Замор стоял в дверях в ожидании приказаний.
– А, вот и вы, графиня, – присев, проговорил король.
– Да, сир, я уже давно здесь, – отвечала графиня.
– Что значит «давно»?
– Почти целый час. А ваше величество все спит!
– Знаете, графиня, вас не было, я очень скучал… И потом, я так плохо провел эту ночь!.. Послушайте, а я уже собирался уезжать!
– Да, я видела вашу карету, ваше величество. Король бросил взгляд на часы.
– О! Уже половина одиннадцатого! Так я проспал почти три часа.
– Ну и прекрасно, сир! Попробуйте теперь сказать, что в Люсьенн плохо спится!
– Напротив! А кто это там торчит в дверях? – вскричал король, заметив наконец Замора.
– Перед вами дворецкий замка Льюсенн, сир.
– Нет, пока еще не дворецкий! – со смехом возразил король. – С какой стати этот чудак напялил на себя мундир? Ведь он еще не назначен. Он полагается на мое слово?
– Сир! Ваше слово, конечно, священно, и мы имеем все основания на него полагаться. Но у Замора есть нечто большее, чем ваше слово, вернее – менее важное, он получил приказ о своем назначении, сир.
– Как?
– Мне прислал его вице-канцлер: вот, взгляните. Теперь для вступления в должность ему осталась лишь одна формальность: примажете ему принести клятву, и пусть он нас охраняет.
– Подойдите, господин дворецкий, – проговорил король.
Замор приблизился, па нем был мундир с шитым стоячим воротником и эполетами капитана, короткие штаны и шелковые чулки, а на боку висела шпага. Он шел, чеканя шаг, зажав под мышкой огромную шпагу с тремя перьями.
– Да сможет ли он произнести клятву? – с сомнением в голосе проговорил король.
– А вы испытайте его, сир.
– Подойдите ближе, – сказал король, с любопытством глядя на черного человечка.
– На колени! – приказала графиня.
– Дайте клятву, – проговорил Людовик XV. Негритенок прижал одну руку к груди, другой коснулся короля и произнес:
– Клянусь в верности хозяину в хозяйке, клянусь не щадя живота защищать дворец, охрана которого мне доверена, обещаю съесть его целиком до последней байки варенья, прежде чем сдам его неприятелю в случае, если буду атакован.
Короля рассмешила не столько клятва Замора, сколько его серьезный вид, с каким он ее произносил.
– Я принимаю вашу клятву, – отвечал он с подобавшим случаю важным видом, – и вручаю вам, господин дворецкий, высочайшее право – право казнить или миловать всех и вся в этом дворце.
– Благодарю вас, государь! – поднимаясь с колен, отвечал Замор.
– А теперь ступай на кухню и покажись там в своем великолепном наряде, а нас оставь в покое. Иди? Замор вышел.
Пока за ним затворялась одна дверь, в другую вошла Шон.
– А! Это вы, милая Шон! Здравствуйте! Король привлек ее к себе, усадил на колени и расцеловал.
– Ну, дорогая Шон, – продолжал он, – хоть ты скажешь мне правду!
– Должна вас предупредить, сир, – отвечала Шон, – что вы вделали неудачный выбор. Чтобы я сказала правду! Мне довелось бы говорить ее первый раз в жизни! Уж если вы хотите звать правду, обратитесь к Жанне: она не умеет лгать!
– Это верно, графиня?
– Сир! Шон чересчур хорошего мнения обо мне. Ее пример оказался заразительным, и с сегодняшнего дня я решилась стать лживой, как и подобает настоящей графине: ведь правду никто не любит!
– Ах так? – воскликнул король. – Мне показалось, что Шон от меня что-то скрывает.
– Клянусь вам, ничего.
– Неужели она не скрывает намерения увидеться с каким-нибудь юным герцогом, маркизом или виконтом?
– Не думаю, – сказала графиня.
– А что на это скажет Шон?
– Мы так не думаем, сир.
– Надо бы выслушать полицейский рапорт.
– Рапорт господина де Сартина или мой?
– Господина де Сартина.
– Сколько вы готовы ему заплатить?
– Если он мне сообщит что-нибудь любопытное, я не стану торговаться.
– Тогда вам лучше довериться моим сыщикам и принять мой рапорт. Я вам готова услужить.., по-королевски.
– Вы готовы себя продать?
– А почему бы нет, если цена подходящая?
– Ну что же, пусть будет так. Послушаем ваш рапорт. Но предупреждаю: не лгите.
– Государь! Вы меня оскорбляете.
– Я хотел сказать: не отвлекайтесь.
– Хорошо! Сир! Готовьте кошелек: вот мой рапорт.
– Я готов, – отвечал король, зазвенев золотыми в кармане.
– Итак, графиню Дю Барри видели сегодня в Париже около двух часов пополудни.
– Дальше, дальше, это мне известно – На улице Валуа.
– А что ж тут такого?
– Около шести к ней прибыл Замор – В этом тоже нет ничего невозможного. А что делала графиня Дю Барри на улице Валуа?
