Отвечай за тебя! А ну, марш с дороги!
– Подвезите меня хоть немножечко, пожалуйста, – со слезами пролепетал Герка. – Хоть немножечко подвезите…
– Я тебе – подвезу! – уже без крика, но зло ответил дяденька. – Делать мне больше нечего! – Он оттолкнул Герку к обочине. – Ножками, ножками поработай! – сел в кабину, и красивая, редкого аквамаринового цвета «Волга» укатила.
Герка заметил, что на переднем сиденье рядом с дяденькой улыбалась толстая, ярко раскрашенная тётенька.
Почувствовав, что ему сначала надо выплакаться, Герка сел прямо на дорогу, положив кота рядом, кое-как пришёл в себя и крикнул в сторону, куда укатилась красивая редкого аквамаринового цвета «Волга»:
– Чтоб у вас все колеса полопались!
Кошмар, не вставая с земли, потянулся, очень громко и не менее сладко зевнул, бодро вскочил и, как ни в чем не бывало, не оглядываясь, побежал вперёд, торжествующе подняв хвост.
Все стало ясно: безобразник хорошо отдохнул! Хотел Герка на него разозлиться, но не получилось. Он поднялся, тоже с удовольствием потянулся, хотя при этом заныло всё тело, и тоже двинулся вперёд по дороге.
На душе у него было: как-то легко и пусто. Легко оттого, что идти без кота на руках стало легче, а пусто… много было причин для этого.
– Ножками, ножками поработай, – самому себе сказал Герка. – Поработаю, поработаю, не беспокойтесь, жадины.
Зло, исходящее от недобрых людей, уважаемые читатели, заключается ещё и в том, что своим бесчеловечным поведением они и добрых людей толкают на злые поступки. Вот вам самый близкий пример. Никогда раньше Герка не радовался чужому горю. Раньше он даже и представить не мог, что чужое горе может его развеселить и даже прибавить сил.
А ведь случилось такое!
Когда он опять выбился из сил, хотя солнце пекло уже слабее, а по дороге стали попадаться тенистые места, когда его опять неудержимо и непреодолимо потянуло прилечь, вытянув ноги и раскинув руки, он услышал раздраженные крики.
Почуяв в этом для себя что-то приятное, Герка ускорил – откуда только и силы взялись! – шаги, и чем ближе были раздраженные, почти озлобленные крики, тем быстрее шагал мальчишка. Его охватило такое приятное нетерпение, что он, представьте себе, уважаемые читатели, побежал, словно за поворотом его ожидало что-то приятное. Да, да, ПРИЯТНЕЙШАЯ картина открылась его глазам, изъеденным соленым потом: красивая, редкого аквамаринового цвета «Волга» врезалась в багажник радостно-красного «Москвича»!
Стоя друг против друга, дяденьки размахивали кулаками, хотя и не дрались, а только ругались самыми, между нами говоря, нехорошими словами. Бородатая собака скулила.
Толстая, ярко раскрашенная тётенька сидела на краю кювета и громко-громко рыдала, повторяя одну и ту же фразу:
– Вы нам заплатите! Вы нам заплатите! Вы нам заплатите!
А лысый усатый дяденька изредка кричал в её сторону:
– Ещё посмотрим, кто кому заплатит!
Герка незамеченным прошёл мимо ругавшихся владельцев личных автомашин, отошёл подальше и крикнул:
– Интересно, как вы до посёлка добираться будете! Ножками поработать придётся, ножками!
Дяденьки в два озлобленных голоса посоветовали ему убираться подальше.
А тут закипел бой. Увидев Кошмара, бородатая собака перестала скулить и бросилась на кота с победным лаем.
В бродячей, разбойничьей жизни своей Кошмар и не с такими псами дрался, как этот бородатик, разъезжающий на личной машине! Кот и не подумал отступать. Шерсть у него мгновенно поднялась дыбом, он издал звериный МЯРГ и – раз-раз-раз-раз – обеими лапами по бородатой морде, а потом ещё немножечко повисел на ней. Пес постыдно и жалобно завыл на всю окрестность и обратился в бегство. Кошмар сидел, облизываясь и с презрением глядя на трусливого автолюбителя.
– Ножками поработайте, ножками! – крикнул Герка и сам весело заработал своими ногами по дороге. – Главное, ребята, сердцем не стареть! – неожиданно пропел он, и это означало, что больше никакие трудности не помешают ему дошагать до Дикого озера.
Так оно и случилось, уважаемые читатели. Уже начинало темнеть, когда Герка, не ощущая под собой ног от радости и усталости, спускался с горы к озеру.
Но чем ближе он подходил к воде, тем нерешительнее становились шаги, а на берегу, у самой воды, он замер в полном смятении.
Где же их тут искать?
Искать их тут где?
Тут их где искать?
