Порыв любопытства охватил ее. Что двигало этим мужчиной? Как он получил рану, которая скрывалась под черной заплатой? Какие мечты владели им, когда он, как раб, трудился под жарким солнцем, в то время как любой разумный англичанин сидел бы в тени, предоставляя своим наемным рабочим заниматься тяжелым трудом?
Ответа не будет, глядя на непроницаемое лицо Деверила Пэйджена и его мускулистое тело, поняла женщина. Казалось, он сделан из гранита и стали, у него был вид человека, который каждый день проживал как последний день в своей жизни и ожидал, что все вокруг будут поступать так же. А что за человек этот Ракели? Несмотря на всю браваду, это имя обдавало ее чувством холода. Если Пэйджен был прав, она действительно была пешкой в их игре. Но чьей пешкой?
Англичанка сердито сжала губы. Поглощенная своими думами, она зацепилась носком ноги за скрюченный корень, скрытый в высокой сухой траве. Она споткнулась, но удержалась на ногах, пробормотав что-то себе под нос.
– Мистер Пэйджен!
Молчаливый спутник приостановился и обернулся посмотреть, в чем дело; его смуглое лицо было почти неразличимо в тени деревьев.
– Может, ты пойдешь помедленнее, или ты надеешься, что я сломаю себе шею?
– Ты можешь опереться на мою руку, императрица, только попроси.
Он по-волчьи блеснул зубами.
– Мне не нужна твоя рука, глупец. Я только хочу, чтобы ты шел помедленнее.
Губы Пэйджена сложились в широкую улыбку.
– Попроси вежливо, Angrezi, и я подумаю, что можно сделать.
Краска гнева залила ее щеки. В спине пульсировала боль. Лодыжка ныла, и ей было чертовски жарко под дюжиной ярдов плотной ткани. Но больше всего ее раздражал вид долговязой фигуры Пэйджена и неприкрытый вызов в его словах.
– Забудь об этом! – огрызнулась она. – Забудь все! Я иду обратно прямо сейчас.
Сердито подобрав юбки, она развернулась и направилась назад к ограде.
– Клянусь Шивой, ты упрямая женщина.
Секундой позже Пэйджен схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Его спокойный пристальный взгляд обшарил ее лицо и шею, где уже выступили крошечные бусинки испарины.
– Ты вся горишь, Angrezi. Твоя кожа жаждет прикоснуться к прохладной воде. – Его глаза заблестели. – И освободиться от этой проклятой сковывающей одежды. Признай это, Циннамон.
– Я... я никогда не скажу ничего подобного! – прошипела она, обнаружив себя прижатой к его груди.
От него пахло мылом, солью и слабым дымком – но не табачным, а чем-то более приятным.
Чай, поняла она. Подсыхающий чай. Это был прекрасный опьяняющий запах. Бессознательно она наклонилась ближе, слегка вздохнув. Только из-за чая, сказала она себе секунду спустя, выпрямляя напряженную спину.
Конечно, это был чай! Она всегда любила чай – зеленый или черный. Никакой кофе или шоколад не существовали для нее. У нее перехватило дыхание.
Она сделала это! Она кое-что вспомнила! Она набрала в грудь воздух, собираясь поделиться своим открытием с Пэйдженом. Но слова замерли на губах, когда она посмотрела вверх и увидела, что он изучает ее. Ничто так не сближает, как изучение, смутно подумала она. А этот мужчина вряд ли когда-нибудь мог стать близким ей. И сейчас его взгляд опалял, пожирал ее.
Он привлек ее к себе. Его запах вызвал сильное головокружение. Его прикосновение сделало ее странно легкомысленной.
Избегая взгляда обсидианово-темного глаза, она опустила голову и внезапно уткнулась носом в теплый треугольник открытой кожи на его шее. Она вздрогнула от прикосновения к горячей мужской коже, покрытой густыми темными волосами. Упругий завиток пощекотал ее нос. Она рассеянно сморщилась и ощутила странный восторг...
Ее язык почему-то высунулся навстречу выбившемуся завитку. Она собиралась только убрать волосы в сторону, но внезапно облизала его и прикоснулась к нагретой коже. Руки Пэйджена судорожно сжались на ее запястьях. Он что-то тихо и неразборчиво пробормотал.
Она улыбнулась. Повинуясь какому-то инстинкту, голубоглазая англичанка медленно придвинулась ближе. Ее зубы поймали темную вьющуюся прядь и легонько дернули ее.
– О Боже, – пробормотал Пэйджен, выпуская ее запястья, чтобы поднять руки к ее голове. – Не останавливайся, Angrezi.
Его просьба вывела ее из чувственного транса. Но не раньше, чем она почувствовала то, что ощущал и он. Чудесно. Слишком чудесно. Из всех людей только этот мужчина заставил ее почувствовать себя женщиной. Его кожа излучала тепло самой жизни, а голос звучал грубовато и естественно, как прикосновение коры дерева к обнаженной коже. Ее обнаженной коже. Еще какие-то образы начали мелькать в ее голове – видение его больших бронзовых рук на ее разгоряченном теле, его мозолистых пальцев, дразнящих и мучающих ее, трогающих все, чего бы он ни захотел. И ее, желающей его все сильнее и сильнее, пока это страстное непреодолимое желание не завладеет всем сознанием, не проникнет глубоко в ее тело.
Боже, да что же он с ней делает?
Руки сжались в кулаки и замолотили по его груди.
Она завертела головой, пытаясь освободиться от пальцев, сжимающих ее щеки.
– П-пусти!
– Почему? – медленно спросил Пэйджен. – Тебе это нравится, так же как и мне. Так зачем останавливаться?
Игнорируя ее кулаки, Пэйджен снова заставил ее взглянуть в его лицо.
– Возможно, Ракели не так уж хорошо обучал тебя, Angrezi. Позволь мне показать тебе, как это нужно делать. Как можно заставить мужчину разрываться на тысячу крошечных кусочков.
Он нагнулся к ней ближе.
– Прежде всего, когда ты прикасаешься к мужчине, дай ему понять, что наслаждаешься этим. Движениями. Шепотом. Дрожью. Это придаст твоей роли видимость подлинности.
Мускул задергался на его напрягшейся челюсти.
– Потом приоткрой губы и посмотри на свою добычу так, как ты сделала со мной несколько минут назад – с изумлением и желанием. С видом любопытства и невинности. Ей-богу, ты смогла бы поставить на колени любого мужчину за одну минуту при помощи такого взгляда.
Взгляд Пэйджена опалял ее, его лицо было скрыто в тени деревьев, выделялись только более темные брови и рот, голос зазвучал жестче.
– Прежде всего, моя дорогая, смотри в его глаза. Замечай малейшие эмоции. Определи его слабые стороны. И заставь его поверить, что он единственный в целом мире, кто может тебя заинтересовать. Ты даже не представляешь, как это льстит мужскому самолюбию, – закончил он горько.
Она напряглась в его руках, устрашенная его циничным признанием. Неужели это могло быть правдой? Неужели существуют женщины, которые могут проделывать такие вещи ради денег или влияния? И неужели она была одной из них, прежде чем память сыграла с ней злую шутку? Дрожь охватила ее оцепеневшее тело. Она покачнулась, не в силах описать свой ужас. Даже сейчас этот кошмар таился где-то в недосягаемых глубинах ее сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129