Большинство других теорий не дает ответа на этот напрашивающийся вопрос.
В этой связи высказывалось даже сомнение, следует ли считать рассказ Вольтера просто мистификацией. Писатель в молодости сам просидел год в Бастилии. Это было в 1716 г., и Вольтер разговаривал с тюремщиками, которые сторожили «маску», скончавшегося всего за 13 лет до этого. Конечно, тюремная администрация могла быть не посвященной в секрет. Но она, возможно, питалась слухами, основанными на фактах.
Итак, разгадка «маски», по всей вероятности, возможна, если выяснить, кто такой Доже. Но этого как раз так и не удается добиться. Известно, что в 1669 г. он был арестован. 19 июля этого года военный министр писал Сен-Мару, что в Пинероль будет доставлен задержанный вблизи Дюнкерка важный преступник — слуга по имени Эсташ Доже. «Чрезвычайно важно, — указывал при этом военный министр, — чтобы он не имел возможности передать письменно или любым другим способом ни одной живой душе то, что ему известно. Я сообщаю Вам об этом заранее, дабы Вы могли подготовить ему надежное помещение, под окнами которого никто бы не проходил мимо и которое имело бы запирающиеся двойные двери, чтобы Ваши часовые, стоящие за ними, были лишены возможности услышать, что он (заключенный) говорит. Вы должны лично доставлять ему раз в день все необходимое и ни под каким предлогом не слушать того, что он пожелает Вам открыть. Вы должны угрожать ему смертью, если он заговорит с Вами по любому вопросу, помимо его повседневных нужд».
Нам неизвестно, за что был арестован Доже. Однако об этом можно все же догадываться. Как раз в это время велись переговоры между Людовиком XIV и Карлом II, который в обмен на французские субсидии, позволявшие ему избавиться от опеки парламента, готов был сохранить нейтралитет или даже поддержать Францию в предстоявшей войне с Голландией. Переговоры велись официально министрами и неофициально — через тайных агентов. Активной участницей этих секретных переговоров была сестра Карла II, вышедшая замуж за младшего брата Людовика XIV. В переписке Карла мелькает какая-то фигура итальянца (а может быть, человека из Италии), подлинного имени которого не 'знала даже сестра короля. Его одно время пытались отождествить с неким аббатом Преньяни. Этот аббат совмещал духовный сан и обязанности тайного агента с занятием астрологией. Как астролог Преньяни сразу же опростоволосился, так как не сумел предсказать по звездам лошадей — победителей в нью-маркитских рысистых состязаниях, что было серьезным промахом в глазах Карла II. Вдобавок аббат оказался человеком весьма беспутного нрава. Впрочем, возможно, именно поэтому он был сочтен королем заслуживающим снисхождения за свои астрологические провалы. Вряд ли он был тем самым «итальянцем». Существовало мнение, что Преньяни и Доже — одно лицо. Но еще в 1912 г. удалось установить, что Преньяни с 1674 г. жил в Риме и там в 1679 г., по словам одного современника, «сгнил от дурной болезни», тогда как Доже наверняка находился в тюрьме. Но, быть может, Эсташ Доже скрывался под видом «слуги» Преньяни и фигурировал в качестве «итальянца»? В пользу этого предположения говорит один факт. Имеется подписанный Карлом II заграничный паспорт на имя Преньяни. Паспорт датирован 15 июля 1669 г. На другой день Преньяни покинул Англию и еще через день — 17 июля — прибыл в Кале. А 19 июля, как уже указывалось, Лувуа написал письмо Сен-Мару о направлении к нему арестованного поблизости от Дюнкерка (У 15 милял от Кале) «слуги» по имени Эсташ Доже и о содержании его в строжайшем заключении. Таким образом, можно предположить, что Доже знал какие-то дипломатические секреты, сохранить которые оба монарха хотели любой ценой (например, обязательство английского короля перейти в католичество, которое, стань оно известным, могло стоить Карлу II короны).
Однако и при этой гипотезе не очень объяснимы секретность, которой окружили заключенного Доже, и маска, которую он носил. Кроме того, опять-таки любая тайна, связанная с подготовкой Дуврского договора в 1669 г., должна была потерять значение после смерти Карла II в 1685 г. и особенно после переворота 1688 г. и воцарения Вильгельма III. А «маску» продолжали упорно держать в тюрьме и даже перевели в Бастилию! И уж совсем непонятно, зачем было приставлять Доже слугой к Фуке.
В 1034 г. историк П. Вернардо опубликовал книгу «Врач королевы», утверждая, что хирург Анны Австрийской П. Гондине при вскрытии тела умершего короля обнаружил, что он не мог иметь потомства и, следовательно, не был отцом Людовика XIV. Об этой опасной тайне лекарь сообщил своему племяннику — судье, а тот (непонятно зачем) — начальнику полиции Ла Рейни. Остальное ясно без слов.
