Ударившись о стекло, она упала на землю, как мне показалось — мертвая. Она пришла в себя и сумела взлететь ровно за секунду до того, как к ней подобралась соседская полосатая кошка. Еще через несколько минут я обнаружил, что у меня в кухонной раковине повисла паутина. Я аккуратно опустил на сеточку крошку мяса из гамбургера, и паук потащил ее прочь, ухватив лапами, как будто клешнями подъемного крана.
Мне нужно было позвонить Тине по поводу плана работы на день. Я набрал номер, и в ту же секунду Тина взяла трубку — ни единого гудка в трубке («Правда, прикольно получилось?»). Я в то время работал вместе с Тиной на теле-триллере, в котором у одной школьной футбольной команды из Айовы образовался коллективный разум, что запросто могло быть использовано силами зла с большим для себя толком.
На пешеходной дорожке перед домом я нашел двадцатидолларовую банкноту. Машина моя была в то утро сплошь исчерчена цепочками следов енотов. Включив в машине радио, я узнал, что всего в квартале от моего дома этой ночью было совершено убийство. Затем, словно по заказу, передали подряд три мои любимые песни.
Подкатывая к очередному светофору, я бросил взгляд на одометр, впервые за несколько месяцев. Прямо у меня на глазах его колесики прокрутились на одно деление, показав пробег уже не 29 999 миль, а ровно 30 000. Я оторвал взгляд от приборной доски и посмотрел вперед. На углу улицы прямо передо мной стояли два явных наркомана, пристально рассматривавших меня.
Подъехав к работе, я обнаружил свободным лучшее место на парковке. Тут же мимо меня прошла женщина с коляской, нагруженной двумя орущими близнецами. Женщина подмигнула мне, улыбнулась и сказала: «Жить — хорошо, а?» На выходе с парковки рабочие заливали бетон в опалубку. Они ради смеха предложили мне расписаться на еще не застывшем бетоне, что я и сделал. В тот же самый миг в электрическом щитке, установленном на ближайшем осветительном столбе, послышался громкий треск, а за ним последовал салют — целый сноп ярких искр.
Совпадения, предзнаменования и везения продолжали безжалостно обрушиваться на меня. Съемки были назначены на натуре — равнинная сельская местность в полутора часах езды от студии. По дороге мы видели даже не одну, а две впечатляющие аварии на встречной полосе. Еще через несколько минут над дорогой пролетели два ястреба, гнавшиеся за голубем.
Сидя за рулем, я разжился еще двадцатью пятью долларами — выиграл в лотерею из тех, где нужно стереть с билета защитный слой. Этот билет валялся у меня на передней панели уже несколько недель. Потом мы выяснили, что у всех троих пассажиров моей машины день рождения — в один и тот же день.
Примерно в миле от места назначения мы заприметили корову, которая с самым идиотским видом уселась на узкой ленте разделительной полосы. Мы вышли из машины и тут же увидели радугу, а корова решила дать деру. Стоило нам приехать на место, как пошел сильный ливень — даже с градом. Потом мне на мобильник позвонила Меган, чтобы сказать, что она любит меня.
Потом позвонил Джордж. Он был в Лайонс Гейт, куда Карен временно перевели на прошлой неделе из-за проблем с дыханием. К счастью, все оказалось совсем не страшно, и уже на следующей неделе ее собирались отправить обратно в Инглвуд.
Пока град таял, мы затеяли соревнования по бросанию камешков на меткость. В качестве мишени был выбран телеграфный столб. Я попал с первой попытки.
День явно еще не истощил свои запасы чудес. Меня словно несло по течению заколдованной реки. Погода наладилась — солнечное, яркое бабье лето. Появилась надежда, что мы сможем управиться раньше намеченного времени и успеем спокойно подготовиться к встрече Хэллоуина, которую мы наметили организовать у нашей костюмерши Хиллари Маркхэм, жившей недалеко от Кливлендской дамбы.
А совпадения все не кончались: на краю поля я нашел в траве золотое кольцо. Потом один из актеров — Скотт, мой старый, еще со школьных времен приятель, исполнявший в фильме роль тренера, — рассказал мне, что одна из наших общих школьных знакомых недавно скончалась от рака желудка.
Вылетевший за пределы съемочной площадки мяч угодил в канаву. Я полез за ним и увидел, как его на мгновение обвили три змеи, затем стремительно скрывшиеся в траве. А чуть правее мяча я обнаружил похожий по форме на секвойю побег марихуаны. Я отдал его вместо денег одному парню из нашей группы, Бартону, — в оплату за музыкальный центр, который я собирался у него купить.