Он не сразу сообразил, что надо их позвать. Кричал он, кричал, пока не охрип и не осип… в изнеможении опустился на землю, не сняв рюкзака, хотел пожаловаться Кошмару, огляделся по сторонам и не увидел кота, покликал его, так сказать, остатками голоса и очень уныло подумал, что вот и Кошмар бросил его… Понял Герка, что долго ещё ему не встать, не подняться, даже не скоро ещё он рукой или ногой пошевелить сможет… Он видел перед собой большие чёрные глаза этой милой Людмилы и слабейшим голосом бормотал:
– Пришёл ведь я… пришёл… я ведь пришёл…
А всего в каких-то двухстах метрах от него, за густой стеной деревьев, на берегу заливчика они вели невесёлые разговоры. Рыбы наловили много, хорошей рыбы, но, как назло, в этот вечер на озере не было ни одного рыбака, и соли достать не удалось.
– Кто-то кричит, – сказала Голгофа.
Все прислушались, но довольно равнодушно.
– Правда, правда, кричит кто-то.
Тётя Ариадна Аркадьевна, изменившись в лице, прошептала:
– Кошмар…
– Да хватит вам… – раздражённо начал дед Игнатий Савельевич.
Но тётя Ариадна Аркадьевна мгновенно вся расцвела:
– Ко-о-о-ошма-а-ар при-и-и-ишё-ё-ё-ёл…
Да, да, котик её любимый преспокойненько забрался на колени к своей благодетельнице и удовлетворённо заурчал.
– Рыбки ему, рыбки, пожалуйста! – умоляюще воскликнула она.
– Значит… значит… значит… – Эта милая Людмила боялась договорить своё предположение.
И Голгофа повторяла:
– Значит… значит… значит…
– Герка, значит, пришёл! – в необычайном волнении закричал дед Игнатий Савельевич, а Голгофа запрыгала от радости, приговаривая:
– Пришёл! Пришёл! Пришёл! А нас найти не может!
– Так идёмте его искать! – предложила тётя Ариадна Аркадьевна, с умилением глядя, как Кошмар расправляется с огромным окунем.
Но искать Герку необходимости уже не было: к костру подходил Пантелей, неся его на руках вместе с рюкзаком.
Сами понимаете, уважаемые читатели, что он и не думал сопротивляться. Он спал.
Пантелей осторожно опустил Германа на землю. Эта милая Людмила освободила его от рюкзака. Дед Игнатий Савельевич постелил телогрейку. Голгофа свернула куртку и положила Герману под голову. Тётя Ариадна Аркадьевна накрыла его плащом.
И всё закончилось так, как и мечтала эта милая Людмила. Сидели они у костра под звёздным небом.
Звёзд было много-много, и каждая казалась ярче другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Подвезите меня хоть немножечко, пожалуйста, – со слезами пролепетал Герка. – Хоть немножечко подвезите…
– Я тебе – подвезу! – уже без крика, но зло ответил дяденька. – Делать мне больше нечего! – Он оттолкнул Герку к обочине. – Ножками, ножками поработай! – сел в кабину, и красивая, редкого аквамаринового цвета «Волга» укатила.
Герка заметил, что на переднем сиденье рядом с дяденькой улыбалась толстая, ярко раскрашенная тётенька.
Почувствовав, что ему сначала надо выплакаться, Герка сел прямо на дорогу, положив кота рядом, кое-как пришёл в себя и крикнул в сторону, куда укатилась красивая редкого аквамаринового цвета «Волга»:
– Чтоб у вас все колеса полопались!
Кошмар, не вставая с земли, потянулся, очень громко и не менее сладко зевнул, бодро вскочил и, как ни в чем не бывало, не оглядываясь, побежал вперёд, торжествующе подняв хвост.
Все стало ясно: безобразник хорошо отдохнул! Хотел Герка на него разозлиться, но не получилось. Он поднялся, тоже с удовольствием потянулся, хотя при этом заныло всё тело, и тоже двинулся вперёд по дороге.
На душе у него было: как-то легко и пусто. Легко оттого, что идти без кота на руках стало легче, а пусто… много было причин для этого.
– Ножками, ножками поработай, – самому себе сказал Герка. – Поработаю, поработаю, не беспокойтесь, жадины.
Зло, исходящее от недобрых людей, уважаемые читатели, заключается ещё и в том, что своим бесчеловечным поведением они и добрых людей толкают на злые поступки. Вот вам самый близкий пример. Никогда раньше Герка не радовался чужому горю. Раньше он даже и представить не мог, что чужое горе может его развеселить и даже прибавить сил.
А ведь случилось такое!
Когда он опять выбился из сил, хотя солнце пекло уже слабее, а по дороге стали попадаться тенистые места, когда его опять неудержимо и непреодолимо потянуло прилечь, вытянув ноги и раскинув руки, он услышал раздраженные крики.
Почуяв в этом для себя что-то приятное, Герка ускорил – откуда только и силы взялись! – шаги, и чем ближе были раздраженные, почти озлобленные крики, тем быстрее шагал мальчишка. Его охватило такое приятное нетерпение, что он, представьте себе, уважаемые читатели, побежал, словно за поворотом его ожидало что-то приятное. Да, да, ПРИЯТНЕЙШАЯ картина открылась его глазам, изъеденным соленым потом: красивая, редкого аквамаринового цвета «Волга» врезалась в багажник радостно-красного «Москвича»!
