пить вино в обществе человека, которому она принадлежала когда-то, которого посещала втайне от мужа многие дни, — это выходило за пределы допустимого. Но они просто прощались, и было так… хорошо!
— Вот, возьми, это тебе. Дай руку, Агнес!
Она взглянула. Джек протягивал ей кольцо с зеленым камнем.
Агнесса подала руку и не делала попытки отнять, пока Джек долго держал ее в своей. Он надел кольцо ей на палец.
— Спасибо, Джек.
Агнесса, слегка растопырив пальцы, разглядывала украшение.
— Ты будешь его носить?
— Конечно.
— А помнишь еще одно зеленое кольцо?
— Да. И кораллы. Я все это храню. Кораллы я хочу подарить Джессике на совершеннолетие.
— Такие дамы, как ты, дарят дочерям на совершеннолетие другие вещи. Дороже и красивее.
— Истинную красоту бывает трудно оценить…
Джек заметил, что Агнесса избегает встречаться с ним взглядом.
— Посмотри на меня, Агнес.
Она посмотрела: ее глаза были как два бездонных колодца, как отражение времени, в котором тени прошлого ложились на настоящее, изменяя мысли и чувства, внося смятение, путая все. Но что она видела впереди?..
— Посмотри лучше ты… сюда.
Агнесса все время пыталась сбить тон их разговора.
— Что это? — спросил Джек, глядя на узкий сверток.
— У меня тоже кое-что есть для тебя. Один кинжал я оставила Рею, а второй решила вернуть тебе. Ведь он твой.
Она положила оружие на стол; клинок тихо звякнул, коснувшись бокала. Джек завороженно смотрел на свою единственную драгоценность.
— Ты сохранила, Агнес?! — Он взял кинжал в руки, коснулся лезвия…
— Я знаю, как много значат для человека некоторые вещи. Может, это твой талисман? Ты ведь любил человека, который подарил тебе эту вещь, я помню. Кто знает, вдруг она принесет тебе счастье!
— Вряд ли. — Джек отложил кинжал в сторону. — Эта штука была со мной и на прииске… Но она дорога мне как память об Александре. Спасибо, Агнес. Давай еще выпьем!
— Я больше не буду. — Агнесса отодвинула бокал. — Я не хочу опьянеть.
— Я тоже, но это и не удастся. Если бы я дал себе волю, как раньше, здесь стояла бы не одна бутылка, и не с вином.
Агнесса внимательно смотрела на него.
— Да? Я думала, тебе удалось этого избежать.
Джек был совершенно спокоен.
— Как видишь; нет.
— Но теперь это в прошлом?
— Наверное. Этого долго не было из-за болезни, поэтому я как-то незаметно отвык. Времени прошло много, и я думаю, не стоит опять начинать.
— Но почему… тогда?..
— Хотел как-то забыться. Но, честно сказать, помогало мало.
— Обещай, что больше такое не повторится!
— Хорошо, — сказал Джек и, рассмеявшись, заметил:— Меня ждет изумительно безгрешная жизнь, без виски, без женщин, на берегу океана, в полнейшем одиночестве.
— Ты уедешь? — с надеждой в голосе спросила Агнесса.
— Об этом позднее. Я хочу еще немного посидеть с тобой просто так.
Агнесса молчала, и тогда он сказал:
— Я знаю, что ты думаешь: будто я нарочно все это устроил в надежде тебя соблазнить или, по крайней мере, вытянуть какое-нибудь обещание.
Агнесса опять ничего не ответила, но Джек понял, что догадался.
— Но это бы не удалось, — наконец проговорила она.
— Да, — согласился Джек, — я знаю, но даже если допустить такое… Поверь, Агнес, мне это тоже ни к чему: ты бы терзалась угрызениями совести, пожалуй, возненавидела бы меня, а я мучился бы желанием, чтобы все повторилось.
Агнесса кивнула. Она все больше впадала в задумчивость, плохой или хороший конец все равно всегда нес с собой печаль, сожаление расставания, ухода, прощания, с тем, что было частью ее жизни, она желала бы иметь возможность вернуться, пусть даже не для того, чтобы когда-нибудь воспользоваться этим, а просто чтобы знать: возвращение не исключено.
Джек чувствовал, что она колеблется: ничто бы не заставило ее сейчас повторить прежнее решительное «нет».
— Скажи, Агнес, а ты могла бы подарить мне свою любовь на один день, на одну ночь, если б знала, например, что все потом навсегда забудешь, словно ничего не было?
— Тогда это не имело бы смысла, — ответила Агнесса, невольно вовлекаясь в разговор. — Если бы я даже и знала потом, что это случилось… Зачем? Неужели ты бы согласился?
— Да. У меня нет будущего, о прошлом тоже не стоит вспоминать. Остается одно — настоящее.
— Почему нет будущего?
— Мое будущее возможно только с тобой, но тебя у меня нет.
