Джуна протянула руку Лори Кипп.
— Рада познакомиться с вами, мичман.
— Sano Laurie vaan, — сказала по-фински мичман Кипп.
— Sa puhut suomea? — удивилась Джуна.
Лори кивнула.
— Моя мать выросла в Тампере. Наверное, поэтому капитан Эдисон и приставила меня к вам.
— А мой отец родился в Миккели, — улыбнулась Джуна. — Только это было очень давно. Со стороны капитана Эдисон очень мило сделать мне такой подарок.
— Она у нас шикарный капитан.
Они весело болтали по-фински все время, пока мичман Кипп водила Джуну по кораблю. Часто они останавливались, чтобы пожать руки или обменяться несколькими словами с кем-нибудь из членов команды, которым очень хотелось побеседовать с Джуной. Оказанное ей внимание вызывало в ней чувства неловкости и стыда, будто она была какой-то звездой телевидения. К счастью, Лори поняла, что Джуна просто подавлена такой встречей, и мягко увлекла ее в соседнюю лабораторию, дипломатично рассеяв собравшуюся было толпу.
Джуна никогда не работала на исследовательском корабле. Поскольку они были велики и транспортировать их было нелегко, исследовательские суда использовались лишь в особых случаях. Какая жалость, что их применяют так редко, думала Джуна, пока ее водили по вместительным, хорошо оборудованным лабораториям, где она пожимала руки десяткам лаборантов и ученых.
Но такова уж плата за право быть первыми. Исследовательское управление посылало множество разведывательных групп, но они получали лишь необходимый минимум оборудования для коллекционирования и биоанализов. Другие, более специализированные отряды посылались по следам разведчиков, если те находили что-то важное или интересное. Разведочные группы обычно формировались из способных молодых исследователей, которые надеялись, что им крупно повезет в первом же полете. Как правило, с ними летели несколько опытных ученых, которые могли оценить и направить усилия молодежи. Исследовательские группы никогда не испытывали кадровых проблем. Романтика стать первым, кто ступит на чужую планету, притягивала как магнит, хотя реальность быстро рассеивала иллюзии.
Джуна улыбнулась, вспомнив, каким трудным был ее первый полет. Половина его участников сразу по возвращении ушла из Исследовательского управления. Но Джуны среди них не было. Несмотря на скученность в полете, на скудное оборудование и всякие противные мелкие придирки и ограничения, она полюбила свою работу.
— Вы знаете, я не променяла бы работу в разведывательной группе на все лаборатории этого корабля, — сказала она, когда они с мичманом Кипп присели в кают-компании, которая помещалась рядом со столовой.
— Почему?
Джуна пожала плечами.
— Меньше политики, больше приключений, мне кажется.
Лори закатила глаза.
— Да знали бы вы хоть половину наших проблем!
— Вот как?
— Кругом одни президенты, и никаких работников. Большинство этих людей на Земле руководили отделами и лабораториями. Они не привыкли, чтобы ими командовали.
— Понятное дело.
— Кроме того, каждый руководитель считает, что именно его подразделение самое главное. У капитана Эдисон полон рот забот с улаживанием межотдельских дрязг.
— А разве это не Бремена работа?
Лори опять закатила глаза.
— Насколько я понимаю, его главная забота красоваться перед камерами для будущих зрителей на Земле. Ему вовсе не надо было отправляться на берег одному, но он воспользовался своим званием, дабы поучаствовать во впечатляющей сцене. Команда чуть животы не надорвала, глядя на те кадры, где вы ему представляетесь. Этим одним вы приобрели множество друзей.
— Кофе? — спросил знакомый голос.
Джуна подняла глаза. То была Алисон.
— Алисон! Спасибо за вино. — Джуна вскочила и начала обнимать подругу.
— Нормальные люди поблагодарили бы за тот изумительный завтрак, — поддразнила ее Алисон. — Но у вас это семейное.
Джуна отодвинула ее на расстояние руки. Выглядела Алисон отлично, пополнела на несколько фунтов, кое-какие морщины углубились, но чувствовалось, что она отдохнула и посвежела.
— Так как же ты попала на борт? — спросила Джуна. — Я думала, ты ушла на пенсию.
— У коков возраст ухода на пенсию семьдесят пять, а мне пока что только семьдесят. И в отличие от прочих шеф-поваров я действительно умею готовить. Поэтому я подергала за кое-какие ниточки и оказалась тут.
— А как ты достала вино?
— Как только я получила эту работу, я отправилась посетить твоего отца. И он дал мне вино, — рассказывала Алисон. — А держала я его под замком в своей каюте, боясь, что кто-нибудь из офицеров возьмет да и реквизирует его. Даже Бремен и тот о нем не знал до тех пор, пока не встретился с тобой. Мне пришлось сказать ему через связиста.
— А отец? Как он?
— В полном порядке, но стареет, как и все мы, — ответила Алисон.
— А брат?
Лицо Алисон омрачилось. Она вынула из кармана передника конверт.
— Придется тебе прочесть вот это. Оно от отца.
Джуна вскрыла конверт, смахнув с ресниц слезы при виде крупного решительного почерка отца.
«Дорогая Джуна!
Я в порядке, ферма процветает. Мы сняли несколько отличных урожаев после твоего отлета. Я пошлю тебе несколько образцов вместе с тем вином из семейных закромов, которое привезет тебе Алисон. Я надеюсь и ежедневно молюсь о том, чтобы тебя нашли живой и здоровой. У нас и без того довольно неприятностей и горя. Может, тебе уже кто-нибудь сказал про Тойво? Надеюсь, что нет. Предпочитаю, чтобы о семейных делах ты узнала от члена семьи.
Тойво играл в спинбол и ударился об опорную стойку, которая сломалась и упала вместе с ним в зону повышенной гравитации. Они налетели на другую стойку, и Тойво сломал себе несколько позвонков нижнего отдела позвоночника. Восстановить позвонки нельзя. Доктора считают, что остаток жизни он проведет в инвалидном кресле, но сам он решил научиться пользоваться экзоскелетом и жить в условиях низкой силы тяжести».
Джуна отложила письмо. Алисон села рядом, обняла за плечи. Джуна проглотила слезы и снова взялась за письмо.
«Тойво, если учитывать все обстоятельства, держится молодцом, но меня волнует его зацикленность на том, чтобы научиться использовать экзоскелет и жить при нулевой гравитации. Надеюсь, что это пройдет, но ты же знаешь, как он упрям. Тетя Анетта приходит и помогает, да и жены Тойво по очереди ухаживают за ним, равно как и дети. Он вошел в очень хорошую семью, моя дорогая, и я этому рад. Но дети воспринимают это тяжело. Я стараюсь проводить с ним и с малышами как можно больше времени, когда работа это позволяет. С делами без Тойво управляться стало трудно. Данан пытается помогать, но ему только одиннадцать, и он недостаточно окреп для физической работы. Я не знаю, как долго смогу заниматься виноградниками. Я не так силен, как был когда-то, и целый день работы для моих лет — это уж слишком большая нагрузка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148