими делами. Первое дело -- это ограбление 20 марта 1906 г.
Московского Общества Взаимного Кредита, когда бандитам достались 800 тысяч
рублей. Второе дело -- взрыв на Аптекарском острове загородной дачи Столыпина
25 августа 1906 г. Во время взрыва пострадало около 100 человек, из которых
27 было убито, остальные ранены, по большей части, тяжело. Сам Столыпин
при этом не пострадал. Случаев экспроприации, выполненных собственно партией
эсеров, не зарегистрировано.
Иная ситуация складывалась в стане социал-демократов. На Четвертом
(Объединительном) съезде между меньшевиками и большевиками состоялась острая
дискуссия о возможности экспроприации денежных средств в пользу революции.
Большевики считали, что поскольку целью социалистической революции является
глобальное перераспределение собственности, то не будет большим грехом еще до
революции получить ее некоторую часть, так сказать, авансом. Меньшевики во
главе с Мартовым брезгливо относились ко всякой уголовщине и добились на съезде
принятия соответствующей резолюции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
правой рукой длительное время был Мельников М. М. Идейным руководителем террора
и представителем боевой организации партии эсеров за границей, откуда и
направлялась террористическая деятельность, был Гоц М. Р. Практическим же
руководителем боевиков являлся Азеф Е. Ф. Заместителем Азефа был Савинков. Как
видим, в этой русско-еврейской солянке еврейские фанатики играли важную роль.
Сам Азеф в течении 15 лет с 1893 по 1908 г. являлся платным агентом
Департамента полиции. Его роль в русском терроризме весьма противоречива ввиду
того, что его профессиональный рост как секретного агента неизбежно был связан
с политическим ростом его влияния в партии эсеров. С 1903 г. Азеф возглавлял
боевую организацию эсеров, и под его личным руководством произошли самые
громкие убийства того времени -- министра внутренних дел фон Плеве В. К.
(15.07. 1904 г.) и В. Кн. Сергея Александровича (4.02.1905 г.).
В это время Азеф по полицейской части подчинялся Рачковскому П. И.,
вице-директору Департамента полиции. Рачковский был большим другом Трепова Д.
Ф., генерал-губернатора Петербурга, и больше увлекался политическими
интригами, чем рутинной полицейской работой. Так что лавры этих убийств
заслуженно делит с Азефом его полицейский шеф. Между Азефом и ген. Герасимовым
А. В., шефом Охранного отделения, был заключен с апреля 1906 г. договор о
нижеследующем. Азеф информирует Герасимова о всех заговорах ЦК партии эсеров и
совместно с Герасимовым разрушает планы заговорщиков. Герасимов, со своей
стороны, не арестовывает людей Азефа. Полиция таким образом постоянно
переигрывала заговорщиков, подводя их к мысли о бесполезности террора. Так были
предотвращены убийства Царя, Дурново П. Н., Трепова Д. Ф. и других сановников.
В то же время Азеф предавал боевиков региональных организаций своей партии, не
принадлежащих к центральной боевой организации. Таким было, например, дело о
семи повешенных, которому Л. Андреев посвятил свою пресловутую повесть. Карьера
Азефа прекратилась в конце 1908 г., когда он был разоблачен историком Бурцевым
В. Л. Партийный суд, состоявшийся сначала над Бурцевым, оклеветавшим одного из
вождей партии, превратился затем в суд над Азефом. Судьями были избраны кн.