Агнесса сидела молча, неподвижно. То был, возможно, миг откровения, когда возникает желание сбросить ложные одежды, обнажить свою тайную суть. Джек мог спрашивать без опасения получить уклончивый ответ, и он воспользовался этим.
— Агнес, — он улыбнулся открыто, желая показать безобидность своих намерений, зная, что этой улыбке она поверит, — скажи, неужели тогда, прогоняя меня так резко, ты в самом деле не оставляла себе надежды на мое возвращение?
Агнесса вздрогнула.
— Джек, — немного изменившимся голосом произнесла она, — не знаю, как правильно объяснить… Мне нужно было что-то решить, как-то со всем разобраться, покончить, и я сделала очень большое усилие. Мне многого стоили эти слова — одна я знаю, сколько. Я не думала, что ты появишься в моей жизни снова, но могу сказать: когда я отдыхала летом у океана, мне все время казалось, что ты внезапно откуда-нибудь возникнешь. Вот и все. Я жалела. И еще раз — прости. Когда Джессика вырастет, я ей расскажу все, обещаю. Надеюсь, она поймет.
— Как ты думаешь, если бы мы не расстались из-за той моей давней ошибки, я бы мог быть ей хорошим отцом?
— Думаю, да, Джек. Ты умеешь любить, ты способен отдавать и даже жертвовать собою ради тех, кто тебе дорог.
— Просто я никогда особенно не дорожил своей жизнью.
— Напрасно, — сказала Агнесса, и глаза ее странно блеснули.
Свеча почти догорела, прозрачный воск, нестерпимо горячий, весь в ярких отсветах, растекался вокруг, а пламя время от времени на секунду вспыхивало даже сильнее, чем прежде, словно сопротивляясь исчезновению в бездне могучего мрака.
Если бы рядом, сидел враг, не было бы лучше момента, чтобы схватить его за горло и уничтожить, как не было удобнее мгновения, чтобы навек привязать к себе друга.
Стояла тишина.
— Агнес, — произнес Джек, дождавшись, когда она подняла голову, — я люблю тебя, очень люблю, но странного тут ничего нет. Это неудивительно, если не думать о том, как я вообще осмеливаюсь любить тебя. Словом, со мной все ясно, но ты… ты-то почему до сих пор любишь меня? Зачем тебе это, зачем?
Она сжалась, защищаясь от страстного шепота, внезапно пронзившего душу. Потерянно поглядела на Джека и подавленно проговорила:
— Не знаю…
Прошло мгновение, по значимости равное веку. Агнесса встала, шумно отодвинув стул, дошла до двери — Джек оставался на месте.
— Я выйду в коридор.
Ему показалось: ее глаза заискрились зеленью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Вот, возьми, это тебе. Дай руку, Агнес!
Она взглянула. Джек протягивал ей кольцо с зеленым камнем.
Агнесса подала руку и не делала попытки отнять, пока Джек долго держал ее в своей. Он надел кольцо ей на палец.
— Спасибо, Джек.
Агнесса, слегка растопырив пальцы, разглядывала украшение.
— Ты будешь его носить?
— Конечно.
— А помнишь еще одно зеленое кольцо?
— Да. И кораллы. Я все это храню. Кораллы я хочу подарить Джессике на совершеннолетие.
— Такие дамы, как ты, дарят дочерям на совершеннолетие другие вещи. Дороже и красивее.
— Истинную красоту бывает трудно оценить…
Джек заметил, что Агнесса избегает встречаться с ним взглядом.
— Посмотри на меня, Агнес.
Она посмотрела: ее глаза были как два бездонных колодца, как отражение времени, в котором тени прошлого ложились на настоящее, изменяя мысли и чувства, внося смятение, путая все. Но что она видела впереди?..
— Посмотри лучше ты… сюда.
Агнесса все время пыталась сбить тон их разговора.
— Что это? — спросил Джек, глядя на узкий сверток.
— У меня тоже кое-что есть для тебя. Один кинжал я оставила Рею, а второй решила вернуть тебе. Ведь он твой.
Она положила оружие на стол; клинок тихо звякнул, коснувшись бокала. Джек завороженно смотрел на свою единственную драгоценность.
— Ты сохранила, Агнес?! — Он взял кинжал в руки, коснулся лезвия…
— Я знаю, как много значат для человека некоторые вещи. Может, это твой талисман? Ты ведь любил человека, который подарил тебе эту вещь, я помню. Кто знает, вдруг она принесет тебе счастье!
— Вряд ли. — Джек отложил кинжал в сторону. — Эта штука была со мной и на прииске… Но она дорога мне как память об Александре. Спасибо, Агнес. Давай еще выпьем!
— Я больше не буду. — Агнесса отодвинула бокал. — Я не хочу опьянеть.
— Я тоже, но это и не удастся. Если бы я дал себе волю, как раньше, здесь стояла бы не одна бутылка, и не с вином.
Агнесса внимательно смотрела на него.
— Да? Я думала, тебе удалось этого избежать.
Джек был совершенно спокоен.
— Как видишь; нет.
— Но теперь это в прошлом?
