Господи, они были так насыщенны, что казались осязаемыми, в воздухе смешивались ароматы орхидей, красного и белого жасмина и еще каких-то незнакомых цветов. Все это слишком странно. И никакой надежды на спасение в обозримом будущем. Но она отказывалась поддаваться страху.
Упрямо вздернув подбородок, она открыла бамбуковую дверь и вышла наружу, в жаркую духоту. Раскаленный свет солнца потоками стремился вниз с безоблачного неба. Справа от нее простирались расчищенные поля чайных кустов. Ряды саженцев тянулись вплоть до темной зеленой стены, где начинались джунгли. Далеко за ней, похожая на мираж над беспокойным морем деревьев, возвышалась гряда покрытых вуалью тумана гор.
Десять дней пути до страны холмов, кажется, так он сказал? Она удержалась от вздоха отчаяния и прошла через веранду. Вдруг она услышала, как густые листья ближайшего куста зашелестели. Женщина подскочила на месте и замерла.
А вдруг это леопард? Или даже тигр? Она отступала назад к бунгало, не отводя глаз от качающихся ветвей.
При следующем шаге она наткнулась спиной прямо на твердую как камень стену мускулов. Упругих. Обнаженных и теплых, слегка влажных от испарины. Воздух вырвался из ее легких с громким свистом. Внизу из кустарника донеслось хриплое рычание.
– Уже пытаешься сбежать? – пробормотал Пэйджен прямо у ее уха.
Она резко повернулась, ее гнев смешался со страхом. Мельком она заметила, что на его плече висела винтовка.
– Дай мне пройти, – огрызнулась она, чувствуя, как его рука обхватила ее талию. – Отпусти меня! Иди и подкрадывайся к кому-нибудь другому, хотя бы к тому, кто рычит там, в кустарнике.
Сильная рука без усилий прижала ее, так что она почувствовала каждое его ребро. Господи, он был таким горячим и невозможно огромным. И несмотря на всю свою ненависть, она была заворожена силой, исходящей от его мощного тела, очарована движением мускулов обнаженных рук. На одно мгновение ей страшно захотелось пройтись кончиками пальцев по его рукам, коснуться густых черных волос на груди.
Она одернула себя и яростно рванулась, но смогла только повернуться к нему спиной. Его теплое дыхание коснулось ее уха.
– Испугалась, Циннамон? Если тебе нужна моя помощь, тебе стоит только попросить об этом.
Ее сердце сжалось от этого близкого голоса.
– Скорее ад замерзнет, чем я попрошу тебя о чем-то, мистер Пэйджен!
Внезапно мужчина за ее спиной замер. Его прищуренный взгляд не отрывался от колеблющегося кустарника.
– Не двигайся, – прошептал он.
Он еще плотнее привлек ее к себе, пока она не ощутила твердую выпуклость его бедер и возбуждение мускула в паху. Ее дыхание превратилось в быстрые, резкие вздохи. Она начала было говорить, но его пальцы немедленно закрыли ей рот, заставив умолкнуть. Он молча медленно снял свободной рукой винтовку и взвел курок. Шум в кустах стал сильнее. Вокруг них все другие звуки исчезли: казалось, что они были единственными людьми во всем мире. Напряженность была такой сильной, что она готова была закричать, упасть в обморок или сойти с ума, если он не сделает что-нибудь сейчас же.
Когда она не смогла больше выносить это напряжение, она открыла рот, чтобы заговорить, но Пэйджен успокоил ее, коснувшись губами ее уха. Вспышка огня пронзила ее позвоночник.
– Как ты смеешь...
– Ш-ш...
Она могла бы поклясться, что его язык задел ее ухо. Она была теперь не в силах вымолвить ни слова, даже если бы захотела. Она проигрывала сражение с опаляющей близостью мужчины, с мощным жаром его твердого тела.
Опасно. Она поняла, что думала не о невидимом животном в кустарнике, а о мужчине за своей спиной, который был гораздо более опасен.
Кустарник сильно встряхнуло, изумрудные листья посыпались на высохшую землю.
– Опасный хищник. Да, хорошо, что ты вовремя остановилась.
Его дыхание было горячим, слова были еле слышны. Уверенная мощь исходила от него головокружительными волнами. Она неуверенно вздохнула. Только от страха, сказала она себе. Только потому, что они могли стать чьей-то добычей в любой момент.
Маленькая веточка вылетела из кустарника и полетела к веранде.
– Выходи, – закричал Пэйджен. – Выходи сейчас же!
Женщина в его руках напряглась.
– Но почему...
Как только она заговорила, плотные ветви раздвинулись и стройная обезьянка выглянула из листвы. Два любопытных глаза уставились на лицо женщины.
– О-обезьяна? – Она недоверчиво запнулась. – Ты хочешь сказать, что это была всего лишь обезьяна?