Кропоткин, Фигнер В. Н. и Лопатин Г. А. Перелом в деле наступил после
информации, полученной от экс-директора Департамента полиции Лопухина А. А.,
решившего предать своего агента. Суд приговорил шефа боевой организации к
смерти. Однако Азеф ускользнул от расплаты и с фальшивым паспортом, выданным
ему Герасимовым, скрывался до своей естественной кончины в 1918 г. Суд над
Азефом и приговор вызвали громкий политический скандал, на котором долго грели
руки как революционные, так и реакционные круги. Впоследствии выяснилось, что
Лопухин А. А. был вынужден эсерами сделать разоблачающее Азефа признание из-за
угрозы смерти похищенной у него дочери. В истории с похищением дочери Лопухина
некрасивую роль сыграл разоблачитель Азефа Бурцев (63). Признания, вырванные
таким путем у Лопухина, стоили ему пенсии, звания сенатора и четырех лет
каторжных работ. Сам факт разоблачения Азефа нанес сокрушительный удар по
эсеровскому терроризму, породив всеобщее недоверие друг к другу в партийной
среде. Сами вожди партии осмыслили эту катастрофу спустя много лет, после
выхода в 1934 г. книги Герасимова А. В.
Убийства политических деятелей происходили не на фоне мирной жизни, а
вплетались в канву революционного брожения. Крестьянские мятежи с разорением
помещичьих усадеб, демонстрации рабочих даже с чисто экономическими
требованиями жестоко подавлялись полицией, войсками или казаками. Крутые меры
всегда были любимы администрацией, приветствующей рвение отдельных полицейских
или военных чинов. К тому же в толпе часто оказывалось 2 -- 3 эсеровских
боевика, открывающих огонь из пистолетов по полиции или казакам. В результате
ответных мер появлялись убитые рабочие и члены их семей. Далее эсерам
оставалось подсчитать жертвы и наметить кандидатуру из враждебного класса,
ответственную за бойню. После этого начиналась очередная охота за очередным
губернатором. Так раскручивалась спираль насилия. Например, уфимский
генерал-губернатор Богданович Н. М. был признан эсерами ответственным за
златоустовскую бойню, в которой было убито 69 и ранено 250 рабочих. Генерал Мин
Г. А., командир Семеновского полка, был казнен эсерами за подавление
московского мятежа. Каждая из упоминавшихся выше жертв эсеровских покушений
ранее участвовала в подавлении с применением оружия каких-либо беспорядков.
Россия погружалась в кровавый хаос, выйти из которого без применения насилия у
властей не было возможности.
Интерес представляет финансовая сторона жизни революционных партий. Содержание
партийной элиты, боевиков, лабораторий взрывных устройств, типографий, закупка
оружия -- все это требовало немалых денег. Откуда брались деньги? Для каждой
партии "тайна сия велика есть". Историки не получили и никогда не
получат финансовых отчетов партийных казначеев. Сохранились лишь фрагменты,
догадки и обрывки цепочек, связывающих революционеров с источниками
финансирования. Собственно, источников было два: ограбления банков,
"научно" называемые "экспроприациями" или
"эксами", и пожертвования "меценатов". В октябре
1905 г. Азефу удалось убедить ЦК партии эсеров распустить (временно) боевую
организацию. Тогда от эсеров откололась недовольная этим оппозиционная группа
максималистов во главе с Соколовым (Медведем). Максималисты вошли в историю с
двумя громкими делами. Первое дело -- это ограбление 20 марта 1906 г.
Московского Общества Взаимного Кредита, когда бандитам достались 800 тысяч
рублей. Второе дело -- взрыв на Аптекарском острове загородной дачи Столыпина
25 августа 1906 г. Во время взрыва пострадало около 100 человек, из которых
27 было убито, остальные ранены, по большей части, тяжело. Сам Столыпин
при этом не пострадал. Случаев экспроприации, выполненных собственно партией
эсеров, не зарегистрировано.
Иная ситуация складывалась в стане социал-демократов. На Четвертом
(Объединительном) съезде между меньшевиками и большевиками состоялась острая
дискуссия о возможности экспроприации денежных средств в пользу революции.
Большевики считали, что поскольку целью социалистической революции является
глобальное перераспределение собственности, то не будет большим грехом еще до
революции получить ее некоторую часть, так сказать, авансом. Меньшевики во
главе с Мартовым брезгливо относились ко всякой уголовщине и добились на съезде
принятия соответствующей резолюции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189