Я решил посвятить счастью человечества не только настоящую, но и все ранее прожитые жизни.
На следующий день, будто угадав мои мысли, ко мне явился Альтотас и сказал:
Сын мой! Двадцать лет тому назад ваша Мать умерла, родив вас. Вот уже двадцать лет невидимое препятствие не позволяет вашему прославленному отцу открыться вам. Мы с вами продолжим путешествие, ваш отец будет среди тех, с кем мы будем встречаться. Он благословит вас, но вы об этом не узнаете.
Итак, все во мне, как в богоизбраннике, становилось таинственным: прошлое, настоящее, будущее.
Я простился с благословившим и щедро меня одарившим муфтием Салааимом. Мы с Альтотасом присоединились к каравану, который отправлялся в Суэц.
Господа! Простите мне волнение, которое я испытываю при этом воспоминании. Случилось так, что достойнейший муж благословил меня. Меня охватила дрожь, я почувствовал, как в моей груди сильно забилось сердце.
Это был знаменитый шериф Мекки, прославленный владыка. В тот момент он наблюдал за сражением и одним мановением руки мог подчинить себе три миллиона человек. Альтотас отвернулся, чтобы не выдать волнения… Мы продолжали путь.
Мы отправились в глубь Азии, поднялись вверх по Тигру, побывали в Пальмире, Дамаске, Смирне, Коноантинополе. Вене, Дрездене, Москве, Стокгольме, Петербурге, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, Ле Капе, Адене. Затем мы вернулись туда, откуда начиналось наше путешествие. Мы направились в Абиссинию, спустились вниз по Нилу, достигли Родоса, затем Мальты. В двадцати милях от берега нас встретил корабль. Два рыцаря ордена, приветствовав меня и обняв Альтотаса, торжественно проводили нас во дворец великого магистра Пинто.
Вероятно, вы спросите меня, господа, каким образом мусульманин Ашарат был с почестями принял теми, кто в молитвах поклялся уничтожать. Дело в том, что католик Альтотас, как и сам мальтийский рыцарь, всегда говорил мне о Боге едином и всемогущем, который с помощью своих посланников – ангелов – устроил всеобщую гармонию и назвал ее прекрасным и великим именем – Космос. Таким образом, я был то, что называется теософ.
Мои странствия кончились. Многоликие города и противоречивые нравы их жителей нисколько не удивляли меня: я уже все это видел в прожитых мною тридцати двух жизнях. Я был поражен тем, как изменились жители этих городов. Мне удавалось мысленно опережать события и предвидеть людские судьбы. И я видел, что все духовное стремится к прогрессу, а прогресс ведет к свободе. Я понял, что пророки, сменяющие друг друга, посланы Богом, чтобы помочь людям в их нелегкой борьбе. Путь человечества, начинаясь во мраке, с каждым столетием приближается к свету; век – это миг в мировом летосчислении.
Я сказал себе, что высшие тайны были открыты мне не для того, чтобы я похоронил их в себе. Тщетно гора прячет в недрах золотую жилу, а океан – жемчужину: упрямый старатель проникнет в недра, а ныряльщик спустится в морские глубины. Не в пример горам и океанам я готов осыпать мир своими сокровищами, подобно щедрому солнцу.
Итак, вы теперь понимаете, что вовсе не для того прибыл я с Востока, чтобы исполнить таинства братства. Я пришел, чтобы сказать вам: «Братья! Расправьте крылья и окиньте весь мир орлиным взором, поднявшись вслед за мной на вершину горы, с которой Сатана похитил Иисуса, и полюбуйтесь земными просторами».
Народы идут нескончаемой вереницей. Родившись в разное время и в различных условиях, они готовы, каждый в свой час, достигнуть цели, для которой были рождены. Движение это бесконечно, хотя тот или иной человек время от времени останавливается, чтобы передохнуть. Если им случается отступить на шаг, это вовсе не значит, что движение вперед прекратилось. Просто они хотят собраться с духом, чтобы преодолеть очередное препятствие.
Народ Франции опережает другие нации – дадим же ему в руки факел! Пламя, которое охватит Францию, будет очистительным огнем, потому что спасет весь мир.
Вот почему нет среди нас представителя французской ложи.
Возможно, он отступил, испугавшись своей миссии… Нужен человек, который ничего не боится… Я отправляюсь во Францию!
– Вы едете во Францию? – переспросил председатель.
– Да, это самое опасное и ответственное дело, я беру его на себя.
– Так вы знаете, что происходит во Франции? – продолжал председатель. Ясновидец улыбнулся.
– Знаю, потому что сам подготовил эти события: король стар, труслив, развратен, но еще более стара и безнадежна монархия, которую он олицетворяет, восседая на французском троне. Ему остались считанные годы. Необходимо подготовиться надлежащим образом, чтобы будущее благоприятствовало нам в день его кончины. Франция – опора монархического здания. Пусть шесть миллионов рук, готовых подняться по знаку Верховной ложи, вырвут этот камень, и здание монархии рухнет. В тот день, когда станет известно, что во Франции нет больше короля, у европейских монархов, даже у тех из них, кто уверенно сидит на троне, закружится голова и перед ними or – кроется бездна, после того как рухнет трон Людовика.
– Извините меня, глубокоуважаемый учитель, – прервал его чин ложи, стоявший справа от председателя. Он говорил на одном из немецких диалектов, который выдавал в нем жителя горной Швейцарии. – Вне всякого сомнения, вы все взвесили, прежде чем излагать нам это?
– Да, – коротко ответил великий Копт.
– Надеюсь, уважаемый учитель, вы простите мне мою смелость: живя на вершинах гор или в глубоких ущельях, мы привыкли говорить так же свободно, как дышит ветер или плещутся волны. Повторяю: я считаю, что время выбрано неудачно, потому что именно сейчас готовится важное событие, которому французская монархия, возможно, будет обязана своим возрождением. Имеющий честь говорить с вами видел собственными глазами, как с большими почестями дочь Марии-Терезии провожали во Францию, чтобы заключить брачный союз между наследницей семнадцати цезарей и потомком шестидесяти одного короля. Народ радовался слепо, как, впрочем, и всегда, когда ему ослабляют хомут или показывают пряник. Итак, я повторяю от своего имени, а также от имени пославших меня братьев: я считаю, что время выбрано неудачно.
Все настороженно посмотрели на того, кто так спокойно и смело рассуждал, не испугавшись недовольства великого учителя.
– Говори, брат, – произнес великий Копт совершенно спокойно, – мы готовы следовать твоему совету, если он окажется хорош. Мы, Божьи избранники, никого не отвергаем и готовы жертвовать своим самолюбием в общих интересах.
Швейцарский представитель продолжал в полной тишине:
– Великий учитель! Благодаря своим занятиям, я убедился в следующей истине: на лице человека написаны, для того, кто умеет читать, все его пороки и добродетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181