— Да, бумаги в порядке. Миссис Лемб из Вирджинии.
— Она замужем?!
— Да. А с этим типом давно жила, соседи показали.
— Вот, черт возьми, женщины, а? — усмехнулся второй и, обменявшись с первым понимающим взглядом, продолжал писать.
ГЛАВА X
По весенним улицам городка Санта-Роза неторопливо катился открытый наемный экипаж. Он долго колесил по окраине, мексиканским кварталам и центру, пока не въехал наконец в один из неприметных чистеньких переулков с двухэтажными белыми домами под красной черепицей, огороженными витыми чугунными решетками. Здесь было много клумб, уже оживающих яркими цветами в преддверии лета.
Прилично одетый мужчина лет тридцати на вид, единственный пассажир кареты, сошел с нее и тронул кольцо калитки.
Пожилая негритянка в белом фартуке, подметавшая двор, выпрямилась и с удивлением смотрела на него — явно прибывшего издалека.
Он подошел нелегким шагом — точно сомневаясь, двигался к тайной неизвестности, и что-то негромко спросил. Негритянка покачала головой, потом махнула рукою в сторону дома.
— Да, здесь живет одна бедная (мужчина понял — не в смысле денег) одинокая женщина, но у нее совсем другая фамилия.
— Все равно, я пройду, мэм?
— Да, пожалуйста. Она как раз сейчас дома.
Мужчина прошел к крыльцу, попутно окидывая взором жалюзи на окнах, поднялся по узенькой лесенке наверх и постучался в единственную дверь без номера и таблички.
Сердце забилось против воли, когда в ответ изнутри послышалось движение, и прошуршали шаги. Дверь приоткрылась.
— Агнесса!
— Орвил?! — Она отступила. — Входи…
Он вошел, на ходу осматривая скромное жилище, потом перевел взгляд на женщину.
Агнесса… Прошло больше года с тех пор, как он в последний раз видел ее, и теперь она стояла перед ним — худая, бледная, вся какая-то осунувшаяся и подурневшая, точно из нее ушли жизненные соки. Серо-коричневое миткалевое платье с черным пояском облегало ее фигуру, длинные волосы, заплетенные в косы, были убраны назад, и глаза были как-то по-особому ровно и обнаженно печальны, точно чувство это стало сутью ее теперешней жизни. Она опустила тонкие, еще больше, казалось, похудевшие руки и молчала, глядя на него, и он не понимал, рада она или нет его видеть, чувствует ли неловкость или что-то еще.
Орвил… Отпечаток событий прошедшего года лег на его лицо, он почти не изменился и в то же время стал старше — ровно на пережитое. Он смотрел на нее серьезно и спокойно.
В комнате стоял аромат жизни: запах цветущих яблоневых веток в кувшине на окне, веяние тепла и еще чего-то сладковато-мягкого, душистого. Было чисто, уютно; из вещей только самое необходимое.
В белой колыбели у окна спал ребенок месяцев трех от роду. Лицо Агнессы, заметившей взгляд Орвила, чуть-чуть порозовело.
— У тебя ребенок, Агнесса? Помнится, ты не хотела больше детей! — сказал Орвил, хотя на самом деле то, что он увидел, не явилось неожиданностью: Филлис, от которой он и узнал адрес в Санта-Розе, сказала ему, наверное, желая предупредить еще один удар.
— Да, — ответила женщина, — не хотела. Но ребенок родился, и я должна заботиться о нем.
Потом спросила:
— Как ты узнал, где я, Орвил? Филлис сказала? Я же просила ее не сообщать никому…
— Ты жила все это время здесь? — проговорил Орвил, не отвечая на вопрос.
— Да. Филлис присылала мне деньги, от нее я узнавала кое-что… о вас.
— Мне стоило труда найти тебя, — сказал он и, прежде чем она успела что-либо произнести, добавил: — Я не стал бы делать этого, но рядом со мной были те, кто очень желал твоего возвращения.
В глазах Агнессы блеснуло что-то, а ему уже показалось было, что она разучилась и смеяться, и плакать.
— Джерри, Джессика, Рей, все остальные — как они?
— Тебя это интересует? — сказал Орвил, но потом ответил: — Неплохо. Старшие дети учатся, Джессика так же рисует — в основном, твои портреты. — Он слегка усмехнулся, но тут же добавил серьезно: — И ей по-прежнему предвещают большое будущее. Что еще сказать? Джерри ты уже, наверное, не узнаешь!
Агнесса вздрогнула, словно от удара, а Орвил продолжил:
— Полли вышла замуж, и у Лизеллы есть жених; обе по-прежнему служат и будут служить в нашем доме, как и все остальные. Керби жив, хотя совсем плохо видит. Да, у меня есть несколько писем от твоей матери и от служанки Терри.
— Она… моя мать… знает?
— Да, Агнесса. Не мог же я всю жизнь всем лгать! Конечно, она не обрадовалась, а вот Терри, кажется, хотела приехать к тебе сюда или… Ты не собираешься в Вирджинию?
Агнесса молчала, и Орвилу казалось — он догадался, о чем она думает. Но город был полон слухами год назад, а теперь интерес к этой истории, похоже, был потерян, хотя, может, не навсегда.
Взгляд Орвила вновь упал на колыбель — трудно было придумать более явное доказательство вины и измены!
— Надеюсь, он не Лемб? — спросил Орвил.
— Митчелл, — тяжело произнесла Агнесса. — Джек.
Уголки губ Орвила непроизвольно дрогнули в жестковатой усмешке. Он не сдержался.
— Даже так? В таком случае, ты все же осталась с кем хотела. — И добавил:— Я слышал, тело так и не нашли? Быть может, он еще вернется к тебе, как и в прошлый раз!
Агнесса промолчала.
Орвил не подошел взглянуть на мальчика, хотя ему и хотелось: издали ему показалось, что у ребенка зеленые глаза. Сын Джека и его, Орвила Лемба, сын — братья! Он не успел осознать до конца и дать себе ответ на вопрос, что же, собственно, в этом ужасного, но ему хотелось крикнуть стоявшей рядом женщине: «Что ты наделала, Агнесса!»
— Вероятно, тебе очень хотелось произвести на свет хотя бы одного ребенка, который вырос бы незаконнорожденным!
— Да, — сказала Агнесса, неподвижно глядя в пустоту, — вряд ли он сможет когда-нибудь меня понять… Ты думаешь, он будет несчастным?
— Не знаю. Надо надеяться, что нет. А насчет объяснений… Просто скажи ему, что очень сильно любила его отца, и он тебя поймет!
Агнесса, сцепив руки, прошлась по комнате.
— Зачем ты приехал, Орвил? — спросила она, глядя ему прямо в глаза, хотя это и было, наверное, нелегко.
Он ответил коротко:
— За тобой.
— Я не смогу жить в Вирджинии — и, тем более, приживалкой в доме, где когда-то была хозяйкой!
Орвил удивился неожиданности таких слов, как и зеленой искре, внезапно вспыхнувшей в ее навек, казалось бы, потускневших глазах, и произнес терпеливо:
— Ты неправильно меня поняла, Агнесса, — ты не будешь жить в моем (он сделал ударение на последнем слове) доме, у тебя будет свой. В пригороде Вирджинии — там тебя никто не побеспокоит. Сможешь нанять прислугу, приобрести все необходимое.
— Неужели я еще на что-то имею право? — спросила она с выражением, которое напомнило Орвилу о прежних временах.
— По документам ты до сих пор моя жена, — сухо произнес Орвил.
— Ты, наверное, захочешь развестись со мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116