Стоя друг против друга, дяденьки размахивали кулаками, хотя и не дрались, а только ругались самыми, между нами говоря, нехорошими словами. Бородатая собака скулила.
Толстая, ярко раскрашенная тётенька сидела на краю кювета и громко-громко рыдала, повторяя одну и ту же фразу:
– Вы нам заплатите! Вы нам заплатите! Вы нам заплатите!
А лысый усатый дяденька изредка кричал в её сторону:
– Ещё посмотрим, кто кому заплатит!
Герка незамеченным прошёл мимо ругавшихся владельцев личных автомашин, отошёл подальше и крикнул:
– Интересно, как вы до посёлка добираться будете! Ножками поработать придётся, ножками!
Дяденьки в два озлобленных голоса посоветовали ему убираться подальше.
А тут закипел бой. Увидев Кошмара, бородатая собака перестала скулить и бросилась на кота с победным лаем.
В бродячей, разбойничьей жизни своей Кошмар и не с такими псами дрался, как этот бородатик, разъезжающий на личной машине! Кот и не подумал отступать. Шерсть у него мгновенно поднялась дыбом, он издал звериный МЯРГ и – раз-раз-раз-раз – обеими лапами по бородатой морде, а потом ещё немножечко повисел на ней. Пес постыдно и жалобно завыл на всю окрестность и обратился в бегство. Кошмар сидел, облизываясь и с презрением глядя на трусливого автолюбителя.
– Ножками поработайте, ножками! – крикнул Герка и сам весело заработал своими ногами по дороге. – Главное, ребята, сердцем не стареть! – неожиданно пропел он, и это означало, что больше никакие трудности не помешают ему дошагать до Дикого озера.
Так оно и случилось, уважаемые читатели. Уже начинало темнеть, когда Герка, не ощущая под собой ног от радости и усталости, спускался с горы к озеру.
Но чем ближе он подходил к воде, тем нерешительнее становились шаги, а на берегу, у самой воды, он замер в полном смятении.
Где же их тут искать?
Искать их тут где?
Тут их где искать?
Он не сразу сообразил, что надо их позвать. Кричал он, кричал, пока не охрип и не осип… в изнеможении опустился на землю, не сняв рюкзака, хотел пожаловаться Кошмару, огляделся по сторонам и не увидел кота, покликал его, так сказать, остатками голоса и очень уныло подумал, что вот и Кошмар бросил его… Понял Герка, что долго ещё ему не встать, не подняться, даже не скоро ещё он рукой или ногой пошевелить сможет… Он видел перед собой большие чёрные глаза этой милой Людмилы и слабейшим голосом бормотал:
– Пришёл ведь я… пришёл… я ведь пришёл…
А всего в каких-то двухстах метрах от него, за густой стеной деревьев, на берегу заливчика они вели невесёлые разговоры. Рыбы наловили много, хорошей рыбы, но, как назло, в этот вечер на озере не было ни одного рыбака, и соли достать не удалось.
– Кто-то кричит, – сказала Голгофа.
Все прислушались, но довольно равнодушно.
– Правда, правда, кричит кто-то.
Тётя Ариадна Аркадьевна, изменившись в лице, прошептала:
– Кошмар…
– Да хватит вам… – раздражённо начал дед Игнатий Савельевич.
Но тётя Ариадна Аркадьевна мгновенно вся расцвела:
– Ко-о-о-ошма-а-ар при-и-и-ишё-ё-ё-ёл…
Да, да, котик её любимый преспокойненько забрался на колени к своей благодетельнице и удовлетворённо заурчал.
– Рыбки ему, рыбки, пожалуйста! – умоляюще воскликнула она.
– Значит… значит… значит… – Эта милая Людмила боялась договорить своё предположение.
И Голгофа повторяла:
– Значит… значит… значит…
– Герка, значит, пришёл! – в необычайном волнении закричал дед Игнатий Савельевич, а Голгофа запрыгала от радости, приговаривая:
– Пришёл! Пришёл! Пришёл! А нас найти не может!
– Так идёмте его искать! – предложила тётя Ариадна Аркадьевна, с умилением глядя, как Кошмар расправляется с огромным окунем.
Но искать Герку необходимости уже не было: к костру подходил Пантелей, неся его на руках вместе с рюкзаком.
Сами понимаете, уважаемые читатели, что он и не думал сопротивляться. Он спал.
Пантелей осторожно опустил Германа на землю. Эта милая Людмила освободила его от рюкзака. Дед Игнатий Савельевич постелил телогрейку. Голгофа свернула куртку и положила Герману под голову. Тётя Ариадна Аркадьевна накрыла его плащом.
И всё закончилось так, как и мечтала эта милая Людмила. Сидели они у костра под звёздным небом.
Звёзд было много-много, и каждая казалась ярче другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90