Я не хочу, я… — Она поискала слово. — Я не тинка. Я не ваша. Поняли? — И она позволила красному пятну гнева расплыться на своей коже.
Укатонен прикоснулся к плечу Джуны.
— Деревенские обращаются с тобой плохо, верно?
Джуна кивнула. Ее кожа приобрела еще более густой кирпичный цвет недовольства.
— Если выиграешь состязание, будешь им нравиться больше. Они перестанут тебя презирать. Поняла?
Джуна подумала. Ей необходимо завоевать уважение деревни, пока экспедиция не вернулась. Если деревенские узнают получше и начнут уважать одного человека, может, они скорее забудут и простят то, что было раньше? Состязание поможет завоевать ей уважение, но лишь при том условии, что она его выиграет. К сожалению, при нынешнем ее состоянии она физически не способна победить в такой гонке. Не сможет даже довести ее до конца. Ведь и обычную дневную работу она еле-еле выдерживает.
— Не получится у меня. Работаю восемнадцать дней без отдыха. Устала. Нужен отдых.
Укатонен дернул подбородком, обдумывая слова Джуны.
— Ты должна проработать до конца месяца. Таков договор, — напомнил он ей.
Анито прикоснулась к его плечу.
— Возьмем другую работу. Легче. И не там, где нас могут видеть деревенские, — предложила она. Потом повернулась к Джуне: — Поняла?
Джуна подумала. Есть шанс отдохнуть. Весьма соблазнительно.
— Может, смогу состязаться, если отдохну, — ответила она.
Лавандовая рябь глубокого облегчения окрасила тела обоих туземцев. «Для них это тоже важно», — подумала Джуна. Значит, придется постараться победить.
На следующий день Укатонен увел их далеко в лес собирать семена. Они занимались этим с час, потом сделали гнездо на ветках дерева. Анито отправилась на охоту, а Укатонен принялся кормить Джуну медом и фруктами. Он заставлял ее есть до тех пор, пока она не почувствовала — еще немного, и она лопнет. Затем Джуна уснула и проснулась уже после полудня. Анито и Укатонен снова покормили ее медом, мясом и фруктами. Домой вернулись затемно и снова накормили Джуну досыта. Джуну потянуло ко сну, да так внезапно, что она подумала, не напичкали ли ее наркотиками. Однако она слишком устала, чтобы спрашивать об этом. Джуна уснула, не успев даже прикрыться листьями.
Она спала долго — чуть ли не до середины первой половины дня. Проснувшись, Джуна обнаружила, что ее ожидает обильный завтрак. Она ела, пока не утомилась. Как раз когда она кончила завтракать, в комнату вошла Анито с охапкой стеблей тростника, похожего на бамбук.
Джуна потянулась, проверяя работу мышц. Чувствовала она себя куда лучше. Мышцы еще болели, но это была не та закаменевшая боль усталости, что проникала даже в кости. Она ощущала себя такой энергичной, какой не была уже несколько недель, несмотря на то, что только что наелась до отвала.
— Как чувствуешь? — спросила Анито, когда Джуна, прислонившись к стене, начала упражнять свои ахиллесовы сухожилия.
— Лучше. Не такая усталая.
— Состязаться сможешь?
— Может быть.
— Хочешь слияния? Слияние даст тебе силу.
Джуна задумалась. Очень соблазнительно. Если она согласится на слияние, то начнет состязание в хорошем состоянии. Однако ведь надо, чтобы она выиграла его только благодаря собственным силам и собственному умению. Тогда она получит еще больший приз — заслужит уважение деревенских.
— Нет, — ответила она. — Не стану соединяться. Нехорошо. Я выиграю сама. Поняла?
— Я поняла, — ответила Анито.
Вошел Укатонен, неся связки веревок и крепких длинных стеблей; он тут же принялся отбирать камышинки, поднося их к глазам, чтобы определить прямизну ствола. Анито села рядом с ним на корточки и позвала Джуну.
— Мы сделаем мотыгу для состязания.
Джуна подняла мотыгу, с помощью которой она обрабатывала сожженные земли. Мотыга была прочная, но жутко примитивная — напоминала палку с развилкой на конце. Джуна вспомнила U-образный культиватор, которым она орудовала на отцовском огороде. Он мог выворачивать пласт почвы в три раза больший, чем этот, при вдвое меньшей затрате сил.
— Должна ли моя мотыга быть по форме такой же, как эта? — спросила Джуна. У нее родилась новая мысль. — Могу ли я воспользоваться другим орудием?
