Но это аллегорическое преобразование буквы и сверхплотное монограммирование
смыслов связаны именно с идеей миллениума, то есть остановки времени.
Вероятно, в связи с этим эпизодом "Божественной комедии" находится
фрагмент десятой "Дуинской элегии" Рильке. Здесь описывается страна
пророчеств, царство мертвых, в котором возникают нечитаемые криптограммы
пророчеств, а в небе возникает буква М:
В южном же небе чистым и ясным блеском,
как на господней ладони, сверкает "М"...15
Рильке объясняет, что М в небе обозначает "мать": это аббревиатура
слова Mutter, Буква оказывается обозначением материнского, женского
тела. Фрейд в "Психопатологии обыденной жизни", напротив, связывает букву М
с мужским телом. Он рассказывает об одном из своих пациентов, для которого
различие между "m" и "n" заключалось в лишнем штрихе, символически
отражавшем наличие органа, отличавшего мальчиков от девочек16. Буква
осуществляет членящую связь с телесностью, дифференциацию даже там, где ее
смысл кажется совершенно абстрактным, как, например, в явлении орла у Данте.
Особый интерес представляет идея Хармса написать криптограмму "рыба"
телами юношей, напоминающая о популярных в эпоху барокко антропоморфных
алфавитах. Речь идет о сведении телесности к письму, к графеме, из которой
возникает иное, новое тело. Тела юношей пишут собой текст, который читается
как тело рыбы.
Трансмутация тела (подобная операции алхимического очищения) проходит
стадию алфавита, очищения, распада тела. Эта алфавитизация тел так или иначе
периодически возникает у Хармса. В "Гвидоне":
...это к буквам абевеги
мчатся ваши каплуны...
(ПВН, 214)
________________
14 Данте Алигьери. Божественная комедия/Пер. М. Лозинского. М.:
Худлит, 1950. С. 362-- 363.
15 Рильке Райнер Мария. Новые стихотворения / Пер. А.
Карельского. М.: Наука, 1977. С. 298. Отмечу между прочим, что М возникает у
Рильке сразу же после упоминания созвездий "Книга пламени" и "Окно". М в
небе может отсылать и к кеплеровской гипотезе, согласно которой неподвижные
звезды в бесконечном пространстве должны размещаться в порядке, подобном
беспрерывно повторяющейся букве М (Коуге Alexandre. From the Closed
World to the Infinite Universe. New York: Harper, 1958. P. 77--82).
16 The Basic Writings of Sigmund Freud / by A. A. Brill. New York:
Random House, 1938. P. 66.

234 Глава 8
Или в стихотворении 1930 года "Лоб изменялся...", где буквально описана
трансформация тела, которую Хармс кончает вопросом:
... и что бы это значило
что рог стал кружочком...
(2,65)
Тело сводится к букве, к монограмме. Но монограмма обладает еще одним
важным свойством, она комбинирует графемы таким образом, что они сплетаются
в рисунке, в котором теряют свою читаемость. Так, в рассмотренной выше
монограмме "окно" имя Эстер, первоначально давшее буквенную основу этой
монограммы, в ней исчезает и более не читается, оно само распадается на
составляющие элементы, перекомбинируемые в какую-то новую графему.
Монограмма постоянно производит не только графическое перераспределение
элементов, но и новое их членение.
То, что Хармс осуществляет в "Элементах азбуки" (сохраним для удобства
название, данное Александровым), -- это движение к собственному алфавиту и
одновременно погружение ниже уровня букв, это движение по ту сторону
"абевеги". Буква, конечно, уже элемент, не имеющий смысла, это
субсемантический элемент. Но буква в алфавитном письме чаще всего связана со
звуком. В ряде случаев буква связана и с некими смыслами. В "Мести" (1930).
Хармс придумывает следующий диалог Апостолов и писателей:
Апостолы: Воистину, Бе --
начало богов,
но мне и тебе
не уйти от оков.
Скажите, писатели:
эФ или Ка? Писатели:
Небесная мудрость
от нас далека.
(ПВН, 92)
Каждая буква в данном случае имеет, по сути, символический смысл. "Бе"
-- начало богов, "эФ" -- это вариант "фиты" -- Ф, являющейся знаком
окна и элементом христограммы, "Ка" -- хлебниковская вариация на тему
египетского обозначения отделимой от тела души умершего, но это в латинском
варианте -- Q -- все тот же, что и в Ф, рассеченный штрихом круг. Буквы,
хотя и спускаются на уровень, обычно лежащий ниже смысла, все же сохраняют с
ним связь. Отсюда и хармсовское "но мне и тебе не уйти от оков"17.
5
Могут ли иметь какое-либо самостоятельное значение элементы букв? Если
мы возьмем графему и разделим ее на две части, ее связь со
_______________
17 "Месть" -- хармсовские "Сцены из Фауста". Одним из иронических
подтекстов этих "сцен" является, вероятно, эпизод из второго акта второй
части книги Гете. Здесь фигурируют псилы и марсы -- представители
африканских племен, известные своим мастерством заклинания змей. Они плывут
в волнах на морских быках, сопровождая колесницу Киприды:
Ничто нам не сбавит отваги,
Ничей не пугает девиз:
Креста ли иль полумесяца,
Орла или крылатого льва
(Гете. Собр. соч.: В 6 т. Т. 2 / Пер. Б. Пастернака М.: 1976. С.
313). Эти строки -- намек на сменяющихся властителей Кипра (острова Киприды)
-- рыцарей, мамелюков, Рима и Венеции. Хармс начинает свой фрагмент
монологом писателей:
...мы воздух глотаем,
над нами гроза,
и птица орел,
и животное лев,
и волны морел.
Мы стоим, обомлев.
(ПВН, 92)
Далее в "Мести" появляются апостолы, славящие четыре стихии, гимн
четырем стихиям следует у Гете вскоре после монолога псилов и марсов.
Пародией на монолог сирен у Гете ("Что за облака белеют / Венчиком вокруг
луны? / Голуби влюбленно реют, / Страстью к ней привлечены". -- Гете.
С. 312) выглядит монолог Маргариты у Хармса ("В легком воздухе теченье /
столик беленький летит, / ангел, пробуя печенье, / в нашу комнату глядит".
-- ПВН, 96) и т. д. Можно предположить, что Хармс иронически преобразил
псилов в писателей, увидев в этом сказочном этнониме искаженный корень
глагола "писать". Если принять эту версию, то, возможно, богами на "Ка"
являются Кабиры, самофракийские божества, которые, по словам Гете, "похожи
на горшки из глины обожженной" и которые обсуждаются и фигурируют в этом
эпизоде.

Рассеченное сердце 235
звуком или неким понятием скорее всего исчезнет, но возникнет некий
новый и непредвидимый смысл -- нумерический. Вместо одного элемента мы
получим два, если и их мы подвергнем резке, то вновь увеличим
количество элементов. Элементы эти не являются цифрами, а скорее некими
штрихами, напоминающими те, что использовались в очень древних системах
числовой записи, например в шумерском письме или египетской иероглифике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155