- Кошки из одного помета всегда спариваются.
- Но всегда ли спаривающиеся кошки принадлежат к одному помету? спросила Джанет.
- Как-то раз я разговорился с одним банкиром, ведущим дела с сектантами-аманитами из Пенсильвании, - заговорил Гарольд, которого тянуло поссориться с Марсией. - Он сказал, что они все как на подбор недомерки. Tres, tres petits**.
Мельчают с каждым поколением. Вот тебе и инбридинг, Марсия. Они теперь не выше тебя.
- Почему же, росточек у нее в самый раз, - вступился за Марсию Фрэнк.
- Я согласна с тобой, - сказала Марсия, обращаясь к одной Джанет. - Мой младший брат был такой мечтатель, пацифист, играл на гобое! Вот здорово было бы выйти за него и никому не объяснять, почему я такая, а не другая. Человек, знающий наизусть все семейные шутки и совпадающий с тобой по фазам! Не то, что эти два тупицы.
- Все наоборот! - не отставал Гарольд. - Знаешь, почему американцы становятся все крупнее, да еще с такой скоростью? Питание - не объяснение. Все дело в экзогамии. Люди находят партнеров для брака далеко за пределами родной деревни. Летят за женами и мужьями через весь континент - в Денвер, в Сент-Луис!
- При чем тут Сент-Луис? - возмутилась Марсия. - Я еще понимаю Денвер...
Гарольд покраснел от своей оплошности, но не прикусил язык (женщины про мулатку не знали, зато Фрэнк знал все подробности).
- Свежие гены! Перекрестное оплодотворение - вот в чем фокус. Так что заповедь "люби соседа" - тот еще совет, с биологической точки зрения. Как, впрочем, и многие другие Его заповеди.
- Он заповедовал любить, и не обязательно соседа, - вставила Джанет.
- Хочу к брату-мечтателю, - проговорила Марсия, подлила себе бурбон и поморщилась, изображая безутешность.
- Зрелость - вот ответ, - повторил свой приговор Фрэнк, помолчав.
Бывало и по-другому: четырехугольный кофейный столик в гостиной Литтл-Смитов, свет от невидимых светильников, мелькающие в воздухе руки Гарольда, дирижирующего без палочки вагнеровским "Тристаном", моцартовской "Волшебной флейтой", "Военным реквиемом" Бриттена. Фрэнк Эпплби, признававший только музыку барокко, одуревал от скуки: краснели глаза, пучило живот. А Гарольд, крутясь на месте, как японский регулировщик, то извлекал звон из треугольника в недрах оркестра, то раскидывал руки, обрушивая на слушателей океан струнных. Джанет заворожено наблюдала за Тарольдом, Марсия с любопытством поглядывала на Джанет. Что она находит в этом маниакальном представлении? Как женщина, каждый вечер ложащаяся в одну постель с Фрэнком, может увлечься этим жалким зрелищем, сублимацией неосуществленной мечты?
И вот однажды, выпроводив чету Эпплби, Марсия спросила Гарольда:
- Ты спишь с Джанет?
- А что, ты спишь с Фрэнком? ' - Конечно, нет.
- В таком случае и я не сплю с Джанет. Она попробовала зайти с другого боку.
- Ты еще не устал от Эпплби? Куда подевались остальные наши друзья?
- Большие Смиты переехали в Ньютон.
- Они никогда не были нашими друзьями. Я имею в виду Торнов, Геринов, Солцев, Галлахеров, Хейнема. Знаешь, что сказала мне на днях Джорджина? Что Мэтт нашел покупателей на дом Робинсонов - тот самый, на который положила глаз Анджела. Супруги из Кембриджа.
- Откуда у Джорджины такие сведения? Она стала настоящим экспертом по Хейнема. Un specialists vraf.
- Тебе не кажется, что Фредди и Анджела друг к другу неравнодушны?
- Ти es comique**, - ответил Гарольд. - Анджела падет последней. Не считая тебя, конечно.
- Ты считаешь, что у Джорджины роман с Пайтом?
- Во всяком случае, она на него как-то снисходительно поглядывает.
- Совсем как Джанет на тебя?
- Ти es tres comique ***, Она в два раза больше меня.
- Не беда, зато у тебя большое...
- Ты о чем?
- О твоем самомнении.
Остальные стали называть их Эпплсмитами. Анджеле Хейнема, которой раньше никогда ничего не снилось, приснился сон, будто она входит в дом к Эпплби с тортом в руках, но на пороге понимает, что в парадную дверь ей не пройти, потому что дом забит под завязку свадебными приглашениями. Марсия Литтл-Смит появляется из-за угла в шортах, с молотком для крокета в руках, и говорит: "Все в порядке, дорогая, мы будем очень счастливы". Потом все вместе идут по тропинке, вроде как к пристани. Анджела, по-прежнему держа перед собой торт, обращается к Фрэнку Эпплби с вопросом: "Как будет со страховкой?" Это очень странно, потому что наяву Анджела никогда не задумывалась о страховании. Фрэнк подмигнул так, что весь скривился, и ответил: "У меня акции". Больше она ничего не запомнила, не считая тропинки - она была приложена среди фиалок, гиацинтов и маленьких голубых лилий. Наутро после этого сна она, преодолевая смущение, которое в последнее время чувствовала в обществе Джорджины, взволнованно пересказала ей свой сон. Джорджина описала сон Анджелы Би и Айрин, а Пайт, узнавший про сон жены за завтраком, поведал о нем на службе Галлахеру. Поэтому Бернадетт Онг услышала две версии сна: от Айрин на собрании исполнительного комитета по борьбе с дискриминацией при найме жилья и от Тэрри Галлахер после репетиции объединенного хорового кружка Тарбокса, Норт-Матера и Лейс-Тауна, когда певицы заглянули после занятий к Онгам промочить горло пивом, как у них было заведено.
