Потом аборигены вышли из контакта, и плоты снова были спущены на воду. Джуна сидела на корме и старалась приспособиться к удивительно точно скоординированному ритму движений других гребцов. Вот они уже в пене порогов, с трудом огибают крупные камни и мели. Они уже почти миновали пенистую границу перекатов, когда кто-то из сидевших на плоту, шедшем непосредственно перед ними, упал в реку. Нинто навалилась на рулевое весло, и им удалось приблизиться к плывущему аборигену. Анито ухватила его за руку, но плот вдруг сильно тряхнуло, так что Анито чуть не слетела за борт. Баха и Укатонен успели уцепиться за нее и помогли ей втащить спасенного. Тенду вдруг как пробка выскочил из воды и оказался на плоту. Это был старейшина Миато. Из обрубка ноги фонтаном била кровь — левая нога была откушена чуть выше колена.
К тому времени, когда течение вынесло их в спокойные воды ниже порогов, поток крови сменился тонким ручейком. Они вытащили свой плот на берег рядом с плотом Миато. Бейми Миато и другие члены команды сняли Миато с бревен и положили на ровный песчаный пляж. От сочувствия к пострадавшему их кожа приобрела яркий охряный оттенок.
Они тут же соединились с Миато, и кровавое мясо обрубка на глазах Джуны затянулось нежной новой кожей. Джуна записала все происходящее, с изумлением наблюдая за излечением через видоискатель компьютера. Несмотря на то что ей уже приходилось видеть работу врачевателей, ей все это казалось просто чудом. Аборигены разорвали контакт; обрубок ноги обложили мхом и листьями и завязали.
Джуна взяла рыболовные принадлежности и принялась ловить рыбу прямо с конца плота. Она поймала несколько рыб среднего размера, которые относились к уже знакомым ей видам. Из джунглей вышла Анито с сумкой, полной каких-то покрытых шипами фруктов.
— Это для Миато и тех тенду, которые помогают ему, — сказала Джуна, показывая свой улов.
Анито согласно кивнула.
— Если б я была хоть чуточку побыстрее! Я же видела подкрадывающегося к нему кулаи, но вовремя вытащить не успела. — Анито вспорола брюхо рыбы и аккуратно вытащила внутренности, заключенные в полупрозрачный пузырь. — Со мной чуть не случилось того же, когда я была бейми. Мой ситик успел выхватить меня из воды за секунду до того, как кулаи кинулся. Кулаи полез на плот, но другие старейшины дубинками прогнали его прочь.
— А как же Миато будет управляться с одной ногой? — спросила Джуна. За все месяцы, проведенные среди тенду, она никогда не видела изуродованных или изувеченных аборигенов.
— Она отрастет снова.
— Отрастет? — воскликнула недоверчиво Джуна. — У него вырастет новая нога?
— Конечно, — ответила Анито. — С одной ногой жить очень неудобно.
— Как же она вырастет?
Анито высветила сложный многоцветный узор, заменявший тенду пожатие плечами.
— Уговорит ее. Положит на обрубок желе из манту. Оно станет частью его тела. Нога выросла бы и без этого, но так было бы труднее и потребовало бы больше времени.
— А другие животные тоже отращивают новые члены? — спросила Джуна.
— Некоторые ящерицы могут отрастить хвост, но другие животные с позвоночным хребтом такого делать не умеют. Мы иногда вылечиваем раненых животных, чтобы поддержать равновесие в лесу. Вот почему мы выходили тайру, которую ты ранила. Тайры были нам нужны, чтобы контролировать численность пуйю, которые губили слишком много саженцев молодых деревьев. Но мы редко лечим животных, которые пострадали бы так сильно, как Миато. Это тяжело для нас, да и самим животным дается нелегко.
— У моего народа все иначе, — сказала Джуна. — Мы не можем отрастить новую руку или ногу, если потеряем их.
Удивленная Анито растопырила уши.
— А что же вы делаете?
— Мы делаем искусственные члены, если это возможно.
— И каких животных вы используете для этого? — допрашивала с удивлением Анито.
Джуна покачала головой, не понимая вопроса.
— Искусственный член не живой. Он сделан из мертвых вещей — дерева или камня. Он работает хуже природного, но ничего лучшего мы сделать не можем. — Понятнее Джуна объяснить не сумела. У тенду не было слов для металла или пластмассы, поэтому Джуна не могла рассказать им о механических устройствах. Они полагали, что компьютер — полуживое каменное животное.
Зато тенду были способны на биотехнологические чудеса. Ее собственная трансформация и виденные ею удивительные излечения прекрасно подтверждали эти способности. Джуну очень интересовало, насколько их биологическое искусство было интуитивным, а насколько — следствием обучения.
— Долго ли вам надо тренироваться, чтобы уметь вылечить кого-то? — спросила Джуна. — Может ли Моуки лечить уже сейчас?
— Он помогает собственному излечению. Все бейми знают, как это делать.
— А чему должен научиться Моуки, чтобы стать ситиком!
Анито покачала головой и широко развела руки и уши.
— Много чему. Он должен понимать равновесие между атвами, должен знать историю и обычаи своей деревни, то, как лечить себя и других, знать все это хорошо, чтобы стать достойным того места, которое займет среди старейшин. Но и тогда он еще не будет готов. Ему придется учиться принимать трудные решения — они часто требуются от старейшин. Ведь когда он станет старейшиной, ему придется принимать участие в определении того, какой будет судьба жителей деревни.
— И сколько же уйдет на это времени?
— По-разному. Я пробыла со своим ситиком много лет.
— Как много?
Анито покачала головой.
— Не знаю. Много. Достаточно, чтобы вот такой побег, — она показала на деревце, похожее на веточку с кисточкой из нескольких бледных лоснящихся листьев, — стал вот таким, — она кивнула на мощное дерево, высоко вознесшее свою крону.
Джуна поглядела на дерево и от изумления порозовела. Ему было по меньшей мере пятьдесят — шестьдесят стандартных лет. Если б уши Джуны обладали такой подвижностью, как у тенду, они бы растопырились во всю ширь. Анито была старше нее, хотя и считалась у тенду совсем юной.
— Как долго живут ваши люди? — спросила она. — Сколько лет было Илто, когда он умер?
Анито положила ладонь на руку Джуны.
— Невежливо называть мертвых по имени, — сказала она. — Мой ситик был самым старым тенду в деревне. Он вырос в дереве, в котором находилась наша деревня до того, как переселилась в нынешнее. Нинто была его бейми. Когда умер один старейшина, не оставив после себя бейми, Нинто избрали в старейшины, чтобы занять его место. Из-за этого мой ситик жил дольше других тенду. Ему не надо было ни умирать, ни уходить в лес, когда Нинто стала старейшиной.
— Я не понимаю, — воскликнула Джуна. — Хочешь ли ты сказать, что старейшины должны умирать или уходить в изгнание для того, чтобы их бейми стали старейшинами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148