Идея была опасная, так как, во-первых, Джуну могла постигнуть неудача, а во-вторых, это было нарушением правил Контакта. Если идея сработает, Джуна завоюет уважение местных людей, которым экспедиция нанесла такой ущерб. Если не сработает, что ж, они и так не слишком-то любят Джуну. А правила Контакта она все равно ежедневно нарушает. К тому времени, когда люди Исследовательского управления вернутся, чтобы подобрать ее, это нарушение будет всего лишь одним из множества других, совершенных, чтобы выжить.
— Лалито не говорила, что нельзя, — ответил Укатонен, подумав.
— Если мы сделаем его пошире и приделаем вторую рукоятку, вот тут и тут поставим крепления и изменим… Как вы его называете? — спросила Джуна, указывая на острые зубцы примитивного культиватора.
**** — изобразила на своей коже нужный символ Анито. Компьютер Джуны, стоявший рядом, записал новый символ и стал подыскивать ему фонетический аналог.
— …Изменим зубцы **** вот так, — использовала Джуна слово Анито. — Тогда мотыга будет куда лучше. — И она вызвала на своем животе грубый рисунок того, что решила создать.
— Слишком большой, а рукоятки слишком близко одна от другой.
— Не для меня, — сказала Джуна, поднимаясь во весь рост и протягивая руки, чтобы напомнить туземцам, что она выше их, а руки у нее короче.
— Ладно, мы сделаем, как ты говоришь, — сказал Укатонен.
Весь остальной день они мастерили культиватор, делая перерывы только на отдых и еду. Туземцы продолжали пичкать Джуну едой, а она просто не могла поверить тому, что может съесть столько. Что ж, ей годится любая помощь, лишь бы выиграть состязание.
Часа за два до заката они кончили возиться с культиватором, отнесли его на берег речки и опробовали на мягком иле возле уреза воды. На Укатонена и Анито огромное впечатление произвело то, какой пласт ила мог сразу перевернуть культиватор и как легко с ним было управляться. Джуна почувствовала себя увереннее. Они ополоснули культиватор в воде и отнесли обратно в деревню. Джуна опять сытно подзакусила, главным образом медом, морскими водорослями и крахмалистой кашицей, изготовленной из ягод широколиственного речного растения.
Кончив есть, Джуна немного повозилась со своим компьютером, а затем зарылась в теплую от гниющих листьев подстилку. «Я уже стала привыкать к этому», — подумала она, засыпая. Согласно показаниям компьютера, температура воздуха тут почти все время была около семидесяти по Фаренгейту, то есть была достаточно прохладной, чтобы Джуна могла радоваться влажному теплу своей постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Укатонен прикоснулся к плечу Джуны.
— Деревенские обращаются с тобой плохо, верно?
Джуна кивнула. Ее кожа приобрела еще более густой кирпичный цвет недовольства.
— Если выиграешь состязание, будешь им нравиться больше. Они перестанут тебя презирать. Поняла?
Джуна подумала. Ей необходимо завоевать уважение деревни, пока экспедиция не вернулась. Если деревенские узнают получше и начнут уважать одного человека, может, они скорее забудут и простят то, что было раньше? Состязание поможет завоевать ей уважение, но лишь при том условии, что она его выиграет. К сожалению, при нынешнем ее состоянии она физически не способна победить в такой гонке. Не сможет даже довести ее до конца. Ведь и обычную дневную работу она еле-еле выдерживает.
— Не получится у меня. Работаю восемнадцать дней без отдыха. Устала. Нужен отдых.
Укатонен дернул подбородком, обдумывая слова Джуны.
— Ты должна проработать до конца месяца. Таков договор, — напомнил он ей.
Анито прикоснулась к его плечу.
— Возьмем другую работу. Легче. И не там, где нас могут видеть деревенские, — предложила она. Потом повернулась к Джуне: — Поняла?
Джуна подумала. Есть шанс отдохнуть. Весьма соблазнительно.
— Может, смогу состязаться, если отдохну, — ответила она.
Лавандовая рябь глубокого облегчения окрасила тела обоих туземцев. «Для них это тоже важно», — подумала Джуна. Значит, придется постараться победить.
На следующий день Укатонен увел их далеко в лес собирать семена. Они занимались этим с час, потом сделали гнездо на ветках дерева. Анито отправилась на охоту, а Укатонен принялся кормить Джуну медом и фруктами. Он заставлял ее есть до тех пор, пока она не почувствовала — еще немного, и она лопнет. Затем Джуна уснула и проснулась уже после полудня. Анито и Укатонен снова покормили ее медом, мясом и фруктами. Домой вернулись затемно и снова накормили Джуну досыта. Джуну потянуло ко сну, да так внезапно, что она подумала, не напичкали ли ее наркотиками. Однако она слишком устала, чтобы спрашивать об этом. Джуна уснула, не успев даже прикрыться листьями.
