В дверях углового магазинчика стоит его хозяин с обрезом помпового ружья в руках. Тип оружия Меган узнаёт — чего-чего, а боевиков по ящику она насмотрелась предостаточно.
Дженни верещит что-то с переднего сиденья. Она отказывается верить своим глазам. Масштабы бедствия действительно ужасны. Трупы повсюду — в машинах, на тротуарах, на парковочных площадках.
— Скиттер, мне страшно. Я хочу домой!
— Поедем, поедем. Только сначала я собираюсь кое-чем затариться.
— Все рвутся домой, — говорит Меган и задумывается над тем, что будет потом, когда все эти люди попадут домой. Будут сидеть и ждать смерти? Попытаются как-то защититься? Она понимает, что никакого преимущества в том, чтобы быть дома, нет. Дома ты больше ничего не можешь сделать. А с другой стороны — куда еще деваться?
Машина подъезжает к универмагу в Линн-вэлли. Стоянка у магазина похожа на трассу, где проходят гонки на выживание. Все окна в машинах задраены, и многие водители пытаются любым способом, иногда даже грубым тараном, пробиться к выезду. Света нет. Скиттер выскакивает из машины, карманы его куртки оттягивают два пистолета. У входа в универмаг стоит полицейский. Меган и Дженни видят, как он требует, чтобы Скиттер уходил. В ответ тот стреляет ему в голову. Обе девчонки визжат от страха и выскакивают из машины. У Скиттера крыша поехала!
Меган подбегает к полицейскому, пытается приподнять его простреленную голову. Кровь. Еще один выстрел, уже внутри здания. Из дверей выбегают перепуганные воришки, старательно прижимающие к себе здоровенные коробки с сигаретами и какой-то бытовой техникой. «Дженни!» Меган оборачивается. Дженни спит, успев лишь присесть на ближайшую скамейку. Голова запрокинута, рот широко открыт.
Снова слышен выстрел. Меган отбегает на другую сторону стоянки и пытается собраться с мыслями. Скиттер выходит из аптечного отдела с грудой коробок — лекарства, содержащие наркотические вещества. Он озирается, явно высматривая возможного вооруженного противника, а не разыскивая Меган. Подбежав к машине, он через окно забрасывает в салон добычу, садится за руль и — ничего.
Меган подходит поближе: Скиттер заснул прямо на водительском сиденье. Сама она так потрясена всем происходящим, что за себя бояться у нее просто не хватает сил. «Ой, ужас! Ужас». Людей вокруг не видно, все, кто успел, разъехались, на парковке почти пусто. На шоссе творится что-то невообразимое. Везде мигают фары, слышны гудки, то и дело доносятся удары металла о металл.
Как теперь добираться домой?
Небо темнеет. Меган прислушивается к собственному дыханию. Всего неделя прошла после зимнего солнцестояния, и это чувствуется во всей мрачной атмосфере. Потрясенная смертью Скиттера, Меган не решается вытаскивать его из машины и шарить по его карманам в поисках ключей. Она заходит в универмаг, в котором теперь работает только аварийное освещение. В спортивном отделе она забирает горный велосипед, в аптеке — тайленол-3, потом — пару девятивольтовых фонариков и жевательную резинку. В какой-то момент ее чуть не до смерти пугает оставшийся без хозяина спаниель, тявкнувший у нее за спиной. Выйдя на улицу, она достает из машины Скиттера два пистолета. Засунув их в карманы, она отправляется в неблизкий путь домой по обезумевшему от паники шоссе.
Пара миль от Линн-вэлли до Вествью оказывается куда более страшной, чем она предполагала. Дорога парализована. Двигаться удается только мотоциклистам, да еще тем сумасшедшим водителям, что съезжают на обочину, на боковую насыпь и стараются пробраться по ней, тараня все, что попадается на пути. Трижды Меган пытаются остановить, чтобы отобрать велосипед, и трижды ей приходится защищаться, стреляя куда-то в сторону ног нападающих. С каждым выстрелом Меган ощущает себя все слабее и безумнее. Ей понятно, что оставшийся до Рэббит-лейн участок шоссе не одолеть. Она останавливается, чтобы подумать, как быть дальше. Рядом притомаживает мотоциклист на здоровенной «ямахе». Парень подмигивает Меган, откидывает подножку, слезает с мотоцикла и делает шаг ей навстречу. В следующую секунду он, заснув, оседает на землю.
Меган, не раздумывая, бросается к мотоциклу и гонит вниз по Делбрук-роуд, через Эджмонт, на Кливлендскую дамбу. Уже совсем темно. Меган выруливает на объездную дорогу через Гленмор, сворачивает на Стивенс и как бомба влетает на Рэббит-лейн. Все. Она дома.