– Она приехала к себе домой.
– Это понятно. Но зачем она туда приехала?
– Она должна была там встретиться со своей поручительницей.
– С крестной матерью? – переспросил король с недовольным выражением, которое ему не удалось скрыть. – Разве графиня Дю Барри собирается креститься?
– Да, сир, в большой купели, зовущейся Версалем.
– Клянусь честью, она не права: язычество так ей к лицу!
– Ничего не поделаешь, сир! Вы же знаете поговорку:
«Запретный плод сладок»!
– Так запретный плод – это крестная мать, которую вы во что бы то ни стало желаете найти?
– Мы ее нашли, сир.
Король вздрогнул и пожал плечами.
– Мне очень нравится, что вы пожимаете плечами, сир. Это доказывает, что вы, ваше величество, были бы в отчаянии, если бы оказались свидетелем поражения всяких там Граммон, Гемене и прочих придворных ханжей.
– Вы так думаете?
– Ну конечно! Вы со всеми с ними в сговоре!
– Я – в сговоре?.. Графиня! Запомните раз навсегда: король может вступать в сговор только с королями.
– Это верно. Но дело в том, что все ваши короли дружны с господином де Шуазелем.
– Однако вернемся к крестной матери.
– С удовольствием, сир.
– Так вам удалось состряпать поручительницу?
– Я нашла ее в готовом виде, да еще какую! Это некая графиня де Беарн из семьи царствовавших принцев, ни больше, ни меньше! Надеюсь, она достойна свойственницы союзников Стюартов?
– Графиня де Беарн? – удивленно переспросил король. – Я знаю только одну Беарн, она живет где-то около Верчена.
– Это она и есть, она срочно прибыла в Париж.
– Она готова протянуть вам руку?
– Обе!
– Когда же?
– Завтра в одиннадцать утра она будет иметь честь получить у меня тайную аудиенцию; в это же время, если вопрос не кажется вам нескромным, она будет просить короля назначить день, и вы его назначите как можно раньше, не так ли, государь?
Король рассмеялся, но как-то не очень искренно.
– Разумеется, разумеется, – отвечал он, целуя графине ручку.
Вдруг он вскричал:
– Завтра в одиннадцать часов?
– Ну да, за завтраком.
– Это невозможно, дорогая.
– Почему невозможно?
– Я не буду здесь завтракать – я должен немедленно вас покинуть.
– Что случилось? – спросила Дю Барри, почувствовав, как у нее похолодело сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
– А, вот и вы, графиня, – присев, проговорил король.
– Да, сир, я уже давно здесь, – отвечала графиня.
– Что значит «давно»?
– Почти целый час. А ваше величество все спит!
– Знаете, графиня, вас не было, я очень скучал… И потом, я так плохо провел эту ночь!.. Послушайте, а я уже собирался уезжать!
– Да, я видела вашу карету, ваше величество. Король бросил взгляд на часы.
– О! Уже половина одиннадцатого! Так я проспал почти три часа.
– Ну и прекрасно, сир! Попробуйте теперь сказать, что в Люсьенн плохо спится!
– Напротив! А кто это там торчит в дверях? – вскричал король, заметив наконец Замора.
– Перед вами дворецкий замка Льюсенн, сир.
– Нет, пока еще не дворецкий! – со смехом возразил король. – С какой стати этот чудак напялил на себя мундир? Ведь он еще не назначен. Он полагается на мое слово?
– Сир! Ваше слово, конечно, священно, и мы имеем все основания на него полагаться. Но у Замора есть нечто большее, чем ваше слово, вернее – менее важное, он получил приказ о своем назначении, сир.
– Как?
– Мне прислал его вице-канцлер: вот, взгляните. Теперь для вступления в должность ему осталась лишь одна формальность: примажете ему принести клятву, и пусть он нас охраняет.
– Подойдите, господин дворецкий, – проговорил король.
Замор приблизился, па нем был мундир с шитым стоячим воротником и эполетами капитана, короткие штаны и шелковые чулки, а на боку висела шпага. Он шел, чеканя шаг, зажав под мышкой огромную шпагу с тремя перьями.
– Да сможет ли он произнести клятву? – с сомнением в голосе проговорил король.
– А вы испытайте его, сир.
– Подойдите ближе, – сказал король, с любопытством глядя на черного человечка.
– На колени! – приказала графиня.
– Дайте клятву, – проговорил Людовик XV. Негритенок прижал одну руку к груди, другой коснулся короля и произнес:
– Клянусь в верности хозяину в хозяйке, клянусь не щадя живота защищать дворец, охрана которого мне доверена, обещаю съесть его целиком до последней байки варенья, прежде чем сдам его неприятелю в случае, если буду атакован.
Короля рассмешила не столько клятва Замора, сколько его серьезный вид, с каким он ее произносил.
– Я принимаю вашу клятву, – отвечал он с подобавшим случаю важным видом, – и вручаю вам, господин дворецкий, высочайшее право – право казнить или миловать всех и вся в этом дворце.
