Мы были партнерами по теннису, и я потерял голову от ее беленького платьица, веснушек и всего прочего. Я повалил ее под сетку, и мы проиграли сет со счетом ноль-шесть. Мне ужасно, ужасно, ужасно стыдно!
У него пересохло в горле, стакан с третьим по счету мартини стал в руке пушинкой, зеленая оливка на дне показалась яичком, снесенной вылетевшей на волю птицей. Фредди попытался изобразить зловещую тучу, и это ему отчасти удалось: его узкий безволосый череп вызывал сейчас уважение, даже трепет. Когда он хмурился, морщилось не только лицо, а вся голова.
- Ты еще пожалеешь, - пригрозил он Пашу и побрел на кухню за льдом.
Анджела, видя, что Пайту не по себе, оставила Бена читать лекцию пустому месту, подошла к мужу и спросила:
- О чем вы беседовали с Фредди? Что-то ты бледный, как привидение.
- Он доказывал, что мне надо выпрямить все зубы. Ох, как больно во рту!
- Не хочешь отвечать? Наверное, речь шла обо мне?
- Какая ты догадливая, Ангел! Действительно, он просил у меня твоей руки. Объяснял, что уже много лет в тебя влюблен.
- Он всегда это говорит.
- Не знал!
- Он вечно меня этим донимает.
- А тебе нравится... Вижу по твоему лицу, что тебе по сердцу такие глупости.
- Что в этом плохого? И почему ты так зол на Фредди? Что он тебе сделал?
- Он подрывает мою первобытную веру, - ответил жене Пайт.
В гостиной добавилось гостей: появились Фокси и Кен. На Фокси было серебряное платье без лямок, грудь налилась молоком. Она горделиво поворачивала голову - так она искала Пайта по темным углам. Появление Уитменов повлияло на атмосферу приема: огоньки свечей задрожали, заколебались стены, мебель. Она пришла ради него, оставила вечером этого трагического дня дом, своего младенца, лишь бы увидеть его, спасти от боли, причиняемой этой грубой толпой. Он услышал, как она объясняет Джорджине:
- Мы заранее вызвали няню и решили ее не расстраивать: все-таки это дочь врача Аллена. Раньше мы не пользовались услугами приходящих нянь. А опоздали мы потому, что долго сидели вместе с ней перед телевизором - никак не могли оторваться.
- Что сейчас показывают? - раздался бас Роджера.
- В основном, куски старой съемки, - ответила Фокси. - Самое душераздирающее зрелище - его пресс-конференции. Он был такой реактивный, бойкий, внимательный... Благодаря ему, снова стало весело быть американцем. - Пайт заметил, что, говоря, она жмется к Кену, как бы ища поддержки. Кен стоял прямой, бледный, в безупречном черном смокинге, с ониксовыми запонками в манжетах.
- Как он мне нравился! - взвыла Би Герин каким-то замогильным голосом. - Голосовать за него я бы не могла, потому что не верю в эти социалистические штучки, к которым он стремился: люди должны быть самими собой, даже если это означает страдание, но мне ужасно нравилось, как он держался, как одевался: никогда не одевал шляпу или плащ...
- И эти странные, печальные глаза навыкате, - подхватил Фрэнк Эпплби.
- Разве навыкате? - спросила Марсия. - Я думала, это просто потому, что он все время читал телесуфлер.
Гостиную заполнила музыка. Дорис Дэй, "Звезды падают на Алабаму". Фредди - сердечный парень, воплощение американского духа, любитель яблочного пирога - обожал Дорис Дэй.
- Фредди! - крикнула Кэрол. - Умница! Где Роджер? Ковер Торнов был свернут в рулон, Кэрол и Роджер стали
танцевать - она жеманно, он скованно.
- Какая у тебя холодная рука! - крикнула Кэрол.
- Это от стакана со льдом, - смущенно пробормотал Роджер и, как ребенок во сне, собрал ладонь, удерживавшую длинный стебель - ее голую спину - в кулак.
Остальные не знали, как отнестись к танцам в такой день. Кен Уитмен, направляясь к жене и за выпивкой, поспешно преодолел свободное от ковра пространство. Дожидаясь, когда Фредди принесет из кухни лед, он тихо беседовал с Джанет. Бен Солц занял позицию рядом с Фокси. Судя по жестам, она была рада видеть его снова, после продолжительного перерыва. Потом, реагируя на какие-то его слова, она посмотрела на свой плоский живот и покраснела - не от замешательства, а от радости, видимо, узнавая в еврейских чертах собеседника призрак своего Питера.
Анджела тронула Пайта за руку.
- Потанцуем?
- Тебе хочется танцевать? Разве не богохульство - плясать на свежей могиле?
- Ты прав, но ничего не поделаешь: было бы дурным вкусом оставить Роджера и Кэрол одних. Они и так уже донельзя смущены.
