Исаак то подносил руку с камнем к плечу, то опускал ее вниз. Затем он принялся делать круговые движения, а потом поднимать камень над головой. Уильям с восторгом наблюдал за тем, что делает Исаак, долгое время не решаясь его окликнуть, чтобы не мешать.
- Что ты делаешь, дядя Исаак? - наконец спросил он.
- Рука стала слабой. Пришло время это исправить.
Уильям кивнул, хотя и не понял его слов. Посмотрев на мальчика, Исаак рассмеялся, потому что виду племянника был ошарашенный.
- Посмотри на мою руку, когда я поднимаю камень. Видишь? - Он подбородком указал на свои мускулы. - Раньше моя рука была вдвое толще, и должна такой же стать. Поэтому я начинаю с камня поменьше, а потом возьму камень побольше. Чем тяжелее будет камень, тем толще будет становиться моя рука.
- А как же вторая рука? - Уильям указал на его левую руку. - Разве она не должна стать толще?
Исаак не ответил. Как же ему поднимать камень рукой без кисти? Уильям и не подозревал, как беспокоил Исаака этот вопрос.
- А ну-ка, повисни! - сказал Исаак мальчику однажды, решительно протягивая ему правую руку.
Повиснув на его предплечье, Уильям поджал ноги. Исаак остался доволен, потому что он смог поднять мальчика на согнутой руке. Упражнения пошли ему на пользу - рука снова приобрела силу.
- А теперь давай на второй! - сказал Уильям.
Исаак неуверенно протянул ему искалеченную руку.
Схватив его за предплечье, Уильям потянул руку вниз, не отрывая ног от пола. Он тянул изо всех сил, пока рука Исаака не начала дрожать от напряжения. Увидев это, Уильям ее отпустил.
- Неплохо придумано! - Исаак потрепал мальчика по голове, как делал всегда, когда хотел выразить свою любовь. - Нужно так делать почаще.
Уильям радостно кивнул.
- Тогда эта рука будет такой же сильной, как и другая! Чтобы так и получилось, они каждый день тренировались, и до весны Исаак уже смог держать мальчика на вытянутой руке столько времени, сколько требовалось на то, чтобы дважды прочитать «Отче наш». Его руки, плечи и спина становились все сильнее. С некоторого времени он начал делать отжимания на одной руке, и когда ему это стало легко удаваться на правой руке, он сделал себе подставку под культю, чтобы тренироваться па левой руке. Вместе с мускулами росло и желание Исаака возобновить работу в кузнице.
- Исаак уже может подолгу держать меня на вытянутой руке! - гордо сказал однажды Уильям за ужином.
Эллен раздраженно посмотрела на Исаака, а Роза и Жан улыбнулись.
- Мне бы хотелось завтра пойти в кузницу, может быть, я мог бы с Петером…
- Это твоя кузница! - грубо оборвала его Эллен. Исаак промолчал.
- Петер обрадуется, - не удержался Жан. - У нас много работы. Было бы хорошо, если бы нам кто-нибудь помог.
Эллен старалась не смотреть на Исаака.
- Почему ты не попытался его отговорить? - набросилась она на Жана, как только Исаак вышел из комнаты.
- А зачем? Ты уже два года сердишься из-за того, что он не работает. Ты видела его руки? К нему вернулась былая сила. Я за ним наблюдал. Он снова смеется.
- Все это время нам приходилось терпеть его выходки, а как только на его губах начинает играть улыбка, вы все принимаетесь прыгать от счастья! - В голосе Эллен звенела нескрываемая ярость.
- Но почему ты так сердишься? - спокойно спросил Жан.
- Почему я… - Эллен задохнулась от возмущения. - Ты что, забыл, что это он считает, будто мое место у печи, а не у наковальни? - Эллен в растерянности потерла пальцами виски.
- Так ты боишься, что он заставит тебя работать в доме? - Жан хмыкнул.
- Мне, конечно, наплевать на то, что он думает, но мне нравится с вами работать, и я бы хотела, чтобы так было и дальше. От него ничего хорошего ждать не приходится.
- Ну, если ты окажешься права, прогонишь его. Я не думаю, что он станет незаменимым. Он должен будет приспособиться. Я думаю, он признает тебя мастером, - попытался уговорить ее Жан.
- Но как раз этого он и не сделает! - прошипела Эллен. «Ах вот оно что!» - подумал Жан, но виду не подал.
- Дай ему шанс. Посмотришь, как он будет работать. Ты же не должна выполнять заказы вместе с ним. Пускай он работает в паре с Петером. Кроме того, это пошло бы на пользу Уильяму!
- А он тут при чем? - удивилась Эллен.
- Он любит Исаака, и если тот опять станет работать в кузнице, это повлияет на отношение Уильяма к кузнечному делу. Ты же знаешь, какого он мнения о нем.
- Глупости! Уильям еще ребенок. Он просто упрямится, но ему придется стать кузнецом, ведь кузнецами были его предки. А о том, чтобы он стал хорошим кузнецом, позабочусь я. - Эллен уперла руки в бока.