– Благодарю вас, государь! – поднимаясь с колен, отвечал Замор.
– А теперь ступай на кухню и покажись там в своем великолепном наряде, а нас оставь в покое. Иди? Замор вышел.
Пока за ним затворялась одна дверь, в другую вошла Шон.
– А! Это вы, милая Шон! Здравствуйте! Король привлек ее к себе, усадил на колени и расцеловал.
– Ну, дорогая Шон, – продолжал он, – хоть ты скажешь мне правду!
– Должна вас предупредить, сир, – отвечала Шон, – что вы вделали неудачный выбор. Чтобы я сказала правду! Мне довелось бы говорить ее первый раз в жизни! Уж если вы хотите звать правду, обратитесь к Жанне: она не умеет лгать!
– Это верно, графиня?
– Сир! Шон чересчур хорошего мнения обо мне. Ее пример оказался заразительным, и с сегодняшнего дня я решилась стать лживой, как и подобает настоящей графине: ведь правду никто не любит!
– Ах так? – воскликнул король. – Мне показалось, что Шон от меня что-то скрывает.
– Клянусь вам, ничего.
– Неужели она не скрывает намерения увидеться с каким-нибудь юным герцогом, маркизом или виконтом?
– Не думаю, – сказала графиня.
– А что на это скажет Шон?
– Мы так не думаем, сир.
– Надо бы выслушать полицейский рапорт.
– Рапорт господина де Сартина или мой?
– Господина де Сартина.
– Сколько вы готовы ему заплатить?
– Если он мне сообщит что-нибудь любопытное, я не стану торговаться.
– Тогда вам лучше довериться моим сыщикам и принять мой рапорт. Я вам готова услужить.., по-королевски.
– Вы готовы себя продать?
– А почему бы нет, если цена подходящая?
– Ну что же, пусть будет так. Послушаем ваш рапорт. Но предупреждаю: не лгите.
– Государь! Вы меня оскорбляете.
– Я хотел сказать: не отвлекайтесь.
– Хорошо! Сир! Готовьте кошелек: вот мой рапорт.
– Я готов, – отвечал король, зазвенев золотыми в кармане.
– Итак, графиню Дю Барри видели сегодня в Париже около двух часов пополудни.
– Дальше, дальше, это мне известно – На улице Валуа.
– А что ж тут такого?
– Около шести к ней прибыл Замор – В этом тоже нет ничего невозможного. А что делала графиня Дю Барри на улице Валуа?
– Она приехала к себе домой.
– Это понятно. Но зачем она туда приехала?
– Она должна была там встретиться со своей поручительницей.
– С крестной матерью? – переспросил король с недовольным выражением, которое ему не удалось скрыть. – Разве графиня Дю Барри собирается креститься?
– Да, сир, в большой купели, зовущейся Версалем.
– Клянусь честью, она не права: язычество так ей к лицу!
– Ничего не поделаешь, сир! Вы же знаете поговорку:
«Запретный плод сладок»!
– Так запретный плод – это крестная мать, которую вы во что бы то ни стало желаете найти?
– Мы ее нашли, сир.
Король вздрогнул и пожал плечами.
– Мне очень нравится, что вы пожимаете плечами, сир. Это доказывает, что вы, ваше величество, были бы в отчаянии, если бы оказались свидетелем поражения всяких там Граммон, Гемене и прочих придворных ханжей.
– Вы так думаете?
– Ну конечно! Вы со всеми с ними в сговоре!
– Я – в сговоре?.. Графиня! Запомните раз навсегда: король может вступать в сговор только с королями.
– Это верно. Но дело в том, что все ваши короли дружны с господином де Шуазелем.
– Однако вернемся к крестной матери.
– С удовольствием, сир.
– Так вам удалось состряпать поручительницу?
– Я нашла ее в готовом виде, да еще какую! Это некая графиня де Беарн из семьи царствовавших принцев, ни больше, ни меньше! Надеюсь, она достойна свойственницы союзников Стюартов?
– Графиня де Беарн? – удивленно переспросил король. – Я знаю только одну Беарн, она живет где-то около Верчена.
– Это она и есть, она срочно прибыла в Париж.
– Она готова протянуть вам руку?
– Обе!
– Когда же?
– Завтра в одиннадцать утра она будет иметь честь получить у меня тайную аудиенцию; в это же время, если вопрос не кажется вам нескромным, она будет просить короля назначить день, и вы его назначите как можно раньше, не так ли, государь?
Король рассмеялся, но как-то не очень искренно.
– Разумеется, разумеется, – отвечал он, целуя графине ручку.
Вдруг он вскричал:
– Завтра в одиннадцать часов?
– Ну да, за завтраком.
– Это невозможно, дорогая.
– Почему невозможно?
– Я не буду здесь завтракать – я должен немедленно вас покинуть.
– Что случилось? – спросила Дю Барри, почувствовав, как у нее похолодело сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181