Ближе, на шкафу с выдвижными эмалированными ящиками, играло радио. Музыка то и дело прерывалась бесстрастным мужским голосом. Фокси недоумевала, откуда берется такая музыка, кто ее сочиняет - люди или машины, кто с таким упорством заставляет ее звучать в кабинетах зубных врачей, гостиничных вестибюлях, на борту самолетов. Кен сравнивал такую музыку с зубной пастой. Фредди откашлялся.
- Твоя мать по-прежнему у вас? Она сегодня будет? - Торны устраивали чопорный прием, на котором Фокси рассчитывала после длительной разлуки повидаться с Пайтом.
- Нет, во вторник мы посадили ее в самолет. Наконец-то!
- Разве Кену мешало присутствие тещи?
- Меньше, чем мне. Я привыкла к одиночеству.
- Она показалась мне симпатичной.
- Конечно. Но я не жила с ней с самого колледжа. Я уже не в том возрасте, когда нужна мать.
- Ее порадовал внук. - Это не было вопросом.
- Немного с ним посюсюкала. Но люди ее возраста, как оказалось, не очень гибкие, и мне пришлось приложить немало сил, чтобы младенец не действовал ей на нервы. Она примеряла туалеты и вспоминала прошлое, а я бегала вверх-вниз по лестнице.
Фредди уже вот-вот должен был взяться за бор, и рот Фокси заранее наполнился слюной. Ей очень хотелось рассказать ему все-все: о первой музыке боли, о том, как сокращались антракты покоя, о равнодушии врачей и сестер, об анестезии, от которой сперва заревело в ушах, после чего она утонула в реве, о поразительном, ищущем взгляде новорожденного, о дикой мысли, какая могла посетить только в полуобморочном состоянии, - что он больше похож на Пайта, чем на Кена, о том достойном удивления факте, что у нее, стройной Фокси, оказалось более чем достаточно молока...
- Она как будто не очень торопилась назад к мужу, - продолжил Фредди.
- Да, меня это тоже удивляло. Но она очень преданно отзывалась о своем Роте. По-моему, она воспринимает свою жизнь как сказочку про Золушку со счастливым концом. После сказки наступила приятная быль, а ей скучно...
- Она нашла в Кене родственную душу. - Снова не вопрос, а констатация.
- Не то слово!
Фредди ожидал более пространного ответа; получив отпор, он облизнул губы и ляпнул:
- Еще ее влекло ко мне.
- Как и всех нас, Фредди.
Медсестра, возившаяся в углу со стерилизатором, усмехнулась у Фредди за спиной. Чувствуя, что над ним подтрунивают, он стал суше.
- Мы обсуждали зачатие. Она не делилась своим впечатлением от беседы?
Медсестра покинула кабинет.
- В общих чертах. Вы рассказывали друг другу сказки.
- Не совсем. Помнится, мы пришли к выводу, что ветру так же легко оплодотворить женщину, как и мужчине, главное - верить, что это реально. Получается, что любое зачатие можно назвать непорочным. - Непонятно было, какой смысл он вкладывает в свою усмешку.
- Глупости! - фыркнула Фокси. - Мы совершенно беспомощны.
- Вот как?
- Иначе откуда бы взялось столько детей? Мне очень не нравилось быть единственным ребенком в семье. А что делать, когда отец все время отсутствует? В доме было полно вентиляторов, но...
- Ну-ну. - Фредди, казалось, утерял смысл шутки - ветер.
- В каждой комнате по штуке! Нет, мой сын не останется единственным ребенком. - Фредди, как всегда, добился своего: в тот самый момент, когда она решила, что он достоин одного лишь презрения, он вытянул из нее признание.
- Еще не подействовало?
- Еще немножко подождем. Зачем тебе кушетка? - Она указала на дверь соседнего кабинета, не желая оставаться темой беседы. Очередная тучка закрыла солнце, и они погрузились в интимную темноту. Из радиоприемника неслась механическая музыка. Ей вдруг захотелось английских пончиков.
- Не для того, для чего ты воображаешь, - ответил ей Фредди.
- Ничего я не воображаю, просто спросила.
- Иногда вместо ленча я ложусь вздремнуть.
- То-то я удивляюсь, как ты выдерживаешь такое количество вечеринок! Так в каких мыслях ты меня заподозрил? В таких, что ли? - Она изобразила жестами молоденькую сестру с полосатой челкой, потом, чтобы было понятней, округлила рот.
- Нет, - ответил шепотом Фредди. - Наверное, ты решила, что у меня тут абортарий.
Фокси была так поражена, что чуть не соскочила со стоматологического кресла.
- У меня этого и в мыслях не было!
- А что, некоторые мои коллеги не брезгуют абортами. Смотри, как удобно: кресло, наркоз, инструменты...