Господи, как же оно хреново-то на следующий день!
Гамильтон просыпается со страшной головной болью, в мучительном похмелье. Его голова — будто товарный вагон, доверху набитый разлагающимися под жарким солнцем трупами инопланетян. Этот образ всплывает в его голове, навеянный одним из давно снятых фильмов. Около полудня он заставляет себя встать, чтобы доковылять до кухни и попить воды. По дороге он ударяется ногой о кресло, матерится, понимает, что погорячился с такой бурной деятельностью, и, сделав пару глотков, отправляется в свою спасительную берлогу — лежбище из простыней и пуховых одеял. Потом, уже ближе к обеду, раздается звонок телефона. Гамильтону на него плевать. Часа в три он выпивает стакан апельсинового сока и честно пытается проглядеть утреннюю газету. Бесполезно. Он сдается, выключает свет и ложится досыпать. В шесть придет Пэм, разбудит.
Венди заблудилась. Она устала. Казалось бы, найти здесь верную дорогу домой — пара пустяков, так нет же, она совсем заплутала, и теперь только приглушенный гул у Кливлендской дамбы, доносящийся с севера, может служить ей приблизительным ориентиром. Ни луны, ни зарева над центром города — слишком плотно небо затянуто тучами. Велосипед давно брошен — переднее колесо погнулось при первом же наезде на корни деревьев. Со стороны города время от времени доносятся какие-то удары, видимо — приглушенные расстоянием взрывы.
Тропинка петляет. Попадавшие во время осенних бурь деревья сбивают с толку, делают знакомые места неузнаваемыми. Вот вроде бы знакомый ручей, но вместо ожидаемых камней — мягкий илистый берег и папоротники. Венди опускается на колени — сил больше нет. Она даже не способна заново сосчитать, сколько часов она уже не спит. В голове крутится полубредовая мысль: нарвать побольше папоротника и сделать что-то вроде гнезда. Тогда будет теплее, и можно дождаться рассвета. И поспать. Детский сад, полная глупость. Это она понимает.
Колено расцарапано о какой-то твердый бугор. Венди наклоняется, чтобы потереть ссадину, и вдруг боковым зрением видит бледно-золотистое свечение — что-то вроде фосфоресцирующего облака. Оно бесшумно скользит вдоль стволов деревьев, золото на зелени, все ниже, ниже, ниже. Венди внимательно следит за тем, как свет, словно стеклянный, подсвеченный изнутри лифт, опускается к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Дженни верещит что-то с переднего сиденья. Она отказывается верить своим глазам. Масштабы бедствия действительно ужасны. Трупы повсюду — в машинах, на тротуарах, на парковочных площадках.
— Скиттер, мне страшно. Я хочу домой!
— Поедем, поедем. Только сначала я собираюсь кое-чем затариться.
— Все рвутся домой, — говорит Меган и задумывается над тем, что будет потом, когда все эти люди попадут домой. Будут сидеть и ждать смерти? Попытаются как-то защититься? Она понимает, что никакого преимущества в том, чтобы быть дома, нет. Дома ты больше ничего не можешь сделать. А с другой стороны — куда еще деваться?
Машина подъезжает к универмагу в Линн-вэлли. Стоянка у магазина похожа на трассу, где проходят гонки на выживание. Все окна в машинах задраены, и многие водители пытаются любым способом, иногда даже грубым тараном, пробиться к выезду. Света нет. Скиттер выскакивает из машины, карманы его куртки оттягивают два пистолета. У входа в универмаг стоит полицейский. Меган и Дженни видят, как он требует, чтобы Скиттер уходил. В ответ тот стреляет ему в голову. Обе девчонки визжат от страха и выскакивают из машины. У Скиттера крыша поехала!
Меган подбегает к полицейскому, пытается приподнять его простреленную голову. Кровь. Еще один выстрел, уже внутри здания. Из дверей выбегают перепуганные воришки, старательно прижимающие к себе здоровенные коробки с сигаретами и какой-то бытовой техникой. «Дженни!» Меган оборачивается. Дженни спит, успев лишь присесть на ближайшую скамейку. Голова запрокинута, рот широко открыт.
Снова слышен выстрел. Меган отбегает на другую сторону стоянки и пытается собраться с мыслями. Скиттер выходит из аптечного отдела с грудой коробок — лекарства, содержащие наркотические вещества. Он озирается, явно высматривая возможного вооруженного противника, а не разыскивая Меган. Подбежав к машине, он через окно забрасывает в салон добычу, садится за руль и — ничего.