Она спала долго — чуть ли не до середины первой половины дня. Проснувшись, Джуна обнаружила, что ее ожидает обильный завтрак. Она ела, пока не утомилась. Как раз когда она кончила завтракать, в комнату вошла Анито с охапкой стеблей тростника, похожего на бамбук.
Джуна потянулась, проверяя работу мышц. Чувствовала она себя куда лучше. Мышцы еще болели, но это была не та закаменевшая боль усталости, что проникала даже в кости. Она ощущала себя такой энергичной, какой не была уже несколько недель, несмотря на то, что только что наелась до отвала.
— Как чувствуешь? — спросила Анито, когда Джуна, прислонившись к стене, начала упражнять свои ахиллесовы сухожилия.
— Лучше. Не такая усталая.
— Состязаться сможешь?
— Может быть.
— Хочешь слияния? Слияние даст тебе силу.
Джуна задумалась. Очень соблазнительно. Если она согласится на слияние, то начнет состязание в хорошем состоянии. Однако ведь надо, чтобы она выиграла его только благодаря собственным силам и собственному умению. Тогда она получит еще больший приз — заслужит уважение деревенских.
— Нет, — ответила она. — Не стану соединяться. Нехорошо. Я выиграю сама. Поняла?
— Я поняла, — ответила Анито.
Вошел Укатонен, неся связки веревок и крепких длинных стеблей; он тут же принялся отбирать камышинки, поднося их к глазам, чтобы определить прямизну ствола. Анито села рядом с ним на корточки и позвала Джуну.
— Мы сделаем мотыгу для состязания.
Джуна подняла мотыгу, с помощью которой она обрабатывала сожженные земли. Мотыга была прочная, но жутко примитивная — напоминала палку с развилкой на конце. Джуна вспомнила U-образный культиватор, которым она орудовала на отцовском огороде. Он мог выворачивать пласт почвы в три раза больший, чем этот, при вдвое меньшей затрате сил.
— Должна ли моя мотыга быть по форме такой же, как эта? — спросила Джуна. У нее родилась новая мысль. — Могу ли я воспользоваться другим орудием?
Идея была опасная, так как, во-первых, Джуну могла постигнуть неудача, а во-вторых, это было нарушением правил Контакта. Если идея сработает, Джуна завоюет уважение местных людей, которым экспедиция нанесла такой ущерб. Если не сработает, что ж, они и так не слишком-то любят Джуну. А правила Контакта она все равно ежедневно нарушает. К тому времени, когда люди Исследовательского управления вернутся, чтобы подобрать ее, это нарушение будет всего лишь одним из множества других, совершенных, чтобы выжить.
— Лалито не говорила, что нельзя, — ответил Укатонен, подумав.
— Если мы сделаем его пошире и приделаем вторую рукоятку, вот тут и тут поставим крепления и изменим… Как вы его называете? — спросила Джуна, указывая на острые зубцы примитивного культиватора.
**** — изобразила на своей коже нужный символ Анито. Компьютер Джуны, стоявший рядом, записал новый символ и стал подыскивать ему фонетический аналог.
— …Изменим зубцы **** вот так, — использовала Джуна слово Анито. — Тогда мотыга будет куда лучше. — И она вызвала на своем животе грубый рисунок того, что решила создать.
— Слишком большой, а рукоятки слишком близко одна от другой.
— Не для меня, — сказала Джуна, поднимаясь во весь рост и протягивая руки, чтобы напомнить туземцам, что она выше их, а руки у нее короче.
— Ладно, мы сделаем, как ты говоришь, — сказал Укатонен.
Весь остальной день они мастерили культиватор, делая перерывы только на отдых и еду. Туземцы продолжали пичкать Джуну едой, а она просто не могла поверить тому, что может съесть столько. Что ж, ей годится любая помощь, лишь бы выиграть состязание.
Часа за два до заката они кончили возиться с культиватором, отнесли его на берег речки и опробовали на мягком иле возле уреза воды. На Укатонена и Анито огромное впечатление произвело то, какой пласт ила мог сразу перевернуть культиватор и как легко с ним было управляться. Джуна почувствовала себя увереннее. Они ополоснули культиватор в воде и отнесли обратно в деревню. Джуна опять сытно подзакусила, главным образом медом, морскими водорослями и крахмалистой кашицей, изготовленной из ягод широколиственного речного растения.
Кончив есть, Джуна немного повозилась со своим компьютером, а затем зарылась в теплую от гниющих листьев подстилку. «Я уже стала привыкать к этому», — подумала она, засыпая. Согласно показаниям компьютера, температура воздуха тут почти все время была около семидесяти по Фаренгейту, то есть была достаточно прохладной, чтобы Джуна могла радоваться влажному теплу своей постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148