— Наверное. Этого долго не было из-за болезни, поэтому я как-то незаметно отвык. Времени прошло много, и я думаю, не стоит опять начинать.
— Но почему… тогда?..
— Хотел как-то забыться. Но, честно сказать, помогало мало.
— Обещай, что больше такое не повторится!
— Хорошо, — сказал Джек и, рассмеявшись, заметил:— Меня ждет изумительно безгрешная жизнь, без виски, без женщин, на берегу океана, в полнейшем одиночестве.
— Ты уедешь? — с надеждой в голосе спросила Агнесса.
— Об этом позднее. Я хочу еще немного посидеть с тобой просто так.
Агнесса молчала, и тогда он сказал:
— Я знаю, что ты думаешь: будто я нарочно все это устроил в надежде тебя соблазнить или, по крайней мере, вытянуть какое-нибудь обещание.
Агнесса опять ничего не ответила, но Джек понял, что догадался.
— Но это бы не удалось, — наконец проговорила она.
— Да, — согласился Джек, — я знаю, но даже если допустить такое… Поверь, Агнес, мне это тоже ни к чему: ты бы терзалась угрызениями совести, пожалуй, возненавидела бы меня, а я мучился бы желанием, чтобы все повторилось.
Агнесса кивнула. Она все больше впадала в задумчивость, плохой или хороший конец все равно всегда нес с собой печаль, сожаление расставания, ухода, прощания, с тем, что было частью ее жизни, она желала бы иметь возможность вернуться, пусть даже не для того, чтобы когда-нибудь воспользоваться этим, а просто чтобы знать: возвращение не исключено.
Джек чувствовал, что она колеблется: ничто бы не заставило ее сейчас повторить прежнее решительное «нет».
— Скажи, Агнес, а ты могла бы подарить мне свою любовь на один день, на одну ночь, если б знала, например, что все потом навсегда забудешь, словно ничего не было?
— Тогда это не имело бы смысла, — ответила Агнесса, невольно вовлекаясь в разговор. — Если бы я даже и знала потом, что это случилось… Зачем? Неужели ты бы согласился?
— Да. У меня нет будущего, о прошлом тоже не стоит вспоминать. Остается одно — настоящее.
— Почему нет будущего?
— Мое будущее возможно только с тобой, но тебя у меня нет.
Агнесса сидела молча, неподвижно. То был, возможно, миг откровения, когда возникает желание сбросить ложные одежды, обнажить свою тайную суть. Джек мог спрашивать без опасения получить уклончивый ответ, и он воспользовался этим.
— Агнес, — он улыбнулся открыто, желая показать безобидность своих намерений, зная, что этой улыбке она поверит, — скажи, неужели тогда, прогоняя меня так резко, ты в самом деле не оставляла себе надежды на мое возвращение?
Агнесса вздрогнула.
— Джек, — немного изменившимся голосом произнесла она, — не знаю, как правильно объяснить… Мне нужно было что-то решить, как-то со всем разобраться, покончить, и я сделала очень большое усилие. Мне многого стоили эти слова — одна я знаю, сколько. Я не думала, что ты появишься в моей жизни снова, но могу сказать: когда я отдыхала летом у океана, мне все время казалось, что ты внезапно откуда-нибудь возникнешь. Вот и все. Я жалела. И еще раз — прости. Когда Джессика вырастет, я ей расскажу все, обещаю. Надеюсь, она поймет.
— Как ты думаешь, если бы мы не расстались из-за той моей давней ошибки, я бы мог быть ей хорошим отцом?
— Думаю, да, Джек. Ты умеешь любить, ты способен отдавать и даже жертвовать собою ради тех, кто тебе дорог.
— Просто я никогда особенно не дорожил своей жизнью.
— Напрасно, — сказала Агнесса, и глаза ее странно блеснули.
Свеча почти догорела, прозрачный воск, нестерпимо горячий, весь в ярких отсветах, растекался вокруг, а пламя время от времени на секунду вспыхивало даже сильнее, чем прежде, словно сопротивляясь исчезновению в бездне могучего мрака.
Если бы рядом, сидел враг, не было бы лучше момента, чтобы схватить его за горло и уничтожить, как не было удобнее мгновения, чтобы навек привязать к себе друга.
Стояла тишина.
— Агнес, — произнес Джек, дождавшись, когда она подняла голову, — я люблю тебя, очень люблю, но странного тут ничего нет. Это неудивительно, если не думать о том, как я вообще осмеливаюсь любить тебя. Словом, со мной все ясно, но ты… ты-то почему до сих пор любишь меня? Зачем тебе это, зачем?
Она сжалась, защищаясь от страстного шепота, внезапно пронзившего душу. Потерянно поглядела на Джека и подавленно проговорила:
— Не знаю…
Прошло мгновение, по значимости равное веку. Агнесса встала, шумно отодвинув стул, дошла до двери — Джек оставался на месте.
— Я выйду в коридор.
Ему показалось: ее глаза заискрились зеленью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116