Однако вскоре же исследователями было установлено, что Гондине только в 1644 г. стал врачом королевы и не мог участвовать во вскрытии умершего за год до этого Людовика XIII. А судья мирно скончался в своем родном городе в декабре 1680 г., оставив завещание, которое и поныне хранится в местном архиве…
Недаром после такого фиаско отдельные историки обратились к старой версии, обновив ее рядом домыслов. Доже согласно этой версии какой-то дворянин, возможно, незаконный сын или внук Генриха IV (и, следовательно, брат или племянник Людовика XIII), который по поручению Ришелье стал любовником Анны Австрийской и отцом Людовика XIV. Эта версия отвечает на вопрос, почему от «маски» просто не избавились с помощью яда или каким-либо другим способом. Однако гипотеза совсем не объясняет других известных нам фактов о «маске» и «слуге» Эсташе Доже. Между прочим, принимая эту гипотезу, следует считать, что заключенный умер в возрасте старше 80 лет. Поэтому сторонники этой версии играют на уже известном нам двусмысленном выражении, не раз встречающемся в переписке Сен-Мара, который писал о «маске» как о «старом заключенном». «Старый» здесь может означать и «преклонный возраст» и, напротив, являться лишь констатацией того, что «маска» — заключенный, давно находящийся на «попечении» Сеи-Мара. В 1965 г. французский академик М. Паньоль выпустил книгу «Железная маска», которую потом дополнил статьями в журналах. Однако в распоряжении Паньоля не было никаких документов, неизвестных его предшественникам, особенно Монгредьену. Писатель лишь сделал новую попытку раскрыть тайну анализа, казалось бы, досконально изученных материалов.
Паньоль вполне согласен с Монгредьеном, что «маска» — это Эсташ Доже, и даже приводит соображения, опровергающие новейшие доводы сторонников Маттиоли. Последние, в частности, оперируют тем, что Дю Жюнка писал о заключенном, которого Сен-Мар держал под стражей в Пинероле, а не в Экзиле, куда тюремщик отбыл без Маттиоли. Па этот аргумент Паньоль отвечает, что Дю Жюнка, возможно, и не знал о пограничной крепости Экзиль или тем более о том, что она была превращена в тюрьму для государственных преступников по секретному приказу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278
В этой связи высказывалось даже сомнение, следует ли считать рассказ Вольтера просто мистификацией. Писатель в молодости сам просидел год в Бастилии. Это было в 1716 г., и Вольтер разговаривал с тюремщиками, которые сторожили «маску», скончавшегося всего за 13 лет до этого. Конечно, тюремная администрация могла быть не посвященной в секрет. Но она, возможно, питалась слухами, основанными на фактах.
Итак, разгадка «маски», по всей вероятности, возможна, если выяснить, кто такой Доже. Но этого как раз так и не удается добиться. Известно, что в 1669 г. он был арестован. 19 июля этого года военный министр писал Сен-Мару, что в Пинероль будет доставлен задержанный вблизи Дюнкерка важный преступник — слуга по имени Эсташ Доже. «Чрезвычайно важно, — указывал при этом военный министр, — чтобы он не имел возможности передать письменно или любым другим способом ни одной живой душе то, что ему известно. Я сообщаю Вам об этом заранее, дабы Вы могли подготовить ему надежное помещение, под окнами которого никто бы не проходил мимо и которое имело бы запирающиеся двойные двери, чтобы Ваши часовые, стоящие за ними, были лишены возможности услышать, что он (заключенный) говорит. Вы должны лично доставлять ему раз в день все необходимое и ни под каким предлогом не слушать того, что он пожелает Вам открыть. Вы должны угрожать ему смертью, если он заговорит с Вами по любому вопросу, помимо его повседневных нужд».
