Саксонское дворянство жалуется на своего короля, позволившего разорить прекрасную страну».
После заключения позорного Альтранштедского мира, который стоил ему польской короны и был глубоко оскорбителен для него, она в ярости заявляет: «В своей жизни я не слыхала ни о чем более позорном, чем мир, заключенный королем Августом. Должно быть, он совсем рехнулся, когда вводил туда эти статьи. Я никогда в жизни не предполагала, что можно настолько забыть о чести. Мне стыдно за нашу нацию, что немецкий король может быть таким бесчестным».
Она с презрением пишет о его распутности, что ему уже скоро придется построить целый гарем для всех своих куртизанок и их детей и что «у него уже помутнение рассудка от постоянного пьянства».
Расходы на празднества по случаю свадьбы его единственного законного сына с дочерью императора кажутся ей слишком высокими, а чрезмерную роскошь при приеме в Дрездене короля Дании она считает безумием.
«Когда после битвы под Полтавой, в которой Петр Великий уничтожил превосходство шведов, Август тотчас выступил против своего постоянного врага и двоюродного брата Карла XII,– пишет Лизелотта,– саксонцы были совершенно правы, когда не испытывали никакой радости по этому поводу, потому что считали, „что это разорит их, бедняков, окончательно. Между королем Августом и графиней Козель произошла ужасная ссора. Она кричала, что с нее хватит, что пусть он ищет другую, невозможно вести такую жизнь...“
Когда умерла его мать, датчанка Анна-Софья, Лизелотта замечает, что на самом деле ему было все равно и он думал только о том, как бы церемония побыстрее закончилась.
Темпераментная уроженка Пфальца считает, что повелитель, так бездумно растративший свою жизнь, как король Август, должен в пятьдесят лет вести себя более сдержанно, чем другой в семьдесят. Конечно, развлекаться он вполне еще мог на всех придворных балах, а вот для интрижек был уже староват, и ее окончательное суждение о короле, любившем в своей жизни «тратить и развлекаться»,– «умирают так, как жили».
Приближенные к нему люди судили о нем по-разному, однако сходились в оценке основных черт его характера. Генерал Шуленбург, входивший в его ближайшее окружение, отмечая его удачные действия, дар предвидения и сообразительность, умение ориентироваться в сложной ситуации, необыкновенную физическую ловкость, силу и работоспособность, познания в истории войн, основательный опыт в артиллерии, тоже упоминает «его искусство скрывать мысли и владеть собой».
Министр Мантейфель пишет, что король был само тщеславие, болезненное самолюбие и что им владели нереальные идеи. Он внушал сыну, своему наследнику, которого он сделал доверенным лицом во всем, что касалось его жизни, даже любовных похождений, абсолютное недоверие ко всем своим министрам. Все они якобы хотят быть только придворными, и править надо без посредников, только самому.
Однако, как известно, наследник не внял этому совету и оказался полностью в руках великого мошенника Брюля...
Очень подробно и доброжелательно рисует образ короля Августа его фаворит Флемминг, который в течение тридцати лет был его главным военным и политическим советником. Эта характеристика относится к пятидесятидвухлетнему королю. Флемминг хвалит его элегантный внешний вид, располагающие манеры, его цельную натуру, от которой можно было бы ожидать большего, если бы он прожил подольше. Однако Август умер в возрасте шестидесяти трех лет и пережил своего фаворита на пять лет. У короля был склонный к меланхолии характер, его восприятие окружающей действительности и выражаемые им чувства, как печаль, так и радость, были преувеличены, и он полагал, что если он испытывает к кому-то теплые чувства, то в ответ к нему испытывают такие же. Но, к сожалению, замечает Флемминг, чаще этим пользовались авантюристы, чем порядочные люди. Его проницательность зачастую соседствовала с невероятной подозрительностью.
Пробелы в образовании он стремился восполнить постоянными занятиями, и с годами его знания стали универсальными. Несмотря на его доброту и щедрость, говорили, что он корыстолюбив. Однако деньги ему нужны были только для того, чтобы проявлять свою щедрость и удовлетворять свои страсти. Те, кто доставал ему деньги, были ему всегда приятны и желанны. А когда деньги доставались ему незаконно, он всегда старался свалить вину на других.