Она решила, что он разболтался, чтобы подрасти в ее глазах, раздуть намеками свою значимость. Если бы он окончил медицинский факультет, то обрел бы власть над жизнью и смертью; он ограничился стоматологией, не идущей дальше рта, он не избавился от гордыни. Пришлось поставить его на место.
- Не желаю об этом слышать!
- Наркоз уже подействовал, - сказал в ответ Фредди и начал сверлить. Теперь, почти прижавшись теплой щекой к ее голове, он превратился в пару волосатых ноздрей, танец умелых пальцев, мерцание стекол. Его аура была родительской, обволакивающей. Фокси расслабилась. Тянущее ощущение в груди заставляло думать о том, как она, оставив этот кабинет, заберет младенца вместе с люлькой из дома Би Герин, помчится по извилистой дороге вдоль пляжа в свой, пустой дом, а там скинет верхнюю одежду и сунет ему в крохотный ротик сосок, чтобы он насосался вдоволь. Этим утром он начал с правой груди, так что днем получит левую. Через двадцать минут действие новокаина пройдет, и она приготовит себе ланч: салат, сандвич с тунцом. Еда среди дня невиннейшее занятие! Какая она была глупая, как неправильно, нервно относилась к своей христианской вере, когда, чувствуя, что не молодеет, употребляя пищу, кормя грудью, отходя ко сну, боялась любви, как законной, так и краденной, считала себя виноватой! А бедняга Фредди тем временем постигал таинства стоматологического мастерства. Лежа в кресле с крепко зажмуренными глазами, Фокси пришла к выводу, что должна скоро порвать с Пайтом, и не почувствовала боли.
Радио, игравшее ничего не говорящую мелодию, внезапно смолкло. Запыхавшийся мужчина, словно только сейчас подоспевший к микрофону, произнес:
- Специальное сообщение. В Далласе в непосредственной близости от президентского кортежа раздались выстрелы. Повторяю: сообщают о стрельбе в Далласе поблизости от автомобильного кортежа президента Кеннеди.
Секунда мертвой тишины. Потом игла вернулась в бороздку, музыка-зубная паста снова поползла из радиотюбика. Черные часы показывали 13:36.
Фредди вынул у нее изо рта бор.
- Слышала? - спросил он.
- Что это значит?
- Какой-нибудь сумасшедший техасец. - Он снова начал сверлить ей зуб, все время увеличивая скорость. Горячая точка во рту уколола болью. Фредди задышал на нее мятой.
- Можешь сплюнуть.
Медсестра, вытаращившая глаза от услышанного по радио, зашла в кабинет, чтобы протереть инструменты и убедиться, что не ослышалась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
- Твоя мать по-прежнему у вас? Она сегодня будет? - Торны устраивали чопорный прием, на котором Фокси рассчитывала после длительной разлуки повидаться с Пайтом.
- Нет, во вторник мы посадили ее в самолет. Наконец-то!
- Разве Кену мешало присутствие тещи?
- Меньше, чем мне. Я привыкла к одиночеству.
- Она показалась мне симпатичной.
- Конечно. Но я не жила с ней с самого колледжа. Я уже не в том возрасте, когда нужна мать.
- Ее порадовал внук. - Это не было вопросом.
- Немного с ним посюсюкала. Но люди ее возраста, как оказалось, не очень гибкие, и мне пришлось приложить немало сил, чтобы младенец не действовал ей на нервы. Она примеряла туалеты и вспоминала прошлое, а я бегала вверх-вниз по лестнице.
Фредди уже вот-вот должен был взяться за бор, и рот Фокси заранее наполнился слюной. Ей очень хотелось рассказать ему все-все: о первой музыке боли, о том, как сокращались антракты покоя, о равнодушии врачей и сестер, об анестезии, от которой сперва заревело в ушах, после чего она утонула в реве, о поразительном, ищущем взгляде новорожденного, о дикой мысли, какая могла посетить только в полуобморочном состоянии, - что он больше похож на Пайта, чем на Кена, о том достойном удивления факте, что у нее, стройной Фокси, оказалось более чем достаточно молока...
- Она как будто не очень торопилась назад к мужу, - продолжил Фредди.
- Да, меня это тоже удивляло. Но она очень преданно отзывалась о своем Роте. По-моему, она воспринимает свою жизнь как сказочку про Золушку со счастливым концом. После сказки наступила приятная быль, а ей скучно...
- Она нашла в Кене родственную душу. - Снова не вопрос, а констатация.
- Не то слово!
Фредди ожидал более пространного ответа; получив отпор, он облизнул губы и ляпнул:
- Еще ее влекло ко мне.
- Как и всех нас, Фредди.
Медсестра, возившаяся в углу со стерилизатором, усмехнулась у Фредди за спиной. Чувствуя, что над ним подтрунивают, он стал суше.