Разъяренная от мысли, что Пэйджен разыграл ее, она неистово забилась в его объятии. Но он быстро остановил ее, крепче сжав ее талию.
– А ты бы поверила мне, если бы я сказал, что это была только маленькая ручная обезьянка?
– Ты мог бы попробовать по крайней мере! Ты подлый мерзавец!
– Ей-богу, ты гораздо лучше, когда молчишь от испуга, Циннамон. – Губы Пэйджена скользили по мягкой раковине ее уха. – Должен сказать, это случается не очень часто. Неужели я должен был упустить такой момент?
– Я ничуть не удивлена твоими словами!
Она отчаянно извивалась в его руках, но даже две ее руки против его одной ничего не могли сделать.
– Осторожно, Angrezi. Я знаю способы приручения диких существ на этой земле.
– Действительно? Хорошо, но я не обезьяна, которая прибежит, как только ты позовешь, мистер.
Она продолжала яростно вырываться и пыталась побольнее лягнуть его ногой.
– О, я никогда не считал тебя за обезьяну, моя дорогая. Это было бы непростительной ошибкой. Мой Маг гораздо приятнее в общении, чем ты.
Пэйджен забросил винтовку на плечо и притянул женщину к себе, так что ее мягкие ягодицы оказались прижатыми к его бедрам. Одновременно его губы пощекотали изгибы ее уха.
– П-прекрати!
– Ты, кажется, не поддаешься моим чарам, Циннамон, если только вся эта борьба не мистификация.
– О, это вовсе не мистификация! И ты не добьешься ровно ничего, если попытаешься приказывать мне, как своей обезьяне! – Ярость ослепила ее на какое-то время. – Они... они пробовали... – Она задохнулась, не закончив фразы.
– Ты интригуешь меня, моя дорогая. – Пэйджен весь напрягся. – Продолжай. Что они пробовали сделать?
Смутные воспоминания исчезли так же быстро, как и возникли, они пропали, оставив ей одну беспомощную ярость.
– Я жду, Циннамон.
– Я... я не могу вспомнить, черт побери!
Ее голова дико болела. Спина начала пульсировать снова, и внезапно веранда, казалось, покачнулась под ее ногами. Но она знала, что источником настоящей боли была не ее израненная спина – источник был скрыт где-то глубоко в сердце. На какой-то момент перед ней возник уродливый рваный шрам, пересекающий все лицо, и она вздрогнула от ярости и безграничной ненависти, написанной на том лице. И снова все пропало. Как будто опустился плотный непроницаемый занавес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Упрямо вздернув подбородок, она открыла бамбуковую дверь и вышла наружу, в жаркую духоту. Раскаленный свет солнца потоками стремился вниз с безоблачного неба. Справа от нее простирались расчищенные поля чайных кустов. Ряды саженцев тянулись вплоть до темной зеленой стены, где начинались джунгли. Далеко за ней, похожая на мираж над беспокойным морем деревьев, возвышалась гряда покрытых вуалью тумана гор.
Десять дней пути до страны холмов, кажется, так он сказал? Она удержалась от вздоха отчаяния и прошла через веранду. Вдруг она услышала, как густые листья ближайшего куста зашелестели. Женщина подскочила на месте и замерла.
А вдруг это леопард? Или даже тигр? Она отступала назад к бунгало, не отводя глаз от качающихся ветвей.
При следующем шаге она наткнулась спиной прямо на твердую как камень стену мускулов. Упругих. Обнаженных и теплых, слегка влажных от испарины. Воздух вырвался из ее легких с громким свистом. Внизу из кустарника донеслось хриплое рычание.
– Уже пытаешься сбежать? – пробормотал Пэйджен прямо у ее уха.
Она резко повернулась, ее гнев смешался со страхом. Мельком она заметила, что на его плече висела винтовка.
– Дай мне пройти, – огрызнулась она, чувствуя, как его рука обхватила ее талию. – Отпусти меня! Иди и подкрадывайся к кому-нибудь другому, хотя бы к тому, кто рычит там, в кустарнике.
Сильная рука без усилий прижала ее, так что она почувствовала каждое его ребро. Господи, он был таким горячим и невозможно огромным. И несмотря на всю свою ненависть, она была заворожена силой, исходящей от его мощного тела, очарована движением мускулов обнаженных рук. На одно мгновение ей страшно захотелось пройтись кончиками пальцев по его рукам, коснуться густых черных волос на груди.
Она одернула себя и яростно рванулась, но смогла только повернуться к нему спиной. Его теплое дыхание коснулось ее уха.
– Испугалась, Циннамон? Если тебе нужна моя помощь, тебе стоит только попросить об этом.
Ее сердце сжалось от этого близкого голоса.
– Скорее ад замерзнет, чем я попрошу тебя о чем-то, мистер Пэйджен!