Меган подходит поближе: Скиттер заснул прямо на водительском сиденье. Сама она так потрясена всем происходящим, что за себя бояться у нее просто не хватает сил. «Ой, ужас! Ужас». Людей вокруг не видно, все, кто успел, разъехались, на парковке почти пусто. На шоссе творится что-то невообразимое. Везде мигают фары, слышны гудки, то и дело доносятся удары металла о металл.
Как теперь добираться домой?
Небо темнеет. Меган прислушивается к собственному дыханию. Всего неделя прошла после зимнего солнцестояния, и это чувствуется во всей мрачной атмосфере. Потрясенная смертью Скиттера, Меган не решается вытаскивать его из машины и шарить по его карманам в поисках ключей. Она заходит в универмаг, в котором теперь работает только аварийное освещение. В спортивном отделе она забирает горный велосипед, в аптеке — тайленол-3, потом — пару девятивольтовых фонариков и жевательную резинку. В какой-то момент ее чуть не до смерти пугает оставшийся без хозяина спаниель, тявкнувший у нее за спиной. Выйдя на улицу, она достает из машины Скиттера два пистолета. Засунув их в карманы, она отправляется в неблизкий путь домой по обезумевшему от паники шоссе.
Пара миль от Линн-вэлли до Вествью оказывается куда более страшной, чем она предполагала. Дорога парализована. Двигаться удается только мотоциклистам, да еще тем сумасшедшим водителям, что съезжают на обочину, на боковую насыпь и стараются пробраться по ней, тараня все, что попадается на пути. Трижды Меган пытаются остановить, чтобы отобрать велосипед, и трижды ей приходится защищаться, стреляя куда-то в сторону ног нападающих. С каждым выстрелом Меган ощущает себя все слабее и безумнее. Ей понятно, что оставшийся до Рэббит-лейн участок шоссе не одолеть. Она останавливается, чтобы подумать, как быть дальше. Рядом притомаживает мотоциклист на здоровенной «ямахе». Парень подмигивает Меган, откидывает подножку, слезает с мотоцикла и делает шаг ей навстречу. В следующую секунду он, заснув, оседает на землю.
Меган, не раздумывая, бросается к мотоциклу и гонит вниз по Делбрук-роуд, через Эджмонт, на Кливлендскую дамбу. Уже совсем темно. Меган выруливает на объездную дорогу через Гленмор, сворачивает на Стивенс и как бомба влетает на Рэббит-лейн. Все. Она дома.
Господи, как же оно хреново-то на следующий день!
Гамильтон просыпается со страшной головной болью, в мучительном похмелье. Его голова — будто товарный вагон, доверху набитый разлагающимися под жарким солнцем трупами инопланетян. Этот образ всплывает в его голове, навеянный одним из давно снятых фильмов. Около полудня он заставляет себя встать, чтобы доковылять до кухни и попить воды. По дороге он ударяется ногой о кресло, матерится, понимает, что погорячился с такой бурной деятельностью, и, сделав пару глотков, отправляется в свою спасительную берлогу — лежбище из простыней и пуховых одеял. Потом, уже ближе к обеду, раздается звонок телефона. Гамильтону на него плевать. Часа в три он выпивает стакан апельсинового сока и честно пытается проглядеть утреннюю газету. Бесполезно. Он сдается, выключает свет и ложится досыпать. В шесть придет Пэм, разбудит.
Венди заблудилась. Она устала. Казалось бы, найти здесь верную дорогу домой — пара пустяков, так нет же, она совсем заплутала, и теперь только приглушенный гул у Кливлендской дамбы, доносящийся с севера, может служить ей приблизительным ориентиром. Ни луны, ни зарева над центром города — слишком плотно небо затянуто тучами. Велосипед давно брошен — переднее колесо погнулось при первом же наезде на корни деревьев. Со стороны города время от времени доносятся какие-то удары, видимо — приглушенные расстоянием взрывы.
Тропинка петляет. Попадавшие во время осенних бурь деревья сбивают с толку, делают знакомые места неузнаваемыми. Вот вроде бы знакомый ручей, но вместо ожидаемых камней — мягкий илистый берег и папоротники. Венди опускается на колени — сил больше нет. Она даже не способна заново сосчитать, сколько часов она уже не спит. В голове крутится полубредовая мысль: нарвать побольше папоротника и сделать что-то вроде гнезда. Тогда будет теплее, и можно дождаться рассвета. И поспать. Детский сад, полная глупость. Это она понимает.
Колено расцарапано о какой-то твердый бугор. Венди наклоняется, чтобы потереть ссадину, и вдруг боковым зрением видит бледно-золотистое свечение — что-то вроде фосфоресцирующего облака. Оно бесшумно скользит вдоль стволов деревьев, золото на зелени, все ниже, ниже, ниже. Венди внимательно следит за тем, как свет, словно стеклянный, подсвеченный изнутри лифт, опускается к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83