— Пожелаем им счастья!
А в душе Тины разгоралось что-то похожее на тихий восторг, на мгновение она ощутила давно позабытое чувство восхищения жизнью, которая все-таки дается человеку не зря: такой момент случается в жизни каждого. Хотя бы один раз.
ГЛАВА VIII
Через две недели Конрад и Тина вернулись в Сидней. Конрад привез домой угрюмую, заплаканную Мелиссу, и началась обычная жизнь, которая, впрочем, вовсе не казалась таковой новоиспеченным молодоженам. Тина понемногу привыкала к положению замужней женщины и хозяйки дома и чувствовала бы себя вполне спокойно, если б не взаимоотношения с Мелиссой. Собственно, сначала отношений не складывалось никаких. Девочка упорно игнорировала новое лицо в доме и лишь после внушений, сделанных отцом, стала общаться с Тиной, но держалась натянуто, что было немногим лучше недовольного молчания. И Тина, к сожалению, не могла заставить себя испытывать к девочке материнские чувства. Нет, она не ревновала к памяти Джоан — судьба несчастной женщины вызывала в ней только глубокое сочувствие, — но любить ее дочь как родную было выше сил Тины, хотя она и жалела Мелиссу, зная, что пережил бедный ребенок в приюте Святой Маргариты.
Первое время Мелисса никак не называла мачеху, а потом стала звать просто по имени, и всех это как будто устраивало. Иногда Тина, находясь в соседней комнате, слышала, как девочка начинала оживленно болтать, смеяться, шутить с отцом, чего никогда не делала при ней. Тина прилагала все усилия к тому, чтобы они трое стали одной семьей, но ничего не получалось. Она пыталась приласкать девочку, но та неизменно отстранялась. Конрада это на первых порах не очень огорчало: он любил Тину, любил Мелиссу, каждую по-своему, и старался сгладить отношения между ними. Однако со временем обнаружился неприятный момент: его общению с Тиной мешало присутствие Мелиссы, и наоборот. Он старался быть деликатным, внимательным, нежным с ними обеими, а это было нелегко, тем более что в своей жизни Конрад не слишком много заботился о других, увлеченный проблемами собственного «я». И, как всегда, положение спасали врожденный такт и мягкость Тины.
Мелисса не смела делать резких выпадов против мачехи, потому что боялась гнева отца. Вдруг он отвезет ее обратно в приют? Девочка сильно страдала: совсем недавно она обрела близкого человека, полюбила его всей душой, получила то, о чем и не мечтала: дом, тепло и ласку, игрушки, красивые платья. Она была счастлива и ничего больше не желала, ничего! А потом появился кто-то, с кем приходилось делить любовь и внимание отца — это было невыносимо! Мелисса боялась стать лишней, ненужной, боялась панически, до боли, хотя и скрывала свои чувства под мрачноватым спокойствием. Тина это понимала и очень переживала, считая себя виноватой в том, что их отношения не налаживаются. Что же будет, когда появится свой ребенок?
А между тем время летело удивительно быстро. Тина хорошо переносила беременность; она оставила работу и все дни посвящала прогулкам, чтению и подготовке приданого для малыша. Конрад встретил известие о том, что вскоре предстоит, с радостным спокойствием и надеялся, что родится мальчик, а Мелисса… Со временем пришлось сообщить ей новость; ни Конрад, ни Тина не ожидали столь ошеломляюще-бурной реакции. Лицо девочки перекосила ненависть, и она, нисколько не таясь, со слезами на глазах воскликнула:
— Я знаю, почему у вас будет ребенок! Это из-за того, что вы занимались в вашей спальне чем-то нехорошим!
Конрад и Тина были потрясены: они не подозревали, что восьмилетняя девочка может что-либо знать о тайнах взрослой жизни. Тина смутилась до слез, а Конрад разозлился и впервые накричал на дочь.
Через пару недель об инциденте забыли, но с той поры Мелиссу точно подменили. Теперь она игнорировала не только Тину, но в ее присутствии — и Конрада. Девочка понимала, что будущий ребенок, которого она заранее ненавидела, как-то по-особому сближает ее отца с этой женщиной, между ними образуется связь, в которой ей, Мелиссе, не остается места. Конрад и Тина никогда не говорили о ребенке при Мелиссе, не желая травмировать девочку, а ей казалось, что они намеренно отдаляются от нее, дают понять, что она им теперь чужая.
Последнее время Конрад гулял по выходным с дочерью, как и раньше, вдвоем, Тина оставалась дома. Но эти редкие часы полноценного счастья без «третьего лишнего» не могли удовлетворить Мелиссу. Потом отец всегда спешил обратно к своей Тине. А она стала такой уродливой! Мелисса не понимала, как отец может с нежностью смотреть на эту расплывшуюся безобразную женщину!
Мелисса часто плакала в одиночестве. Ей казалось: когда родится ребенок, о ней совсем позабудут. Она не выносила Тину, и если женщина, жалея девочку, пыталась ее приласкать, отскакивала с шипением, точно маленький дикий зверек.
Больше всего на свете Мелисса мечтала, чтобы младенец вообще не родился, но это казалось невозможным. Уже были готовы комната и колыбель, доктор заходил через день и уверял, что все идет нормально. Конрад улыбался, Тина улыбалась, и только Мелисса ходила заплаканная и мрачная.
До рождения ребенка оставалось совсем мало времени. Необходимо было что-то придумать. И поскорее.
Тина сидела в комнате, обстановку которой подбирала по своему вкусу. Окна комнаты выходили на море и зеленые холмы, стены были окрашены в нежный кремовый цвет, здесь стояла светлая мебель и лежали пушистые ковры, заглушавшие звук шагов.
Тина улыбалась, глядя на пока еще пустую колыбель под кисейным пологом, обшитым тончайшими кружевами. Сама женщина была одета в свободное платье из мягкой голубой ткани, волосы, заплетенные в толстую косу, спадали на грудь.
В последние дни Тина всецело сосредоточилась на своем состоянии, отдалилась от окружающего мира… Сейчас она была спокойна, хотя знала, что впереди долгие часы ожидания и тревоги, потому что сколько бы ей ни говорили, что все пройдет хорошо, она все равно станет волноваться за ребенка и за себя.
Мелисса находилась внизу. Сегодня был удачный день! Четверть часа назад служанка Дилис ушла из дома. Конрад строго-настрого запретил ей оставлять Тину одну, но нынешним утром та сама послала служанку за какими-то покупками.
Вчера девочка слышала, как доктор сказал: «Не поднимайте ничего, миссис О'Рейли, и будьте осторожны на всяких лестницах и ступеньках».
Не так-то просто заставить Тину споткнуться!
Мелисса подошла к широкой лестнице и потянула за край ковра. Рывок — и мраморные ступени обнажились. Прекрасно! Мелисса поправила ковер. Теперь нужно выманить Тину из комнаты. Только бы справиться! Как бы Мелисса ни ненавидела свою мачеху, толкнуть ее руками не хватило бы решимости.
Утреннее спокойное солнце, проникая сквозь большие окна, заливало просторный пустынный ход, застланный зелеными, похожими на лесной мох коврами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155