- Мы обсуждали зачатие. Она не делилась своим впечатлением от беседы?
Медсестра покинула кабинет.
- В общих чертах. Вы рассказывали друг другу сказки.
- Не совсем. Помнится, мы пришли к выводу, что ветру так же легко оплодотворить женщину, как и мужчине, главное - верить, что это реально. Получается, что любое зачатие можно назвать непорочным. - Непонятно было, какой смысл он вкладывает в свою усмешку.
- Глупости! - фыркнула Фокси. - Мы совершенно беспомощны.
- Вот как?
- Иначе откуда бы взялось столько детей? Мне очень не нравилось быть единственным ребенком в семье. А что делать, когда отец все время отсутствует? В доме было полно вентиляторов, но...
- Ну-ну. - Фредди, казалось, утерял смысл шутки - ветер.
- В каждой комнате по штуке! Нет, мой сын не останется единственным ребенком. - Фредди, как всегда, добился своего: в тот самый момент, когда она решила, что он достоин одного лишь презрения, он вытянул из нее признание.
- Еще не подействовало?
- Еще немножко подождем. Зачем тебе кушетка? - Она указала на дверь соседнего кабинета, не желая оставаться темой беседы. Очередная тучка закрыла солнце, и они погрузились в интимную темноту. Из радиоприемника неслась механическая музыка. Ей вдруг захотелось английских пончиков.
- Не для того, для чего ты воображаешь, - ответил ей Фредди.
- Ничего я не воображаю, просто спросила.
- Иногда вместо ленча я ложусь вздремнуть.
- То-то я удивляюсь, как ты выдерживаешь такое количество вечеринок! Так в каких мыслях ты меня заподозрил? В таких, что ли? - Она изобразила жестами молоденькую сестру с полосатой челкой, потом, чтобы было понятней, округлила рот.
- Нет, - ответил шепотом Фредди. - Наверное, ты решила, что у меня тут абортарий.
Фокси была так поражена, что чуть не соскочила со стоматологического кресла.
- У меня этого и в мыслях не было!
- А что, некоторые мои коллеги не брезгуют абортами. Смотри, как удобно: кресло, наркоз, инструменты...
Она решила, что он разболтался, чтобы подрасти в ее глазах, раздуть намеками свою значимость. Если бы он окончил медицинский факультет, то обрел бы власть над жизнью и смертью; он ограничился стоматологией, не идущей дальше рта, он не избавился от гордыни. Пришлось поставить его на место.
- Не желаю об этом слышать!
- Наркоз уже подействовал, - сказал в ответ Фредди и начал сверлить. Теперь, почти прижавшись теплой щекой к ее голове, он превратился в пару волосатых ноздрей, танец умелых пальцев, мерцание стекол. Его аура была родительской, обволакивающей. Фокси расслабилась. Тянущее ощущение в груди заставляло думать о том, как она, оставив этот кабинет, заберет младенца вместе с люлькой из дома Би Герин, помчится по извилистой дороге вдоль пляжа в свой, пустой дом, а там скинет верхнюю одежду и сунет ему в крохотный ротик сосок, чтобы он насосался вдоволь. Этим утром он начал с правой груди, так что днем получит левую. Через двадцать минут действие новокаина пройдет, и она приготовит себе ланч: салат, сандвич с тунцом. Еда среди дня невиннейшее занятие! Какая она была глупая, как неправильно, нервно относилась к своей христианской вере, когда, чувствуя, что не молодеет, употребляя пищу, кормя грудью, отходя ко сну, боялась любви, как законной, так и краденной, считала себя виноватой! А бедняга Фредди тем временем постигал таинства стоматологического мастерства. Лежа в кресле с крепко зажмуренными глазами, Фокси пришла к выводу, что должна скоро порвать с Пайтом, и не почувствовала боли.
Радио, игравшее ничего не говорящую мелодию, внезапно смолкло. Запыхавшийся мужчина, словно только сейчас подоспевший к микрофону, произнес:
- Специальное сообщение. В Далласе в непосредственной близости от президентского кортежа раздались выстрелы. Повторяю: сообщают о стрельбе в Далласе поблизости от автомобильного кортежа президента Кеннеди.
Секунда мертвой тишины. Потом игла вернулась в бороздку, музыка-зубная паста снова поползла из радиотюбика. Черные часы показывали 13:36.
Фредди вынул у нее изо рта бор.
- Слышала? - спросил он.
- Что это значит?
- Какой-нибудь сумасшедший техасец. - Он снова начал сверлить ей зуб, все время увеличивая скорость. Горячая точка во рту уколола болью. Фредди задышал на нее мятой.
- Можешь сплюнуть.
Медсестра, вытаращившая глаза от услышанного по радио, зашла в кабинет, чтобы протереть инструменты и убедиться, что не ослышалась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89