Самое трудное — обучить их грамматике и научить понимать значение слов. Снова и снова объясняла она им, что в стандартном языке окраска не имеет эмоционального значения. Идея, что существуют особые слова для обозначения счастья, смеха, гнева и так далее, никак не укладывалась в их сознании.
Сегодня был третий урок по основам дипломатического протокола. Дело шло со скрипом. Приходилось все время останавливаться и объяснять. Объяснения требовало почти все. Сегодня она рассказывала о структуре соподчинения в команде космических кораблей.
— Во-первых, есть капитан — это вроде главного старейшины в деревне. Он отдает распоряжения и решает основные проблемы, если что-то идет не так, как надо. Затем следует первый помощник. Он командует кораблем, когда капитан спит или отдыхает. Если капитан заболеет или умрет, то власть переходит к первому помощнику.
— А почему бы им просто не разбудить капитана, если что-нибудь случится?
— Обычно так и бывает, но нужно, чтобы кто-то отвечал за все в том случае, если возникает сложная ситуация. Капитану ведь требуется время для сна.
— А почему бы не остановить корабль на ночь?
— Потому, что они этого не могут, — стояла на своем Джуна. — Корабль очень сложная вещь, и люди должны за ним непрерывно наблюдать. В этом отношении он похож на плот на реке, только плывущий очень далеко от суши, так что на ночь судно нельзя вытащить на берег. Нужен кто-то, кто правит судном и следит, не возникла ли где-то опасность.
Дальше. Второй помощник командует Кораблем в тех случаях, когда ни капитан, ни первый помощник этого делать не могут. Таким образом, нет ни минуты, когда бы кто-то не отвечал за корабль, не бодрствовал и не был готов справиться с любой опасностью. Второй помощник стоит ниже капитана и первого помощника.
— Почему? Он ведь делает ту же самую работу?
Занятия продвигались вперед медленно. Каждое слово, которое объясняла им Джуна, вызывало десятки новых вопросов. Как и всегда, тенду покидали занятие пурпурные от недоумения, споря друг с другом.
Когда класс разошелся, с дерева спустился Укатонен.
— Они учатся хорошо, — сказал он.
— Полагаю, да, — согласилась Джуна. — Но я не думаю, что они полностью понимают то, что учат.
— Точно так же, как Моуки, Анито и я сам, но то, чему ты обучаешь нас сейчас, поможет позже быстрее и лучше понять твой народ.
— Надеюсь, ты прав.
— Ты слишком много работаешь. Давай освободим вторую половину дня и пойдем ловить рыбу.
— Но у меня сейчас будет следующий класс…
— Вели им прийти завтра утром.
— Но… — начала было противиться Джуна.
— Ты учишь их почти каждый день. Никто из энкаров так не поступает. Даже у Нинто и Анито больше свободного времени, чем у тебя, а они ведь учатся, чтобы стать энкарами.
— Хорошо, я попрошу Моуки сказать об этом моим ученикам.
— Я хочу взять его с нами. Ты и его совсем загоняла. Ему необходимо больше отдыхать.
— Но кто же тогда будет обучать младшие классы?
— Иирин, перестань волноваться об этом. У нас еще годы впереди, прежде чем твои люди явятся за тобой. Я возьму какой-нибудь класс, и Гаритонен, и кое-кто из твоих лучших учеников. Я уже распорядился, чтобы Гаритонен взял себе класс Моуки, а остальным он скажет, чтобы отдохнули денек-другой.
Он бросил ей сумку с рыболовными принадлежностями и отправился искать Моуки. Джуна поспешила за ним. Укатонен прав. Она работает слишком много. И ей вовсе нет необходимости обучать каждого энкара на планете стандартному языку. Уже сейчас у нее есть неплохой задел — отличная группа будущих переводчиков.
Моуки рассверкался ярко-синими тонами, узнав, что они отправляются на рыбную ловлю. Джуна остро ощутила свою вину перед ним. Она и в самом деле заездила Моуки. Он выглядел худым и ужасно усталым. Уже две недели как они не сливались по-настоящему.
— Прекрасная была мысль, — сказала Джуна, когда они развернули сети и собрали складные копья-остроги. Они облюбовали себе тихую заводь на одной из спокойных, лениво текущих лесных рек, пересекающих угодья энкаров. Поверхность воды здесь была покрыта золотистой пыльцой, лепестками цветов и пухом, опавшим с деревьев ики. В каждой пушинке лежало крохотное семечко. Косые лучи послеобеденного солнца освещали гибкие лианы, свисающие с ветвей деревьев. — Как бы мне хотелось побыть тут подольше, — сказала она мечтательно.
