Это никогда не длилось долго, и от их тел при этом исходил легкий рыбный запах. Осмонд, тихо постанывая, двигался на жене, а Леофрун лежала под ним неподвижно, словно колода, не издавая ни звука.
Эта таинственная незнакомка вела себя совершенно иначе. Она страстно провела пальцами по густым волосам на груди сэра Майлза и притянула его к себе, чтобы поцеловать. Затем она начала медленно поглаживать его спину, не обделяя вниманием ни единого клочка кожи. Впившись обеими руками в его ягодицы, она потерлась промежностью о его ногу. Она дышала все быстрее и громче.
У Эллен возникло странное ощущение внизу живота. Необычное смешение отвращения и наслаждения пугало ее, и на мгновение ей захотелось вернуться к Симону. До сегодняшнего дня она была уверена, что совокупление - это пытка для всех женщин. Такое может нравиться только мужчинам. Возможно, она ошибалась? Словно зачарованная, она не могла сдвинуться с места и продолжала подглядывать в щелку. Сэр Майлз просунул свою грубую руку между белыми, отсвечивающими синевой бедрами женщины и начал ласкать ее промежность, пока женщина не издала тихий стон. Тогда мужчина отстранился от нее, лег на солому и жестом подозвал женщину к себе. Незнакомка поспешно уселась на его возбужденный член. Дыхание Эллен участилось. Женщина двигалась на нем вверх-вниз, словно скакала на лошади. Внезапно она застонала, задрожала от наслаждения и запрокинула голову. Эллен увидела водопад русых волос, рассыпавшихся по узкой спине незнакомки, и в этот самый момент она смогла рассмотреть ее лицо. Оно было искажено от страсти, но Эллен сразу же его узнала. Ей показалось, что в нее ударила молния: Леофрун! Девочку охватила жаркая волна, и доселе неизвестное ей чувство отвращения заполнило всю ее душу. Слезы градом покатились из глаз.
- Шлю-ю-юха! - Она всхлипнула и, захлебываясь от плача, отвернулась.
Симон испуганно обернулся и подбежал к ней.
- Ты что, совсем спятила! Какое тебе дело, с кем он тут спит? - Казалось, его совершенно не удивил тот факт, что сэр Майлз использовал хижину для свиданий. - Ты, вообще, понимаешь, что это может быть опасно для нас обоих? - возмущался он, оттаскивая ее в сторону.
Эллен сделалась мертвенно-бледной.
- Да ладно, хватит тебе прикидываться, будто ты не знала, что мужчины и женщины этим занимаются! - сказал Симон, пытаясь ее успокоить.
Эллен со злобой ткнула его в плечо кулаком, словно хотела оттолкнуть приятеля от себя подальше.
- Но та женщина в хижине - моя мать!
Симон покраснел от стыда.
- Я - ну, это… ну я ж не знал.
Внезапно дверь хижины распахнулась.
- Бежим! Если он нас поймает, то смилуйся над нами Бог! - закричал Симон, схватив Эллен за руку и увлекая ее за собой.
Из хижины выбежал полуголый сэр Майлз и угрожающе поднял кулак.
- Ну вы дождетесь, я вас поймаю! А тебе, маленькая дрянь, я выколю твои любопытные глаза и вырежу гнусный язык! - закричал он им вслед.
Эллен бежала так быстро, как только могла. Симон пару раз оглянулся.
- Он за нами не бежит. Пока не бежит, - запыхавшись, пробормотал он и помчался дальше.
Они бежали, не останавливаясь, до самой дубильни. Кожевникам для работы нужно было очень много воды, так что уже не одно поколение семейства Симона жило на берегах Оры. Симон жил с родителями, бабушкой и четырьмя младшими братьями в крытом соломой домике из дерева и глины. Испарение дубильного состава разъедало глаза.
Запыхавшаяся Эллен упала на бревно подальше от дубильни и принялась нервно ковырять мягкую землю ногой.
- Кобольды! Это же просто смешно! Она просто хотела, чтобы мы не подходили к хижине! - Глаза Эллен сверкали от злости.
- Знаешь, если бы я так застукал мать… Ну… ну, я бы… - Симон не закончил фразу. - Вот же дерьмо! - презрительно бросил он и плюнул на землю.
- Это было отвратительно, - пробормотала Эллен, не отрывая взгляда от группки муравьев, тащивших мертвую пчелу. - Граф их за это накажет, обоих, - упрямо процедила она сквозь зубы.
- В любом случае, ты сейчас не можешь пойти домой, будто ничего не произошло. Она тебя и так избивает из-за каждой мелочи. Кто знает, что она теперь выдумает? - Симон нахмурил лоб, переживая за подружку.
- Но что же мне теперь делать?
Маленький кожевник пожал плечами.
- И зачем ты только туда полезла! Это все из-за твоего любопытства. Надо было тебе просто есть со мной ежевику, - с упреком сказал он, бросив пригоршню земли на муравьев, которые стали подбираться к его ногам.