- Но ты же не можешь его заставить… - примирительно сказал Жан: он понимал Уильяма.
- Еще как могу! Он не растратит свой талант попусту, это я тебе обещаю! - заявила Эллен.
«Да что ты знаешь о талантах своего сына?» - читалось во взгляде Жана.
- Это кузница Исаака, и я не могу ему запретить в ней работать, но сама я там буду находиться, только пока он будет придерживать язык! - предупредила Эллен.
Жан кивнул. Он понимал, чего она опасается, ведь ей довелось столько всего пережить, чтобы приблизиться к своей цели. Ей пришлось преодолеть намного больше препятствий, чем другим кузнецам. И все же Жан считал, что Исааку следует дать шанс. «Нужно будет помолиться за него», - решил он.
Исаака он нашел за кучей дров, неподалеку от стога сена. Жан молча сел рядом с ним.
- Как же она меня ненавидит! - прошептал Исаак.
- Но ведь ты с самого начала так обращался с ней… Неужели забыл? - Жан выдернул травинку из стога сена.
- У меня было много времени на размышления. Теперь я ко многому отношусь иначе, но кое-что не изменилось.
Жан посмотрел на него вопросительно.
- Честно говоря, я каким был, таким и остался! - сказал Исаак и ухмыльнулся. - Ты должен меня понять. Я не знаю, смогу ли смотреть на то, как она вами помыкает. Я даже не знаю, смогу ли что-то делать… такой, кем я стал, - он поднял левую руку, - с ней в одной мастерской. Я же не слепой и не глухой. Я знаю, что о кузнице хорошо отзываются. Значит, что-то она да умеет. И все же я не знаю, смогу ли смириться с тем, что она кует лучше, чем я. Если бы у меня была рука, она бы не могла со мной тягаться! - В голосе Исаака звучало отчаяние.
- Ты ошибаешься, Исаак! - задиристо сказал Жан.
- В каком смысле?
- Исаак, я видел, как ты умеешь ковать. Ты хороший кузнец, но она - не просто хороший кузнец. Она кузнец от Бога. Я уверен, что кузнецов в Англии и Нормандии, равных ей, можно сосчитать по пальцам. Если бы она была мужчиной, она бы давно прославилась. И не только в Восточной Англии, но и во всем королевстве, и за его пределами, поверь мне!
- Я не могу, - со стоном сказал Исаак. - Это так несправедливо!
- Что же тут несправедливого? - Жан удивленно посмотрел на Исаака.
- А ты что, думаешь, это справедливо, если Господь наделяет женщину, и к тому же красивую женщину, талантом, который вознес бы мужчину на вершину славы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
- Что ты делаешь, дядя Исаак? - наконец спросил он.
- Рука стала слабой. Пришло время это исправить.
Уильям кивнул, хотя и не понял его слов. Посмотрев на мальчика, Исаак рассмеялся, потому что виду племянника был ошарашенный.
- Посмотри на мою руку, когда я поднимаю камень. Видишь? - Он подбородком указал на свои мускулы. - Раньше моя рука была вдвое толще, и должна такой же стать. Поэтому я начинаю с камня поменьше, а потом возьму камень побольше. Чем тяжелее будет камень, тем толще будет становиться моя рука.
- А как же вторая рука? - Уильям указал на его левую руку. - Разве она не должна стать толще?
Исаак не ответил. Как же ему поднимать камень рукой без кисти? Уильям и не подозревал, как беспокоил Исаака этот вопрос.
- А ну-ка, повисни! - сказал Исаак мальчику однажды, решительно протягивая ему правую руку.
Повиснув на его предплечье, Уильям поджал ноги. Исаак остался доволен, потому что он смог поднять мальчика на согнутой руке. Упражнения пошли ему на пользу - рука снова приобрела силу.
- А теперь давай на второй! - сказал Уильям.
Исаак неуверенно протянул ему искалеченную руку.
Схватив его за предплечье, Уильям потянул руку вниз, не отрывая ног от пола. Он тянул изо всех сил, пока рука Исаака не начала дрожать от напряжения. Увидев это, Уильям ее отпустил.
- Неплохо придумано! - Исаак потрепал мальчика по голове, как делал всегда, когда хотел выразить свою любовь. - Нужно так делать почаще.
Уильям радостно кивнул.
- Тогда эта рука будет такой же сильной, как и другая! Чтобы так и получилось, они каждый день тренировались, и до весны Исаак уже смог держать мальчика на вытянутой руке столько времени, сколько требовалось на то, чтобы дважды прочитать «Отче наш». Его руки, плечи и спина становились все сильнее. С некоторого времени он начал делать отжимания на одной руке, и когда ему это стало легко удаваться на правой руке, он сделал себе подставку под культю, чтобы тренироваться па левой руке. Вместе с мускулами росло и желание Исаака возобновить работу в кузнице.
- Исаак уже может подолгу держать меня на вытянутой руке! - гордо сказал однажды Уильям за ужином.