Но Марсия узнала о сне от Би, чья кокетливая хитрость была неотделима от бесплодия и пристрастия к выпивке. Марсия не развеселилась, а задумалась. Она не желала мириться с мыслью, что Джанет спит с Гарольдом. Гарольд, с ее точки зрения, на это не пошел бы; она всегда побаивалась Джанет из-за. ее габаритов, а теперь и подавно боялась, влюбившись в ее мужа. Раньше ей не приходило в голову, что извне обе пары смотрятся одинаково. Ее охватил испуг; она рассказала о случившемся Гарольду, тот поднял ее на смех. Они вместе рассказали о ситуации чете Эпплби. Джанет прыснула, Фрэнк насторожился.
- Почему люди суют нос не в свое дело?
- Да, почему бы им не брезговать нашим грязным бельем? - подхватил Гарольд. Раздвоенный кончик его носа напоминал в этот момент, на взгляд Марсии, зад пчелы.
- И нашими разговорами, - добавила Марсия раздраженно.
- Брось, топ petit chou", - сказал он жене, - мало ли, что приснится Анджеле! Это самая возвышенная женщина среди наших знакомых. А Би не была бы собой, если бы не поспешила тебя этим подразнить. Ее бьет муж, она не может родить. Должна же она как-то самоутверждаться!
Джанет находилась в ленивом настроении.
- Наверное, она сама напрашивается на побои, - сказала она.
- Она сама выбрала Роджера. Наверное, он отвечает ее потребностям.
- То же самое можно сказать обо всех нас, - проговорил Гарольд. - Tout le monde**. Все мы имеем то, к чему подсознательно стремимся.
- Но ведь они воображают, наверное, что мы настоящие любовники! возмутилась Марсия. - Какая извращенность! Почему они не хотят согласиться, что существует обыкновенная дружба?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
- Но всегда ли спаривающиеся кошки принадлежат к одному помету? спросила Джанет.
- Как-то раз я разговорился с одним банкиром, ведущим дела с сектантами-аманитами из Пенсильвании, - заговорил Гарольд, которого тянуло поссориться с Марсией. - Он сказал, что они все как на подбор недомерки. Tres, tres petits**.
Мельчают с каждым поколением. Вот тебе и инбридинг, Марсия. Они теперь не выше тебя.
- Почему же, росточек у нее в самый раз, - вступился за Марсию Фрэнк.
- Я согласна с тобой, - сказала Марсия, обращаясь к одной Джанет. - Мой младший брат был такой мечтатель, пацифист, играл на гобое! Вот здорово было бы выйти за него и никому не объяснять, почему я такая, а не другая. Человек, знающий наизусть все семейные шутки и совпадающий с тобой по фазам! Не то, что эти два тупицы.
- Все наоборот! - не отставал Гарольд. - Знаешь, почему американцы становятся все крупнее, да еще с такой скоростью? Питание - не объяснение. Все дело в экзогамии. Люди находят партнеров для брака далеко за пределами родной деревни. Летят за женами и мужьями через весь континент - в Денвер, в Сент-Луис!
- При чем тут Сент-Луис? - возмутилась Марсия. - Я еще понимаю Денвер...
Гарольд покраснел от своей оплошности, но не прикусил язык (женщины про мулатку не знали, зато Фрэнк знал все подробности).
- Свежие гены! Перекрестное оплодотворение - вот в чем фокус. Так что заповедь "люби соседа" - тот еще совет, с биологической точки зрения. Как, впрочем, и многие другие Его заповеди.
- Он заповедовал любить, и не обязательно соседа, - вставила Джанет.
- Хочу к брату-мечтателю, - проговорила Марсия, подлила себе бурбон и поморщилась, изображая безутешность.
- Зрелость - вот ответ, - повторил свой приговор Фрэнк, помолчав.
Бывало и по-другому: четырехугольный кофейный столик в гостиной Литтл-Смитов, свет от невидимых светильников, мелькающие в воздухе руки Гарольда, дирижирующего без палочки вагнеровским "Тристаном", моцартовской "Волшебной флейтой", "Военным реквиемом" Бриттена. Фрэнк Эпплби, признававший только музыку барокко, одуревал от скуки: краснели глаза, пучило живот. А Гарольд, крутясь на месте, как японский регулировщик, то извлекал звон из треугольника в недрах оркестра, то раскидывал руки, обрушивая на слушателей океан струнных. Джанет заворожено наблюдала за Тарольдом, Марсия с любопытством поглядывала на Джанет. Что она находит в этом маниакальном представлении? Как женщина, каждый вечер ложащаяся в одну постель с Фрэнком, может увлечься этим жалким зрелищем, сублимацией неосуществленной мечты?