Тяга к удовольствиям и тщеславие были основными чертами его характера, однако удовольствия всегда стояли на первом месте и очень часто пересиливали тщеславие. Тщеславие и желание добиться внимания и восхищения всего света часто заставляли его заниматься всякой ерундой, из-за чего ему приходилось бросать действительно первостепенные и имеющие важные последствия цела.
Так, например, с его страстью к строительству, в чем проявлялись его несомненные способности, его штанам часто мешало желание угодить всем сразу, поэтому ему не удавалось закончить многое из того, что он начинал.
Тот, кто хотел понравиться ему и показаться полезным, легко добивался этого и мог надеяться, что надолго останется у него в милости. Однако он никогда не вмешивался в ссоры своих придворных и предоставлял им возможность выпутываться самим. «Эта линия поведения часто приводила в ярость его куртизанок и даже самих министров. Однажды он воздержался при принятии важного решения и вернулся к нему только тогда, когда у него сложилось совершенно другое мнение. Ему можно было говорить правду, но только с глазу на глаз и без малейшей фамильярности. Он очень ревниво относился к своему авторитету и к своей популярности, во время вечеринок не позволял себе ничего лишнего, однако в то же время от него самого не ускользало ничего. Он нелегко забывал обиды, однако прощал их. Он хорошо знал своих придворных и так разговаривал с ними, что каждый считал, что знает мнение обо всех остальных, однако не знал, что он думает о нем самом. Те, кто обращался с подчеркнутым почтением к его сану, ни в чем не знали отказа. Однако этим пользовались в основном проходимцы. Он никогда не делал ничего со злым намерением, однако его можно было легко перетянуть на свою сторону. Он был очень деликатным, казалось, даже не замечая этого, но очень ревниво относился к чужой славе. Будучи лукавым насмешником, он настраивал друг против друга министров и слуг, и каждый считал, что только он его любимец. Он всегда был любезным и коммуникабельным, и его отношение к дамам было безупречным. Сначала Август не допускал двусмысленностей в их присутствии, однако с годами стал более снисходительным. Он хотел стать вторым Алкивиадом и одинаково проявить себя в добродетелях и пороках. Король находил много радости в балах и любовных похождениях, всегда при этом хотел все сам расписать до мельчайших подробностей, однако только создавал себе и другим лишние хлопоты, беспокойство и беспорядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
После заключения позорного Альтранштедского мира, который стоил ему польской короны и был глубоко оскорбителен для него, она в ярости заявляет: «В своей жизни я не слыхала ни о чем более позорном, чем мир, заключенный королем Августом. Должно быть, он совсем рехнулся, когда вводил туда эти статьи. Я никогда в жизни не предполагала, что можно настолько забыть о чести. Мне стыдно за нашу нацию, что немецкий король может быть таким бесчестным».
Она с презрением пишет о его распутности, что ему уже скоро придется построить целый гарем для всех своих куртизанок и их детей и что «у него уже помутнение рассудка от постоянного пьянства».
Расходы на празднества по случаю свадьбы его единственного законного сына с дочерью императора кажутся ей слишком высокими, а чрезмерную роскошь при приеме в Дрездене короля Дании она считает безумием.
«Когда после битвы под Полтавой, в которой Петр Великий уничтожил превосходство шведов, Август тотчас выступил против своего постоянного врага и двоюродного брата Карла XII,– пишет Лизелотта,– саксонцы были совершенно правы, когда не испытывали никакой радости по этому поводу, потому что считали, „что это разорит их, бедняков, окончательно. Между королем Августом и графиней Козель произошла ужасная ссора. Она кричала, что с нее хватит, что пусть он ищет другую, невозможно вести такую жизнь...“
Когда умерла его мать, датчанка Анна-Софья, Лизелотта замечает, что на самом деле ему было все равно и он думал только о том, как бы церемония побыстрее закончилась.
Темпераментная уроженка Пфальца считает, что повелитель, так бездумно растративший свою жизнь, как король Август, должен в пятьдесят лет вести себя более сдержанно, чем другой в семьдесят. Конечно, развлекаться он вполне еще мог на всех придворных балах, а вот для интрижек был уже староват, и ее окончательное суждение о короле, любившем в своей жизни «тратить и развлекаться»,– «умирают так, как жили».