Эллен раздраженно посмотрела на Исаака, а Роза и Жан улыбнулись.
- Мне бы хотелось завтра пойти в кузницу, может быть, я мог бы с Петером…
- Это твоя кузница! - грубо оборвала его Эллен. Исаак промолчал.
- Петер обрадуется, - не удержался Жан. - У нас много работы. Было бы хорошо, если бы нам кто-нибудь помог.
Эллен старалась не смотреть на Исаака.
- Почему ты не попытался его отговорить? - набросилась она на Жана, как только Исаак вышел из комнаты.
- А зачем? Ты уже два года сердишься из-за того, что он не работает. Ты видела его руки? К нему вернулась былая сила. Я за ним наблюдал. Он снова смеется.
- Все это время нам приходилось терпеть его выходки, а как только на его губах начинает играть улыбка, вы все принимаетесь прыгать от счастья! - В голосе Эллен звенела нескрываемая ярость.
- Но почему ты так сердишься? - спокойно спросил Жан.
- Почему я… - Эллен задохнулась от возмущения. - Ты что, забыл, что это он считает, будто мое место у печи, а не у наковальни? - Эллен в растерянности потерла пальцами виски.
- Так ты боишься, что он заставит тебя работать в доме? - Жан хмыкнул.
- Мне, конечно, наплевать на то, что он думает, но мне нравится с вами работать, и я бы хотела, чтобы так было и дальше. От него ничего хорошего ждать не приходится.
- Ну, если ты окажешься права, прогонишь его. Я не думаю, что он станет незаменимым. Он должен будет приспособиться. Я думаю, он признает тебя мастером, - попытался уговорить ее Жан.
- Но как раз этого он и не сделает! - прошипела Эллен. «Ах вот оно что!» - подумал Жан, но виду не подал.
- Дай ему шанс. Посмотришь, как он будет работать. Ты же не должна выполнять заказы вместе с ним. Пускай он работает в паре с Петером. Кроме того, это пошло бы на пользу Уильяму!
- А он тут при чем? - удивилась Эллен.
- Он любит Исаака, и если тот опять станет работать в кузнице, это повлияет на отношение Уильяма к кузнечному делу. Ты же знаешь, какого он мнения о нем.
- Глупости! Уильям еще ребенок. Он просто упрямится, но ему придется стать кузнецом, ведь кузнецами были его предки. А о том, чтобы он стал хорошим кузнецом, позабочусь я. - Эллен уперла руки в бока.
- Но ты же не можешь его заставить… - примирительно сказал Жан: он понимал Уильяма.
- Еще как могу! Он не растратит свой талант попусту, это я тебе обещаю! - заявила Эллен.
«Да что ты знаешь о талантах своего сына?» - читалось во взгляде Жана.
- Это кузница Исаака, и я не могу ему запретить в ней работать, но сама я там буду находиться, только пока он будет придерживать язык! - предупредила Эллен.
Жан кивнул. Он понимал, чего она опасается, ведь ей довелось столько всего пережить, чтобы приблизиться к своей цели. Ей пришлось преодолеть намного больше препятствий, чем другим кузнецам. И все же Жан считал, что Исааку следует дать шанс. «Нужно будет помолиться за него», - решил он.
Исаака он нашел за кучей дров, неподалеку от стога сена. Жан молча сел рядом с ним.
- Как же она меня ненавидит! - прошептал Исаак.
- Но ведь ты с самого начала так обращался с ней… Неужели забыл? - Жан выдернул травинку из стога сена.
- У меня было много времени на размышления. Теперь я ко многому отношусь иначе, но кое-что не изменилось.
Жан посмотрел на него вопросительно.
- Честно говоря, я каким был, таким и остался! - сказал Исаак и ухмыльнулся. - Ты должен меня понять. Я не знаю, смогу ли смотреть на то, как она вами помыкает. Я даже не знаю, смогу ли что-то делать… такой, кем я стал, - он поднял левую руку, - с ней в одной мастерской. Я же не слепой и не глухой. Я знаю, что о кузнице хорошо отзываются. Значит, что-то она да умеет. И все же я не знаю, смогу ли смириться с тем, что она кует лучше, чем я. Если бы у меня была рука, она бы не могла со мной тягаться! - В голосе Исаака звучало отчаяние.
- Ты ошибаешься, Исаак! - задиристо сказал Жан.
- В каком смысле?
- Исаак, я видел, как ты умеешь ковать. Ты хороший кузнец, но она - не просто хороший кузнец. Она кузнец от Бога. Я уверен, что кузнецов в Англии и Нормандии, равных ей, можно сосчитать по пальцам. Если бы она была мужчиной, она бы давно прославилась. И не только в Восточной Англии, но и во всем королевстве, и за его пределами, поверь мне!
- Я не могу, - со стоном сказал Исаак. - Это так несправедливо!
- Что же тут несправедливого? - Жан удивленно посмотрел на Исаака.
- А ты что, думаешь, это справедливо, если Господь наделяет женщину, и к тому же красивую женщину, талантом, который вознес бы мужчину на вершину славы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141