Он привык обнимать ее тело, но так и не научился прилично танцевать, поэтому на протяжении всего замужества Анджеле приходилось угадывать ритм его беспорядочных движений, прижимаясь к нему бедрами и тазом. Они были одного роста. Она почти никогда не душилась, но все равно хорошо пахла - как вода, как сама жизнь - по контрасту с межзвездным вакуумом.
- Где Айрин и Эдди? - спросил он.
- На кухне, обсуждают загрязнение окружающей среды.
- Сладчайшая парочка, - сказал Пайт. - После всего, что было... Теперь, надеюсь, ты будешь относиться к откровениям Айрин с большим подозрением.
- Бен болтает с твоей подружкой - той, что удачно разрешилась от бремени. Куда же было деваться Айрин, если не к Эдди?
- Как все сложно! - Пайт пытался приспособиться к изменившемуся ритму: вместо "Звезды падают на Алабаму" зазвучала мелодия "Нежная, как звездный свет". - Что до собеседницы Бена, то она действительно недавно ходила беременная, но никогда не была моей подружкой.
- Я пошутила. Что ты так напрягаешься? Расслабься и спокойно меня веди.
- Честно говоря, мне здесь не нравится. Когда мы поедем домой?
- Ты же любишь такие вечеринки, Пайт!
- У меня ощущение, что мы издеваемся над Кеннеди.
- Вовсе нет. Вчера он был просто нашим президентом там, в Вашингтоне, а теперь принадлежит всем нам. Он здесь, с нами, разве ты не чувствуешь?
Он удивленно заглянул в ее синие глаза. Несмотря на все разочарования, он не переставал ей восхищаться. Это вязало его по рукам и ногам, не давало сделать то, что так хотелось сделать: оторвать Фокси от Бена, а его поколотить, попинать бородатую физиономию ногами... От огорчения он наступил Анджеле на ногу.
К танцующим парам успели присоединиться Кен и Джанет, Фредди и Айрин. Изящные брови Анджелы казались Пай-ту крылышками, бьющимися над его черным плечом. Эдди Константин сделал вид, что хочет отнять у Фредди партнершу, но потом отнял Анджелу у Пайта. Тогда Пайт пригласил Джорджину, размышлявшую о чем-то над пустыми бутылками и грязными стаканами.
- Как ты думаешь, - спросила она в движении, - уже пора подавать окорок? Мы купили лососину, но никто из католиков не явился...
- Твоя хваленая скрытность
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
У него пересохло в горле, стакан с третьим по счету мартини стал в руке пушинкой, зеленая оливка на дне показалась яичком, снесенной вылетевшей на волю птицей. Фредди попытался изобразить зловещую тучу, и это ему отчасти удалось: его узкий безволосый череп вызывал сейчас уважение, даже трепет. Когда он хмурился, морщилось не только лицо, а вся голова.
- Ты еще пожалеешь, - пригрозил он Пашу и побрел на кухню за льдом.
Анджела, видя, что Пайту не по себе, оставила Бена читать лекцию пустому месту, подошла к мужу и спросила:
- О чем вы беседовали с Фредди? Что-то ты бледный, как привидение.
- Он доказывал, что мне надо выпрямить все зубы. Ох, как больно во рту!
- Не хочешь отвечать? Наверное, речь шла обо мне?
- Какая ты догадливая, Ангел! Действительно, он просил у меня твоей руки. Объяснял, что уже много лет в тебя влюблен.
- Он всегда это говорит.
- Не знал!
- Он вечно меня этим донимает.
- А тебе нравится... Вижу по твоему лицу, что тебе по сердцу такие глупости.
- Что в этом плохого? И почему ты так зол на Фредди? Что он тебе сделал?
- Он подрывает мою первобытную веру, - ответил жене Пайт.
В гостиной добавилось гостей: появились Фокси и Кен. На Фокси было серебряное платье без лямок, грудь налилась молоком. Она горделиво поворачивала голову - так она искала Пайта по темным углам. Появление Уитменов повлияло на атмосферу приема: огоньки свечей задрожали, заколебались стены, мебель. Она пришла ради него, оставила вечером этого трагического дня дом, своего младенца, лишь бы увидеть его, спасти от боли, причиняемой этой грубой толпой. Он услышал, как она объясняет Джорджине:
- Мы заранее вызвали няню и решили ее не расстраивать: все-таки это дочь врача Аллена. Раньше мы не пользовались услугами приходящих нянь. А опоздали мы потому, что долго сидели вместе с ней перед телевизором - никак не могли оторваться.
- Что сейчас показывают? - раздался бас Роджера.