Внезапно мужчина за ее спиной замер. Его прищуренный взгляд не отрывался от колеблющегося кустарника.
– Не двигайся, – прошептал он.
Он еще плотнее привлек ее к себе, пока она не ощутила твердую выпуклость его бедер и возбуждение мускула в паху. Ее дыхание превратилось в быстрые, резкие вздохи. Она начала было говорить, но его пальцы немедленно закрыли ей рот, заставив умолкнуть. Он молча медленно снял свободной рукой винтовку и взвел курок. Шум в кустах стал сильнее. Вокруг них все другие звуки исчезли: казалось, что они были единственными людьми во всем мире. Напряженность была такой сильной, что она готова была закричать, упасть в обморок или сойти с ума, если он не сделает что-нибудь сейчас же.
Когда она не смогла больше выносить это напряжение, она открыла рот, чтобы заговорить, но Пэйджен успокоил ее, коснувшись губами ее уха. Вспышка огня пронзила ее позвоночник.
– Как ты смеешь...
– Ш-ш...
Она могла бы поклясться, что его язык задел ее ухо. Она была теперь не в силах вымолвить ни слова, даже если бы захотела. Она проигрывала сражение с опаляющей близостью мужчины, с мощным жаром его твердого тела.
Опасно. Она поняла, что думала не о невидимом животном в кустарнике, а о мужчине за своей спиной, который был гораздо более опасен.
Кустарник сильно встряхнуло, изумрудные листья посыпались на высохшую землю.
– Опасный хищник. Да, хорошо, что ты вовремя остановилась.
Его дыхание было горячим, слова были еле слышны. Уверенная мощь исходила от него головокружительными волнами. Она неуверенно вздохнула. Только от страха, сказала она себе. Только потому, что они могли стать чьей-то добычей в любой момент.
Маленькая веточка вылетела из кустарника и полетела к веранде.
– Выходи, – закричал Пэйджен. – Выходи сейчас же!
Женщина в его руках напряглась.
– Но почему...
Как только она заговорила, плотные ветви раздвинулись и стройная обезьянка выглянула из листвы. Два любопытных глаза уставились на лицо женщины.
– О-обезьяна? – Она недоверчиво запнулась. – Ты хочешь сказать, что это была всего лишь обезьяна?
Разъяренная от мысли, что Пэйджен разыграл ее, она неистово забилась в его объятии. Но он быстро остановил ее, крепче сжав ее талию.
– А ты бы поверила мне, если бы я сказал, что это была только маленькая ручная обезьянка?
– Ты мог бы попробовать по крайней мере! Ты подлый мерзавец!
– Ей-богу, ты гораздо лучше, когда молчишь от испуга, Циннамон. – Губы Пэйджена скользили по мягкой раковине ее уха. – Должен сказать, это случается не очень часто. Неужели я должен был упустить такой момент?
– Я ничуть не удивлена твоими словами!
Она отчаянно извивалась в его руках, но даже две ее руки против его одной ничего не могли сделать.
– Осторожно, Angrezi. Я знаю способы приручения диких существ на этой земле.
– Действительно? Хорошо, но я не обезьяна, которая прибежит, как только ты позовешь, мистер.
Она продолжала яростно вырываться и пыталась побольнее лягнуть его ногой.
– О, я никогда не считал тебя за обезьяну, моя дорогая. Это было бы непростительной ошибкой. Мой Маг гораздо приятнее в общении, чем ты.
Пэйджен забросил винтовку на плечо и притянул женщину к себе, так что ее мягкие ягодицы оказались прижатыми к его бедрам. Одновременно его губы пощекотали изгибы ее уха.
– П-прекрати!
– Ты, кажется, не поддаешься моим чарам, Циннамон, если только вся эта борьба не мистификация.
– О, это вовсе не мистификация! И ты не добьешься ровно ничего, если попытаешься приказывать мне, как своей обезьяне! – Ярость ослепила ее на какое-то время. – Они... они пробовали... – Она задохнулась, не закончив фразы.
– Ты интригуешь меня, моя дорогая. – Пэйджен весь напрягся. – Продолжай. Что они пробовали сделать?
Смутные воспоминания исчезли так же быстро, как и возникли, они пропали, оставив ей одну беспомощную ярость.
– Я жду, Циннамон.
– Я... я не могу вспомнить, черт побери!
Ее голова дико болела. Спина начала пульсировать снова, и внезапно веранда, казалось, покачнулась под ее ногами. Но она знала, что источником настоящей боли была не ее израненная спина – источник был скрыт где-то глубоко в сердце. На какой-то момент перед ней возник уродливый рваный шрам, пересекающий все лицо, и она вздрогнула от ярости и безграничной ненависти, написанной на том лице. И снова все пропало. Как будто опустился плотный непроницаемый занавес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129