Во внутреннем кармане куртки я обнаружил ключ от дома, который записал в безвозвратно потерянные еще месяц назад. Я упивался, если не напивался допьяна, ощущением пойманной кармы. Съемки прошли на ура, и все было доделано на два часа раньше, чем планировалось. В город я вернулся с Тиной и еще с двумя коллегами. Заехав на студию, я позаимствовал для карнавала серебристый костюм астронавта с «Аполлона»; этот скафандр был задействован у нас на съемках несколькими сериями раньше. Потом я поехал домой, чтобы переодеться и немного отдохнуть.
Вздремнув, я стал одеваться. Настроение у меня было просто отличное. Еще бы — такой день! Откуда же мне было знать, что вот эти минуты, когда я неспешно переодеваюсь в серебристый комбинезон у себя дома тихим октябрьским вечером, станут последними действительно спокойными мгновениями моей жизни. Последними минутами тихой нормальной жизни.
Перед тем как ехать в гости, я завернул к Лайнусу. Этот умник, ожидая нашествия хэллоуиновских настойчивых попрошаек сластей, расставил по лужайке вдоль дорожки нескольких жутковатого вида монстров и уродцев и, помудрив с электросхемой, сделал так, что осветиться они должны были в тот момент, когда гости возвращались от крыльца к калитке. Я решил задержаться и посмотреть, какой эффект эти «чудеса» произведут на незваных гостей. Первым во двор сунулся счастливый папаша с двумя малолетними детьми (младшему вообще, наверное, еще и шести не исполнилось). Лайнус выдал им по вафле в шоколаде и, когда те направились к дороге, врубил свет. Увидев чудовищ, дети взвыли от страха. Этого Лайнус не ожидал. Отец заорал в сердцах:
— Да ты что — совсем охренел, что ли? Это же дети, урод!
Укол совести, кроваво-красная подсветка гаснет (у-ух!), чудовища тонут в темноте.
Лайнус выставил на крыльцо миску всяких сластей и нацепил свой маскарадный костюм — просто большую картонную коробку, выкрашенную в черный цвет. Я спросил его, кем он собирается в таком виде предстать, и он ответил, что он просто Борг. Я не врубился.
Мы начали отмечать Хэллоуин, как только стемнело. Вечеринка просто на редкость удалась. Нарядились все, естественно, отражая какую-то сторону своего подсознания. Таинственная незнакомка, бродяга, перекати-поле, кошка, ангел ада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Мне нужно было позвонить Тине по поводу плана работы на день. Я набрал номер, и в ту же секунду Тина взяла трубку — ни единого гудка в трубке («Правда, прикольно получилось?»). Я в то время работал вместе с Тиной на теле-триллере, в котором у одной школьной футбольной команды из Айовы образовался коллективный разум, что запросто могло быть использовано силами зла с большим для себя толком.
На пешеходной дорожке перед домом я нашел двадцатидолларовую банкноту. Машина моя была в то утро сплошь исчерчена цепочками следов енотов. Включив в машине радио, я узнал, что всего в квартале от моего дома этой ночью было совершено убийство. Затем, словно по заказу, передали подряд три мои любимые песни.
Подкатывая к очередному светофору, я бросил взгляд на одометр, впервые за несколько месяцев. Прямо у меня на глазах его колесики прокрутились на одно деление, показав пробег уже не 29 999 миль, а ровно 30 000. Я оторвал взгляд от приборной доски и посмотрел вперед. На углу улицы прямо передо мной стояли два явных наркомана, пристально рассматривавших меня.
Подъехав к работе, я обнаружил свободным лучшее место на парковке. Тут же мимо меня прошла женщина с коляской, нагруженной двумя орущими близнецами. Женщина подмигнула мне, улыбнулась и сказала: «Жить — хорошо, а?» На выходе с парковки рабочие заливали бетон в опалубку. Они ради смеха предложили мне расписаться на еще не застывшем бетоне, что я и сделал. В тот же самый миг в электрическом щитке, установленном на ближайшем осветительном столбе, послышался громкий треск, а за ним последовал салют — целый сноп ярких искр.
Совпадения, предзнаменования и везения продолжали безжалостно обрушиваться на меня. Съемки были назначены на натуре — равнинная сельская местность в полутора часах езды от студии. По дороге мы видели даже не одну, а две впечатляющие аварии на встречной полосе. Еще через несколько минут над дорогой пролетели два ястреба, гнавшиеся за голубем.