Трудолюбивые существа не обратили никакого внимания на земляной дождь и потащили дальше свою добычу.
- Я-то как раз не хотела идти в хижину. Это тебе всегда хочется есть, и надо же было тебе туда полезть! - возмущалась Эллен.
- Я боюсь, - виновато прошептал Симон.
- Я тоже. - Эллен помассировала пальцами виски.
От отчаяния ее глаза цвета молодой травы потемнели, при этом волосы блестели на солнце, как красное пламя.
Вдалеке закричала сойка. Ветер шумел в кронах деревьев. Мирно плескалась широкая Ора. Неподалеку от дубильни на поверхности воды виднелись пятна грязновато-белой пены. Пятна смыкались друг с другом и плыли вниз по течению. У дубильни река сужалась, но все равно была достаточно широкой, чтобы по ней могли проплыть два торговых корабля.
- И что же мне теперь делать? - Эллен нагнулась и, подняв плоский камешек, широким движением бросила его в реку. Камешек пару раз ударился о поверхность воды, издавая хлюпающий звук, и пошел на дно. Симон лучше умел бросать камешки, у него они прыгали по воде, как водомеры.
- Здесь тебе оставаться нельзя. Пойди к Эльфгиве. Она тебе наверняка что-нибудь посоветует. - Симон вытер нос рукавом рубашки.
- Си-и-мо-он! - донесся до них голос матери мальчика. - Симон, помоги папе прополоскать кожи.
Ласковый голос никак не вязался с отвратительной внешностью этой женщины. Поношенное грубое платье из песчано-желтого льна болталось на ней, словно мешок. Лицо у нее было изможденным, и Эллен тошнило от вида ее костлявых рук, изъеденных дубильными отварами, и желтых ногтей. Но хуже всего было то, что от нее постоянно исходил запах мочи и дубильного состава.
- Эй, да ты весь промок, малыш! - Кожевница ласково провела рукой по голове своего старшенького.
Эллен не могла заставить себя взглянуть на мать Симона. Она была совсем не похожа на Леофрун - так любила своих детей, что могла бы отдать жизнь за любого из них. «Однако ей не помешало бы иногда принимать ванну», - подумалось Эллен. Леофрун мылась каждый день и душилась лавандовым маслом, как это делали жены и дочери богатых купцов из Ипсвича. «Но внутренне она воняет хуже, чем кожевница, - с ненавистью подумала Эллен. - Свой грех ей с себя никогда не смыть».
- Пойдем, Симон, поможешь отцу. А с Эллен завтра погуляете.
Эллен так пристально смотрела на землю, что у нее заболели глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Эта таинственная незнакомка вела себя совершенно иначе. Она страстно провела пальцами по густым волосам на груди сэра Майлза и притянула его к себе, чтобы поцеловать. Затем она начала медленно поглаживать его спину, не обделяя вниманием ни единого клочка кожи. Впившись обеими руками в его ягодицы, она потерлась промежностью о его ногу. Она дышала все быстрее и громче.
У Эллен возникло странное ощущение внизу живота. Необычное смешение отвращения и наслаждения пугало ее, и на мгновение ей захотелось вернуться к Симону. До сегодняшнего дня она была уверена, что совокупление - это пытка для всех женщин. Такое может нравиться только мужчинам. Возможно, она ошибалась? Словно зачарованная, она не могла сдвинуться с места и продолжала подглядывать в щелку. Сэр Майлз просунул свою грубую руку между белыми, отсвечивающими синевой бедрами женщины и начал ласкать ее промежность, пока женщина не издала тихий стон. Тогда мужчина отстранился от нее, лег на солому и жестом подозвал женщину к себе. Незнакомка поспешно уселась на его возбужденный член. Дыхание Эллен участилось. Женщина двигалась на нем вверх-вниз, словно скакала на лошади. Внезапно она застонала, задрожала от наслаждения и запрокинула голову. Эллен увидела водопад русых волос, рассыпавшихся по узкой спине незнакомки, и в этот самый момент она смогла рассмотреть ее лицо. Оно было искажено от страсти, но Эллен сразу же его узнала. Ей показалось, что в нее ударила молния: Леофрун! Девочку охватила жаркая волна, и доселе неизвестное ей чувство отвращения заполнило всю ее душу. Слезы градом покатились из глаз.
- Шлю-ю-юха! - Она всхлипнула и, захлебываясь от плача, отвернулась.
Симон испуганно обернулся и подбежал к ней.
- Ты что, совсем спятила! Какое тебе дело, с кем он тут спит? - Казалось, его совершенно не удивил тот факт, что сэр Майлз использовал хижину для свиданий. - Ты, вообще, понимаешь, что это может быть опасно для нас обоих? - возмущался он, оттаскивая ее в сторону.
Эллен сделалась мертвенно-бледной.
- Да ладно, хватит тебе прикидываться, будто ты не знала, что мужчины и женщины этим занимаются! - сказал Симон, пытаясь ее успокоить.