И вот однажды, выпроводив чету Эпплби, Марсия спросила Гарольда:
- Ты спишь с Джанет?
- А что, ты спишь с Фрэнком? ' - Конечно, нет.
- В таком случае и я не сплю с Джанет. Она попробовала зайти с другого боку.
- Ты еще не устал от Эпплби? Куда подевались остальные наши друзья?
- Большие Смиты переехали в Ньютон.
- Они никогда не были нашими друзьями. Я имею в виду Торнов, Геринов, Солцев, Галлахеров, Хейнема. Знаешь, что сказала мне на днях Джорджина? Что Мэтт нашел покупателей на дом Робинсонов - тот самый, на который положила глаз Анджела. Супруги из Кембриджа.
- Откуда у Джорджины такие сведения? Она стала настоящим экспертом по Хейнема. Un specialists vraf.
- Тебе не кажется, что Фредди и Анджела друг к другу неравнодушны?
- Ти es comique**, - ответил Гарольд. - Анджела падет последней. Не считая тебя, конечно.
- Ты считаешь, что у Джорджины роман с Пайтом?
- Во всяком случае, она на него как-то снисходительно поглядывает.
- Совсем как Джанет на тебя?
- Ти es tres comique ***, Она в два раза больше меня.
- Не беда, зато у тебя большое...
- Ты о чем?
- О твоем самомнении.
Остальные стали называть их Эпплсмитами. Анджеле Хейнема, которой раньше никогда ничего не снилось, приснился сон, будто она входит в дом к Эпплби с тортом в руках, но на пороге понимает, что в парадную дверь ей не пройти, потому что дом забит под завязку свадебными приглашениями. Марсия Литтл-Смит появляется из-за угла в шортах, с молотком для крокета в руках, и говорит: "Все в порядке, дорогая, мы будем очень счастливы". Потом все вместе идут по тропинке, вроде как к пристани. Анджела, по-прежнему держа перед собой торт, обращается к Фрэнку Эпплби с вопросом: "Как будет со страховкой?" Это очень странно, потому что наяву Анджела никогда не задумывалась о страховании. Фрэнк подмигнул так, что весь скривился, и ответил: "У меня акции". Больше она ничего не запомнила, не считая тропинки - она была приложена среди фиалок, гиацинтов и маленьких голубых лилий. Наутро после этого сна она, преодолевая смущение, которое в последнее время чувствовала в обществе Джорджины, взволнованно пересказала ей свой сон. Джорджина описала сон Анджелы Би и Айрин, а Пайт, узнавший про сон жены за завтраком, поведал о нем на службе Галлахеру. Поэтому Бернадетт Онг услышала две версии сна: от Айрин на собрании исполнительного комитета по борьбе с дискриминацией при найме жилья и от Тэрри Галлахер после репетиции объединенного хорового кружка Тарбокса, Норт-Матера и Лейс-Тауна, когда певицы заглянули после занятий к Онгам промочить горло пивом, как у них было заведено.
Но Марсия узнала о сне от Би, чья кокетливая хитрость была неотделима от бесплодия и пристрастия к выпивке. Марсия не развеселилась, а задумалась. Она не желала мириться с мыслью, что Джанет спит с Гарольдом. Гарольд, с ее точки зрения, на это не пошел бы; она всегда побаивалась Джанет из-за. ее габаритов, а теперь и подавно боялась, влюбившись в ее мужа. Раньше ей не приходило в голову, что извне обе пары смотрятся одинаково. Ее охватил испуг; она рассказала о случившемся Гарольду, тот поднял ее на смех. Они вместе рассказали о ситуации чете Эпплби. Джанет прыснула, Фрэнк насторожился.
- Почему люди суют нос не в свое дело?
- Да, почему бы им не брезговать нашим грязным бельем? - подхватил Гарольд. Раздвоенный кончик его носа напоминал в этот момент, на взгляд Марсии, зад пчелы.
- И нашими разговорами, - добавила Марсия раздраженно.
- Брось, топ petit chou", - сказал он жене, - мало ли, что приснится Анджеле! Это самая возвышенная женщина среди наших знакомых. А Би не была бы собой, если бы не поспешила тебя этим подразнить. Ее бьет муж, она не может родить. Должна же она как-то самоутверждаться!
Джанет находилась в ленивом настроении.
- Наверное, она сама напрашивается на побои, - сказала она.
- Она сама выбрала Роджера. Наверное, он отвечает ее потребностям.
- То же самое можно сказать обо всех нас, - проговорил Гарольд. - Tout le monde**. Все мы имеем то, к чему подсознательно стремимся.
- Но ведь они воображают, наверное, что мы настоящие любовники! возмутилась Марсия. - Какая извращенность! Почему они не хотят согласиться, что существует обыкновенная дружба?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89