Нам неизвестно, за что был арестован Доже. Однако об этом можно все же догадываться. Как раз в это время велись переговоры между Людовиком XIV и Карлом II, который в обмен на французские субсидии, позволявшие ему избавиться от опеки парламента, готов был сохранить нейтралитет или даже поддержать Францию в предстоявшей войне с Голландией. Переговоры велись официально министрами и неофициально — через тайных агентов. Активной участницей этих секретных переговоров была сестра Карла II, вышедшая замуж за младшего брата Людовика XIV. В переписке Карла мелькает какая-то фигура итальянца (а может быть, человека из Италии), подлинного имени которого не 'знала даже сестра короля. Его одно время пытались отождествить с неким аббатом Преньяни. Этот аббат совмещал духовный сан и обязанности тайного агента с занятием астрологией. Как астролог Преньяни сразу же опростоволосился, так как не сумел предсказать по звездам лошадей — победителей в нью-маркитских рысистых состязаниях, что было серьезным промахом в глазах Карла II. Вдобавок аббат оказался человеком весьма беспутного нрава. Впрочем, возможно, именно поэтому он был сочтен королем заслуживающим снисхождения за свои астрологические провалы. Вряд ли он был тем самым «итальянцем». Существовало мнение, что Преньяни и Доже — одно лицо. Но еще в 1912 г. удалось установить, что Преньяни с 1674 г. жил в Риме и там в 1679 г., по словам одного современника, «сгнил от дурной болезни», тогда как Доже наверняка находился в тюрьме. Но, быть может, Эсташ Доже скрывался под видом «слуги» Преньяни и фигурировал в качестве «итальянца»? В пользу этого предположения говорит один факт. Имеется подписанный Карлом II заграничный паспорт на имя Преньяни. Паспорт датирован 15 июля 1669 г. На другой день Преньяни покинул Англию и еще через день — 17 июля — прибыл в Кале. А 19 июля, как уже указывалось, Лувуа написал письмо Сен-Мару о направлении к нему арестованного поблизости от Дюнкерка (У 15 милял от Кале) «слуги» по имени Эсташ Доже и о содержании его в строжайшем заключении. Таким образом, можно предположить, что Доже знал какие-то дипломатические секреты, сохранить которые оба монарха хотели любой ценой (например, обязательство английского короля перейти в католичество, которое, стань оно известным, могло стоить Карлу II короны).
Однако и при этой гипотезе не очень объяснимы секретность, которой окружили заключенного Доже, и маска, которую он носил. Кроме того, опять-таки любая тайна, связанная с подготовкой Дуврского договора в 1669 г., должна была потерять значение после смерти Карла II в 1685 г. и особенно после переворота 1688 г. и воцарения Вильгельма III. А «маску» продолжали упорно держать в тюрьме и даже перевели в Бастилию! И уж совсем непонятно, зачем было приставлять Доже слугой к Фуке.
В 1034 г. историк П. Вернардо опубликовал книгу «Врач королевы», утверждая, что хирург Анны Австрийской П. Гондине при вскрытии тела умершего короля обнаружил, что он не мог иметь потомства и, следовательно, не был отцом Людовика XIV. Об этой опасной тайне лекарь сообщил своему племяннику — судье, а тот (непонятно зачем) — начальнику полиции Ла Рейни. Остальное ясно без слов.
Однако вскоре же исследователями было установлено, что Гондине только в 1644 г. стал врачом королевы и не мог участвовать во вскрытии умершего за год до этого Людовика XIII. А судья мирно скончался в своем родном городе в декабре 1680 г., оставив завещание, которое и поныне хранится в местном архиве…
Недаром после такого фиаско отдельные историки обратились к старой версии, обновив ее рядом домыслов. Доже согласно этой версии какой-то дворянин, возможно, незаконный сын или внук Генриха IV (и, следовательно, брат или племянник Людовика XIII), который по поручению Ришелье стал любовником Анны Австрийской и отцом Людовика XIV. Эта версия отвечает на вопрос, почему от «маски» просто не избавились с помощью яда или каким-либо другим способом. Однако гипотеза совсем не объясняет других известных нам фактов о «маске» и «слуге» Эсташе Доже. Между прочим, принимая эту гипотезу, следует считать, что заключенный умер в возрасте старше 80 лет. Поэтому сторонники этой версии играют на уже известном нам двусмысленном выражении, не раз встречающемся в переписке Сен-Мара, который писал о «маске» как о «старом заключенном». «Старый» здесь может означать и «преклонный возраст» и, напротив, являться лишь констатацией того, что «маска» — заключенный, давно находящийся на «попечении» Сеи-Мара. В 1965 г. французский академик М. Паньоль выпустил книгу «Железная маска», которую потом дополнил статьями в журналах. Однако в распоряжении Паньоля не было никаких документов, неизвестных его предшественникам, особенно Монгредьену. Писатель лишь сделал новую попытку раскрыть тайну анализа, казалось бы, досконально изученных материалов.
Паньоль вполне согласен с Монгредьеном, что «маска» — это Эсташ Доже, и даже приводит соображения, опровергающие новейшие доводы сторонников Маттиоли. Последние, в частности, оперируют тем, что Дю Жюнка писал о заключенном, которого Сен-Мар держал под стражей в Пинероле, а не в Экзиле, куда тюремщик отбыл без Маттиоли. Па этот аргумент Паньоль отвечает, что Дю Жюнка, возможно, и не знал о пограничной крепости Экзиль или тем более о том, что она была превращена в тюрьму для государственных преступников по секретному приказу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278