Специальная комиссия начала лихорадочно определять размеры ущерба, нанесенного Редлем, выяснять, что из военных секретов Австро-Венгрии попало через него в руки иностранных разведок. Окончательно это так и не удалось установить, тем более что в дело вмешались политические расчеты. Сначала всячески старались преуменьшить размеры деятельности Редля. Эту линию продолжал и Ронге в своих воспоминаниях, пытаясь задним числом спасти престиж австро-венгерской контрразведки. Имелась и другая крайность — представить Редля могильщиком Австро-Венгрии. Он, мол, с одной стороны, дезинформировал австрийское правительство о состоянии русской армии, преуменьшал ее мощь и тем толкнул Вену на проведение авантюристической политики, вызвавшей военный взрыв; с другой стороны, Редль, выдав все военные планы габсбургской монархии, серьезно ослабил ее вооруженные силы и предопределил последующее поражение австрийских войск в мировой войне.
Конечно, все это крайние преувеличения — не из-за дезинформации Редлем венского правительства вспыхнула мировая война, да и не состояние австрийской армии было главным фактором, определившим исход мирового конфликта. Однако несомненно, что знание сербами (через Россию) австрийского мобилизационного плана, который был выдан Редлем, помогло им длительное время выдерживать натиск превосходящих сил неприятеля. Узнав об измене Редля, венский генеральный штаб существенно изменил план стратегического развертывания. В Петербурге без основания продолжали считать, что полностью оставался в силе проданный Редлем старый план. (Напротив, попытка немецкой разведки подбросить русскому командованию фальшивый план германского стратегического развертывания, хотя на подложном документе стояла подлинная подпись кайзера Вильгельма II и начальника генерального штаба Мольтке, оказалась безуспешной. Подделка была сравнительно быстро раскрыта.)
Шпионская деятельность Редля длилась более 10 лет — с 1902 г. Он получил за нее сотни тысяч крон, и выданные им секреты стоили этого. На основе сообщенных им данных можно было составить полное представление о личном составе, материальной части австрийской армии, планах командования. Не меньшее значение имело и то, что, будучи начальником разведки и контрразведки, Редль выдавал наиболее опасных австрийских шпионов, засланных в Россию и в другие страны. Однажды какой-то царский полковник предложил находившемуся проездом в Варшаве австрийскому военному атташе продать русский план наступления на Австро-Венгрию и Германию в случае войны. Документ попал прежде всего к Редлю. Он отослал настоящий план в Петербург, а взамен его подложил в дело фальшивый. Кроме того, он сообщил царской разведке о предателе-полковнике. Тот, поняв, что разоблачен, покончил самоубийством. Австрийский военный атташе, якобы купивший фальшивый военный план, был отозван в Вену, а Редль получил от царской разведки крупный «гонорар» за свои услуги.
Правда, положение Редля было не из легких. Для укрепления своего престижа он должен был ловить шпионов и в то же время не мог раздражать своих нанимателей. Приходилось лавировать. В 1903 г. он постарался поймать одного из шпионов царской разведки, ставшего уже бесполезным для своих хозяев. Это был бывший военный прокурор Зигмунд Гекайло. Он был арестован сначала совсем по другому делу — о растрате казенных денег, но улик было недостаточно, и выпущенный на свободу Гекайло поспешил эмигрировать в Бразилию, где принял имя Карла Вебера. Редль заявил судебным властям, что у него есть доказательства того, что Гекайло выдал русской разведке план совместных боевых действий Германии и Австро-Венгрии против России. Были представлены неопровержимые вещественные доказательства, для получения которых, по словам Редля, было израсходовано 30 тыс. крон.
Австрийской дипломатии удалось добиться выдачи Гекайло как уголовного преступника (о шпионаже при этом умалчивали), и он был предан суду. Следователи смогли вырвать у Гекайло важное признание о связи с майором Венчковским, который был арестован. Найденные при нем бумаги привели к задержанию капитана Ахта, служившего адъютантом у губернатора города Львова. Дело приобрело большой резонанс. Однако поведение главного эксперта Редля, бывшего тогда еще майором, трудно было объяснить. Внезапно он стал прилагать отчаянные усилия, чтобы обелить Венчковского и Ахта. Эти усилия даже вызвали подозрения у австрийского юриста Габердица, участвовавшего в сборе обвинительного материала. Он, вначале очень дружески относившийся к Редлю, теперь прямо просил заменить майора другим, менее пристрастным экспертом. Однако намеки и обвинения Габердица вызвали лишь смех у начальников Редля. А тот неожиданно снова изменил позицию и стал самым рьяным помощником прокурора. Все обвиняемые были присуждены к каторжным работам на длительные сроки.
Изменения в позиции Редля были вызваны серьезными причинами. Царская разведка охотно сама предоставила ему материал против Гекайло, и Редль мог положить в карман 30 тыс. крон, якобы истраченных на расследование этого дела. Однако царские разведчики были обеспокоены арестом Венчковского и Ахта и ультимативно потребовали от Редля приложить все усилия для спасения обоих агентов. Он должен был попробовать — и убедился, что взялся за невыполнимую задачу. Тогда Редль вступил в новую сделку со своими хозяевами: они согласились пожертвовать Венчковским и Ахтом, а Редль за это выдал им австрийского майора, посланного с разведывательными целями в Варшавский военный округ.
Интересно отметить, что австрийская разведка опростоволосилась, не только тщетно пытаясь скрыть причины самоубийства Редля. При обыске в его квартире начальник разведывательного управления полковник Урбанский и военный следователь Форличек не обратили внимания на два фотоаппарата. Эти фотоаппараты вместе с другим имуществом Редля были проданы с аукциона. Ученик реального училища, к которому попал один из этих аппаратов, проявил находившиеся при нем пластинки. На пластинках были засняты секретные военные документы. Правда, школьный учитель отобрал эти снимки у мальчишки и передал военным властям. Но инцидент уже получил широкую огласку в газетах, которая и похоронила разведывательную карьеру Урбанского.
В «деле Редля» осталось немало темных мест. Возьмем, например, труднообъяснимую для опытного разведчика оплошность — запоздание в получении конверта с деньгами (словно их выслали в неурочный срок) или предоставление полковнику возможности покончить самоубийством до того, как он дал подробные показания (их, конечно, не могли заменить никакие бумаги, которые были захвачены у него в квартире).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278