- В основном, куски старой съемки, - ответила Фокси. - Самое душераздирающее зрелище - его пресс-конференции. Он был такой реактивный, бойкий, внимательный... Благодаря ему, снова стало весело быть американцем. - Пайт заметил, что, говоря, она жмется к Кену, как бы ища поддержки. Кен стоял прямой, бледный, в безупречном черном смокинге, с ониксовыми запонками в манжетах.
- Как он мне нравился! - взвыла Би Герин каким-то замогильным голосом. - Голосовать за него я бы не могла, потому что не верю в эти социалистические штучки, к которым он стремился: люди должны быть самими собой, даже если это означает страдание, но мне ужасно нравилось, как он держался, как одевался: никогда не одевал шляпу или плащ...
- И эти странные, печальные глаза навыкате, - подхватил Фрэнк Эпплби.
- Разве навыкате? - спросила Марсия. - Я думала, это просто потому, что он все время читал телесуфлер.
Гостиную заполнила музыка. Дорис Дэй, "Звезды падают на Алабаму". Фредди - сердечный парень, воплощение американского духа, любитель яблочного пирога - обожал Дорис Дэй.
- Фредди! - крикнула Кэрол. - Умница! Где Роджер? Ковер Торнов был свернут в рулон, Кэрол и Роджер стали
танцевать - она жеманно, он скованно.
- Какая у тебя холодная рука! - крикнула Кэрол.
- Это от стакана со льдом, - смущенно пробормотал Роджер и, как ребенок во сне, собрал ладонь, удерживавшую длинный стебель - ее голую спину - в кулак.
Остальные не знали, как отнестись к танцам в такой день. Кен Уитмен, направляясь к жене и за выпивкой, поспешно преодолел свободное от ковра пространство. Дожидаясь, когда Фредди принесет из кухни лед, он тихо беседовал с Джанет. Бен Солц занял позицию рядом с Фокси. Судя по жестам, она была рада видеть его снова, после продолжительного перерыва. Потом, реагируя на какие-то его слова, она посмотрела на свой плоский живот и покраснела - не от замешательства, а от радости, видимо, узнавая в еврейских чертах собеседника призрак своего Питера.
Анджела тронула Пайта за руку.
- Потанцуем?
- Тебе хочется танцевать? Разве не богохульство - плясать на свежей могиле?
- Ты прав, но ничего не поделаешь: было бы дурным вкусом оставить Роджера и Кэрол одних. Они и так уже донельзя смущены.
Он привык обнимать ее тело, но так и не научился прилично танцевать, поэтому на протяжении всего замужества Анджеле приходилось угадывать ритм его беспорядочных движений, прижимаясь к нему бедрами и тазом. Они были одного роста. Она почти никогда не душилась, но все равно хорошо пахла - как вода, как сама жизнь - по контрасту с межзвездным вакуумом.
- Где Айрин и Эдди? - спросил он.
- На кухне, обсуждают загрязнение окружающей среды.
- Сладчайшая парочка, - сказал Пайт. - После всего, что было... Теперь, надеюсь, ты будешь относиться к откровениям Айрин с большим подозрением.
- Бен болтает с твоей подружкой - той, что удачно разрешилась от бремени. Куда же было деваться Айрин, если не к Эдди?
- Как все сложно! - Пайт пытался приспособиться к изменившемуся ритму: вместо "Звезды падают на Алабаму" зазвучала мелодия "Нежная, как звездный свет". - Что до собеседницы Бена, то она действительно недавно ходила беременная, но никогда не была моей подружкой.
- Я пошутила. Что ты так напрягаешься? Расслабься и спокойно меня веди.
- Честно говоря, мне здесь не нравится. Когда мы поедем домой?
- Ты же любишь такие вечеринки, Пайт!
- У меня ощущение, что мы издеваемся над Кеннеди.
- Вовсе нет. Вчера он был просто нашим президентом там, в Вашингтоне, а теперь принадлежит всем нам. Он здесь, с нами, разве ты не чувствуешь?
Он удивленно заглянул в ее синие глаза. Несмотря на все разочарования, он не переставал ей восхищаться. Это вязало его по рукам и ногам, не давало сделать то, что так хотелось сделать: оторвать Фокси от Бена, а его поколотить, попинать бородатую физиономию ногами... От огорчения он наступил Анджеле на ногу.
К танцующим парам успели присоединиться Кен и Джанет, Фредди и Айрин. Изящные брови Анджелы казались Пай-ту крылышками, бьющимися над его черным плечом. Эдди Константин сделал вид, что хочет отнять у Фредди партнершу, но потом отнял Анджелу у Пайта. Тогда Пайт пригласил Джорджину, размышлявшую о чем-то над пустыми бутылками и грязными стаканами.
- Как ты думаешь, - спросила она в движении, - уже пора подавать окорок? Мы купили лососину, но никто из католиков не явился...
- Твоя хваленая скрытность
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89