— Так в чем же дело? — отозвался Укатонен.
— Я обещала Наратонену показать записи его уроков, которые я сделала на говорящем камне, — ответила Джуна, указывая подбородком на компьютер, который подзаряжался в лужице солнечного сияния.
— Об этом можешь не беспокоиться, — сказал Укатонен. Он подошел к наполовину затонувшему в воде стволу и вылил на него немного прозрачной жидкости из своей ому. Мгновенно откуда ни возьмись налетели несколько крупных насекомых с необычайно широкими крыльями, которые опустились на смоченное жидкостью место. Укатонен взял одного из них и посадил на свою шпору. Продержав его там пару минут, он стряхнул жука с руки. Тот взлетел и устремился куда-то. То же самое Укатонен проделал и с другими насекомыми, после чего вернулся к Джуне.
— Я пригласил Наратонена вместе с Анито и Нинто прийти сюда и провести с нами два дня, а также просил его передать всем остальным, что уроки на это время отменяются.
— Эти насекомые могут передавать послания?
— Да. Они называются меаки. Я отправил их к стоянке энкаров. Когда один из них долетит туда, он приступит к исполнению особого танца. Тогда кто-нибудь поймает жука и прочтет послание, которое я ввел в меаки. Послание будет тут же передано по назначению.
— А как же ты ввел послание в меаки!
— Я приготовил его в своих шпорах и скормил насекомому. Оно распространилось по всем тканям тела жука и заставило его лететь туда, куда я велел ему прибыть. Когда жук прилетит к стоянке, энкар соединится с ним и прочтет заключенное в клетках насекомого известие. Затем энкар «сотрет» послание из памяти жука, покормит его и отпустит.
— Я никогда не видела, чтобы этим пользовались в деревнях, — удивленно сказала Джуна.
— Меаки используются только энкарами. Главные старейшины деревень, когда у них возникает потребность в нашей помощи, прибегают к птицам. Меня вызвали именно таким образом в тот раз, когда я впервые встретился с тобой и с Анито. — Укатонен поднял острогу. — Хватит нам разговаривать. Пошли ловить рыбу.
Он забрался на один из камней, торчавших из воды, и стоял на нем так тихо, как стоят на страже птицы-рыболовы. Приготовив копье, Укатонен ждал, чтобы какая-нибудь рыба приблизилась к нему на длину остроги.
Моуки, взяв сетку, отправился вниз по течению. Он был молод и очень проголодался, а потому мечтал о настоящей добыче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Сегодня был третий урок по основам дипломатического протокола. Дело шло со скрипом. Приходилось все время останавливаться и объяснять. Объяснения требовало почти все. Сегодня она рассказывала о структуре соподчинения в команде космических кораблей.
— Во-первых, есть капитан — это вроде главного старейшины в деревне. Он отдает распоряжения и решает основные проблемы, если что-то идет не так, как надо. Затем следует первый помощник. Он командует кораблем, когда капитан спит или отдыхает. Если капитан заболеет или умрет, то власть переходит к первому помощнику.
— А почему бы им просто не разбудить капитана, если что-нибудь случится?
— Обычно так и бывает, но нужно, чтобы кто-то отвечал за все в том случае, если возникает сложная ситуация. Капитану ведь требуется время для сна.
— А почему бы не остановить корабль на ночь?
— Потому, что они этого не могут, — стояла на своем Джуна. — Корабль очень сложная вещь, и люди должны за ним непрерывно наблюдать. В этом отношении он похож на плот на реке, только плывущий очень далеко от суши, так что на ночь судно нельзя вытащить на берег. Нужен кто-то, кто правит судном и следит, не возникла ли где-то опасность.
Дальше. Второй помощник командует Кораблем в тех случаях, когда ни капитан, ни первый помощник этого делать не могут. Таким образом, нет ни минуты, когда бы кто-то не отвечал за корабль, не бодрствовал и не был готов справиться с любой опасностью. Второй помощник стоит ниже капитана и первого помощника.
— Почему? Он ведь делает ту же самую работу?
Занятия продвигались вперед медленно. Каждое слово, которое объясняла им Джуна, вызывало десятки новых вопросов. Как и всегда, тенду покидали занятие пурпурные от недоумения, споря друг с другом.
Когда класс разошелся, с дерева спустился Укатонен.
— Они учатся хорошо, — сказал он.
— Полагаю, да, — согласилась Джуна. — Но я не думаю, что они полностью понимают то, что учат.
— Точно так же, как Моуки, Анито и я сам, но то, чему ты обучаешь нас сейчас, поможет позже быстрее и лучше понять твой народ.
— Надеюсь, ты прав.