Эллен со злобой ткнула его в плечо кулаком, словно хотела оттолкнуть приятеля от себя подальше.
- Но та женщина в хижине - моя мать!
Симон покраснел от стыда.
- Я - ну, это… ну я ж не знал.
Внезапно дверь хижины распахнулась.
- Бежим! Если он нас поймает, то смилуйся над нами Бог! - закричал Симон, схватив Эллен за руку и увлекая ее за собой.
Из хижины выбежал полуголый сэр Майлз и угрожающе поднял кулак.
- Ну вы дождетесь, я вас поймаю! А тебе, маленькая дрянь, я выколю твои любопытные глаза и вырежу гнусный язык! - закричал он им вслед.
Эллен бежала так быстро, как только могла. Симон пару раз оглянулся.
- Он за нами не бежит. Пока не бежит, - запыхавшись, пробормотал он и помчался дальше.
Они бежали, не останавливаясь, до самой дубильни. Кожевникам для работы нужно было очень много воды, так что уже не одно поколение семейства Симона жило на берегах Оры. Симон жил с родителями, бабушкой и четырьмя младшими братьями в крытом соломой домике из дерева и глины. Испарение дубильного состава разъедало глаза.
Запыхавшаяся Эллен упала на бревно подальше от дубильни и принялась нервно ковырять мягкую землю ногой.
- Кобольды! Это же просто смешно! Она просто хотела, чтобы мы не подходили к хижине! - Глаза Эллен сверкали от злости.
- Знаешь, если бы я так застукал мать… Ну… ну, я бы… - Симон не закончил фразу. - Вот же дерьмо! - презрительно бросил он и плюнул на землю.
- Это было отвратительно, - пробормотала Эллен, не отрывая взгляда от группки муравьев, тащивших мертвую пчелу. - Граф их за это накажет, обоих, - упрямо процедила она сквозь зубы.
- В любом случае, ты сейчас не можешь пойти домой, будто ничего не произошло. Она тебя и так избивает из-за каждой мелочи. Кто знает, что она теперь выдумает? - Симон нахмурил лоб, переживая за подружку.
- Но что же мне теперь делать?
Маленький кожевник пожал плечами.
- И зачем ты только туда полезла! Это все из-за твоего любопытства. Надо было тебе просто есть со мной ежевику, - с упреком сказал он, бросив пригоршню земли на муравьев, которые стали подбираться к его ногам.
Трудолюбивые существа не обратили никакого внимания на земляной дождь и потащили дальше свою добычу.
- Я-то как раз не хотела идти в хижину. Это тебе всегда хочется есть, и надо же было тебе туда полезть! - возмущалась Эллен.
- Я боюсь, - виновато прошептал Симон.
- Я тоже. - Эллен помассировала пальцами виски.
От отчаяния ее глаза цвета молодой травы потемнели, при этом волосы блестели на солнце, как красное пламя.
Вдалеке закричала сойка. Ветер шумел в кронах деревьев. Мирно плескалась широкая Ора. Неподалеку от дубильни на поверхности воды виднелись пятна грязновато-белой пены. Пятна смыкались друг с другом и плыли вниз по течению. У дубильни река сужалась, но все равно была достаточно широкой, чтобы по ней могли проплыть два торговых корабля.
- И что же мне теперь делать? - Эллен нагнулась и, подняв плоский камешек, широким движением бросила его в реку. Камешек пару раз ударился о поверхность воды, издавая хлюпающий звук, и пошел на дно. Симон лучше умел бросать камешки, у него они прыгали по воде, как водомеры.
- Здесь тебе оставаться нельзя. Пойди к Эльфгиве. Она тебе наверняка что-нибудь посоветует. - Симон вытер нос рукавом рубашки.
- Си-и-мо-он! - донесся до них голос матери мальчика. - Симон, помоги папе прополоскать кожи.
Ласковый голос никак не вязался с отвратительной внешностью этой женщины. Поношенное грубое платье из песчано-желтого льна болталось на ней, словно мешок. Лицо у нее было изможденным, и Эллен тошнило от вида ее костлявых рук, изъеденных дубильными отварами, и желтых ногтей. Но хуже всего было то, что от нее постоянно исходил запах мочи и дубильного состава.
- Эй, да ты весь промок, малыш! - Кожевница ласково провела рукой по голове своего старшенького.
Эллен не могла заставить себя взглянуть на мать Симона. Она была совсем не похожа на Леофрун - так любила своих детей, что могла бы отдать жизнь за любого из них. «Однако ей не помешало бы иногда принимать ванну», - подумалось Эллен. Леофрун мылась каждый день и душилась лавандовым маслом, как это делали жены и дочери богатых купцов из Ипсвича. «Но внутренне она воняет хуже, чем кожевница, - с ненавистью подумала Эллен. - Свой грех ей с себя никогда не смыть».
- Пойдем, Симон, поможешь отцу. А с Эллен завтра погуляете.
Эллен так пристально смотрела на землю, что у нее заболели глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141