Сидя за рулем, я разжился еще двадцатью пятью долларами — выиграл в лотерею из тех, где нужно стереть с билета защитный слой. Этот билет валялся у меня на передней панели уже несколько недель. Потом мы выяснили, что у всех троих пассажиров моей машины день рождения — в один и тот же день.
Примерно в миле от места назначения мы заприметили корову, которая с самым идиотским видом уселась на узкой ленте разделительной полосы. Мы вышли из машины и тут же увидели радугу, а корова решила дать деру. Стоило нам приехать на место, как пошел сильный ливень — даже с градом. Потом мне на мобильник позвонила Меган, чтобы сказать, что она любит меня.
Потом позвонил Джордж. Он был в Лайонс Гейт, куда Карен временно перевели на прошлой неделе из-за проблем с дыханием. К счастью, все оказалось совсем не страшно, и уже на следующей неделе ее собирались отправить обратно в Инглвуд.
Пока град таял, мы затеяли соревнования по бросанию камешков на меткость. В качестве мишени был выбран телеграфный столб. Я попал с первой попытки.
День явно еще не истощил свои запасы чудес. Меня словно несло по течению заколдованной реки. Погода наладилась — солнечное, яркое бабье лето. Появилась надежда, что мы сможем управиться раньше намеченного времени и успеем спокойно подготовиться к встрече Хэллоуина, которую мы наметили организовать у нашей костюмерши Хиллари Маркхэм, жившей недалеко от Кливлендской дамбы.
А совпадения все не кончались: на краю поля я нашел в траве золотое кольцо. Потом один из актеров — Скотт, мой старый, еще со школьных времен приятель, исполнявший в фильме роль тренера, — рассказал мне, что одна из наших общих школьных знакомых недавно скончалась от рака желудка.
Вылетевший за пределы съемочной площадки мяч угодил в канаву. Я полез за ним и увидел, как его на мгновение обвили три змеи, затем стремительно скрывшиеся в траве. А чуть правее мяча я обнаружил похожий по форме на секвойю побег марихуаны. Я отдал его вместо денег одному парню из нашей группы, Бартону, — в оплату за музыкальный центр, который я собирался у него купить.
Во внутреннем кармане куртки я обнаружил ключ от дома, который записал в безвозвратно потерянные еще месяц назад. Я упивался, если не напивался допьяна, ощущением пойманной кармы. Съемки прошли на ура, и все было доделано на два часа раньше, чем планировалось. В город я вернулся с Тиной и еще с двумя коллегами. Заехав на студию, я позаимствовал для карнавала серебристый костюм астронавта с «Аполлона»; этот скафандр был задействован у нас на съемках несколькими сериями раньше. Потом я поехал домой, чтобы переодеться и немного отдохнуть.
Вздремнув, я стал одеваться. Настроение у меня было просто отличное. Еще бы — такой день! Откуда же мне было знать, что вот эти минуты, когда я неспешно переодеваюсь в серебристый комбинезон у себя дома тихим октябрьским вечером, станут последними действительно спокойными мгновениями моей жизни. Последними минутами тихой нормальной жизни.
Перед тем как ехать в гости, я завернул к Лайнусу. Этот умник, ожидая нашествия хэллоуиновских настойчивых попрошаек сластей, расставил по лужайке вдоль дорожки нескольких жутковатого вида монстров и уродцев и, помудрив с электросхемой, сделал так, что осветиться они должны были в тот момент, когда гости возвращались от крыльца к калитке. Я решил задержаться и посмотреть, какой эффект эти «чудеса» произведут на незваных гостей. Первым во двор сунулся счастливый папаша с двумя малолетними детьми (младшему вообще, наверное, еще и шести не исполнилось). Лайнус выдал им по вафле в шоколаде и, когда те направились к дороге, врубил свет. Увидев чудовищ, дети взвыли от страха. Этого Лайнус не ожидал. Отец заорал в сердцах:
— Да ты что — совсем охренел, что ли? Это же дети, урод!
Укол совести, кроваво-красная подсветка гаснет (у-ух!), чудовища тонут в темноте.
Лайнус выставил на крыльцо миску всяких сластей и нацепил свой маскарадный костюм — просто большую картонную коробку, выкрашенную в черный цвет. Я спросил его, кем он собирается в таком виде предстать, и он ответил, что он просто Борг. Я не врубился.
Мы начали отмечать Хэллоуин, как только стемнело. Вечеринка просто на редкость удалась. Нарядились все, естественно, отражая какую-то сторону своего подсознания. Таинственная незнакомка, бродяга, перекати-поле, кошка, ангел ада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83