— Ты слишком много работаешь. Давай освободим вторую половину дня и пойдем ловить рыбу.
— Но у меня сейчас будет следующий класс…
— Вели им прийти завтра утром.
— Но… — начала было противиться Джуна.
— Ты учишь их почти каждый день. Никто из энкаров так не поступает. Даже у Нинто и Анито больше свободного времени, чем у тебя, а они ведь учатся, чтобы стать энкарами.
— Хорошо, я попрошу Моуки сказать об этом моим ученикам.
— Я хочу взять его с нами. Ты и его совсем загоняла. Ему необходимо больше отдыхать.
— Но кто же тогда будет обучать младшие классы?
— Иирин, перестань волноваться об этом. У нас еще годы впереди, прежде чем твои люди явятся за тобой. Я возьму какой-нибудь класс, и Гаритонен, и кое-кто из твоих лучших учеников. Я уже распорядился, чтобы Гаритонен взял себе класс Моуки, а остальным он скажет, чтобы отдохнули денек-другой.
Он бросил ей сумку с рыболовными принадлежностями и отправился искать Моуки. Джуна поспешила за ним. Укатонен прав. Она работает слишком много. И ей вовсе нет необходимости обучать каждого энкара на планете стандартному языку. Уже сейчас у нее есть неплохой задел — отличная группа будущих переводчиков.
Моуки рассверкался ярко-синими тонами, узнав, что они отправляются на рыбную ловлю. Джуна остро ощутила свою вину перед ним. Она и в самом деле заездила Моуки. Он выглядел худым и ужасно усталым. Уже две недели как они не сливались по-настоящему.
— Прекрасная была мысль, — сказала Джуна, когда они развернули сети и собрали складные копья-остроги. Они облюбовали себе тихую заводь на одной из спокойных, лениво текущих лесных рек, пересекающих угодья энкаров. Поверхность воды здесь была покрыта золотистой пыльцой, лепестками цветов и пухом, опавшим с деревьев ики. В каждой пушинке лежало крохотное семечко. Косые лучи послеобеденного солнца освещали гибкие лианы, свисающие с ветвей деревьев. — Как бы мне хотелось побыть тут подольше, — сказала она мечтательно.
— Так в чем же дело? — отозвался Укатонен.
— Я обещала Наратонену показать записи его уроков, которые я сделала на говорящем камне, — ответила Джуна, указывая подбородком на компьютер, который подзаряжался в лужице солнечного сияния.
— Об этом можешь не беспокоиться, — сказал Укатонен. Он подошел к наполовину затонувшему в воде стволу и вылил на него немного прозрачной жидкости из своей ому. Мгновенно откуда ни возьмись налетели несколько крупных насекомых с необычайно широкими крыльями, которые опустились на смоченное жидкостью место. Укатонен взял одного из них и посадил на свою шпору. Продержав его там пару минут, он стряхнул жука с руки. Тот взлетел и устремился куда-то. То же самое Укатонен проделал и с другими насекомыми, после чего вернулся к Джуне.
— Я пригласил Наратонена вместе с Анито и Нинто прийти сюда и провести с нами два дня, а также просил его передать всем остальным, что уроки на это время отменяются.
— Эти насекомые могут передавать послания?
— Да. Они называются меаки. Я отправил их к стоянке энкаров. Когда один из них долетит туда, он приступит к исполнению особого танца. Тогда кто-нибудь поймает жука и прочтет послание, которое я ввел в меаки. Послание будет тут же передано по назначению.
— А как же ты ввел послание в меаки!
— Я приготовил его в своих шпорах и скормил насекомому. Оно распространилось по всем тканям тела жука и заставило его лететь туда, куда я велел ему прибыть. Когда жук прилетит к стоянке, энкар соединится с ним и прочтет заключенное в клетках насекомого известие. Затем энкар «сотрет» послание из памяти жука, покормит его и отпустит.
— Я никогда не видела, чтобы этим пользовались в деревнях, — удивленно сказала Джуна.
— Меаки используются только энкарами. Главные старейшины деревень, когда у них возникает потребность в нашей помощи, прибегают к птицам. Меня вызвали именно таким образом в тот раз, когда я впервые встретился с тобой и с Анито. — Укатонен поднял острогу. — Хватит нам разговаривать. Пошли ловить рыбу.
Он забрался на один из камней, торчавших из воды, и стоял на нем так тихо, как стоят на страже птицы-рыболовы. Приготовив копье, Укатонен ждал, чтобы какая-нибудь рыба приблизилась к нему на длину остроги.
Моуки, взяв сетку, отправился вниз по течению. Он был молод и очень проголодался, а потому мечтал о настоящей добыче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148