Она радовалась тому, что обрела привычный вид, и одновременно огорчалась — бремя не исчезло, отныне этот груз, который зовется ее сыном, будет висеть у нее на шее до конца жизни.
Вошла Айрин с младенцем на руках. Она носила его к кормилице — у Терезы с самых родов не было ни капли молока.
Айрин… Только с ее помощью и удалось все это пережить. Она поддерживала Терезу все время, нашла хорошего доктора и, невзирая на недовольство родных, настояла, чтобы подруга временно, пока не поправится, поселилась у нее.
— Смотри, он уснул, — сказала она, отогнув край одеяла и любовно глядя в личико ребенка.
Тереза скользнула по живому свертку отчужденным взглядом. Она не могла внушить себе, что это ее сын. Ей казалось, что это ребенок Айрин или чей-то еще, чей угодно, но не ее.
— Положи тут, — Тереза, видя, что женщина намеревается дать мальчика ей в руки, показала на кровать.
Айрин осторожно положила ребенка поверх одеяла и вынула какой-то сверток.
— Тут наши женщины собрали тебе немного денег…
Тереза вспыхнула.
— Рут, наверное, смеялась надо мной?
— Нет, никто не смеялся, все просили передать тебе привет и чтоб скорее поправлялась… А ты что, опять вставала? Еще рано, Тереза, нельзя! Я подам тебе все, что нужно.
— Все равно скоро придется подняться, — ответила девушка. — Не могу же я лежать тут все время. Ты сама говорила, скоро возвращается Ален — как ему это понравится?
Айрин слегка изменилась в лице.
— Ничего, — сказала она, — Аллен переживет. А ты еще слишком слаба.
— Но у меня почти не осталось денег…
— У меня есть. Приедет Ален — даст мне еще.
— Тебе они самой пригодятся. Ты уже заложила мой гардероб?
Тереза имела в виду наряды, подаренные Нейлом. Она смотреть не могла на эти тряпки, как вообще не желала думать ни о чем, что связано с мужчинами, ибо мысли эти вызывали стойкое отвращение. Сначала она хотела отдать все вещи Айрин, но та отказалась, сказав, что Аллен не любит, когда она наряжается: «Он ревнует меня, не хочет, чтобы я нравилась другим мужчинам, боится, что я могу ему изменить». «Да он сам наверняка изменяет тебе!» — хотела ответить Тереза. Нет уж, никогда она не станет ничьей собственностью! Еще не хватало, чтобы какой-то болван стал ей приказывать, что делать, а чего не делать.
— Нет, еще не ходила, — ответила Айрин, — завтра узнаю.
Потом опять наклонилась к ребенку.
— Смотри, — нежно произнесла она, стараясь вызвать интерес Терезы, — у него голубые глазки… Правда, может, потом потемнеют. У моего Кристиана так было. А личико смуглое, как у тебя. Волосы черные. Интересно, они будут как твои?
— Не дай Бог! — ответила Тереза и вдруг разрыдалась.
— Не надо, не надо, Тереза! — успокаивала Айрин, обняв ее за плечи. — Все пройдет! Ты, наверное, вспомнила отца своего ребенка?
Тереза аж затряслась от злости.
— Что?! Да я его ненавижу! — выкрикнула она, сжав кулаки. — Попадись он мне только, убью своей рукой!
В глазах ее было столько неукротимой решимости, что Айрин отпрянула. И это молодая мать, по существу еще сама почти девочка, хрупкая Тереза!
— Успокойся, — сказала женщина, — забудь. И главное — не жалей. Теперь у тебя есть малыш…
— Не нужен он мне! — вырвалось у Терезы. Господи! Теперь еще придется притворяться, будто она пылает нежностью к этому младенцу, который только и знает, что пищать да пачкать пеленки! И он такой противный… Что симпатичного находит в нем Айрин — непостижимо!
Айрин вздохнула. У нее самой все было по-другому. Она любила отца своего ребенка, хоть он и бросил ее, и Кристиана полюбила, едва он появился на свет. Да, было трудно, очень трудно, но она принимала тяготы жизни без ожесточенности в сердце.
— Может, все же уедешь к матери, — нерешительно начала она, — пойми, мать поможет тебе нянчить маленького, да и вообще. А здесь…
Но Тереза перебила, не дав досказать:
— Скажи-ка лучше, ты нашла какую-нибудь женщину?
В лице Айрин отразилось недовольство.
— Нашла, но… Поверь мне, Тереза, в таких местах дорого берут, а смотрят за детьми из рук вон плохо. Я бы ни за что не отдала своего ребенка в чужие руки. Тебе надо думать прежде всего о своем малыше: а для него лучше всего будет жить с тобой.
— Но я все равно не могу его кормить, — с непреклонным видом возразила Тереза. — А так он будет сыт, за ним присмотрят. Я смогу пойти работать и стану платить за его содержание.
— Но он же совсем крошечный, ему нужна мать! — прошептала Айрин, с жалостью глядя на завернутое в одеяло маленькое тельце. — Господи! Тереза! Хорошо хоть тебе не приходит в голову отдать его в приют!
В ответ девушка отвела глаза в сторону.
— Не делай этого, слышишь! — Айрин схватила ее за руку. — Ты не найдешь себе места всю жизнь, помяни мое слово!
— Я вовсе не думала об этом, — оправдывалась Тереза. — Я просто пристрою его на время у няньки, а потом, когда появится возможность, возьму к себе.
— Ты хоть по выходным его забирай!
— Видно будет, — уклончиво ответила девушка. Айрин улыбнулась.
— А как мы его назовем?
— Что? — Тереза в недоумении повернула голову. Она совсем забыла, что ребенку нужно дать имя.
— Может, в честь твоего отца? Ты мне как-то говорила о нем. Как его звали?
— Барри. Нет, этому ребенку нечего носить его имя!
— Но, Тереза! Маленький же ни в чем не виноват!
Когда ты это поймешь?!
— Никогда!
Послышался шум, и вошли дети Айрин — Кристиан и малышка Делайла.
— Тереза! — Кристиан улыбнулся девушке: она ему нравилась. — Мама, можно мне подержать ребеночка?
— Нет, он уснул. Возьми Делайлу и идите в другую комнату.
Айрин поправила одежду детей и приласкала привычным материнским жестом.
— Не может быть, чтобы ты его не полюбила!
— Оставь это! — досадливо отмахнулась Тереза. Она сидела на кровати в одной сорочке, сползшей с тощего плеча. Ее лицо было бескровным, тело — плоским и худым. Страдания последних месяцев и дней стерли с ее облика почти все краски юности и зарождавшейся женской красоты. Ей исполнилось семнадцать, ей и Тине — в один день. Тереза вспомнила, как они беседовали, сидя на крылечке в день перед ее бегством, и опять заплакала. Увидятся ли они когда-нибудь?
…Через пару дней вернулся Ален — здоровенный грубоватый парень, от шагов которого дрожал пол.
Тереза слышала его разговор с Айрин в соседней комнате.
— Твоя мать сказала, что у тебя живет какая-то шлюха?
— Это Тереза, моя подруга, — спокойно отвечала Айрин. — Она не шлюха, Аллен, хорошая девушка, просто попала в беду. Ей надо помочь.
— Вечно ты всем помогаешь! Дети тут крутятся, а теперь еще эта подруга… Где ж мы будем спать этой ночью, а?
Айрин что-то негромко произнесла, и Аллен недовольно ответил:
— Ладно, сегодня так и быть, пусть ночует, а завтра скажи ей, чтоб проваливала!
— Нет, она останется здесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155