– …и вот еще адрес ресторана, если вдруг ты не дозвонишься по телефону. Мы долго не задержимся.
– Нет уж, давайте задерживайтесь, – с нажимом возразила Эшлин.
Клода подхватила Молли и Крейга, исступленно обняла их и без особой уверенности попросила:
– Ведите себя хорошо с Эшлин.
– И с Тедом, – добавил Тед, растягивая губы в чарующей, по его мнению, улыбке, предназначенной Клоде.
– И с Тедом, – пробормотала Клода.
В последнюю минуту, дабы пожелать родителям счастливого пути и дорожки скатертью, Молли прижала вымазанную черничным вареньем ладошку к маминому платью пониже спины. К несчастью (а может, к счастью) для себя, Клода этого не заметила.
30
Как только за Клодой закрылась входная дверь, Молли и Крейг дружно и горестно заревели. Клода беспомощно оглянулась на Дилана и повернула обратно.
– Назад! – скомандовал он. – Но…
– Они сейчас перестанут.
Чувствуя себя так, будто ее раздирают пополам, Клода села в такси и безропотно позволила отвезти себя в город.
Столик был заказан на полвосьмого; им предложили на выбор полвосьмого или девять, но Клоде показалось, что девять слишком поздно. В это время она уже часто спит. Так хорошо бывает прикорнуть на несколько часиков перед тем, как встать в четыре, чтобы в темноте петь песни любимым детям…
Других посетителей в ресторане пока не было. Дилан и Клода первыми вошли в пустой белый зал с греческими колоннами, в благоговейной тишине проследовали к своему столику, и Клода совсем разнервничалась из-за своего платья. Ей казалось, оно привлекает изумленные взгляды вышколенных, бесстрастных официантов. Одергивая подол, она поспешно юркнула за стол. Когда столько лет сидишь дома, перестаешь понимать, что можно надевать на выход. Плюхнувшись на стул и спрятав ноги под скатерть, чтобы никто больше не видел ее просвечивающих сквозь одежду трусиков, она заказала джин-тоник.
Пока она читала огромное, размером с амбарную книгу, меню, двенадцать или четырнадцать официантов в черных костюмах с белоснежными сорочками безмолвно ждали в нескольких местах просторного зала. Оторвавшись от меню, Клода увидела, что они все поменялись местами, но как – ни она, ни Дилан не заметили.
– Будто в фантастическом фильме, – шепнула Клода мужу.
Дилан рассмеялся, и его смех гулко разнесся по залу. Голову Клоды сжало словно обручем, и опять у нее возникло странное чувство: этого человека она совсем не знает. Но именно о нем она когда-то думала, что умрет, если не завладеет им. Взволнованная эхом той безумной любви, она вдруг лишилась дара речи. На ум не шло ни единого слова, чтобы сказать Дилану.
Но только на секунду. Потом, разумеется, возникла масса всяких мыслей. Слава богу, с облегчением подумала Клода, это все-таки Дилан.
– Как думаешь, может, сводить Молли к врачу? Дилан не отвечал.
– Если она не прекратит голодовку, – затараторила Клода, – то в самом деле придется. Нельзя же все время есть шоколад, от него никакой…
– Ты что выбрала из закусок? – грубовато перебил ее Дилан.
– Я? Ой, не знаю даже.
– Меню обширное, – заметил Дилан.
– Да, да…
– Неужели ты хоть пару часов не можешь не говорить о детях?
– Извини. Я тебя разозлила?
– Почти, – раздраженно бросил он.
Клода понемногу начала успокаиваться. В конце концов, она в чудесном ресторане и у нее чудесный муж. Они пьют джин-тоник и едят томатные хлебцы. Скоро принесут вкуснейшую еду и прекрасное вино; дети в безопасности, дома, под присмотром надежных людей – не педофилов, не садистов. Что еще надо?!
– Извини, – повторила она и на сей раз честно взялась за меню. – А, вижу, что ты имел в виду, – кивнула она. – Ух ты, устрицы! И суфле из козьего сыра. Черт побери, что же заказать?
– Салат или суп, – задумчиво промолвил Дилан, – вот в чем вопрос.
– Или? – передразнила Клода. – Что за «или» такое? По-моему, ты хотел сказать «и».
С жаром редко бывающей в свете домоседки Клода заказала целую гору всего в горячечном стремлении получить от нечастого пира как можно больше удовольствия.
– Воду с газом или без? – спросил официант, помахивая занемевшей рукой.
Клода ошалело взглянула на него – неужели не понятно?
– И ту, и другую!
– Отлично!
– Еще что-нибудь закажем? – весело спросила Клода, когда официант ушел.
– Не сейчас, – заразившись ее энтузиазмом, расхохотался Дилан. – Погоди, вот расправимся со всем, что нам принесут…
– А как же десерт и сыры?
– Разумеется. А кофе с виски?
– Да, и десертное вино. И пирожные.
– Так, а французский кофе?
– Конечно! Может, я даже сигару выкурю.
– Вот и умница!
После второй перемены блюд Клода осоловела от еды и вина, но по-прежнему не могла расслабиться. Тогда она поняла, в чем дело.
– Я так давно уже не обедала, не отвлекаясь каждую минуту на детей, – призналась она. – Все время сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не начать кормить кого-нибудь из соседей с ложки… Видишь вон того парня? – Она показала на американского вида юношу, вяло водившего вилкой по тарелке. – Так и хочется взять вилку, подцепить кусок его филе-миньона и сказать: «Открой, душенька, ротик, я положу тебе этот кусочек». Наверно, так я сейчас и поступлю.
Она сделала вид, будто встает, чтобы напугать Дилана, но вдруг замерла и принялась тревожно оглядываться.
– Что это? Почему я прилипаю к стулу? – Она ощупала себя сзади. – Попа в чем-то черном и липком. Мазут, что ли? Черт, новое платье, такое красивое… Как это я умудрилась? – Осторожно поднесла руку к носу, понюхала и начала хохотать. – Черничное варенье. Наверняка Молли, вот паршивка. Не соскучишься с ней, а?
– Она прелесть, – нехотя согласился Дилан.
– Как думаешь, у них там все в порядке? – внезапно снова заволновалась Клода.
– Конечно! И потом, ты же оставила Эшлин и Теду номер нашего мобильного. Если что не так, они позвонят.
– Например? Что может быть не так?
– Да ничего.
– Дай-ка трубку, я быстренько позвоню. Дилан умоляюще посмотрел на жену.
– Неужели нельзя хотя бы на вечер отвлечься? Мы всего час как уехали.
– Ты прав, – согласилась Клода, – я глупая. И принялась за суп с креветками.
– Нет, – выпалила она через полминуты, – не могу. Дай трубку.
Тяжело вздохнув, Дилан протянул ей телефон.
– Привет, Тед, это Клода, звоню просто спросить, все ли у вас в порядке.
– У нас все замечательно, – соврал Тед, пока Эшлин обеими руками зажимала плачущих детей на необходимом расстоянии от телефона.
– Дай детям на минуточку трубку!
– Э-э-э… они заняты. Играют с Эшлин.
– Ясно. Ну ладно, тогда все, пока.
– Кошмар какой-то, – недоуменно промолвила Клода, нажимая на кнопку отбоя. – Всю неделю они доводят меня до белого каления, а стоит уйти на вечер, как начинаю волноваться!
– Хочешь, вернемся домой, – сухо предложил Дилан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118