Приближенные к нему люди судили о нем по-разному, однако сходились в оценке основных черт его характера. Генерал Шуленбург, входивший в его ближайшее окружение, отмечая его удачные действия, дар предвидения и сообразительность, умение ориентироваться в сложной ситуации, необыкновенную физическую ловкость, силу и работоспособность, познания в истории войн, основательный опыт в артиллерии, тоже упоминает «его искусство скрывать мысли и владеть собой».
Министр Мантейфель пишет, что король был само тщеславие, болезненное самолюбие и что им владели нереальные идеи. Он внушал сыну, своему наследнику, которого он сделал доверенным лицом во всем, что касалось его жизни, даже любовных похождений, абсолютное недоверие ко всем своим министрам. Все они якобы хотят быть только придворными, и править надо без посредников, только самому.
Однако, как известно, наследник не внял этому совету и оказался полностью в руках великого мошенника Брюля...
Очень подробно и доброжелательно рисует образ короля Августа его фаворит Флемминг, который в течение тридцати лет был его главным военным и политическим советником. Эта характеристика относится к пятидесятидвухлетнему королю. Флемминг хвалит его элегантный внешний вид, располагающие манеры, его цельную натуру, от которой можно было бы ожидать большего, если бы он прожил подольше. Однако Август умер в возрасте шестидесяти трех лет и пережил своего фаворита на пять лет. У короля был склонный к меланхолии характер, его восприятие окружающей действительности и выражаемые им чувства, как печаль, так и радость, были преувеличены, и он полагал, что если он испытывает к кому-то теплые чувства, то в ответ к нему испытывают такие же. Но, к сожалению, замечает Флемминг, чаще этим пользовались авантюристы, чем порядочные люди. Его проницательность зачастую соседствовала с невероятной подозрительностью.
Пробелы в образовании он стремился восполнить постоянными занятиями, и с годами его знания стали универсальными. Несмотря на его доброту и щедрость, говорили, что он корыстолюбив. Однако деньги ему нужны были только для того, чтобы проявлять свою щедрость и удовлетворять свои страсти. Те, кто доставал ему деньги, были ему всегда приятны и желанны. А когда деньги доставались ему незаконно, он всегда старался свалить вину на других.
Тяга к удовольствиям и тщеславие были основными чертами его характера, однако удовольствия всегда стояли на первом месте и очень часто пересиливали тщеславие. Тщеславие и желание добиться внимания и восхищения всего света часто заставляли его заниматься всякой ерундой, из-за чего ему приходилось бросать действительно первостепенные и имеющие важные последствия цела.
Так, например, с его страстью к строительству, в чем проявлялись его несомненные способности, его штанам часто мешало желание угодить всем сразу, поэтому ему не удавалось закончить многое из того, что он начинал.
Тот, кто хотел понравиться ему и показаться полезным, легко добивался этого и мог надеяться, что надолго останется у него в милости. Однако он никогда не вмешивался в ссоры своих придворных и предоставлял им возможность выпутываться самим. «Эта линия поведения часто приводила в ярость его куртизанок и даже самих министров. Однажды он воздержался при принятии важного решения и вернулся к нему только тогда, когда у него сложилось совершенно другое мнение. Ему можно было говорить правду, но только с глазу на глаз и без малейшей фамильярности. Он очень ревниво относился к своему авторитету и к своей популярности, во время вечеринок не позволял себе ничего лишнего, однако в то же время от него самого не ускользало ничего. Он нелегко забывал обиды, однако прощал их. Он хорошо знал своих придворных и так разговаривал с ними, что каждый считал, что знает мнение обо всех остальных, однако не знал, что он думает о нем самом. Те, кто обращался с подчеркнутым почтением к его сану, ни в чем не знали отказа. Однако этим пользовались в основном проходимцы. Он никогда не делал ничего со злым намерением, однако его можно было легко перетянуть на свою сторону. Он был очень деликатным, казалось, даже не замечая этого, но очень ревниво относился к чужой славе. Будучи лукавым насмешником, он настраивал друг против друга министров и слуг, и каждый считал, что только он его любимец. Он всегда был любезным и коммуникабельным, и его отношение к дамам было безупречным. Сначала Август не допускал двусмысленностей в их присутствии, однако с годами стал более снисходительным. Он хотел стать вторым Алкивиадом и одинаково проявить себя в добродетелях и пороках. Король находил много радости в балах и любовных похождениях, всегда при этом хотел все сам расписать до мельчайших подробностей, однако только создавал себе и другим лишние хлопоты, беспокойство и беспорядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79